Музы светлого Дома изящной словесности

АВ Романов, 2023

Творческим людям необходимо вдохновение. Оно генерируется Музами. Писатели, например, могут заключить с ними союз в Доме изящной словесности.Серафима – оператор творец-машины, которая распределяет Муз и Музов по авторам. Ей же самой предписано счастье только с чёртом. А они в светлой литературе – редкость. Она вроде и примирилась со своей участью, уже перестала надеяться… Но её чёрт уже рядом! Сумеет ли он завоевать суровую Серафиму и объяснить необходимость их союза? А что будет с другими Музами и авторами, которым тоже необходимо счастье? Вот об этом эта история…Стёб. Неформат. Романтично.

Глава VIII. Прогулка.

Камушки белоснежной тропинки почти неслышно поскрипывали под ногами. Вит и Серафима степенно, под ручку, как образцовая супружеская пара, шли в непонятном направлении.

— Они весело топали по мостовой, — говорил Вит, размахивая свободной рукой, — и она летела им навстречу россыпью пыли и камней. Солнце, уже почти скрытое крышами невысоких домов, отчаянно краснея, шло к закату. Волшебная тень падала на город. Наступало время целомудренных поцелуев и случайных авантюристов.

— И ещё — путешественников, — улыбнулась Серафима.

— Да, — удивлённо подтвердил Вит. — Ты читаешь мои мысли?

— Нам нужно серьёзно поговорить, — сказала Серафима.

— Я слушаю.

— Я не хочу, что ты встречался с Гуагуровой!

— С кем?! — Вит даже остановился от удивления.

— Это та дамочка, которой ты улыбался.

— А-а-а, — догадался Вит. — Это которая с японкой приходила?

— Да.

— А зачем нам встречаться? Мы незнакомы.

— А мне показалось, что ты с ней любезничал.

— Просто вспомнил фамилию. И книгу. Я её когда-то пытался читать.

— Вот я и не хочу, чтобы ты с ней знакомился, — повторила Серафима.

— Если от этого зависят встречи с тобой, — преувеличенно серьёзным тоном сказал Вит, — то никаких встреч не будет!

— Вениамин! Я не шучу!

Неожиданно перед Серафимой вместо Волкова появилась нескладная фигура Гуагуровой, которая чужим механическим голосом сказала:

— Если говорить про этого мужика…

И тут же фигура распалась, превращаясь обратно в улыбающегося, даже хохочущего Вита.

— Я не намерен даже приближаться к ней, Серафима.

— Хорошо, — эта интермедия почему-то её успокоила. — Я тебе верю. А ты, оказывается, сильный автор. И цветы в сон протащить сумел, и знакомых очень точно копируешь.

— Далеко не всех, — Волков попытался оценить себя объективно. — Просто у этой женщины очень характерный образ, его легко воспроизвести. Но не будем о ней.

— Да, — согласилась Серафима. — Будем говорить о литературе. О чём ты собираешься писать наш роман?

Вит задумался.

— О нас. О том, как мы с тобой встретились. О чём же ещё?

— Но… — засомневалась Серафима. — Про подобное написаны тысячи книг. Ты думаешь, что это будет кому-нибудь интересно?

— Я не хочу думать, — сознался Волков. — Это интересно мне. И потом, я уверен, что про нас с тобой ещё никто не писал…

Серафима улыбнулась.

— Герой должен быть смелым и решительным. Он может быть немножко грубым. И он обязан совершать неожиданные поступки.

— Например, — Вит тоже улыбнулся, — хватать обаятельную героиню и волочь в кусты…

— Возможно, — согласилась Серафима. — Если так требуется по сюжету. И если это не нарушает правил приличия.

— Смелые и решительные, — уверенно сказал Вит, — говорят: «К чёрту сюжет! К чёрту приличия!». Они хватают героиню и волокут.

И Вит действительно обхватил Серафиму и увлёк в сторону от тропинки к густым хвойным деревьям.

— Я буду кричать, — прошептала Серафима.

— Тс-с-с, — Вит приложил палец к губам.

— Почему ты стал чёртом? — спросила Серафима.

— Тс-с-с, — повторил Вит. — Смотри, кого я нашёл.

Сквозь кусты виднелась другая аллея. На скамейке сидела юная Муза Юлия и ещё одна девушка.

— Я её знаю, — прошептала Серафима. — Это авторша. Она утром спрашивала Юлию, не хочет ли она стать её Музой.

— И вот этот гад, — Вит и Серафима услышали слова авторши, — говорит мне: «Ты — очкастая дура! Я с тобой встречаюсь только из-за твоей подружки!».

— Сволочь, — сочувствовала Муза.

— Я хотела дать ему по морде, но побоялась испортить отношения. А потом, когда он напился и полез целоваться, я не сумела ему отказать. Я не знаю, на что надеялась. Так всё и произошло.

— Вот и мой говорил, — тон в тон подхватила юная Муза, — что он талантлив, что мы вместе напишем крутой роман. А сам, когда до дела дошло, разрывался между Наташей и Преподобной Фредерикой. Как будто меня и не было! Такого наговорил! Я думала, что умру от стыда.

— Наташа, — спросила авторша, — это такая яркая брюнетка с чувственными губами? А она для него не старовата?

— Так он хотел опытную, — с отчаяньем воскликнула Юлия, — зрелую, чтобы она его всему научила!

— Такое впечатление, — заявила авторша, — что он не Музу себе выбирал, а шалаву для тусовки. Муза это ведь как друг. К ней необходимо доверие.

— Я тоже так думаю, — всхлипнула Юлия.

— Пойдём, не будем им мешать, — тихо сказал Вит.

— Подожди, — шептала Серафима. — Давай ещё послушаем. Интересно же!

— Нет там ничего интересного, — Волков увлёк Серафиму обратно на белоснежную тропинку. — Одни девчачьи страдания. Если хочешь, я включу этот диалог в нашу книгу.

— Я хочу, — Серафима потыкала кулачком Виту в рёбра, — чтобы ты рассказал мне, как стал чёртом? Пойдём в Добрый парк, будем гулять и слушать твою историю.

— Хорошо, — согласился Вит. — Пойдём. Черти… Это от моих родителей, наверное. Они увлекались живописью. Видели меня художником, но рисовать я так и не научился. Палка, палка, огуречик… На большее я оказался неспособен. У нас на нижней полке шкафа стоял огромный альбом с репродукциями картин, я его часто рассматривал. Там был рай и ад, черти и ангелы. Я был уверен, что ангелы просто спихнули на чертей всю грязную работу, а сами предались праздности. Даже проповеди бабушки меня ни в чём не убедили. Я и сейчас думаю, что черти — это божественный пролетариат, а ангелы — это эксплуататоры их труда.

— Необычно.

— И первую книжку я задумал о том, как одна чертовка влюбилась в грешника и помогла ему совершить из ада побег, а ангелы заставили других чертей их найти и убить.

— Написал? — спросила Серафима.

— Нет. Это так и осталось замыслом.

В это время из-за высокой живой изгороди, вдоль которой они шли, послышалось странное утробное завывание:

— Уа-гу-гУ — ГУ-У-а!

— Это ещё что?! — удивилась Серафима. — Надо проверить.

Найдя проход в высоких кустах, они вышли на полянку. Там резвилось небольшое привидение. Подпрыгивало, голосило, размахивало руками, спрятанными под простынёй, кривило нарисованные глаза и рот.

— Стоп! — скомандовала Серафима. — Что здесь происходит?

— Это опять я, — на месте привидения возник уже знакомый Серафиме персонаж. — Прикольно же! Тренируюсь. И я ни на кого не наскакиваю!

— Тренируешься, значит, — зло прошипела Серафима. — А ты в курсе, что в доброй части сквера с авторами ничего плохого случиться не может? Их никто не должен пугать!

— Я не в курсе, но теперь буду знать, — быстро сориентировался парень.

— Познакомься, — обращаясь к Виту, сказала Серафима. — Джером К… Тьфу! Чувак К. Чувак. Автор.

— Крутой ник, — одобрил Вит озвученный псевдоним и подал парню руку. — Вениамин. Можно просто Вит. Очень приятно.

— Чувак К. Чувак, писатель, — принял пожатие недавний хулиган. — Тоже приятно. А я здесь развлекаюсь, чтобы никому не мешать. Про то, что сквер разделён на части, я не знал. Но я немедленно перенесу свои тренировки в злую часть. Там, как я понимаю, на людей наскакивать можно. Где она, кстати, находится, эта часть?

— В Злом сквере, — нехотя признала Серафима, игнорируя вопрос парня, — с авторами могут происходить неожиданные приключения. Но это не значит, что их можно целенаправленно пугать.

— Хорошо, — покладисто заверил Чувак К. Чувак. — Встреча с доброжелательным привидением, может быть, никого и не удивит. А как вы думаете, Вит, если я преобразуюсь в Карлсона, то смогу летать?

— Не знаю, — честно ответил Вит. — Не уверен даже, что вы встретите Малыша.

— Я предупрежу местную ПВО, — абсолютно серьёзно сказала Серафима. — Чтобы сбивали Карлсонов с особой жестокостью.

Вит удивлённо посмотрел на неё.

— Вот спасибо за ласку! — елейным тоном ответил Чувак К. Чувак.

— Всегда пожалуйста!

Парень немедленно включил свой бархатный баритон и демонстративно продекламировал:

— Мадам! По-моему, вы относитесь ко мне предвзято! Чем я заслужил ваше недоверие?

Вит отметил для себя, что его спутница болезненно отреагировала на обращение «мадам». Серафима нахмурилась и погрозила шебутному автору пальцем:

— Хулиганишь много. Смотри у меня!

— Всегда! — вытянулся в струнку Чувак К. Чувак. — Можете на меня положиться! Подавиться мне барбарисом!

— Шут, — прошептала Серафима, отходя.

— Надо было расставить руки улиткой, — шутливо заметил Вит, — и пригрозить: мол, смотри, парень, мои глаза следят за тобой!

Серафима развела руками:

— Да…

Дальше они некоторое время шли молча, слушая тишину.

— Подожди, — вдруг воскликнула Серафима. — Мне показалось, что там, на Драконьей полянке, мелькнули зелёные волосы. Давай посмотрим! Сегодня какой-то день встреч.

— Просто тут ограниченная территория, — пытался пояснить Вит, едва поспевая за Серафимой, — поэтому все друг с другом часто встречаются.

Драконья полянка, как и все полянки волшебных существ в зоопарке Дома изящной словесности, была необычным местом. Живая изгородь отделяла её от пешеходной аллеи парка. На самой поляне располагались ряды прямоугольных постаментов с прозрачными шарами наверху. В каждом шарике сидело по дракону. Они были маленькие и очень напоминали голубей в клетках. Людей на поляне не было.

— Я вроде видел здесь только что здорового мужика, — сказал Вит.

— Т-с-с, — оборвала его Серафима. — Здесь были Лулу и Лёля. Это молодая писательница и её Муз. Они теперь вместе, и они единственные, кому сегодня повезло.

— Единственные?! — изумился Вит.

— Т-с-с, вот они.

Серафима указала на один из шаров. В его глубине рядом с драконом виднелись маленькие фигурки зеленоволосой девочки и огромного негра.

— Да-а, — обрадовался Вит. — Нашли! Но как туда попасть? Внутрь. Мне всё как-то было некогда с этим разобраться.

Серафима взяла руку Виту и приложила свою и его ладони к шару. Миг — и они оказались внутри. Вокруг громоздились камни, валялись стволы гигантских деревьев, переплетённые лианами. Летали яркие бабочки. Дракон, ставший значительно крупнее, находился совсем недалеко. Девочка и негр суетились вокруг.

— Это дракониха, ты что, не видишь? — сердилась Лёля. — Ей хочется быть красивой и женственной, правда?

— Да-а-а, — прогудела дракониха.

— Они разговаривают! — поразился Вит.

— Тише! — шикнула на него Серафима. — Все существа на волшебных полянах разговаривают. Иначе как они расскажут авторам о себе?

— Для красоты ей нужны украшения, — сказала зеленоволосая девочка. — Серьги, корона…

— Серьги? — недоверчиво скривился огромный негр.

— Хочу ожерелье, — заявила дракониха, — из рыцарских шлемов с пёстрыми пёрышками.

— С пёрышками, да? — уточнил Лулу. — А куда мы денем рыцарские головы, которые были в шлемах до ожерелья?

— Можно сварить из них суп или холодец, — важно ответила дракониха. — Но лучше оставить их внутри. Со временем они превратятся в черепушки и будут весело громыхать…

— Но ведь тогда, — огорчилась Лёля, — все поймут, что ты злая дракониха!

— А я должна быть доброй? — удивилась дракониха. — Просто если я голодная, то про доброту забываю.

— Конечно же, ты должна быть доброй! — убеждённо заявила Лёля. — Доброй и милой! Тебя будут кормить. Хранительницу мира должны кормить!

— Тогда такое ожерелье мне не подойдёт, — огорчилась дракониха.

— Сделаем ей макияж! — предложил негр.

— Да какой макияж! — всплеснула руками Лёля. — Губы ей мазать? Щёки? Чем?

Дракониха тоже скривилась, давя понять,что она думает о предложении чернокожего Муза. Но он не сдавался. Он ткнул пальцем в драконью пасть.

— А вот! Зуб всё время снаружи торчит.

— Это пронзающий и разрывающий клык! — с гордостью пояснила дракониха. — Жевательные зубы у меня расположены глубже.

— Вот он и будет драконий макияж! — торжественно заявил негр. — Нарисуем на нём золотом красивую букву «Д». Чтобы сверкала в темноте…

— Лучше нарисовать котёнка, — высказала своё пожелание дракониха.

— Да! — обрадовалась Лёля. — И сразу станет понятно, что наша дракониха добрая! И красивая.

— Тогда уж лучше муху, — давясь от смеха, прошептал Вит. — Мол, моя дракоша мухи не обидит, а та, что на зубе, сама к нему как-то прилипла…

— Баран, — шутливо упрекнула его Серафима, — ты не понимаешь…

— Рисование на драконьих зубах — это ноу-хау, — заявила Лёля. — Такого я нигде не читала.

— Пойдём, — Серафима потянула своего спутника за рукав. — А то нас заметят.

— И сожгут! — продолжал давиться от смеха Вит.

— И сожгут! — серьёзно подтвердила Серафима. — Если признают лишними. Или заморозят. Или отправят в тень. Или поразят молнией — смотря какой это дракон. Они ведь все разные. Пусть здесь и нет смерти, но наше свидание закончится. Ты проснёшься у себя дома, а я возникну где-нибудь на территории Дома.

Вит перестал смеяться.

— Пойдём, — согласился он.

Они выбрались обратно на аллею парка.

— Мы всё время почему-то подслушиваем… подглядываем…

— А скажи мне.., — Серафима хотела продолжить разговор о будущем романе, но в этот момент прямо на них спикировал бумажный голубь.

— Ой! — оторопел Вит.

— Это от Аделаиды, — засуетилась Серафима. — Наверное, что-то случилось. Мне надо спешить.

Вит Волков взял Серафима за руку.

— Если надо спешить, то надо спешить! Побежали!

И они понеслись тихими аллеями, освещаемыми звёздами и луной. Понеслись, конечно, громко сказано…

— Каблуки не мешают? — пыхтел Вит.

— Мешают, — кряхтела Серафима.