Если я останусь

Karla Vitelle, 2021

Вторая часть серии романов "Вне себя". Амиран, один из международных влиятельных бизнесменов, прилетел в Москву, чтобы раз и навсегда связать себя узами брака с сестрой лучшего друга. Мирослава, вольная дочь генерал-майора, вернулась домой вслед за отцом, гоняющимся за звездочками на погоны. Одна встреча, один взгляд, один поцелуй изменили всё. Страсть, секс, смерть, война между семьями, месть, предательство брата, венчание, прощение. Все тайны будут раскрыты. Спустя 4 года Мирослава летит в место венчания, чтобы проводить своего мужа навсегда, но даже не предполагает, что ее ожидает. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Поехать на рассвете была прекрасная идея. Пока парни спали я как мышка, надела джинсы и оверсайз худи, бейсболку и отправилась в путешествие.

Все так как тогда, когда я ехала к нему переполненная гордостью за свое личное решение. Ехала менять жизнь. Не плакала — благодарила, если бы не он этого бы не было, ощущение любви и потери.

Двери храма открыты, рядом новобрачные с десятком гостей танцуют и смеются.

— Прости меня Господи, я согрешила и он был грешен, пусть ему там будет хорошо. прошу тебя, не гневись на него, — шепчу в свечку, — прости меня Амиран Бесарионович, — слеза покатилась по щеке, — прости за другого мужчину, обещаю тебе мы будем вместе чуть позже, за тобой и огонь и воду. Прости моя любовь, — выдаю, ставлю, крещусь и выхожу прочь на солнце, чтобы задышать полной грудью.

Домой ехала быстро, обгоняя все на своем пути, чувствуя легкость, будто он благословил, глупость конечно. Ребят еще нет, прошла в гардероб, где справа висят его костюмы, рубашки, его футболки все еще здесь, пахнут им.

— Мой муж, что же ты делаешь со мной? — вытираю слезы, — нет не возьму, — уговариваю саму себя, чтобы не засунуть парочку в чемодан.

Достаю свою коробку коробку с самым лучшим свадебным платьем и бельем, оно пахнет нами в тот день.

— Моя любовь, как же я скучаю Амиран, как же я скучаю — прижимаю к груди. Вздрогнула.

— Все впорядке? — на пороге стоял Бадри, — Мот, разогрей лане пирог, — присел рядом со мной, твое?

— Да, — горда своим достоянием — мы венчались в Мцхете, в начале марта, ты наверно догадался, что он грузин, — складываю обратно в коробку, не хочу делиться, слишком интимно.

— Оставишь это здесь? — с любопытством осматривает полки шкафа.

— Да, там куда я вернусь всему этому не место, — выдыхаю, проводи пальцами по пиджакам, в голове появляется сумасшедшая идея, — Бадри, у тебя размер почти как у мужа, а он эти костюмы и не надел ни разу, да и не наденет вовсе.

— Нет, Лана я не могу, может Матвей вырастит и

Рассмеялась в голос, — поверь, этот модник гавайи и через десять лет ни на что не променяет, а эти костюмы состарятся, это же дольче, они мечтают, чтобы их носили, просто примерь, — сняла с вешалки один и сунула ему в руки.

— Мам, Давид, он не может тебе дозвониться, — в комнату ворвался мой яркий мальчик в рубашке цвета гавайи и синих шортах, его волосы собраны в пучок на затылке как у Бадри.

— Да,

— Привет милая, — урчит как кот, видимо только проснулся.

— Привет, извини, я ездила, — неприятно было оправдываться.

— Понял, как ты, все впорядке?

— Да, скоро вернусь, неделя или две, — выдохнула, пихая Бадри в комнату для примерки.

— Да скорей бы, тут твой цербер весь штат перерыл. Ты вкурсе, что у тебя около десятка увольнений в высшем менеджменте и полная смена охраны, — взбесил, такое ощущение, что позвонил пожаловаться.

— Да, я вкурсе всего, что там происходит, от меня требуют одобрения каждого действия, — отрезала.

— Лан, извини, просто хочется чтобы ты уже рядом была, — после таких выпадов мало верится.

— Буду, у тебя все? — не хочу его слышать, это мои воспоминая и мой мир здесь и его я сюда впускать точно не хочу с вечным контролем и слежкой.

— Может мне прилететь?

— Нет, я скоро буду, потерпи волчонок, — это действует безотказно, сейчас он разве что угол не обоссыт о который я терлась.

— Вертишь мной как хочешь, дьяволица, до встречи, — усмехается.

— До встречи милый Арес, — сбрасываю звонок.

— Бадри вот это да! Ты как Джеймс бонд, нет круче, как модель из Армани, — воскликнул сын, неумело присвистывая.

Передо мной стоял обворожительный молодой мужчина, костюм был на размер великоват, но при этом сидит отлично, не облегал, как надо. Мужчина покраснел.

— Он твой парень даже не отнекивайся, он тебе пригодится, — хлопнула в ладоши и пошла упаковывать несколько совершенно новых вещей Амира. Прекрасно дать им вторую жизнь. С каждой вещью в сумке на душе становилось легче, отпускаю.

Мы провели самый крутые выходные, в которые я смеялась от души,наедалась до отвала. Мы обходили все улочки города, посмотрели все достопримечательности и даже встретили знакомых Бадри, которые занимались музыкой. Восхитительные закаты на одной из террас, с которой виден весь Тбилиси, песни, танцы, попали под летний дождь. Молодой фотограф тренировался на нас. Вернулись обратно тоже на самолете во вторник, раньше город нас не отпускал. Грустно улетать, но я точно знаю, что теперь буду здесь чаще отдыхать, это не убивает меня, это место дает мне силы справиться со всем.

— Ты как там? — обеспокоенный Петров с фоном итальянской музыки.

— Знаешь, прекрасно, вчера мы напились с моим новым другом, пели песни под гитару и это круто, не хочу возвращаться, — призналась, стоя на балконе нашей виллы.

— Мне стоит беспокоится? — смеется.

— Нет, я подумала, ты хотел выставку и я готова к ней, — выпалила, вот так просто, запустила механизм под названием Ярослав и его теперь не остановить.

— Ты серьезно? — удивлен.

— Да, вполне, я привезу некоторые его фотографии детские отсюда, — подкурила сигарету. Здесь особенный табак, терпкий и горький.

— Давай прилечу, хочу поснимать тебя, — осекся.

— Да, можно, извини вторая линия, Рус, — переключилась.

— Слав, ты в Грузии? — резко, — где отчет я прашиваю? — орет на кого-то, стук каблуков.

— Ты это мне, какой? — не завидую ответчику.

— Нет, сейчас, — послышался шум и крики на английском, требует какие-то отчеты.

— Все в порядке? — пытаюсь привлечь внимание.

— Бардак у тебя тут Вольная, полный! — выдохнул.

— Не трави душу, знаю, — стыдно конечно.

— Так, ты в Грузии? — четко, грубо, куда-то спешит, шуршит бумагами.

— Да, здесь до конца недели, Петров думает прилететь.

— Это хорошо, я тоже вылетаю к тебе, — хлопают двери.

— Зачем? — ощущаю снова груз, будто встаю в рабочий строй.

— Кое что проверить нужно, скажи мне, ты сейфы Бесарионовича открывала?

— Какие сейфы? — прокручиваю в голове весь кабинет и никакого сейфа там не было. Только сейчас осознаю, что вовсе нигде не рылась за эти четыре года.

— Понятно, у тебя Славка тут есть то от чего нужно бы избавиться, прилечу расскажу, до завтра и готовься отвечать Волку.

— Обижаешь дружочек, — фыркнула, — Петрова прихвати.

— До встречи, — сбросил звонок продолжая кричать на кого-то.

Здесь даже ночью достаточно шумно, затушила окурок в пепельнице, нужно бросать. Пахну морем, чувствую себя спокойно после поездки, готовой совершить самую большую глупость и выйти за муж за мужчину, который остается без ответа уже несколько суток. До сегодня не задавалась вопросом зачем я это делаю, казалось так должно быть, он спас меня или это чувство долга? Мне хорошо с ним, пора признаться в этом.

— Хорошо с ним Амиран Бесарионович, а вас нет, — по щеке прокатилась слеза, — а вас нет, мой дорогой.

В груди приятно от воспоминаний, это не боль, уже не боль. Сладость от воспоминаний. Сегодня ночью как и в предыдущие не буду больше представлять. А что бы было, если бы он был здесь. Пора отпускать.

***

В обед мы с Матвеем сидели в аэропорте, этот маленький парень достал нам по молочному коктейлю. В городе зной, не спасают даже джинсовые шорты и свободная белая футболка на одно плечо, а мой малыш подсел на гавайский принт.

— Мам Давид звонит, — улыбается.

— Ты же помнишь? Ни слова, — меня настораживает их близкая связь с волком.

— Обижаешь Лана, — надул губы.

Выхватила телефон, вдох-выдох, — да дорогой, — приторно, сладко.

— Привет дорогая, — что-то хочет, — не отвечаешь на звонки, — нервничает.

— Занята была. слегка. В понедельник вылетаем к тебе Волчонок.

— Не играй со мной Лана, — резко, — я знаю, что Руслан полетел к тебе, — серьезно.

— Да, есть пара неотложных дел, которые нужно решить

— Я прошу тебя не натвори херни, — перебивает меня, грубо.

— Что происходит, не хочешь объяснить

— Матвей! — Петров отвлек меня, парни обнимались.

— Але, Тугуш, — в трубке гудки.

Ко мне подошла моя делегация серьезных парней в черном, петров шорты и рубашка в любимом стиле итальянца. Рус в слаксах и поло, волосы как всегда стриженные под ежик.

— Ну привет, парни, — обнялись в куче.

— Жрать хочу невыносимо, Слав вези нас в какой-нибудь ресторанчик, — ворчит, чем-то недоволен.

— Это ты его весь полет терпел? — повернулась к улыбающемуся Яру.

— Представь, — скорчил лицо.

Позже мы сидим на прекрасной веранде, с холодным лимонадом, а Рус с кучей национальной еды, ноутбуком перед глазами. Парни делали фотографии ниже по улице.

— Что за дела Рус? и о чем переживает волк? — глотаю свой мохито состоящий из одного льда, в такую жару спал только он.

Задумался, закрыл ноутбук, глаза бегают. Намекаю взглядом “говори”, поправляя лямку от черного лифчика.

— Ты знала чем занимается Тваури? — слишком далеко заходит, значит точно что-то не веселое.

— Да, знала приблизительно, — вспоминаю весь спектр услуг его холдинга, да какого дерьма в собственности только нет, от машин до металлургии.

— Оружие? — смотрит пристально на меня.

— Нет, ебанулся что-ли? — не смогла сдержать восторга. Еще этого не хватало, холод прошелся по позвоночнику.

— Слав. Не пойму, ты вообще четыре года не заглядывала ни в какие ящики? И с ним не разговаривала? Твой покойный муж чертовски влиятельный мужик, — выпучил на меня свои серые глаза, — был.

— Нет, я не знала о сейфах, как-то не до этого было. Конечно блять Русик! — срываюсь на крик, — Он малолетней пизде, дочери мента, так и рассказал про все склады с оружием и что он гребанный оруженосец, — зажимаю руками переносицу, от волнения трясет.

Еще мне не хватало в это дерьмо влипнуть, вот где он блять?! Почему это дерьмо я должна разгребать!?

— Понятно. Ты в прошлом месяце стала обладателем компанией которая занимается выкупом, продажей авто, запчастей по всему миру, — отворачивается от меня, сам в шоке, видимо наш Бес не только от меня все дерьмо скрывал.

— Эта убыточная компания? Я не знаю что с ней делать, — злюсь, потому что это очень проблемная фирма, — он даже с того света продолжает подкидывать мне задачки!

— Мулька у Беса такая была, весь бизнес он с тачек начинал, она для него дорога как воспоминание. Эх ты, хреновая бы из тебя жена была, — причитает как дед, старается позитивить.

— Русик! Она убыточная, настолько что на восстановление уйдут сотни миллионов, — хлопаю по столу рукой ища сигареты, откинула “обещала же, что больше не буду”.

— Что если я скажу тебе, что она принесет тебе миллиарды, — сморщил лоб ожидая реакции.

— Я спрошу у тебя, но? — злюсь, вертя пальцами зажигалку.

— Это нелегал, но он на твоем имени, — выдает все разом, без предупреждения.

— Волк из-за этого в бешенстве? — начинаю складывать два плюс два.

— Да, ведь если эта сделка состоится ты будешь мать его могущественна во всех смыслах, — потирает ладони, вижу что хочет еще что-то сказать, но яйца мнет.

— Но? Договаривай блять, что я из тебя должна каждое слово тащить, — не выдерживаю, подкуриваю, дым обжег легкие.

— Но тебя скорей убьют, баб не любят в этих схемах, да и ты как бы мертва, а если попрешь на сделку. Сама понимаешь, твой отец генерал. Ебаный ппиздец, Слав! — тихо добавляет хватаясь за голову.

— Бес, он, — запинается на каждом слове, встает и нервно хватается за железную спинку стула, сжимает прутья до белых пальцев.

— Никто эти дела не вел. Никто ничего не знал. Это его миллиарды, как он их там потом отмывал хуй его знает. Даже брата туда не пускал, а они все мечтали попасть в эту часть его жизни. Я,я, мне только кажется…

Мне страшно, но с этим чувством я привыкла бороться. Ведь страх сопровождает меня практический каждый день.

— Давай без кажется, говори, что знаешь, — говорю спокойно, не теряя голову в безрассудстве. Тушу сигарету, она не принесла никакого удовольствия, подташнивает.

— Кажется, что я был на паре таких встреч, — успокаивается, протирает лицо ладонями и садится обратно, прикуривая сигарету, — В эмиратах и в Америке, помню приблизительно тех с кем придется общаться, — выдохнул дым, — я найду.

— Хорошо, раз это говно мое, надо что-то сделать с этим. Пора значит вступать во взрослую игру, — допиваю свой потеплевший напиток.

— Для начала нужно проверить на месте ли товар, — докурил до фильтра.

— Завтра, сегодня? — обреченно вздыхает, ведь не имеет смысла оттягивать неизбежное.

— Завтра давай, сегодня хочу море хоть увидеть, — мечтательно посмотрел в сторону пляжа.

— А то ж ты блять в океане не наплавался, четыре года на островах прожить, — удивилась, вставая и направляясь к авто.

— Слав ну так то океан, — смеется позади, — парни погнали, наша дама не в духе.

В этот раз на вечернюю поездку к другу Бадри с нами подписал Яр с камерой и кучей разных вещей для съемок, местность он уже посмотрел на картах, вдохновлен до невозможности.

— Сегодня покажу ему твой вариант, интересно что скажет, — Бадри с любопытством наблюдал за Петровым, видно что ему некомфортно рядом с этим брендированным во всех смыслом Эросом.

— Да, я все таки предложила бы тебе на свою защиту поработать с реальным проектом, тем более ты его видел, — пытаюсь отвлечь его или себя.

— Оу, Лана здесь проще понимаешь, можно ошибаться на макете и это не будет стоить сотни тысяч долларов, — то и дело от волнения поправляет ворот синей клетчатой рубашки.

— Бадри бизнес строится на ошибках, невозможно все делать идеально, не в нашем возрасте по крайней мере, — подбодрила его, паркуясь возле магазина.

— Согласен, но я посоветуюсь для начала, — покраснел, взял свой новый рюкзак и выскочил из авто.

— Черт, забыл спросить у него, — цокает Яр, — интересно, а травка у них в магазинах продается, — так легко об этом говорит.

— Ты не охренел, дружочек, — возмущаюсь, оглядываясь на занятого телефоном Матвея.

— Так легально же, — пожимает плечами.

— Еще раз Петруччо и домой ты пешим ходом пойдешь, прогуляешься, мозг проветришь. Попросим Бадри тебе карту нарисовать и попилишь по травке, — кричу шепотом.

— Лан, ты и так смущаешь паренька, — пожурил друг, попытался перевести все в шутку, — трогай выше, — откашлялся, понял наверно по взгляду, то не прокатило.

— Я не специально, он правда очень умен, — подхватываю тему, пока Мот не опомнился, поехала вверх по улице проезжая дом учителя.

В который раз восхищаюсь природой вокруг и размеренному темпу жизни. Меня привлек силуэт высокого седого мужчины с широкими плечами, его волосы зачесаны назад, он опирается на трость и хлопает Бадри по плечу. Сердце защемило, напоминая об утрате.

— Лана! — крикнул Яр.

На дорогу выскочила собака, я резко ударила по тормозам привлекая к нам внимание.

— Ты в порядке? — около меня оказался Бадри, его руки подняли мое лицо, — с носа кровь, ударилась?

А я ничего не чувствую, перед моими глазами только он, мой муж.

Тамара с аптечкой, все что-то говорят, не могу разобрать, нахожусь в полусознании.

— Разойдитесь, перегрелась наверно, — женский звонкий голос, что-то холодное и мокрое ложится на лоб.

— В больницу везем? — грубый голос, родной, рядом.

— Амир, — пытаюсь подняться, что-то сказать, руки свинцовые, — Амиран! — кричу, хочу услышать.

— Детка, его тут нет, — Петров.

Тошнит, голова кружится.

— Парни идите в дом, занимайтесь, я приведу ее в чувства. Коба, забери мальчика, а ты парень помогай мне. Она не беременна?

— Тома, точно не нужно скорой? — снова он, где-то далеко.

— Амиран, — из последних сил, проваливаюсь в темноту.

— Мать, давай, пугаешь, — испуганный, дрожащий голос друга.

Резкий запах в нос. Открываю глаза, щурясь от алого солнца на закате. Полулежу в авто на заднем сиденье. Рядом Тамара и Ярик.

— Что со мной? — пытаюсь сесть.

— Помоги ей, что стоишь! — командует женщина.

Друг помогает мне сесть, снимает с меня бежевые босоножки на высоченной танкетке. Тамара подает воду, жадно пью, захлебываясь, струйки бегут по груди.

— Что произошло? — голова раскалывается.

— На, выпей, сознание потеряла, — подала мне таблетку, — долго на жаре была?

— Не знаю, — признаюсь, страх и осознание бессилия накрывают волной, не контролирую поток слез, — спасибо вам большое.

— Не садись лучше за руль девочка, — подала еще одну холодную тряпку для моего лба.

— Спасибо, — плачу, прижимаясь к ней, вдыхая такой родной запах молока и выпечки, запах дома, которого у меня больше нет. Осознание и ее жалость ко мне произвели комбо из чувств.

— Ну что ты дочка, — прижала к себе. Ее белый сарафан с вишнями пахнет ванилью и это отпечатается в моей памяти кажется что надолго.

— С ней всегда так, родителей потеряла, — шепчет друг, стыдясь моей реакции.

— А где Матвей? — материнский инстинкт начинает работать.

— Он с мужчинами, с ним ничего не случится, не переживай. Тебе нужно отдыхать и больше пить воды, — посмотрела на меня с добротой в глазах, убрала волосы со лба.

— Давай садись на пассажирское, я поведу, — друг помог мне расположиться рядом, опустил кресло и закрыл лицо холодным полотенцем, — завтра поснимаем.

— Яр, — хриплю, усталость навалилась, оседая свинцом в конечностях.

— Да, детка, ты его звала, — обреченно, знаю, что сейчас он на грани, что хочет домой, хочет вернуть наши семейные вечера, но никогда не скажет об этом, не подаст вида, что сломлен, как никогда и не покажется моей маме без меня.

— Будто слышала, мать его, — нащупала его руку, схватила, — выставки быть.

— Уверена? Я только за. Ты же видела часть и как тебе?

— Это часть? — удивилась.

— Детка, обижаешь, это неудачные снимки, — хвастает дурачок, люблю его, если бы не он вообще бы загнулась в этой “взрослой” жизни.

— Не представляю что там будет… — подыгрываю.

— Вот и не надо. Тугушев будет счастлив Лан, похоронить вас, — выдыхает с грустью, знаю, что он этого не хочет иначе давно бы уже сделал.

— Да, — засыпаю.