Синяя Тетрадь

Pauline Shilds

Ради чего люди убивают? Раньше я не задавался этим вопросом и слепо следовал указаниям. А потом я встретил их: учителя и ученицу. Он должен был лучше скрываться, а она должна была прекратить искать. Но что делать, когда нить ведет к книге с пометкой «основано на реальных событиях»? «Вряд ли в такое поверят», – думал я тогда. А потом меня спросили: писатель и убийца – кто из них кто и есть ли вообще разница? Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3

Дешевые драмы… мы все их ненавидим. Но что нам делать, если мир бездыханно захлебывается в них? Жить с ними? Нет, нет, нет. К сожалению, нас так или иначе будут окружать люди, готовые продать грошовым драмам душу только для того, чтобы их жизнь стала чуточку краше. Эти люди всегда напоминали мне наркоманов, гоняющихся за лишней дозой бытовой ссоры, измены или паршивыми фотографиями в Инстаграме, которые так или иначе смогут взбудоражить мозг местной «девочки-Шерлока», возомнившей себя состоявшимся детективом, способным на все. Идиоты и придурки. Они все.

Белая ауди плавно остановилась около дома Амели. Ричард внимательно осмотрел участок через окно, а потом взглянул в глаза девушке.

— Правильно? — спросил он, наблюдая за реакцией студентки.

— Безусловно, — ответила она, собрав все свои вещи в кучу. — Что ж, благодарю за то, что подбросили меня до дома, — добавила Амели, добренько улыбнувшись в конце фразы.

— Пустяки, — кивнул Ричард, — на улице чертовски холодно, чтобы ты шла пешком.

— Да, точно… — прошептала она, опустив глаза. Конечно, она не хотела уходить, потому что в салоне дорогого автомобиля было ну очень тепло и удобно, однако стоит все-таки следовать правилам. Иначе как можно дисквалифицировать ведущего? Кивнув самой себе, Амели открыла дверь автомобиля и медленно вышла на улицу. Темнеть стало рано, но пока на улице были лишь сумерки. Ричард в это время наблюдал за всеми движениями девушки, и он не мог отвести взгляд.

— До завтра, — попрощалась та, чуть нагнувшись, чтобы увидеть лицо преподавателя, а потом закрыла дверцу автомобиля. Ричард улыбнулся ей, кивнул, и, как только та отошла, белая ауди отправилась на разворот. Амели проводила машину взглядом, все еще выражая доброжелательную и искренне благодарную улыбку, а потом ее эмоции похолодели. Она оглядела улицу, дабы убедиться, что вокруг нет свидетелей ее игр, потом развернулась и быстро направилась к своему дому, к входной двери.

Оказавшись внутри, она скинула обувь, рюкзак с плеча и с сумкой для ноутбука в руках прошла в гостиную. Там уже горел свет, а на спинке дивана красовались чьи-то ноги в разноцветных носках. Это была Руби, и это состояние для нее было совершенно нормальным. Услышав хлопок двери, она встрепенулась и выглянула из-за спинки дивана. Амели прошла мимо подруги, положив ноутбук на кресло, стоящее рядом с ним.

— Ты так быстро пришла… — хотела спросить Руби, пока Амели с серьезным видом доставала ноутбук из сумки.

— Меня подбросил Ричард, — ответила та.

— Тебя что? — не поверила Руби, медленно переворачиваясь в положение сидя, чтобы видеть всю картинку в правильном ракурсе.

— Меня подвез Ричард МакКенна, — повторила Амели, открывая крышку ноутбука.

— Да ладно? Ты его попросила или он сам предложил?

— Сам.

— Да ладно!

— Я серьезно, — сказала Амели, взглянув на Руби, и улыбнулась. Она знала, что та ее никогда не осудит. Руби была единственной, кто был на стороне Амели всегда и везде.

— Я понимаю, — кивнула темнокожая подруга Амели — Руби, — и кто на доске?

— Сейчас увидишь, — ответила ей Амели, а потом развернула ноутбук монитором к своей подруге. Там была изображена небольшая схема с и так нам известными именами: Патрик, Ричард, Ава и Брайан. Руби внимательно изучила линию каждого, их положение, место, где они в первый раз появляются «в игре».

— Ричард убьет тебя, — вынесла вердикт Руби, — ему не место в игре.

— Еще как место, — самоуверенно произнесла Амели, — с ним игра будет колоритнее.

— Я надеюсь, ты понимаешь, что в этот раз все гораздо серьезнее? — чуть тише спросила Руби. — Если что-то пойдет не так, то…

— Успокойся, — перебила ее Амели, — у меня есть Ричард.

— А если полиция сунется?

— Брайан.

— А если в колледже все сорвется?

— Ава все уладит.

— Ава? — переспросила Руби. — Она ненавидит тебя, Амели.

— Как только она узнает о том, то у Патрика есть Дженни, — отвечала девушка, — я стану ее лучшим другом, — закончила Амели, поворачивая ноутбук обратно к себе. Как оказалось, она была зла и ненасытна чужими переживаниями. Каждый раз Амели хотелось все больше и больше накалить ситуацию, довести ее до предела, чтобы еще немного и мир лопнул а-ля воздушный шар, который пронзила острая игла. И самое интересное, что единственным человеком, знающим о том, что происходит в голове у Амели, была Руби. Но, конечно, ни один уважающий себя злодей не будет доверять всего себя даже самому близкому человеку. Поэтому я ставлю под сомнение предыдущее высказывание о Руби. Но нам еще предстоит это проверить.

— А в чем суть? — спросила темнокожая девушка.

— В том, чтобы посмотреть, смогут ли они пережить их самый ужасный кошмар, — пояснила ей Амели, медленно проговаривая слова, будто бы наслаждаясь каждой буквой, касающейся ее языка.

— Но для этого нужно понять, что для них сущий Ад, — начала рассуждать Руби, а потом заметила на лице подруги довольную улыбку.

— Именно, — прошептала Амели, начиная представлять в своих мечтах, как разрушит пару-тройку жизней и судеб только потому, что ей этого захотелось. Кто же может запретить ей просто быть умной и находчивой? Чтобы не оставлять улик, надо не создавать место преступления. Но чтобы совершить преступление, которое никто не должен обнаружить, нужно использовать то, что неподвластно физическому восприятию человека, дабы не было ни малейшей возможности разгадать очередное убийство. Убийство личности или же нервных клеток — не особо важно.

Порой, когда люди насыщаются друг другом, они начинают все чаще обращать внимание на то, что бы их могло окружать, будь они одинокими. В то время, как говорят, что здоровые отношения, — ключ ко всем радостям жизни, мне приходится доказывать вам, что это полная чушь. Я не призываю к одиночеству или затворничеству, но любовь будет существовать лишь тогда, когда вы поймете, чего желаете от внешнего мира.

Дженни была вспыльчивой натурой, но это, как мне кажется, в силу возраста выражалось уж очень безобидно. Если взглянуть на нее, то никто не подумает, что эта девочка может встать на тропу войны и сражаться на уровне заядлых воинов. Она ворвалась домой, чуть ли не сняв дверь с петель, пока Патрик пытался вставить хоть пять копеек.

— Ну и когда ты собирался рассказать мне о ней? — нервничала девочка. — Даже твой отец сегодня прошел мимо меня, будто…

— Дженни, не надо, — пытался успокоить ее Патрик.

— Будто… будто меня не существует!

— В колледже он не такой, как дома, Джен, — продолжал Патрик, хватая ее за руки, но та вырывалась, выкручивала руки, делая себе больно.

— А эта баба? — не унималась Дженни, вырвав свои запястья из хватки Патрика.

— Амели?

— Ох, так ее еще и Амели зовут.

— Боже, это просто имя.

— Просто имя? — повысила голос Дженни. — Ты не давал мне сказать ни слова в ее присутствии!

— Хватит кричать, — вздохнув, продолжал попытки Патрик.

— Ты что, вообще не понимаешь, как это выглядит? — не унималась Дженни. — Я похожа на дуру? Ты думаешь, я ничего не вижу? За кого ты меня принимаешь? Ты думаешь, что я еще ребенок и ничего не знаю?

— Да ты и есть ребенок! — закричал Патрик, хватая Дженни за плечи. Он тряхнул ее телом так легко, будто она весила меньше перышка. И, видимо, в этот момент он понял, что может позволять своей силе вырываться так спонтанно.

— Что? — не поверила своим ушам Дженни. — Я для тебя ребенок? Ребенок… — повторила она, а потом толкнула Патрика в грудь со всей силой, которая только была в ее хрупком тельце. Патрик отшагнул назад, отпуская плечи Дженни, после чего она толкнула его еще раз.

— Я тебя ненавижу! — воскликнула она, а голос ее предательски оборвался. — Ты всегда врешь, ты просто пользуешься мной.

— В каком месте? Хватит доебываться по пустякам.

— Пустякам? — Дженни взглянула Патрику в глаза. — Брайан видел, как после вечеринки вы с Амели ушли вместе, держась за руки.

— Ты, блять, еще и следишь за мной? — спросил Патрик, покрутив головой из стороны в сторону. Дженни поняла, что совершила ошибку, рассказав обо всем МакКенне-младшему, но эмоции разрушали ее изнутри. Патрик начал делать шаг за шагом навстречу к Дженни, а она почему-то чувствовала в глубине души звериный страх, поэтому начала пятиться назад, глубоко дыша.

— Я не следила за тобой.

— Ты сделала это с помощью Брайана, — ответил ей Патрик. — С помощью моего лучшего друга!

— Я ничего не делала! — начала оправдываться Дженни, а потом уперлась спиной об стену, оказавшись в углу. — Он сам рассказал мне.

— Слушай сюда, — не хотел более слушать ее Патрик, стукнув кулаком об стену рядом с лицом девушки, когда подошел к ней вплотную, — если ты еще раз сунешься в мою жизнь, ты будешь жалеть об этом.

— Ты не сделаешь мне больно.

— Если бы я хотел, — чуть медленнее продолжил парень, — ты бы уже давно валялась изнасилованной в канаве. А теперь скажи мне, что не будешь впредь следить за мной, — закончил Патрик, отходя от Дженни на пару шагов. Она смотрела на него так, будто никогда не видела этого человека до сего дня, будто этот парень был ей чужой, и она не знала о нем ровно ничего. Неизвестность страшнее всего, и Дженни почувствовала это прямо сейчас.

— То есть, — набравшись смелости, произнесла девушка, — если бы мы переспали, ты бы запросто вычеркнул меня из своей жизни?

— Кто знает? — пожав плечами, произнес Патрик в ответ. — Но больше ты не отвяжешься от меня.

— Что?

— У тебя есть два варианта: переспать со мной и проверить, как я поступлю с тобой после, или не спать со мной и терпеть вот это, — заявил Патрик, доставая упаковку сигарет. Он закурил, смотря исподлобья на Дженни, а потом выдохнул этот едкий дым ей прямо в лицо. Откашлявшись, девушка быстро убежала в свою комнату, оставляя Патрика наедине со всем, что он уже успел сказать. Куда же делась его доброта, которую в самом начале отметила Амели? Или же именно она так повлияла на парня, обнажая все его пороки так резко и неожиданно. Возможно, Патрик просто разрывался между лучшей и худшей, порочной версией себя. Он взглянул в небольшую щелочку незакрытой двери и увидел, как Дженни лежит на кровати, закутавшись в одеяло. Она плачет? Кажется, да. Ну и фиг с ней.

Патрик сделал еще одну затяжку, а потом покинул дом девушки, громко хлопнув дверью. На улице было холодно, но не так, чтобы лишать себя прогулки по безлюдной улице. Он огляделся, понял, что вокруг не было ни души, а потом медленно поплелся прочь. Ему было все противно, но в то же время он был чрезвычайно горд тем, что сказал и сделал. Когда эта злость захватила все его тело, он почему-то вспомнил себя в те моменты, когда видит своего отца с Амели. Нет, они никогда не будут вместе, между ними никогда ничего не будет — Патрик был уверен в этом. Во-первых, потому, что возраст все-таки играет роль в любых отношениях, влечениях или желаниях, а, во-вторых, потому что отец не должен любить кого-то больше, чем своего сына. Здесь в голове Патрика родилась больная потребность выиграть в этой непонятной и неясно кем объявленной гонке.

Патрик совсем не заметил, как оказался на уже знакомой ему улице, а справа почему-то появился дом Амели. Он остановился прямо напротив двери, засунул руки в карманы и наблюдал за тем, как чьи—то два силуэта проводят этот вечер вместе в гостиной. Он понимал, кто из них Амели, а остальное его не интересовало. Каждый раз, когда он видел ее, он мысленно возвращался ко всем вечерам, проведенным с Дженни, когда они уже были на грани, когда все самое заветное должно было случиться. Но не случалось. Зачем он тогда с ней? Что его держит? Вокруг столько девушек, которые бы подошли ему больше. Но, видимо, Дженни была нужна ему для другого. Однако, подождите, мы немного съехали с темы.

Стоя напротив знакомого дома, на этот раз в голову Патрика лезли мысли не о Дженни, а об Амели. Он представлял ее с собой, потом с отцом, потом с кем-то еще. Зажмурившись, все эти образы медленно растворились, и остался лишь один — ее тело. Глубоко вдохнув холодный воздух, Патрик не открывал глаза. Он медленно снял с себя куртку, бросив ее в сторону, потом снял легкий свитер, оставшись в одной майке. Но холод не пробирал его, будто не мог подступиться. Он слышал, как ветер воет вокруг, как бьется его сердце — но больше ничего. Не было ни птиц, ни машин, ни людей. Однако все звуки и вовсе пропали.

Патрик медленно открыл глаза и увидел перед собой Амели, которая смотрела на него. Она тоже была одета не по погоде, но это никого из них не волновало. Свет, выбирающийся из-за двери дома, красиво рассеивался, будучи перекрытым силуэтом девушки. И теперь она выглядела так, словно кто-то очень могущественный оберегает ее. Амели опустилась, присела, пока Патрик смотрел на нее сверху вниз, а потом та поднялась, протянув парню сложенный нож. Патрик взглянул на предмет, который девушка подобрала с земли, а потом перевел взгляд на ее глаза, медленно забирая нож себе. Он вспомнил, как точно так же его отец мог смотреть на Амели, и злость вновь начала наполнять его тело. Он ощущал себя отверженным всеми, чувствовал, будто жизнь проходит мимо него совсем незаслуженно.

Легким движением пальцев лезвие ножа буквально выстрелило из своего укрытия внутри ручки. Амели опустила глаза, взглянув на то, как огни вокруг собираются на острие холодного оружия, а потом то же самое сделал и Патрик. Молча они чуть подошли друг к другу, а потом их взгляды вновь пересеклись.

— Насилие? — спросил Патрик, чуть приподняв руку с ножом.

— Ночью, — ответила ему Амели, совсем не обращая внимание на то, что происходит.

— Любовь?

— Как ты.

— Порочна? — пытался получить ответ Патрик, но уголки губ Амели чуть приподнялись, явно не собираясь удостаивать его никакими словами. Он вновь закрыл глаза, чтобы наконец решить, какой же он сегодня: хороший или плохой. Но в голову ничего не лезло, кроме одного слова — любовь. Патрик даже подумал, что ему это все мерещится, что от холода он уже перестал воспринимать реальность таковой, коей она является. Но узнать это он сможет, лишь открыв глаза.