Имеющий уши – да услышит…

А. И. Фефилов

Читателям предлагаются зарисовки, эссе и памфлеты. Вскрывается суть прошлого и настоящего нашей страны. Представлены различные взгляды на проблему добра и зла, богатства и бедности, духовности и бездуховности, национальной самобытности и самоидентификации.Предназначается неравнодушным читателям, не желающим жить во лжи, в обстановке зависти, лихоимства и пресмыкательств; не рвущимся к праздношатанию, к «обломовскому» лежанию на диване, а стремящимся к духовному богатству, к благотворной жизни.

Игра в «ИЗМЫ»

Выдавить не можем «-изму»!

— Не хватает мыла организму!

Социализм ассоциировался у Ивана с хозяйственной сеткой, в которой лежала бутылка водки и банка кабачковой икры. Иван не понимал, почему консервированные кабачки, напоминающие детские испражнения, назывались икрой. Икра! Звучит аппетитно. Что поделаешь, пусть хоть кабачковая. Закусывать-то надо чем-то. Перестройка прокатилась в воспоминаниях Ивана чередой продуктовых колясок и квадратных клетчатых баулов, набитых турецким барахлом. Постперестройка, в которой Ивану приходилось «доволакивать» свой век, в моду вошли рюкзачки, напоминающие школьные ранцы, в которые вмещалось всё, на что хватало денег, чтобы отовариться в магазине для бедных под громким названием «Победа». Жить стало сытнее, но не радостнее.

В период затянувшейся коронавирусной изоляции, когда доживших до 65+ не выпускали из дома, Иван любил играть в ИЗМЫ, лёжа на диване. Игра заключалась в том, что он приставлял к какому-нибудь иностранному суффиксу русский корень. Получалось не всегда складно из-за смысловой несогласованности русских слов с иноземным суффиксом, но кое-какие принудительные стыковки возбуждали мысль. Лингвистическую разминку Иван начинал обычно с сочетаний некоторых известных фамилий, например, Ленин, Сталин, Хрущев, Брежнев, Горбачев, Ельцин и др. с ударным суффиксом — ИЗМ. Получалось что-то вроде политической эпюры с неправильной окружностью. Ленинизм ассоциировался с революцией и с новой экономической политикой (НЭП), Сталинизм — с коллективизацией, индустриализацией страны и с организацией исправительно-трудовых и пионерских лагерей; Хрущевизм — с панельным домостроительством и кукурузой; Брежневизм — с космосом, девятиэтажками и бровями. Не совсем звучно вписывался в эту политическую лестницу Горбачевизм, потому что «начАли» всё подряд перестраивать, но так и ничего не построили. Ельцин… Этот политик вспоминался Ивану с дирижёрской палочкой в руках, а также в связи с развалом СССР и коммунистического прошлого. В Ельцинизме особенно запечатлелась в памяти Ивана одна президентская фраза: «Мы стоим на краю пропасти… Осталось сделать всего один шаг!». Народ не захотел прыгать в обрыв и крепко зацепился за край. То, что у Ивана проходило под кодовым названием постельцинского «и ДР.» вызывало в нём смешенные чувства. С одной стороны, ДРУГИСТЫ ассоциировались с борьбой России за место под солнцем в хмурую погоду. С другой стороны — с тринадцатипроцентным налогом как на бедных, так и супербогатых; а также — с неприкрытыми до сих пор оффшорами. ДРУГИЗМ породил большое количество противников. АНТИДРУГИСТЫ поносИли всё подряд и понОсили словесно на каждом углу… и очень неохотно отслеживали коммуникативный базар. Иван связывал эту ситуацию с наличием общей отечественной культуры. Ну, что поделаешь, руки-то недавно научились мыть. А сопли до сих пор утираем рукавом или сморкаемся в общественных местах направо и налево двумя способами — прикрыв одну ноздрю большим пальцем и делая резкий выдох в другую; или придерживая обе ноздри указательным и большим пальцем с выдохом в обе ноздри с последующим стряхиванием содержимого ладони на матушку-землю. Глядя на это, Иван начинал стыдиться своего имени. Но иногда ему казалось, что это особое протестное движение СМОРКАЧЕЙ.

После политической ИЗМразминки, Иван обычно переходил к более весёлым комбинациям — образно выражаясь, ИЗМЫвался над простыми русскими и иностранными именами, например, Ваня, Гера, Эрот, Дзюба, по формуле «Имя + изм». Когда Иван перешёл на подстановку к измам простых слов, ему стало грустно и обидно за горячо любимую родину и за всё прогрессивное человечество — панда+изм; идиот+изм, карантин+изм, психопат+изм. Иван также заметил, что некоторые слова стали проявлять необычные значения — сад+изм (1.«работа в садо-огороде»; 2. «воспитание детей в детском саду»).

Подстановкой отдельных слогов к суффиксу — изм Иван решил не заниматься, так как считал себя человеком интеллигентным и не произносил вслух табуированных заборных надписей, которые начинались на букву «Х» с последующим известным продолжением. В каких целях создаются назаборные надписи — сказать трудно. Возможно, таким способом компенсируется тяга людей, в основном подростков, к недозволенному искусству малого жанра. Народная мудрость гласит: «Запретный плод сладок».

По завершению лингвистических ИЗМэкспериментов Иван пришёл к выводу, что нет особой надобности придумывать искусственные протестные слова с помощью каких-то иноязычных ФИКСОВ, когда в родном русском языке уже есть готовые образования, например, с отечественным суффиксом — НЯ, и с корнями, в которых приукрашены и завуалированы значения, например: трепот+ня, брех+ня, фиг+ня. Слабые вульгаризмы подобного рода стали почти общеупотребительными. Их часто используют в своих речах политики. Такие словечки помогают им опровергнуть известную ленинскую фразу «СтГашно далеки они от наГода!» и на минуту опуститься до этого самого народа. От их политического муд (Р) изма до реальности «дистанция огромного размера», как говорил Скалозуб, известный персонаж из комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума», если читать данный «изм» с буквой «Р». Уместно заметить, что литературные критики так и не смогли объяснить читателям, от чего это горе происходит — от отсутствия или от наличия ума, и у кого. Иван понимал чётко — если читать выдуманное им ИЗМобразование без буквы «Р», то о какой-то дистанции вообще говорить не приходится. В этом случае политика и действительность сливаются в единое целое, так сказать — стоят друг с другом на короткой ноге. Упоминать здесь УМ вообще неуместно. От грибоедовской фразы остаётся только первое слово.

Иван в который раз с горечью осознавал, почему русские люди говорят: «Мне пришла в голову мысль». Выходит, что своих мыслей-то в голове нет? Чьи-то чужие мысли иногда залетают в наши головы извне, и мы начинаем играть в МУД (Р) ИЗМ. Вот почему Фёдор Иванович Тютчев не смог понять Россию умом! А как прикажете это сделать, ведь подобное измеряется подобным, а соответствия-то отсутствует? Впрочем… Тютчев не был русским человеком и это его оправдывает!

Наигравшись в ИЗМЫ, Иван понял также, что понимание — это дело привычки, а истина тютчевским аршином не измеряется.

Художник: Павел Клементьев