Грех и другие рассказы

Агриппина Касьянова, 2010

Рассказы о любви и смерти, о Петербурге и привидениях, о Неве и девушках. Содержит нецензурную брань.

Online

Ночь. Темнота. Сигаретный дым.

Королева проклятых: «Привет. Как дела?»

Карамелька: «Хорошо. Я рада, что ты пришла»

Королева проклятых: «Я тоже рада»

Карамелька: «Как прошел день?»

Королева проклятых: «Хорошо»

Карамелька: «А у тебя?»

Горечь кофе. Слабый свет монитора.

Карамелька: «Ты давно одна?»

Королева проклятых: «Да»

Карамелька: «Хорошо, что ты есть»

Королева проклятых: «Да, мы есть для друг друга»

Огонек зажигалки. Звезды в окне.

Королева проклятых: «Расскажи о себе»

Карамелька: «Что ты хочешь знать?»

Королева проклятых: «Что-нибудь»

Карамелька: «Я люблю апельсины и Франсуазу Саган»

Королева проклятых: «Я тоже, а еще гранаты и Ремарка»

Карамелька: «И я»

Королева проклятых: «Как тебя зовут?»

Карамелька: «Катя»

Королева проклятых: «Меня тоже»

Карамелька: «Здорово»

Тихий стук клавиш. Темнота.

Королева проклятых: «Где ты живешь?»

Карамелька: «В городе без солнца»

Королева проклятых: «Я тоже»

Карамелька: «Ты хочешь любви»

Королева проклятых: «Да»

Шорох. Тихие слезы.

Карамелька: «Хорошо, что ты есть»

Королева проклятых: «Да, и ты»

Черный человек,

Черный человек,

Черный человек

На постель ко мне садится,

Черный человек

Спать не дает мне всю ночь.

(Сергей Есенин «Черный человек»)

***

Лучи солнца ударялись о землю и снова летели в небо. Снег скрипел, возвращая в детство, когда зимой был мороз, а летом жара. Дома стряхнули с себя сразу пару сотен лет и, укрывшись мягким снежным одеялом, грелись в холодном свете. Голые, обернутые льдом, ветки немногочисленных деревьев мерцали всеми цветами радуги.

По набережной маленькой речки шла девочка Катя и широко улыбалась. Прохожие подозрительно косились на фигурку в белой куртке, не помешанная ли. А девушка, не боясь расплаты в лице пары санитаров, довольно громко пела:

— Белый снег, серый лед

На растрескавшейся земле.

Одеялом лоскутным на ней

Город в дорожной петле…

Песня группы Кино «Звезда по имени Солнце»

И, несмотря на то, что Кате в раннем детстве на ухо наступил особо крупный и злобный медведь, и домам, и деревьям, и даже солнцу было приятно смотреть на ее силуэт, такой маленький в таком огромном и живом Городе.

—

Здрассьте, — выдернув из ушей наушники, крикнула Катя в полутьму длинного коридора, где-то в конце должна быть кухня.

—

Привет, Катюша, — приятный женский голос наполнял сознание теплотой, запах пекущихся блинов медленно вытеснял затхлость и сырость из помещения, — Как экзамен прошел?

—

Тетя Аня, еще чуть-чуть и свобода, четыре!

—

Умничка! Есть будешь?

—

Нет, спасибо.

Тетя Аня была троюродной сестрой Катиной мамы. Это она почти силой заставила погрязшую в серости и однообразии маленького городка родственницу отправить дочь учиться в бывшую столицу Российской Империи. Все бы хорошо, только Катя, была и оставалась очень забитой, неуверенной в себе девочкой, и за пять лет так и не смогла завести друзей.

— Последнее время ты совсем ничего не ешь, — беспокойство и любовь плескались в бесцветных глазах женщины, своих детей у нее не было.

— Это нервное, ГОСы все-таки, — отмахнулась Катерина, — Пойду диплом писать.

Руки тряслись в предвкушении…

— Да, да, иди, — согласилась тетя, а что ей еще оставалось?

Конечно, никакой диплом Катя в данный момент писать не собиралась. Ей надо было в Сеть. У девочки начиналась ломка, как у наркомана. Глаза лихорадочно блестели. Это был ее мир. Мир Online. Здесь можно быть какой угодно, порочной или скромной, интеллигентной или глупой, смешной или разумной… Один раз Катя зарегистрировалась даже под мужским именем…

Не очень получалось общаться с реальными друзьями по инету. Они остались в родном городе давно, их судьбы разделились, поменялись вкусы и интересы, появились дети, жены, мужья… Но это Катю почти не огорчало. Мир виртуальных друзей был ближе и теплее, они разделяли ее мечты, взгляды, проблемы,.. все.

Она вошла на любимую страницу.

e-mail: [e-mail]

пароль: katya-vamp

И вот перед ней зеркало. Зеркало, отражающее малую часть ее души. С экрана монитора смотрела Анджелина Джоли, но подпись под авой свидетельствовала, что это не жена Бреда Пита, а Королева Проклятых (дань уважения и любви Энн Райс)

У вас одно новое сообщение.

Карамелька: «Привет, как дела?»

Под ником Карамелька пряталась лучшая виртуальная подруга Кати.

Королева проклятых: «Привет. =))»

Карамелька: «Я скучала, как прошел день?»

Королева проклятых: «Отлично, я сдала ГОС на 4, шла по улице и пела )))»

Карамелька: «Вот видишь, а говорила, что не уверена в себе… Неуверенные люди на улице песни не поют!»

Королева проклятых: «Счастье переполняло меня! Надо было его выплеснуть, иначе мозг лопнет ))»

Карамелька: «А завтра у тебя что?»

Королева проклятых: «Буду к след. экзамену готовиться =((»

Карамелька: «Может, лучше погуляем?»

Э, нет, подруга, дружба дружбой, а табачок врозь… Была уже у Кати лучшая подруга, вполне реальная. И предала она ее тоже вполне реально. Пусть Карамелька останется виртуальной.

Королева проклятых: «Очень много учить, прости, давай после диплома:((?»

Карамелька: «Боишься со мной встретится?»

Королева проклятых: «Нет, с чего ты взяла?))» — пальцы похолодели… Она всегда угадывает Катины мысли, будто может проникнуть внутрь ее головы и прочитать там все, что заблагорассудится.

Карамелька: «Ладно, забыли. Не будем ссориться из-за ерунды, Катюша =))»

Пальцы, готовые нарисовать смайлик, затряслись. Никогда никому в сети Катя не говорила свое настоящее имя…

***

Зима в городе продлилась пару дней. И опять Катя продиралась сквозь мокрый снег и слякоть. Она уже не пела…

— Итак, Екатерина, когда вы принесете анализ «Крови и песка»⁵?

Я не могу за вас диплом писать! Мало времени остается.

Университет погрузился в спячку. Старинные особняки, будто обидевшись, что их не реставрируют, зло смотрели на прохожих подслеповатыми окнами. Как им надоели вечно опаздывающие, копошащиеся студенты с их детскими проблемами, хабарики, затушенные о старинные стены, сохранившие воспоминания о Екатерине Великой, непонятно какой национальности рабочие, размазывающие дешевую краску на великолепных фасадах… А когда-то нынешние корпуса пед. вуза блистали! К величественным лестницам подъезжали нарядные экипажи, мерцание тысяч свечей озаряло расписанные стены, барочные интерьеры, потолки украшенные лепниной и позолотой. Было трудно дышать от аромата духов и пудры. А теперь они задыхались по-настоящему. Задыхались от цинизма еще одного века техники и науки, где не нет места кринолинам и веерам, где нет места красоте.

Идти домой Кате не хотелось. Ведь там надо включить компьютер и работать над анализом трагичной истории тореадора. Но не в матадоре дело… Включив комп, Катя вряд ли сможет удержаться и не зайти в интернет на пять минут. Ей не давала покоя история с Карамелькой…

“Не может быть, чтоб я ей сказала, я не могла… или могла, нет, не могла”, — спорила сама с собой девочка, в пол уха слушая рассказы тетки.

— А он ей и говорит, не нравится, не встречайся со мной. Но ты же знаешь нашу Олю, она садомазохистка… — бубнила женщина, протирая уже давно чистые полки с книгами.

Катя, уставившись в одну точку, пыталась рассуждать здраво.

«Что я психанула, как дура… Ляпнула сама не бось… Пойду сейчас и включу компьютер!», — но никуда она не пошла в тот вечер и ничего не включила. А теперь, выплевывая горькие снежинки, Катя пыталась заставить себя вернуться домой, и начать писать анализ текста.

Темный экран пугал тьмой, в которой отражался ее страх. Рука застыла над клавишами.

«Сильная, смелая, как лебедь белая» ⁶, — пропела она громко и нажала. Экран озарился голубым светом.

Создать. Документ Microsoft. Переименовать. Диплом.

На два часа история смерти и страха поглотила Катю. Но полностью уйти от реальности мешал ярлычок «Internet Explorer». Любопытство как всегда победило.

«Зайду ненадолго на другой сайт».

Здесь она была Снежной королевой. Неуверенность в себе в инете выражалась в «королевских» никах. На нее смотрела Натали Портман в платье из Звездных войн.

Ммм, пять сообщений…

Козюля, Майк, Вова, Тарантул (а ему что надо, Катя послала его пару дней назад, это был очередной герой виртуального романа, в сети девушка меняла парней как перчатки), Карамелька…. Что? Она не зарегистрирована на этом сайте. Катю била дрожь. Наверное, это другая с таким же именем..

Карамелька: «Привет, я скучала. Кстати, меня тоже Катя зовут;)»

***

Девушка впала в какую-то апатию…

Снежная Королева «Привет»

Карамелька: «Поиграем?»

Карамелька: «Продолжи строчку: Перед ночью северной, короткой»

Снежная Королева «А за нею зори, словно кровь»⁷

Карамелька: «Не будет этого!»

Снежная Королева «За что?» ⁸

Карамелька: «От тебя я сердце скрыла»

Снежная Королева «Словно бросила в Неву» ⁹

Карамелька: «Ты право пьяное чудовище»

Снежная Королева «Я знаю, истина в вине!» ¹⁰

Карамелька: «Ну вот и огонь потушили»

Снежная Королева «А я умираю в дыму» ¹¹

Не минуты Катя не раздумывала над ответами. Она помнила эти стихи всегда. Игра, действительно, была увлекательной… Страхи забылись, диплом тоже, пальцы летали по клаве, воскрешая строки, написанные столетия назад…

Карамелька: «Давай споем что-нить?»

Снежная Королева: «Давай;) Бутусова»

Карамелька: «Я хочу быть с тобой..»

Снежная Королева: «Я так хочу быть с тобой…»

***

Услышав Катин вой, тетя Аня решила призвать ее к порядку, ночь ведь. Женщина медленно открыла дверь. В полумраке почти ничего не видно. Катя сидела, как всегда, перед компом и пела:

— Пьяный врааач мнеееееее скааааааазаааааал, чтоооо тебяяяяя большееее нееет…

— Катя!

Девушка не отзывалась.

— Катерина! — почти перешла на крик ее тетка.

И тут она поняла, что сразу так настораживало. Полутьма. Единственным источником света был фонарь на улице.

— Пооожаааааааарныыый выдааааал мнееее спраааааааввкуууууу….

Тетя Аня нащупала выключатель. Девочка стала печатать, потом посмотрела на выключенный монитор и громко засмеялась.

— КАТЯ!!! — простонала женщина и положила руку на плечо племянницы.

Девушка отвернулась от экрана. Электрический свет отразился в ее безумных глазах…

***

Никого со мной нет.

Я один.

И разбитое зеркало…

Сергей Есенин «Черный человек»

Pink Elephant Dream¹²

Зачем мне розовый слон?

Уверена, знаю вполне,

Объективно с любых сторон,

Абсолютно не нужен мне.

Fleur

1

Депрессия заползала в Настины глаза медленно. Каждый день она убивала маленький кусочек сердца, высушивая его, выжимая все соки. Насте никак не удавалось победить настоятельную потребность позвонить своему бывшему молодому человеку, она чувствовала зуд в пальцах, призывный взгляд своего мобильного телефона. Не помогали обычные обманки, девушка стирала смски, телефонный номер, который никак не желал удаляться из памяти, выкидывала подаренных плюшевых медведей, сжигала фотографии и забытые им вещи. Все тщетно, в кончиках пальцев, казалось, жил миллиард рыжих муравьев, которые ползали под кожей, щекоча звенящие нервы.

Веселые пьянки с подругами имели обратный эффект. Если к Насте начинали клеиться какие-то парни, то они обязательно были тезками ее бывшего, будто сговорившись, все Алексеи в городе устремлялись именно к ней со своими удручающими предложениями секса, счастья и еще вина. Девушка честно пыталась верить их оптимистичным предложениям, но ее сердце тут же начинало сравнительный анализ не в пользу очередного кандидата.

— Может, если бы его звали Вольдемар, я бы не сравнивала, — бесконечно задавала она пьяные риторические вопросы подругам, которым, по большому счету, было наплевать на ее страдания. Страдания — это, когда муж бросил с ребенком, это, когда с работы уволили, это, когда залетела, а денег нет. А вот когда сама парня бросила, а потом страдает, это не страдание, а блажь избалованной девчонки с избытком свободного времени.

После очередного похода в бар, порции Алексеев, к гадалке что ли сходить, пусть сглаз снимет, Настя плакала пьяными слезами на кухне и слегка стукалась головой о холодильник. Ведь девушкой она была не глупой, и сама понимала, что ее состояние глупо и вредно. Но муравьи все ползали, перебирая маленькими волосатыми лапками по ее коже, а мобильник так призывно лежал рядом с пепельницей, что Настасья сдалась.

Набрав проклятые 11 цифр, девушка задержала палец на кнопке вызова, но насекомые, выбравшие ее кожу в качестве постоянного места жительства, взбесились так, что выбора не осталось. После третьего гудка, в трубке раздался не совсем ожидаемый голос.

— Ээ. Здравствуйте, — мигом протрезвев, нашлась Настя, — извините, я, наверное, ошиблась номером, мне надо поговорить с Лешей.

— Нет, не ошиблись, — прочирикал милый женский голос, — Он спит, а вы кто?

— Кто вы?

— Я Лешина девушка, я с ним живу с января. Так вы собственно кто?

— Извините, — пролепетала Настя и бросила трубку.

Ей казалось, что мир остановился, подождал несколько минут, и обрушился на нее всей тяжестью. Она сидела, уставившись в одну точку, погребенная под грузом абсолютно неприемлемой информации. Она видела, как открывшиеся факты выползают за края ее мира, словно пластилин из слишком тесной формы. Настя складывала месяца, надеясь и не веря в ошибку, январь, январь, январь. Календарь на стене уверял, что сегодня 30 апреля, а когда они расстались, он также уверенно заявлял, что сегодня 24 марта. Январь. Январь, январь… Настя точно помнила про 24 марта, она считала дни, укрепляя таким образом силу воли.

Не то, чтобы мысль о том, что ее бывший не сидит целыми днями дома и не плачет по утраченной любви, не приходила Настасье в голову, но она всегда милостиво его прощала. И против измен она тоже не была застрахована, всегда отдавала себе в этом отчет, и свято верила, что сможет это трезво принять, и даже, может быть, простить. Но то, что человек, который клялся в вечной любви, предлагал выйти замуж и кричал надо не надо о том, что Настя его единственная, мог при этом встречаться с кем-то, жить с другой? Это явно не влезало в красивую раму ее картины мира.

Неужели Настя просила верности или любви? Она просила нормального отношения к себе, которое не получала, поэтому и оторвала это кричащее о любви, абсолютно бесполезной, с точки зрения объекта этой самой страсти, существо и выкинула его из жизни. Недалеко оно отлетело. Что-то связывало двух абсолютно неподходящих друг другу людей, что-то крепкое, липкое и огромное, может быть, любовь. Но, как известно, одной любви недостаточно, нужны еще общие интересы, желательно, один социальный уровень, и уж, конечно, схожие взгляды на жизнь. Ничего этого у Насти с Алексеем не было, была только любовь, ломающая их обоих, заставляющая мучить друг друга, убивающая уважение к себе.

В голове девушки билось одно слово «январь», переворачивало ее сознание, звучало милым женским голосом. Настя с трудом поднялась, открыла холодильник, в котором стояла початая бутылка коньяка, оставшаяся с какого-то праздника, медленно отвинтила крышку и поднесла горлышко к губам. Она пила крепкий хороший коньяк как воду, большими уверенными глотками. Оторвавшись от бутылки, девушка медленно опустилась на холодный пол, легла, мечтая слиться с ледяной плиткой, обняла руками колени и зарыдала, она плакала в голос, как в детстве, заходясь плачем, крича и давясь слюной.

2

Конечно, от горя Настя не умерла, но наделала много глупостей из-за обиженного самолюбия. Например, снова позвонила Лешиной девушке, поговорила с ней про его достоинства в постели, выплакала много злой соли в подушку, выпила большое количество спиртных напитков, чуть было не ушла в запой, как заправский алкоголик. Дозвонилась до самого Алексея. Несколько раз с ним встречалась, скандалила, слушала его сказки про то, что девушка вовсе и не девушка, то есть женского, несомненно, пола, но просто друг, и не жил он с ней вовсе, то есть жил, но не спал, то есть спал, но не в том смысле. А нужна ему только Настя, потому что любовь у него неземная и так далее, и тому подобное. Настасья даже вернулась к своему бывшему на пару недель, потешить все еще ноющее от боли самолюбие и послушать про любовь, которая спасет мир. А потом они снова разошлись тихо и без Настиной прежней уверенности в страсти и верности.

В лето девушка вошла опустошенной, с временным неприятием алкоголя и с абсолютным непониманием, как дальше жить и, главное, на кой ляд вообще?

Депрессия расцветала в ее сознании огромным грязно-синим цветком, будто бы солнечные лучи, которых в то лето было до аномалии много, способствовали созреванию странного растения. Муравьи из пальцев переселились в чью-то чужую плоть, не реагируя даже на звонки от Леши, который не так часто и пытался вернуть героиню. Забавно, но Настя по ним скучала, они давали ощущение того, что она еще жива, а теперь девушке казалось, что она погрузилась в какой-то сон наяву. Настя все чаще разговаривала сама с собой на людях и слишком увлекалась онлайн играми и книгами. Работа, которая, как назло, сейчас была скучной и раздражающей, присутствовала в ее жизни серым фоном, а редкие гулянки с подругами или походы по магазинам становились тусклыми пятнами краски на бесцветном существовании.

Единственное, что еще оставалось более-менее живым, — это Настино тело, требующее того, что требуют все тела молодых одиноких женщин. Но у девушки не было сил и желания искать даже разовых партнеров. В каком-то дурацкой книжке, купленной в переходе метро и прочитанной за пару дней, Настасья нашла интересную фразу о том, что, когда женщина представляет половой акт, в ее организме происходят те же процессы, как если бы она сексом занималась. Почему-то эта сомнительная истина запала в душу и пустила там корни под сенью цветочной депрессии.

У девушки началась бессонница, по вечерам она тихо заползала в ее пижаму, накрывалась Настиным одеялом и обнимала ее очень крепко. Они разговаривали в темноте о парнях, диетах, смысле жизни.

В тот день, когда Настя первый раз вырубилась прямо за рабочим столом, она поняла, что дальше так жить нельзя. Теплое молоко и горячая ванна на ночь не помогали, а таблеток девушка боялась с детства.

3

Поздним вечером Настя надушилась любимыми духами, надела шелковую пижаму, легла в кровать, оттолкнув желавшую поболтать бессонницу, расправила одеяло и, закрыв глаза, начала рисовать в воображении именно то, чего ей сейчас не хватало почти также, как здорового сна.

Сначала место. Номер в дорогом отеле. Огромная старинная кровать с молочным балдахином, инкрустированный яркими камнями столик, на котором лежат темный виноград, потому что он красивый, и несколько грейпфрутов, потому что вкусные, витой ножик. Мягкий антикварный ковер с темным рисунком, тяжелые портьеры на окнах, а за ними сеть каналов, средневековые дома и огромное бархатное небо с россыпью звезд. Тихая музыка, на полу несколько декоративных подушек, скинутых с кровати.

Теперь сама Настя. Тщательно расчесанные длинные волосы, подведенные снизу синие глаза, черное кружевное белье, чулки, обязательно для них пояс. Темно-синий шелковый халат, небрежно перехваченный широкой синей лентой на талии. Каблуки босоножек утопают в ворсе ковра, когда девушка подходит к столику, берет грейпфрут, задумчиво разрезает его, подходит к окну и прислоняется лбом к стеклу. Ночь завораживает ее, она замечает рядом балконную дверь, которая легко открывается, впуская в комнату сырую прохладу. На мозаичном полу балкона пачка сигарет и зажигалка. Настя прикуривает, облокачивается на ажурные перила, звезды смотрят на нее, а она на завитки сигаретного дыма. Девушка продолжает фантазировать, находясь внутри собственного сна наяву.

Наконец самое сложное. Через несколько минут в дверь номера должны постучать. Это будет высокий мужчина, пусть ему будет около сорока. Темно-карие глаза, растрепанные темные волосы. Смокинг? Или просто черный костюм и черная шелковая рубашка? Наверное, второе. Имени у него не будет, но будет бутылка шампанского, нет, красного вина. Настя начала замерзать, она выбросила окурок в черную в темноте воду канала и вернулась в комнату. Поигрывая зажигалкой, села в кресло, изящно скрестив ноги. Итак, что еще? У него красивые руки, низкий голос, от которого перехватит дыхание. Сердце забилось сильнее, раздался тихий стук в дверь.

Настя открыла, на пороге действительно стоит мужчина, кого-то сильно напоминающий и в точности такой, каким девушка его придумала.

— Здравствуй, Элис, — произносит он тягучим низким голосом, — я войду?

Для пущей красоты Настасья придумала себе новое имя.

Незнакомец, имя которому не полагалось, не дождавшись ответа, прошел в комнату, поставил на столик вино и обернулся к девушке. Его глубокие темные глаза манят, легкая улыбка пробегает по лицу. Настя поднимает руку и проводит по его мягким волосам, зарывается в них пальцами и, привстав на цыпочки, впивается в его губы.

Вино забыто, кровать тоже. Молодые люди яростно борются на ковре, Настя срывает придуманную рубашку, задыхаясь от желания. Вдруг он останавливается, отводит ее руки, и пристально всматривается в глаза.

— Тсс, — шепчет он, разводя ее ноги. Все еще впившись в Настю взглядом, незнакомец медленно проникает в нее, держа ее руки. Они сливаются, несколько минут не шевелясь, смотрят друг на друга, музыка затихает, слышится только их сбивчивое дыхание почти в унисон. Наконец, сладкая волна боли сметает их выдержку, они впиваются друг в друга губами, руками, зубами…

Засыпая на мягком ковре в объятиях своего выдуманного возлюбленного, Настя понимает, что давно уже спит во сне.

Утром Настя проснулась отдохнувшей, глаза ярко блестели, а на губах играла улыбка. Мурлыча под нос, девушка вскочила со смятой влажной постели и упорхнула в душ. На работе коллеги целый день пытали героиню, не влюбилась ли она. Настя и сама стала сомневаться, ведь небо было таким голубым, прохожие такими красивыми и даже нудная работа не могла испортить радужно-весеннее настроение. Настя целый день придумывала новые наряды и места, мечтала вернуться домой и снова погрузиться в свои фантазии.

Ни утром, подводя глаза перед зеркалом, ни тем более днем, Настя не заметила скрытое распущенными темно-каштановыми волосами маленькое розовое пятно на шее, подозрительно похожее на след от поцелуя.

4

Настя улеглась в постель пораньше. Она уже успела соскучиться по воображаемому миру. Ей хотелось поскорее окунуться в страну грез, поэтому девушка не стала тратить время на придумывание нового места.

Все тот же номер в отеле, бархатная ночь за окном. Тусклый свет падает на огромную кровать. Под балдахином лежит Элис. Ее руки закинуты за голову и крепко привязаны к спинке постели широкими черными атласными лентами. Глаза девушки закрыты, она спит. На ней полупрозрачный пеньюар, не скрывающий отсутствия нижнего белья. Ноги в белых чулках и розовых босоножках на шпильке скидывают одеяло. Над ней стоит молодой человек, любуясь ее фигурой, Настя предусмотрительно скинула себе несколько килограммов и чуть-чуть увеличила грудь. Вот он наклоняется, волосы падают ему на лицо, девушка просыпается от его дыхания. В ее глазах испуг, она безуспешно дергает крепко завязанные ленты, но освободиться не может. Рука незнакомца закрывает ей рот, но в его лице нет жестокости, только предвкушение и совершенно особенная улыбка, способная свести с ума. Он медленно проводит свободной рукой по ее телу, Элис вздрагивает. На столике рядом с кроватью вместо фруктов теперь лежат ножницы, украшенные странными узорами, навевающие мысли о дорогих парикмахерских. Он берет их, аккуратно проводит по щеке жертвы, по ее шее. Смесь беспомощности, страха и желания, жуткий коктейль удовольствия, вырывает у Элис тихий стон. Медленно, словно желая лишить девушку рассудка, незнакомец подносит ножницы к подолу ее пеньюара и разрезает его, в тишине слышится только легкое позвякивание металла. Освободив Элис от сомнительной одежды, молодой человек начинает целовать ее шею, грудь, опускаясь все ниже. Она не может больше ждать, она шепчет, задыхаясь, умоляя о чем-то, чего-то прося. Смерти? Это была бы красивая смерть, но от фантазий не умирают, во всяком случае не так часто. Вот он, внимая ее мольбам, поднимает голову, его глаза стали совсем черными от страсти, он тоже не может больше ждать. Но и развязывать ее он не собирается. Элис больно от наслаждения и от туго стягивающих запястья лент, она кричит, ей кажется, что еще немного, и приторная мука уничтожит ее…

Он лежит, положив голову ей на грудь, безумно хочется прикоснуться к нему.

— Может, развяжешь меня?

— Ты мне так очень нравишься, — шепчет он.

— А не беспомощная я тебе не нравлюсь? — заигрывает она, чувствуя, что засыпает.

Приглушенный смех в ответ.

— Как тебя зовут? — Элис хочется шептать его имя.

На нее наваливаются какие-то отчеты, папки, бесконечные голуби, мысли теряются. Имя, ей нужно чье-то имя. Комната тает, пропадает боль в запястьях и приятная тяжесть на груди. Настя из последних сил цепляется за свой вопрос, но голуби и отчеты налетают на нее, каркая прямо в уши. Настя спит, изгнав бессонницу.

Проснулась девушка с головной болью, которую можно было списать на ливень, затапливающий город. Потоки воды свергались с небес в таком количестве, что, казалось, жидкость вытекала и из земли. Настя, стоя у окна, представляла, что вода поднимается все выше, заливая ее одинокую квартирку, смывая грязь с немытого пола, ее одежда плавает в лужах бурлящей воды. От странных мыслей Настю отвлекла боль в запястье, которое опоясывала широкая сине-желтая полоса.

«Где я так ударилась», рассеяно подумала Настя, «хорошо, на работу сегодня не надо, суббота».

— Фак! — громко произнесла девушка, вспомнив свой сон. От такого воспоминания ей стало жарко, она посмотрела на другую руку, точно такие же следы.

— Не может быть, я все еще сплю, — бормотала она, прикуривая первую за день, а значит самую невкусную сигарету.

— Я так и не узнала, как его зовут, — продолжала разговор сама с собой Настасья, — Могу опять лечь спать. Да ударилась, наверное, и не заметила, двумя руками…

Потушив окурок, Настя отправилась в кровать, спать не хотелось, значит, времени было очень много, перед ее внутреннем взором появлялось самое красивое место на земле. Помахав перед собой рукой, героиня окончательно прогнала мешавшую ей мысль о синяках.

5

Страна — Испания. Время года — ранняя весна. Закат.

Элис, одетая в темно-зеленое длинное вечернее платье, поднимается по лестнице. Шпильки приятно цокают по мраморным ступеням. Волосы подняты в высокую прическу, в ушах длинные серьги. Она смотрит на здание, небольшой дом, нависающий над обрывом. Внизу ворчат волны, накатывая на скалу, на которой находится дом. Элис входит в просторную ярко-освещенную комнату. Вокруг множество людей. Солнце посылает прощальные стихи сквозь тонкую стеклянную стену. Ей предлагают шампанское, она берет бокал и подходит к окну, посмотреть вниз, на белую пену волн, позолоченную лучами солнца. Стоять так близко к краю, прислонившись к стеклу, которое вот-вот может лопнуть и соединить тебя с бездной, страшно. Элис почти хочет упасть, она давно забыла, что это всего лишь сон. Она уже слышит тихий звук, трещинки ползут от ее туфель по стеклу.

Элис вздрагивает — кто-то обнимает ее сзади, знакомый голос шепчет «привет». Трещинки на окне пропадают. Девушка оборачивается и сразу попадает в плен любимых глаз.

— Потанцуем? — спрашивает он, целуя ее в щеку.

Они медленно кружатся под звуки танго, во сне Элис прекрасно танцует. Она прижимается к белому смокингу партнера, вдыхая запах его одеколона.

— Давай сбежим отсюда? — говорит он на ухо.

— Но мне так нравится танцевать с тобой, — лениво бормочет она, пытаясь вспомнить вопрос, который обязательно должна задать. Мысли растворяются, не успев родиться.

— Я хочу тебя, — от его шепота, дрожь пробирает ее с головы до ног. Я так сильно тебя хочу.

Элис поднимает голову с его плеча, смотрит в темные глаза, но прежде чем она успевает ответить «да», девушка видит белый потолок собственной квартиры.

Задыхаясь, она лежала на сбившейся простыне, непонимающе оглядывая комнату, в безуспешной попытке осознать, что она здесь делает. Звонок телефона вернул ее к реальности.

— Алло, — голос хриплый.

— Привет! Ты что заболела?

— Катя? Здравствуй. Нет, я сплю.

— Спишь в четыре часа дня? Ты что? — радостный голос подруги кажется слишком визгливым. Я хотела пригласить тебя на вечеринку. Ты уже сто лет никуда не ходишь. Так нельзя, Настя!

— Иди к черту со своими предложениями! — перед Настиным взором все еще были карие глаза незнакомца и Средиземное море.

Девушка доползла до кухни, тихо ругаясь матом, налила воды с лимоном, половину пролив на пол. Голова раскалывалась от боли. Медленно возвращаясь в постель, Настя бросила взгляд на немытую посуду и вспомнила, что не ела уже сутки.

Лежа в кровати и преодолевая мигрень, Настя рисовала заново дом на обрыве, закат и свое зеленое вечернее платье.

— Я хочу тебя, — от его шепота у Элис останавливается сердце. Она поднимает голову, смотрит в темно-карие глаза и одними губами произносит «да».

Они почти бегом спускаются по длинной лестнице, держась за руки. Элис спотыкается о длинный подол, он ловит ее, целует в губы и они снова бегут.

На теплом песке она скидывает туфли, обнимает незнакомца.

— Нас никто не увидит? — зачем-то спрашивает девушка.

— Это же мой сон, я никого к нам не пущу, — он снова целует ее, гася тревожную мысль о том, что это не его сон, а ее.

Дорогое платье падает на землю, незнакомец покрывает ее тело поцелуями, его волосы щекочут кожу. Элис вырывается, бежит к воде. Море вылизывает небольшие камни у берега, просыпаются звезды.

Он ловит девушку, почти успевшую зайти в прохладную воду, роняет ее на песок, растрепавшиеся волосы ласкает море. Так и не успев до конца раздеться, они растворяются друг в друге, целуя, кусая, впиваясь ногтями. Их любовь больше напоминает драку, они постоянно пытаются отнять друг у друга первую роль, переворачивая Элис, молодой человек ударяет ее плечом об камень, она вскрикивает и на секунду трезвеет. Но он уже слизывает кровь с царапины, шепча извинения и ласковые слова, осторожно погружается в нее, девушка уступает, позволяя ему и морю творить с ее телом все, что им вздумается.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

роман испанского писателя Бласко Ибаньеса

6

цитата из песни Юлии Михальчук

7

цитата из стихотворения Николая Гумилева «Любовь весной»

8

цитата из стихотворения Роберта Рождественского «Отдать тебе любовь»

9

цитата из стихотворения Анны Ахматовой «От тебя я сердце скрыла»

10

цитата из стихотворения Александра Блока «Незнакомка»

11

цитата из стихотворения Иннокентия Анненского «Я думал, что сердце из камня»

12

англ. мечта о розовом слоне