Леса Цибиллы. Берега земли

Qui-dam, 2023

В 2026 году учёные открывают доступ к информационному пространству, где хранятся данные о душах всех живущих людей. Государства создают специальные службы, чтобы идентифицировать своих граждан в пространстве, защищать от утечки информации, а также следить за людьми. Работников службы называют «следители».В 2028 году в Европейском союзе происходит катастрофа вследствие неудачно спланированных экспериментов, связанных с выведением новых видов растений. Леса Цибиллы захватывают бо́льшую часть Европы, уничтожая 87% населения, что приводит к коллапсу душ в информационном пространстве.Трилогия рассказывает о Следителе № 13 Службы информационной безопасности Панъевропейского союза и его трёх последних целях.Первая книга посвящена молодому учёному Робу из Вентспилской лаборатории по изучению лесов Цибиллы.

1. Его отец был…

Стояла глубокая ночь, но никто почти не спал.

Два мальчика крались по лугу, часто останавливаясь и перешёптываясь. Одному из них, что повыше, постоянно приходилось уговаривать другого продолжать путь. Второй слегка побаивался: он не любил темноту.

— Так в этом и вся суть! Они появляются только ночью. Пойдём скорее, а то всех упустим!

— Ты знаешь, что мне страшно. А вдруг они нападут? Переберутся через забор… Папа рассказывал, что они «жуткие твари», — он даже сделал акцент на последнем словосочетании, произнося его так же серьёзно, как говорил его отец.

— Да ладно тебе! Надёжнее забора ничего нет!

И всё же второй не двинулся с места. Первый разозлился и решил было идти сам, но остановился: второй мальчик жалобно смотрел на него.

— Ты обещаешь, что мы только глазком глянем и сразу уйдём? — тихо спросил второй.

— Обещаю, — сказал первый уверенно. Подумав, он добавил: — Я защищу тебя, если что… У меня с собой отцовский нож!

Он демонстративно достал из кармана складной ножик, сантиметров 20 длиной лезвие, раскрыл его. Смотрелся он мужественно, насколько это возможно для мальчика 12 лет, которого ещё не затронули подростковые изменения в теле.

Он, жестом позвав второго следовать за ним, гордо и бесстрашно потопал в сторону железной дороги.

На всякий случай мальчик кинул из-за плеча:

— Но он нам вряд ли понадобится. Нож, я имею в виду. Никто же до этого не перелезал через забор, а значит, он надёжный.

Две фигуры перебежали рельсы, взобрались на очередное поле и увидели тот самый забор. Издалека он больше походил на огромную клетку для птиц, как в зоопарках. Только наверху не было купола, сетка не смыкалась.

Отец как-то говорил, что она ещё не была достроена, на чём он настаивал, но руководство не видело в этом смысла. Почему-то эти слова вспомнились второму мальчику. Они его насторожили.

Земля уже потихоньку покрывалась опавшими хрустящими осенними листьями. Над лесом нависал слабый туман. Выглядело и слышалось пугающе.

Мальчишки затаились за стволом огромного бука, стоящего совсем рядом с клеткой.

Сердце замерло, слух обострился.

— Вон! Смотри! Вон они! — с придыханием крикнул шёпотом первый.

— Где? Я ничего не ви…

Слова застыли на его губах. Прямо напротив них на земле сидело несколько чудовищ. Красные горящие глаза смотрели в его глаза.

Одна из тварей начала постукивать своим клювом. Листва под его лапами и хвостом зашевелилась. Другие тоже начали щёлкать клювами.

Опасно.

— Нам нужно уходить, — еле выдавил из себя младший. И сделал шаг назад.

Тварь тут же гаркнула в его сторону.

Страшно! Как же стало страшно вокруг: ночь, темнота, холодная земля, открытый луг, который обязательно надо пересечь, чтобы спрятаться.

Бежать, бежать, бежит, он бежит дальше оттуда.

Высокие травы били по лицу, пальцы рук холодели, ноги наливались свинцом… Ноги, которые внезапно стали чужими.

Он упал.

Кто-то очень сильный и тяжёлый наступил на него, когти впились в спину. Запах сырой земли ударил в нос, опавшая кора поцарапала щёки, попала в глаза, вызвав слёзы.

Он почти терял сознание, почти задыхался…

Его слегка подкинуло, он снова упал, пересчитав все косточки грудной клетки своими внутренностями. Мальчик тут же был оживлён шоком от боли. И только эта боль заставила его потянуть за ниточки части своего ужасно хрупкого тела, чтобы собраться и попробовать рвануть. Но было уже поздно двигаться куда-то.

Внезапно раздался раздирающий всё, душу и тело, крик. Кричал от боли его друг, совсем рядом.

Мальчик обернулся. Его чуть не стошнило. В трёх метрах корчился старший из двоих — на нём сидел, вцепившись в плоть, грибус и точечными сильными ударами выклёвывал мякоть и дробил кости. Вторая тварь, которая до этого наслаждалась вторым мальчиком, неуклюже расправив лапы-крылья, подскочила к трапезе. Началась потасовка. На заднем плане по клетке на свободу карабкались ещё грибусы.

Мальчик не мог отвести глаз от зрелища. Закончив драку, две твари решили есть с разных концов. А он видел каждую мелочь — кровь на клюве, на перьях, выходящие внутренности, слёзы, стекающие из пустых глаз, так похожих на его глаза.

Он смотрел внимательно. И приглядевшись, он увидел своё лицо. Он услышал знакомый смех. Грудь наполнилась тяжестью свинца. Морда грибуса расползлась в человеческой улыбке-оскале. Прямо как у его отца…

Он проснулся. На своей кровати, нет, не на земле. Но ощущения остались. К тому же он ничего не видел: всё сливалось, слипалось в мерзкую жижу.

— Срочно! Помогите! Кто-нибудь… Пожалуйста…

Его голос был слаб, настолько, что он слышал себя с трудом. Тихий…

Ещё секунда зависания, и он упал в пустоту.

Резкая вспышка боли в груди — наверное, так чувствуется выстрел — мгновенно вырубила его. Тяжёлое редкое дыхание отголосками доходило до вакуума, в который он погрузился, — без понимания, кто он, без чувствования своего тела, лишь утопая в духоте.

Спустя какое-то время он наконец проснулся. Теперь по-настоящему. Постепенно приходило осознание реальности и снов.

Нос был забит. Было сложно дышать. Он что-то бормотал, возможно, стихи. Ему жарко. Он умер. Трижды: два раза во сне, один наяву.

Его кошмары снова вернулись к нему, как старые друзья. Когда-нибудь из-за них он не сможет уснуть. Он ненавидел их: каждый сон, словно вторая жизнь. Не отдых, а боль физическая и душевная, реальная. Это выматывало. Это бесило.

Его психолог просила его каждый раз записывать в дневник свои переживания за день и ночь, чтобы они могли потом обсудить их. Но его психолога нет с ним с тех пор, как отец посчитал это бессмысленной тратой времени.

Загорелась холодная лампочка ванной комнаты. Он посмотрел в зеркало: бледнее, чем обычно, кожа даже отдавала в желтизну, губы сливались с цветом лица. Он громко вздохнул.

«Который час?»

Между часом и тремя ночи — слишком рано, чтобы идти в лабораторию, но уже слишком поздно, чтобы пройтись по территории, которую он не знал.

Он вышел на балкон — на улице шёл дождь. Прямой стеной без лишних движений в стороны, издавая бесконечный звук рвущейся бумаги, он закрывал серым полотном дальнее жилое здание, ближе всего расположенное к обрыву.

Около другого здания слева на уровне ниже располагалась веранда-сад. Сейчас еле заметные её освещали рыжие фонари: рядом с лестницей, ведущей к морю, около входа со стороны непонятной площади и вдоль тропинок, которых было предостаточно, несмотря на искусственность всего этого сооружения.

Он открыл окно и просунул руку в клетку решётки. Мокро. Слишком мокро для и так подавленного состояния.

Случай из сна имел место быть, когда его семья жила в Портон-Дауне. Отец тогда перевёз их из Штатов. Его отец был учёным, именитым и уважаемым человеком.

Они с другом решили посмотреть на новых животных, которых вывели в исследовательском центре, где работал отец. Друг погиб, а он выжил. На спине остались шрамы.

После этого случая отец отправил мать и сына в Солсбери.

Парня отдали в школу Епископа Вордсворта, и он стал верить в бога, хотя отец был крайне этим возмущён.

Мать же повела его к психологу, чтобы помочь справиться с пережитым.

На сессиях они много рисовали — его страхи, сцены из кошмаров, из жизни, которые его пугали.

Ему очень понравилось рисовать — он начал зарисовывать городские улицы, деревья и речку Уатбриджа, остатки крепости Олд Сарум, свою школу…

А потом ему попались иллюстрации растений ботаников. И ещё больше, чем в бога, он начал верить в жизнь.

Он восхищался природой и её стремлением к творению, несмотря на суровые для человеческого, его, восприятия законы.

Так он увлёкся биологией, чему, в свою очередь, его отец был очень рад. Ведь его отец — великий создатель лесов Цибиллы, лесов, которые ему предстояло изучать тут, в лаборатории Вентспилса.

Записки из дневника Роба

21.08.29

Скоро переезжаю в лабораторию.

Я боюсь оказаться лузером. Неудавшимся человеком. Хочу сотворить себя.

Хочу быть непохожим на родителей.

Карточка души

(из архива Службы информационной безопасности Панъевропейского союза)

Имя: Роб Лангрид.

Дата рождения: 21 мая 2007 г.

Место рождения: Фредерик, штат Мэриленд, США.

Семейный статус: холост; отец — Блейн Мисфит (секретно), мать — Маргарет Лангрид.

Место работы: младший научный сотрудник Третьей научно-исследовательской лаборатории по вопросам развития и эволюции лесов Цибиллы (с 2029 г.).

Образование: 2023–2027 гг. — Университетский колледж Лондона, Факультет биологических наук, программа «Биологические науки», направление «Биоразнообразие и охрана природных ресурсов» (MSci);

2027–2029 гг. — Университетский колледж Лондона, Факультет биологических наук, программа «Экология и Data Science» (MSc).

Карточка души

(из архива Службы информационной безопасности Панъевропейского союза)

Имя: Блейн Мисфит.

Дата рождения: 12 декабря 1980 г.

Место рождения: Фредерик, штат Мэриленд, США.

Семейный статус: разведён, бывшая жена — Маргарет Лангрид (секретно), сын — Роб Лангрид (секретно).

Место работы: Министр объединённого Министерства по стратегическому восстановлению и изучению лесов Цибиллы (с 2028 г.).

Образование: Принстонский университет, Департамент молекулярной биологии (BA, MD).

* * *

Следителю № 13 не спалось этой ночью. Новая цель была скорее формальностью, хоть Клаус явно переживал из-за статуса мальчика. Самого Следителя тоже настораживало происходящее.

У большинства высокоранговых следителей были личные кабинеты, оборудованные таким образом, чтобы можно было оставаться ночевать или даже жить, в случае необходимости. В отдельной полукомнате стоял шкаф-кровать; мужской и женский души находились в конце коридора на этаже, там же, где и общая кухня, на которой обычно пили кофе, а не готовили.

Этой ночью 13^й остался в офисе. Кажется, он тоже переживал, ибо зачем ему тогда было синхронизироваться?..

Он подключился значительно раньше, чем на то была необходимость. Можно было бы проверить состояние Роба в конце недели и тогда и подключиться к его душе. Ведь задача была формальностью…

Мониторы горели в полутёмном кабинете. На одних были карточки душ, на других — локации и географические сведения с картами, ещё один показывал физическое состояние следителя и заметки по поводу наблюдаемого, и ещё один — то, что переживал человек, за которым следили, — цвет его эмоций, концентрацию энергии его души, её структуру, и, если совсем повезёт, всплывающие вариации жизни и связи с другими душами — но только если следитель смог такое заметить.

13^й был из тех, кто частично замечал такие вещи. Вообще, способность их видеть не была распространена среди служащих информационной безопасности, сколько бы кадры ни искали таких людей. 13^й слышал только о двоих подобных ему, но ни разу с ними не сталкивался по понятным причинам. Одного направили в составе первой рабочей группы в Республику объединённого Магриба для выполнения соглашения по созданию и введению в эксплуатацию информационной системы этой страны. Второй же постоянно находился в разъездах по Панъевропейскому союзу, проводя идентификацию выживших людей в информационном пространстве вручную.

Вообще, неправильно было сказать, что он «слышал» эти сведения: 13^й почти ни с кем не общался, так как не видел необходимости. Как у высокорангового следителя у него был доступ к бо́льшей части информации из архивов Службы. Сложив вместе факты, он догадался о существовании тех двух.

Одна мысль о том, что они существуют, непонятным образом волновала его, он чувствовал какую-то связь. И точно такую же связь он почувствовал сейчас, когда собирался подключиться к душе Роба. Даже его дыхание на секунду задержалось и выбилось из ритма.

Следитель отогнал это чувство — оно показалось лишним. Его ждала работа, да, это было важнее переживаний.

Для синхронизации с душой наблюдаемого рядом с экранами стояло огромное кресло-капсула. Когда следители ложились в неё, запускалась программа, погружающая их в своего рода транс и переносящая в информационное пространство.

Информационное пространство было странным местом, и чувствовал 13^й себя здесь странно. Он будто был совсем голым и невесомым одновременно. Он был энергией, точнее, сгустком энергии, в ещё большем, но менее структурном сгустке. Другие души-сгустки одновременно были очень далеко, как в космосе звёзды, и очень близко, настолько, что он чувствовал их колебания.

Здесь он двигался не как материя в реальном мире — сложно было назвать движением то, что походило на мысленный перебор информации с целью вспомнить что-то конкретное. Если совсем приблизиться к материальной аналогии, то перемещение в информационном пространстве напоминало хаотичное открывание множества папок с папками и файлами на рабочем столе компьютера.

У программы было два режима, и следители в 99 % случаев пользовались только одним — автоматическим. Программа сама находила уже идентифицированную с нужным человеком душу и помогала душе следителя синхронизироваться с ней. Это было быстрее, удобнее и… не так страшно, как оказаться одному в информационном пространстве.

В основном, даже у высокоранговых следителей сохранилось понятие страха. 13^й его не испытывал.

Редко, но он бродил по информационному пространству без помощи программы. Один раз он наткнулся на датчики, установленные Департаментом безопасности, обозначающие границы территории информационного пространства Панъевропейского союза. Правда, сама идея обозначения границ одновременно безграничного и, по ощущениям 13^го, максимально сжатого пространства показалась Следителю более чем абсурдной. Хотя поговаривали, опять же, в справках архива, что благодаря датчикам удалось поймать троих следителей Евразийского союза…

Этой ночью ему не терпелось — он запустил автоматический режим и сразу обнаружил Роба.

Сгусток мальчишки был небольшим — Следителю приходилось работать и с более яркими душами — и каким-то вялым, малоподвижным. Но 13^й, лёжа в капсуле, неожиданно выдохнул с облегчением; что-то защекотало в районе груди и тихонько зашевелилось. Только он подумал, что не знает, как называется это чувство, как его погрузило в жизнь Роба — синхронизация прошла успешно и на редкость мгновенно.

Этой ночью Роб спал, и ему снился кошмар…