Игра проклятий. В поисках короля

Адриана Максимова (2024)

За несколько дней до свадьбы и подписания мирного договора, загадочно исчезает король Аталаксии — Дамьян. Поиски ничего не дают, поэтому придворный чародей и кузен короля — герцог де Брата, решают спасти положение и найти двойника, заменив им Дамьяна, пока не вернут его — живым или мертвым. Затея очень рискованная, на карту поставлено многое — одна ошибка может стоит тысячи жизней, но игра начинается.

Глава 7. Следом за беглянкой

Кордия

«Бежать! Немедленно!» Эта мысль набатом гудела в голове Кордии. Когда дверь закрылась, она безвольно привалилась к ней спиной. От волнения у нее все плыло перед глазами. Вспомнила взгляд герцога — холодный, пронзительный, как клинок врага. Закусив губу, она ощутила, как внутри поднимается паника. Бежать! У нее нет другого выхода. Она не может оказаться при дворе. Вдруг ее узнают? Это может иметь ужасные последствия!

Ей не хотелось верить, что второй шанс на счастливую жизнь закончился вот так, но иного варианта не видела. Она не знала, что решил отец, после того как она сбежала. Объявил ее мертвой? Рассказал, что ее похитили? Продолжает скрывать ее исчезновение? Ведьма хотела это знать, но в тоже время старалась избегать таких новостей — ей было больно ощутить себя вычеркнутой из жизни семьи. В одном Кордия была точно уверена — ее отец всегда получает то, что хочет и, если бы он хотел ее найти и вернуть, она бы уже давно была дома. Ее никто не искал. Она никогда не поверит в то, что смогла так умело спрятаться. Видимо, для отца она все-таки умерла.

Кордия подошла к окну, посмотрела вниз — не так уж и высоко. Перевела взгляд на кровать. А когда есть простыня, это и вовсе легкое приключение — по крайней мере, если себя в этом убедить. Послышался цокот копыт и грохот колес по брусчатке мостовой. Во двор въехала карета. Из дома вышел человек с факелом. Надо же, а ей показалось, что в замке пусто! Кордия отошла в сторону, чтобы не быть замеченной, и спряталась за штору.

Двое мужчин вывели из замка третьего. Его крепко держали под руки. Глядя на его походку, ведьма подумала, что он в цепях. Ей стало страшно. Мужчина и его стражи сели в карету. Прошло еще какое-то время, и во двор вышел еще один человек. Высокий, изящный, он сразу привлек внимание Кордии. Она кожей ощутила в нем пульсирующую силу магии. Ей стало жарко. А он, будто почувствовав на себе ее взгляд, обернулся и посмотрел на окно ее комнаты. Кордия поймала его взгляд и тихо охнула. У нее задрожали ноги, и она вцепилась рукой в подоконник. Казалось, что у нее вышибли из легких воздух, бросив с высоты в ледяной водопад. Простые люди так не смотрят. В них нет такой мощи, от которой внутри все сжимается, как в предчувствии беды. Кто он такой? Что, если он заметил ее? Сердце Кордии было готово вырваться из груди, ладони стали влажными от страха. Мужчина отвернулся, а потом еще раз посмотрел на ее окно. На этот раз бегло, словно хотел в чем-то убедиться. Что-то потянуло Кордию вперед, заставило приблизиться к стеклу. Занавеска дрогнула, выдавая ее присутствие. Но мужчина больше не смотрел в ее сторону. Слуга подвел ему лошадь, и он забрался в седло.

— Кто ты такой, тьма тебя дери? — прошептала Кордия, глядя, как открываются ворота.

Карета, грохоча, покинула территорию замка, а следом за ней поскакал всадник. Кордия проводила его взглядом, пока он не скрылся в темноте. Сделала шаг назад и опустилась на кровать. Ее трясло. Интуиция подсказывала ей, что этой ночью тут произошло что-то нехорошее. Еще одна причина как можно быстрее покинуть это место. И она поняла, что пора действовать.

Время было перед самым рассветом, когда Кордия мягко опустилась на землю. Отпустив простыню, она завалилась на бок. Холодная земля обожгла ей кожу. Бежать нужно через лес, и мысль об этом заставляла ее нервничать. Побег перестал казаться хорошей идеей, но пути назад не было. Не может же она вернуться в замок и сказать, что случайно вывалилась из окна, решив посчитать звезды. Она в красках представила себе усмешку герцога. Нет, нет и нет!

Эта придало ей силы, и Кордия вскочила на ноги. Поскользнулась, упала, разбив колени, и похромала в сторону леса. Накидка, которую она взяла с собой, не спасала от холода. Зубы стучали, а кости, казалось, покрылись инеем. Кашель снова и снова заставлял ее сгибаться пополам, делая слабее. Ее лихорадило, сухие ветки били по лицу.

Упав в очередной раз, Кордия поняла, что у нее нет сил подняться. Она беззвучно заплакала от собственной слабости. Мысль, что лес станет ее последним прибежищем, не испугала ее. Ею охватило безразличие. Она перевернулась на спину и посмотрела в посветлевшее небо, сиявшее между верхушками лысых деревьев. От холода хотелось спать. Ведьма знала, что это значит. Если она сейчас ничего не сделает, то уснет навсегда. Это обрадовало и в то же время испугало ее. Она хотела жить, но ее не оставляла мысль о том, что у нее нет будущего. Что может ждать ее после всего, что она натворила? Какие перспективы могут быть у девушки с таким прошлым? У нее нет друзей, которые поддержали бы ее, нет покровителя и наставника, который мог бы протянуть ей руку помощи. Она одна. Но Кордия также знала, что все может измениться за один миг, от одного слова или действия. Она тяжело сглотнула, слезы побежали по ее лицу. Можно было остаться лежать на земле и жалеть себя, а можно встать и бежать дальше.

И, хватаясь за ветки, Кордия стала подниматься на ноги.

Стук копыт заставил ее пригнуться и нырнуть за толстое дерево. По тропинке, что вилась неподалеку, проскакала всадница на белой лошади. Может, стоит попросить у нее помощи? Кордия не знала, как ей поступить. А что, если эта девушка — подруга герцога или Штефана? Топот стих, и Кордия поняла, что всадница остановилась. Стараясь не шуметь, ведьма подобралась ближе.

Девушка в темном плаще стояла к ней спиной и с кем-то говорила, но Кордия не могла разглядеть, с кем.

— Ты должен убить его, — приказным тоном произнесла всадница. — Он может испортить нам всю игру!

Из-за спины говорившей показалась чья-то рука и плечо в кремовом камзоле. Промелькнули на секунду и тут же исчезли. До слуха донесся мужской голос, но Кордия не смогла разобрать слова.

— Устрой несчастный случай, тебе это раз плюнуть, — проговорила девушка. — Иначе ради чего ты изображаешь его лучшего друга? Или ты передумал? Слабак! Чтобы не пострадать, просто подлей ему яд в еду, никто в жизни на тебя не подумает.

Неужели речь идет о де Брата? Кордия облизала губы. Девушка что-то передала своему собеседнику. Поняв, что такое соседство может ей выйти боком, ведьма потихоньку попятилась. Ветка под ногой предательски хрустнула, и она спешно пригнулась к земле, даже боясь дышать.

— Тебе показалось, — донесся голос девушки. — Проводи меня до развилки.

Кордия вслушивалась в тихий стук копыт, шуршание листвы под ногами, когда они стали совсем глухими, поднялась и стала пробираться вперед, напоминая себе держаться подальше от развилки.

Она не знала, сколько шла. Несмотря на движение, ей было холодно. Голова кружилась, и Кордия то и дело останавливалась, чтобы перевести дыхание. А потом позади послышался топот копыт и грозный крик:

— Стой, дрянь!

От этого окрика у Кордии словно открылось второе дыхание, и она побежала. Ей не нужно было оглядываться, чтобы знать, кто у нее за спиной. Но усталость дела ее медленной и когда первый испуг прошел, она начала спотыкаться.

Всадник сбил ее с ног, она упала. Штефан с ненавистью посмотрел на нее, и она поняла, что приговорена. Он спешился, и хлыст, который он держал в руке, тут же прошелся по телу Кордии. Она вскрикнула и попыталась отползти в сторону, но не успела. Второй удар обжег ей грудь, разодрав кожу.

Господин Райт тяжело дышал, его глаза стали красными. На губах появилась слюна, словно он смаковал то, что делал. Кордия задыхалась от боли, но у нее не повернулся язык попросить пощады. Она хотела сохранить гордость. Глупо в такой ситуации, но это все, что у нее осталось.

— Прекрати! — донесся знакомый голос.

Штефан снова ударил Кордию. Она откатилась в сторону, и хлыст прошелся по спине, раздирая не до конца зажившие рубцы. Она закусила губу, стараясь сдержать вой.

— Остановись немедленно! — проорал голос совсем близко, и Кордия узнала его. Герцог де Брата. Она закрыла глаза, понимая, что проиграла. Ей подписали смертный приговор. Надежды нет.

— Что ты несешь?! — разъяренно крикнул Штефан. — Она должна раз и навсегда понять, что такие вещи ей никто не спустит с рук!

Он снова замахнулся, и Кордия внутренне сжалась, готовясь к новой боли. Ей хотелось потерять сознание, только бы ничего не чувствовать.

— Штефан! — снова проорал де Брата. — Не смей!

— Тебе же боком выйдет твоя доброта!

— Хватит!

Кордию оглушил крик. Она испуганно разлепила веки и уставилась на Штефана. Герцог схватил своего друга за запястье, не давая ему ударить девушку. Из-под его пальцев вылетел сноп искр, и Штефан завопил от боли. Ведьма прижала к груди порванную сорочку и, ухватившись за ствол дерева, попыталась встать.

Герцог отпустил Штефана и сделал шаг назад. В его взгляде было смятение, словно он сам не ожидал от себя того, что сделал. Кордия вспомнила, что он говорил совсем недавно: его прикосновение смертельно. Это что же выходит, он рискнул жизнью своего друга ради нее? Но зачем?

— Ты совсем рехнулся, Дор! — прорычал Штефан. Перчатка на его руке дымилась, а на полоске кожи над ней виднелся ожог. — Ты же мог меня убить!

— Но не убил же, — без малейшего раскаяния ответил герцог.

Дор, его зовут Дор. Надо запомнить. Кордия уставилась на герцога, словно видела впервые. Он заступился за нее. Он не хотел, чтобы ей причинили боль, хотя она сбежала от него. Кордии показалось, что она спит.

— Тебе важнее какая-то девка! — прижимая к груди руку, прошипел Штефан. Он был взбешен и обескуражен. Его трясло. Кордия видела, как ходят ходуном его плечи.

— Дай ей свой плащ, — не обращая внимания на нытье Штефана, холодно сказал герцог. — Сейчас же.

Бормоча проклятия, Штефан здоровой рукой сдернул с себя плащ и бросил его Кордии. Он с таким презрением посмотрел на девушку, что ей показалось, на нее вылили помои. Ее это не задело.

— Оденься, — видя, что она мешкает, приказал герцог. А потом перевел взгляд на Штефана. — Эта девушка нужна мне живой, запомни это.

— Ты мне уже дал это понять, — с обидой сказал Штефан. — Не ожидал я от тебя такого!

Кордия подняла плащ и неуклюже набросила его на плечи. Боль тут же разлилась по всему телу, и она тихо застонала. Слезы сами покатились по щекам. Герцог окинул ее суровым взглядом.

— Сможешь ехать верхом? — спросил он. Кордия кивнула. Ей было нехорошо. От боли хотелось провалиться сквозь землю. — Тогда забирайся в седло.

— Ты с ней еще нянчиться будешь после всего, что она натворила? — раздраженно бросил Штефан.

— Это моя ведьма, и с ней я разберусь сам, — ответил герцог.

Кордия забралась в седло. Дор взял поводья и повел лошадь за собой.

Густав, так звали слугу герцога, принес Кордии чашу с горячим вином. Она залпом выпила половину и ощутила, как по телу разливается блаженное тепло. Вытерла губы тыльной стороной ладони, бросив взгляд на вишневый отпечаток. Стянула с себя порванные панталоны и сорочку, на которой засохли пятна крови от хлыста Штефана, горестно вздохнула. Поморщилась от боли и, поднявшись на две ступеньки, залезла в горячую ванну.

Герцог перенес отъезд на пару часов, чтобы она смогла согреться и прийти в себя. Это обескуражило Кордию, ведь она ждала наказания. Вместо этого он отправил ее привести себя в порядок и приставил к дверям охрану, чтобы она больше не сбежала. Теперь ей придется ехать во дворец, и одна судьба знает, что там может случиться. Она вздохнула. Пытаться снова сбежать не выход, да и нет у нее сил на эту авантюру. Нужно выждать, прийти в себя. Накопить денег и разобраться с документами. Во дворце быть осторожной, лишний раз не высовываться. Да, это опасно, но у нее нет выхода. И еще ей нужно узнать, для чего она нужна тому симпатичному барону. Кажется, его зовут Оскар. Возможно, он может быть ей полезен. Нужно лишь понять, чего он хочет, и, если что, сделать вид, что она может ему это дать. Так учил ее отец. Должно быть что-то очень серьезное, раз барон хотел купить ее и все спрашивают, знакома ли она с ним. А что, если знакома и просто забыла об этом?

От этой мысли на душе у Кордии заскребли кошки. Она перебрала в памяти воспоминания, но уверенности в том, что она помнит все, что было, у нее не возникло. Вместо этого перед глазами всплыла сцена, когда Дор перехватывает руку Штефана, чтобы тот не смог ударить ее. Насколько же она нужна ему, что он так обошелся со своим другом? Что там за тайна?

Вино и горячая вода сделали свое дело, она прекратила дрожать. На нее навалилась сонливость, и она зевнула. В комнату со стопкой чистого белья и полотенец вошла Грета.

— Вот ты учудила! — со вздохом проговорила она, задержав взгляд на рубцах Кордии. — Сейчас позову Грега.

— Не хочу видеть Грега, не зови его, пожалуйста, — взмолилась Кордия. То, с каким обожанием он смотрел на нее, смущало и в тоже время угнетало ее. — Перевяжи меня сама.

Грета кивнула. Она помогла Кордии завернуться в полотенце и выбраться из ванной. Достав бинты и мазь, бережно обработала ей раны.

— Это кто тебя так? — спросила Грета.

— Штефан, — призналась Кордия.

— Надо же, — проронила Грета. — Он тоже ранен, ноет и страдает в гостиной сидит.

Кордия сдержалась, чтобы сказать — так ему и надо, но про себя порадовалась. Порой страдания сродни хорошему лекарству, заставляют задуматься о душевном здоровье.

— А де Брата… герцог… какой он? — облизнув губы, спросила Кордия.

Грета едва заметно усмехнулась, словно заподозрила ее в чем-то постыдном.

— Дор? Жесткий, требовательный и преданный, — подумав, ответила Грета. — Его можно либо бояться и ненавидеть, либо восхищаться и любить, смотря какой стороной он к тебе повернется.

— А чаще всего он какой?

— Холодный и отстраненный. Впрочем, с его несчастьем это вполне понятно.

— Что с ним произошло? — вспомнив, как дымилась перчатка Штефана, спросила Кордия. — Почему он стал опасен?

— Никто толком не знает, — понизив голос, сказала Грета. — За пару недель до свадьбы он сильно заболел, долго бредил, думали, снова тронулся рассудком. А когда ему стало чуть лучше, те, кто его окружали… Умерли страшной смертью. Его прикосновение вызывало сильнейший ожог и отравляло человека. До сих пор непонятно, что это, королевский чародей считает, что проклятие. Чего с ним только не делали, чтобы освободить от него, даже в землю закапывали, только ничего не помогло. Теперь герцог до конца дней обречен на одиночество. Это ужасно — жить и не мочь ни к кому прикоснуться, обнять, все время быть на расстоянии. А если с ним что-то случится, то никто не сможет ему помочь. Ему придется страдать, пока не умрет.

— Жестоко, — пробормотала Кордия. Взяла со столика чашу с остывшим вином и допила его. Ей было искренне жаль Дора. Такой судьбы даже самому злому человеку не пожелаешь.

— Ты знаешь, где сейчас герцог? — спросила Кордия, когда Грета помогла ей облачиться в свободное платье.

— Был у себя в комнате, — ответила Грета. — Но он не любит, когда ему мешают отдыхать. Может и вспылить.

В гостиной Кордия увидела Штефана и Грега, которые над чем-то громко смеялись. Рука Штефана была перебинтована, и на белом бинте виделись темные пятна крови. Господин Райт поднял голову и посмотрел на нее. В этом взгляде было столько злости и обиды, что Кордия поняла: то, что было в лесу, повторится, как только герцога не будет рядом. Он возьмет с нее плату за свое унижение. На его губах появилась снисходительная усмешка, словно ему рассказали о ней что-то недостойное. Щеки Кордии начал заливать румянец. Она тут же одернула себя, запретив фантазировать.

Грег двинулся ей навстречу, но Кордия отвернулась. Ей не хотелось с ним сейчас говорить. Охрана, приставленная герцогом, молча двинулась за ней. Двое вооруженных до зубов мужчин будут присматривать, чтобы она не сбежала. Кордии стало смешно. Она почувствовала себя очень важной персоной. Придерживая юбки и хромая, она поднялась на второй этаж. Волнение окутало ее с головы до ног, словно паутина. Облизав губы, девушка подошла к комнате герцога. Медленно вздохнула, чтобы успокоиться. Подняла руку и уже хотела постучаться, как дверь распахнулась. Де Брата хмуро уставился на нее и сделал несколько шагов назад.

— Чего тебе? — грубо спросил он.

— Я… — У Кордии перехватило дыхание. Она видела только его губы, прошитые шрамом. — Я хотела…

Она поняла, что не может говорить. Слова разбежались, словно испуганные зверьки. Де Брата выжидательно смотрел на нее, и она окончательно растерялась.

— Научишься говорить — приходи, — холодно сказал герцог и захлопнул дверь.