Ведьмак

Ирина Малаховская-Пен, 2020

Вера приезжает в командировку в Воронеж и встречает человека, который как две капли воды похож на её покойного отца. Женщина бросает всё, чтобы провести собственное расследование. Тайна, которую ей предстоит узнать, навсегда изменит её жизнь. Содержит нецензурную брань.

Вера нетерпеливо постукивала ножкой об пол. Она не любила маленькие города и провинциальные аэропорты. В Москве они давным-давно бы уже получили багаж и поехали по домам. А тут одна багажная лента на несколько рейсов. Все рейсы из Москвы. Или ей так казалось. Ей вообще казалось, что в столице жизнь есть, а за ее пределами — нет. Но компания, в которой она работала директором по персоналу, почему-то упорно открывала в регионах филиалы и отправляла ее контролировать процесс подбора персонала. Господи, да где же этот багаж?! И зачем она набрала столько нарядов в эту дыру?

— Может хватит уже топать? Каблук сломаешь.

— А?

Из невеселых раздумий ее выдернул коллега, прилетевший в командировку вместе с ней. Павел. Павлик. Молодой, перспективный, горячий… Точно! Вот зачем она потащила с собой гору платьев! Помимо скучных рабочих проверок, она рассчитывала на приятный совместный досуг с Пашей. У них уже полгода был легкий, необременительный роман. Интересно, в этом городке есть хотя бы куда пойти поужинать? Или они снова запрутся в номере и… а почему бы и нет? Но зачем тогда она перла чемодан? Если даже наряды выгулять не получится! Ну, и чушь лезет ей в голову. Это все чтобы отвлечься от томительного ожидания.

Багаж был получен, Вера и Павел перешли в другой зал, такой же маленький, как первый. Мужчина в интернете на смартфоне пытался найти номер вызова такси.

— А ты уверен, что эта функция вообще тут работает??

— Веруня, ну что ты такое говоришь. Мы же не в лесу. — Павлик ласково посмотрел на неё.

Вера небрежно тряхнула уложенными волосами, чтобы скрыть, как ей приятно внимание молодого человека, и принялась осматривать зал. Люди были типично провинциальными: скучными, серыми. Вон разве что высокий мужчина отличался. С ровной спортивной осанкой. Он стоял у единственной стойки, спиной к залу — лица Вера не видела. Хорошо, дорого одет. И эта его прямая спина… Вере вдруг стало не по себе. Как будто секунду назад рухнули стены аэропорта, и она начала проваливаться куда-то в черное страшное небытие. Мужчина закончил свои дела у стойки и как в замедленной съёмке повернулся лицом к залу. Или это просто Вере показалось, что повернулся он медленно. «Я что, собираюсь упасть в обморок?» подумала она. Последнее, что Вера увидела перед тем, как провалиться в черную дыру своих воспоминаний, был падающий на плитку пола чемодан. Дорогущий чемодан от Луи Виттона, который она берегла и очень боялась поцарапать.

Мама умерла рано. Так рано, что Вера толком не помнила ее. Веру воспитывал отец. Мама была для девочки портретом на серванте в деревянной рамке. А папа был живым, веселым, в меру строгим, в меру щедрым и заботливым. Он никогда не приводил женщин домой, никогда не пил алкоголь. Вера чувствовала себя при таком отце вполне счастливой. Жизнь казалась устойчивой и размеренной. Никаких ураганов в их небольшой квартирке-крепости. Одна комната, светлая, украшенная девичьими безделушками — Верина. Другая, с аскетичной обстановкой — отца. В третьей стоял телевизор, диван и небольшая библиотека. Была еще четвертая комната, за закрытой дверью. Вера не знала размеров этой комнаты, не знала, что там внутри. Комната всегда, сколько она себя помнила, была заперта на ключ.

— Папа, что там у нас? Открой, я хочу посмотреть.

— Любопытной Варваре что сделали? — привычно отшучивался отец.

— Я не Варвара, я Вера. Ну, паааап. Что за секреты?

— Все. Разговор окончен.

Что же, окончен, значит окончен. Подолгу она не спорила. Вера любила отца, и не любила конфликты. Ей всё казалось таким прекрасным и надежным, просто идеальным. Поэтому, когда холодным зимним вечером в дверь позвонил участковый, Вера долго не могла понять, что происходит. Может быть, сотруднику милиции нужна соль? Или позвонить? Или он просто перепутал квартиры? Ну, конечно, он ошибся адресом. В их идеальной жизни не было места никакой милиции…

— Вера Николаевна, я понимаю, что это все трудно и неприятно. Но, вам придется взять себя в руки. Вы единственная родственница. Нужно поехать, в бумагах расписаться.

— В бумагах? — тупо переспросила Вера. — Разве в таких случаях не положено опознание… тела?

— Девушка, милая, ну что вы меня-то мучаете? Не собираетесь, вопросы задаете. Я же просто исполняю приказ. Давайте я вас просто отвезу, куда велено, а там вам уж всё объяснят, а?

Тоскливо было участковому. Тошно. Ему не так часто выпадали такие тоскливые вечера. Обычно вышестоящие ведомства и без них справлялись, а тут какой-то завал: снегопад, метель, аварии одна за другой. Одна страшнее другой. Вот и его дернули с теплого стула. Нарядили в гонца с дурными вестями. Иди, мол, Петрович, сообщи родственникам. Да привези кого-нибудь подписать бумаги. Погибший с твоего участка. Мало того, что тридцатилетнего Игорька ужасно напрягало, что он Петрович в столь юном возрасте. Так еще и в квартире оказалась девица с наивно распахнутыми глазами. Молодая, лет двадцати. Беззаботная. Смотрит на него непонимающим взглядом. Как вот ей такой сообщать, что отец её — отец, наверняка, — а может и старый муж, врезался на машине в бетонное ограждение. Всё сгорело, и опознавать там нечего. Только по номерам с покрытого гарью движка и определили владельца. Собиралась бы уже, ей Богу, не хочет он ей ничего такого говорить. Его дело маленькое, он отвезет, а там уж они сами. Сами… но девица с места трогаться не собиралась. Всё стояла и механическим голосом твердила про опознание. Игорь сначала не понял, а потом до него дошло: ей нужно было это опознание, чтобы убедиться в ошибке. Её отец, — как выяснилось, отец, конечно, — не мог врезаться в ограждение. Не мог погибнуть. Эдак никакой каши не сваришь. Игорь вздохнул. От тоски вздохнул. От того, что всё никак не мог научиться не принимать чужие беды, как собственные. Не мог перестать сочувствовать им. И находиться в квартире глазастой красотки, требующей опознания, он больше не мог.

— Вера, у вас есть какие-то родственники, кроме отца?

Она смотрела на него, как на идиота.

— Есть, или нет? Или что? Я что-то не то спрашиваю?

— У мамы есть сестра. Моя тётя. Но мы не общаемся… почти.

— Зря. — брякнул Игорь. — Надо общаться. А то вот сегодня новый год, а завтра стена бетонная.

— Новый год был месяц назад…

Игорь в ботинках протопал в квартиру, — ну а сколько можно-то, — снял трубку с телефонного аппарата, и сунул в руки Вере.

— Звоните. Тёте своей. Быстро.

— Зачем вы так? — у девицы задрожал голос. Но телефон она взяла, и стала послушно набирать номер. Пошли гудки.

— Затем, что я не в гости пришел. Сколько я тут с вами могу? У меня свои дела есть. — в трубке зазвучал женский голос. Вера стояла как истукан, и молчала. Игорь трубку отобрал, и отчеканил. — Участковый Лобанов. Представьтесь.

Тётка оказалась адекватной. И отзывчивой. Несмотря на то, что с племянницей и зятем от покойной сестры она не общалась… почти, — информацию восприняла четко. Сказала, что через полчаса будет. И очень деликатно попросила перед тем, как отключиться: «Я всё понимаю, Вы человек занятой, но побудьте с Верочкой. Очень Вас прошу!». Ну, что на такое можно ответить. Игорь, конечно, согласился «побыть».

— Но почему бумаги… почему не опознание? — опять она за своё.

— Да нечего там опознавать, девушка! Там всё сгорело. Дотла. Только на двигателе и смогли номер прочитать. А так… ничего. Ни вещей, ни документов. Но машина ваша, правильно?

— Да. — выдавила Вера.

— Ездил на ней папа ваш?

— Да. А что?

— Просто я не хочу слушать ничего, вроде: «это какая-то ошибка», «этого не может быть», «он сейчас должен быть там-то». Сейчас приедет ваша родственница, и я вас отвезу. А дальше сами.

— Но это какая-то ошибка. — послушно повторила Вера то, что он не хотел слышать. — Этого не может быть. Он прекрасно водит машину.

Она наконец-то заплакала. Сползла по стене на пол, и зарыдала. Горько и отчаянно. Уткнувшись лицом в худые коленки. Как трудно видеть чужое горе. Едва ли не труднее, чем проживать своё. И каждый раз одинаково трудно.

— Простите. — в сердцах сказал Игорь. — Простите меня, я не хотел.

Вера и сейчас помнила, как ощущала маяту этого бедного участкового. Она была потеряна, раздавлена, но эту его муку запомнила на всю жизнь. Ему было действительно больно за неё. Вместе с ней. Он сочувствовал искренне. Но даже такой добрый и сочувствующий, он всё равно сказал ей то, страшное, чего бы она не хотела знать никогда. А потом всё было быстро, но как в тумане.

Поездка в какое-то невзрачное здание, подписание бумаг в комнате, полной озабоченных мужчин в гражданском.

Вернувшись домой, они с тётей Леной завешивали в квартире зеркала. Непонятно, для чего, но Лена сказала «надо».

С похорон Вера запомнила большой деревянный ящик. Закрытый гроб. В нём лежали останки её отца, но опознавать там было нечего. Так тоже бывает. Всё сгорело, опознавать нечего. Тем более, не на что смотреть. Так и зарыли в землю закрытый гроб.

А закончилось всё поминками, на которые Вера даже сама готовила еду. Никаких ресторанов. Квартира у них была большой, а друзей у отца было немного. Пришли коллеги с работы, была сама Вера, пара соседок, и тётя Лена с семьей.

А после всего Вера осталась одна в своей большой квартире. Отчаяние и безысходность камнями лежали на её плечах. Отчаяние на левом, безысходность — на правом. Или наоборот.

Чтобы не сойти с ума окончательно, не сломаться под тяжестью камней, Вера придумала вскрыть дверь в комнату, которая всю её жизнь была закрыта. Так сразу дверь не поддалась. Вера ковыряла замок отверткой, и ножом. Потом, подумав, обыскала всю квартиру в поиске ключей. Испробовав все лёгкие способы, взялась за топор. Ей не было жалко сломанного косяка. Как можно жалеть деревяшку, когда умер единственный родной человек? Дерево трещало, стонало, распадалось на щепки. Наконец поддалось, дверь открылась. В комнате было темно. Вера провозилась до вечера, и сама не заметила этого. Щёлкнув выключателем, она увидела совершенно пустую комнату. Голые стены с розовенькими обоями, да плотные бордовые шторы на окне. Что за черт? Почему тут пусто? Ведь она не могла сюда войти… никогда! Ни разу в жизни, сколько помнила себя. И что? Не пустую же комнату скрывал от неё отец? А что тогда? И где оно, это что-то? Вера прошлась по комнате с топором в руке. Никаких тайников, насколько она могла видеть. Ничего. Пустое помещение. Вере хотелось крушить. Взять топор, и разнести в щепки, в клочья… но что? Пустоту? Пустоте наплевать на её гнев. Пустоте вообще на всё наплевать. Пустота в комнате. Пустота в квартире, без отца дома стало пусто. Пустота в душе. В сердце. Навсегда.

— Вера, да что происходит-то? Не пугай меня, я прошу!

Паша тряс её за плечо и смотрел испуганными кроличьими глазами. Интересно, сколько потребовалось времени, чтобы вспомнить столько всего. Мужчина… он успел уйти? Вера осмотрела зал. Человек, который спровоцировал в ней бурю воспоминаний, не спеша двигался в сторону выхода.

— Паша, ты справишься с вещами сам? У меня появилось дело. Но надолго я не задержусь.

— Какое дело? Ты что, сошла с ума? — поразился Павлик. — Мы же хотели по-быстрому поработать, а потом провести время вдвоем!

— Паша, вот поверь, сейчас вообще не до работы!

У Паши вытянулось лицо. Это было настолько не похоже на Веру, что он решительно не понимал, как быть. Ей некогда было сейчас быть деликатной, но Вера постаралась.

— Я тебе клянусь, что всё в порядке, и всё по плану. Я скоро подъеду в гостиницу. Просто сделай сейчас, как я прошу! Ну? Вот и отлично!

Вера стремглав бросилась к выходу из аэропорта. И с вещами, и с Пашей будет всё в порядке, она не сомневалась. Вера доверяла своему толковому помощнику. Да и не волновали её сейчас ни вещи, ни Паша. Ни даже чемодан от Луи Виттона. Главное, она успела выскочить из здания до того, как мужчина скрылся в неизвестном направлении. Он шёл к стоянке с машинами в несколько рядов. Вера оглянулась, и увидела у бордюра четыре машины-такси. Подбежала к первому, и шлепнулась на переднее сидение. Водитель дремал, и никого не трогал. Возможно, уже предвкушал завтрак и сладкий сон после долгой смены.

— Девушка, вы приезжая? Если вызовете машину — дешевле обойдется.

— Я приезжая из Москвы. И для меня сейчас на первом месте не цена. Вам что, не нужны деньги?

— Да почему… — протянул опешивший от такого напора таксист.

— Ну, тогда вот вам пятьсот рублей для начала. А вон человек, видите? Идет к стоянке?

— В сером пальто?

— Точно! Вот нам с вами нужно его не упустить.

— Да иди ты! — восхитился таксист, выруливая со стоянки. — И чтобы он не заметил, что за ним хвост?

— Безусловно. — Вера даже повеселела.

— Сделаем. Пристегнитесь.

Вера вспомнила свою московскую пристегнутую жизнь. Она вечно была пристегнута: к сидению в машине, к обязанностям на работе, к мужу и детям дома. Всё и всегда ровно, предсказуемо, пристегнуто. Никуда не отклониться. Кажется, она немного устала от этого…

— А можно не пристегиваться? Не люблю.

— Вы точно из Москвы? — пожал плечами водитель.

— А что? Не похоже? — усмехнулась Вера.

— Да у вас же там все помешаны на безопасности.

— А вы были в Москве?

— Был. Эка невидаль. Не понравилось мне.

— Вот как? Странно. Обычно всем нравится.

— А мне нет! — отрезал парень. — Суета да толчея. Нет уж. Нас и здесь неплохо кормят. Спокойнее зато.

— Как скажете. Ну, так я не буду пристегиваться?

— Как вам будет удобно. Смотрите, ваш перец в машину садится.

— Ну, вот и давайте за ним.

— Как скажете.

Они засмеялись. Вере вдруг стало так легко и хорошо в машине с этим парнем. Спокойно. Если бы ещё не странное дело, для которого она и села в это такси. Очень странное, но очень важное. Такое важное, что на задний план отошло всё: и работа, и Павлик. И Луи Виттон.

— Как тебя зовут? Можно на «ты»? — спросила Вера.

— Конечно, давай на «ты». Я Олег.

— А я Вера. Не потеряем мы… как сказать-то? Объект!

— Да не потеряем мы твой объект, не ссы. — Олег смутился. — Ой, прости!

— Нормально всё. Не парься.

— А ты весёлая тётка, Вера.

— А вот грубить не надо. — они снова расхохотались. Отсмеявшись, Вера добавила. — Но вообще, мне сейчас совсем не смешно.

— Чего за кекс-то? Муж твой? Мы его ловим на измене?

— Нет. Не муж.

— Да иди ты! Любовник?

— Олег, давай не сейчас. Следи за объектом, не теряй.

— Ты чего, Вер! — укоризненно сказал Олег. — Как можно потерять такую машину?

Да, машина была очень даже ничего. Мерседес-внедорожник. Интересно, что будет с такой машиной, если она впечатается в бетонное ограждение? Она тоже сгорит дотла?

Вера почувствовала себя сумасшедшей. Её отец погиб в аварии двадцать пять лет назад. Она не видела его тела. Не имела возможности опознать. Но он погиб. Сгорел. Они похоронили его. После похорон осталась пустота, и одно единственное фото. Почему-то никаких других фото отца дома не оказалось. Но одно Вера носила с собой. И тогда, двадцать пять лет назад, и сейчас. Она судорожно перерыла содержание сумки, вынула блокнот. В кармашке обложки хранилось это старое небольшое фото, сделанное для каких-то документов. Вера вытащила его. Зажала в руке. В этот момент такси плавно остановилось.

— Смотри, он припарковался. Как поступаем?

— А? — рассеянно отозвалась Вера.

— Мне парковаться тут. Слышишь? Он выходит из машины.

— Погоди, мне надо проверить кое-что. — она сунула фотку в руки Олега. — Скажи мне, похож?

Олег внимательно посмотрел на фото. Потом на мужика, который брелоком закрыл свой автомобиль и спокойно направлялся к жилому многоэтажному дому. Ещё раз посмотрел туда, и сюда. И ещё раз. И снова. Повернулся к Вере.

— Какого года это фото?

— Неважно. Похож?

— Копия. Один в один. Какого года фото? Это, наверное, его сын? Старое же фото. Это кто? — Олег весьма неделикатно потряс снимком у неё под носом. Провинциальный таксист, что от него ждать. Веселый зато. И внимательный. Таксист же. Вера забрала фото и очень аккуратно вложила в блокнот.

— Это мой… брат. Фото не очень старое, замызганное просто. Валялось где попало.

— Ну, да. — хмыкнул Олег. — Я так и понял.

— Слушай, мне сейчас надо в гостиницу. Сколько времени тут? Ну, в вашем городе? — спросила Вера у Олега.

— Полвосьмого утра.

— Да, в гостиницу. Какой адрес у этого дома? — она видела, что мужчина, так странно похожий на её отца, вошел во второй подъезд.

— Симонова 14. Видишь, табличка?

— Я с самолета, Олег. Ничего я пока не вижу. — она забила адрес в заметки телефона. — В гостиницу. Сатурн. Знаешь?

— Естественно знаю. Поехали. Можешь не пристегиваться. — попробовал пошутить Олег.

— У меня нет сил смеяться, но я оценила. Ты можешь дать мне свой номер телефона? Чтобы, если что, вызвать тебя в качестве такси?

— Говори свой, я наберу. Сохранишь.

— А визитки нету что ли?

— Ты и правда с Москвы. — захохотал Олег.

— Правильно говорить «из Москвы». — дурашливо поправила Вера. Этот парень непонятным образом разбавлял своим присутствием тягучую густую тяжесть её пустого размеренного существования. А вы думали, пустота — это легко? Да ни на минуту.

— Как скажешь. — подмигнул Олег.

Остаток пути до гостиницы Вера искала в гугле местные детективные агентства. И даже нашла несколько. Нужно было ещё почитать отзывы.

Поднимаясь по мраморной лестнице гостиницы «Сатурн» к себе в номер, Вера устало думала одну и ту же мысль. «Это не может быть мой отец». Мысль крутилась по кругу, мигая разными оттенками, от надежды до отрицания. Сердце смеялось над практичным, но неуверенным разумом. Сердце было убеждено, что это именно он.

Павел надул губы как следует. От души надул. И главное, не было-то её от силы час. И никуда они не опаздывали. Но её замечательно веселый обычно любовник всем своим видом показывал, что с ним так поступать никуда не годится. Где-то Вера дала ему воли. Позволила так себя вести. А где? И как? Просто своим хорошим отношением? Очевидно, так оно и было. Мужик, он что тот козел. Запустишь его в огород, пожевать капустки с краю, а он уже думает, что весь участок принадлежит ему.

— Паша, успокойся. Нам ещё работать весь день. Веди себя нормально. У меня нет ни времени, ни сил на твои истерики.

— Так может у тебя вообще на меня времени нет?

— Может быть и нет.

— Зачем ты вообще потащила меня с собой?! — взорвался Павлик. — Тут вдвоем делать нечего. Я рассчитывал на то, что мы хоть потусим нормально.

Потусим… угу. Молодой любовник — это очень даже неплохо. Молодой, образованный.

— Павлик, напомни мне, сколько тебе лет?

— Очень мило. Ты обо мне даже такой мелочи запомнить не можешь. — поводов оставаться с надутыми губами было хоть отбавляй. — Мне тридцать один год.

— Тридцать один… — мечтательно протянула Вера. — И уже такое нетерпение. Ну, потусим мы, потусим! Дай мне сделать свои дела, и я вся твоя.

— Да какие дела-то?

— Неожиданные. Но очень важные.

— Слушай, Вер… ты какая-то сама не своя. Может что-то случилось, и я могу помочь? — врубил мужика Паша.

Помочь он не мог. Да и рассказать Павлу она ничего не могла. Что тут расскажешь? Я увидела мужчину, который выглядит точно, как мой отец, погибший много лет назад в автокатастрофе. Так что ли? Бред. Вот Олег мог помочь. Отвезти её по адресу детективного агентства, который она скопировала в заметки. Нет, Олегу бы Вера тоже не рассказала, в чём дело. Но он был посторонним человеком, и при нём она могла вести себя странно. Ей было решительно наплевать, что он там про неё подумает. А с Пашей надо взять себя в руки. Совершенно не нужно, чтобы он говорил, что она сама не своя.

Взять себя в руки получалось не очень. На контрольном собеседовании Вера была рассеянной и отстраненной. Паша, который беседовал с соискателями за двоих, периодически кашлял и крутился на стуле, пытаясь привлечь Верино внимание. Она на минуту включалась в работу, а после снова выпадала в свои мысли.

Мысли упорно возвращали её к отцу. Она уже много лет носила с собой его фото, перекладывая из блокнота в блокнот. Фото матери, по которой она не скучала, потому, что не помнила её толком, Вера давно убрала в ящик стола. Под папки с документами. А отца ей не хватало все эти двадцать пять лет. И она упорно носила с собой его фото в блокнотах. Специально покупала блокноты, у которых в обложке был кармашек. Прятала там фото, и как будто частичка отца всегда была с ней. А сегодня Верин мир рухнул. Она увидела человека, который выглядел и двигался точно, как её отец. Она чувствовала, что это и есть её отец. И, в общем-то, технически история не была бы такой уж невероятной. Да, в это трудно поверить, что её отец на такое способен. Но подобные истории случаются. Нужно человеку исчезнуть по какой-то причине, — он инсценирует собственную смерть, и исчезает. Такое нечасто, но случается. Бог знает, по какой причине это могло потребоваться её отцу, но чем чёрт не шутит. Ничего особо сумасшедшего не было бы, если бы она вдруг встретила своего отца постаревшим на двадцать пять лет. Она бы подошла к нему сразу же. Сказала бы: «папа, это ты? Как же ты мог так со мной? Но я всё равно ужасно рада тебя видеть!». И прочие банальности. Но Вера не могла подойти к этому человеку, похожему на её отца, как две капли воды, кем бы он не был. Не могла, потому, что этот мужчина выглядел, как её отец двадцать пять лет назад. Вот что сводило её с ума. Совпадение или ошибка тут вряд ли возможны. Ладно, внешность. В природе встречаются очень похожие люди. Но как же походка? Поворот и наклон головы. Взгляд. Это был совершенно точно он. Но как?..

— Слушай, ты работать сегодня будешь, или как? — это Паше надоело кашлять и скрипеть стулом.

— Кто из нас чей помощник? Или ты не справляешься? Может быть, мне другого поискать?

Паша покачал головой, и ткнул ручкой в потолок. На потолке висела камера.

— И что?

— Да то, что всем будет очевидно, что ты ни хрена не делала. — в кабинет вошла очередная жертва собеседования, робко села напротив них. — Подключись уже, я тебя умоляю просто.

— Ладно-ладно. — Вера решила переключиться с однообразных мыслей об отце на работу. Скоро она обратится за помощью к частному детективу, и получит какую-то ясность. В этом городишке научились вставлять камеры в потолок. И вполне прилично обставлять переговорные. Может быть, и детективы тут хоть что-нибудь, да умеют.

Соискателей они опросили за полдня, сидеть в офисе до конца не входило в их обязанности. Главное, к утру предоставить директору свои выводы в письменном виде. Ну, Паша с этим справится. Нужно просто ему потактичнее намекнуть, что он должен всё сделать сам.

— Пойдем поедим? — потер руки Паша, обрадованный тем, что быстро всех опросил.

Нет, потактичнее не получится. Ну, как можно что-то тактично объяснять человеку, который ничего не понимает и всё забывает? Или он в этом городе так отупел? Сказала же: сначала личные дела, потом всё остальное.

— Или… что? — смешался Павел под её суровым взглядом.

Вера моментально смягчилась. Ссориться она не собиралась, просто уж очень не нравились ей с самого детства тупые люди. Аллергия была у Веры на тупых людей. И когда умные, вроде бы, люди вели себя неожиданно тупо, она испытывала тот же приступ аллергии. Чесалось прямо дать человеку в лоб. Ну, или развернуться и уйти куда подальше. Но сейчас ни один из этих вариантов Вере не подходил.

— Паша, прости, но мне правда нужно отъехать ненадолго.

— Но…

— А потом я всё-всё тебе объясню. Клянусь! Хорошо? — Вера оглядела коридор в поисках камер, и быстро чмокнула Павлика в нос.

Камеры, конечно, были. И Павлик засмущался. А всегда правильная Вера испытала настоящий восторг от своей хулиганской выходки. Наконец-то она хоть немного отвлеклась от своих невеселых мыслей, которые терзали её с первых минут в этом городе. Может быть, стоит почаще позволять себе какие-то вольности? Хотя… Вера не могла сказать, что она себе ничего не позволяет. Взять хотя бы роман с Павликом…

— Да, Вера. — бодро откликнулся Олег.

— Привет. Свозишь меня в одно место?

— Заплатишь — свожу.

— Ну, это само собой.

— Еду. Говори адрес.

— А ты свободен, что ли? — удивилась Вера.

— Я дома. Сплю. Говори адрес.

— Спишь? Черт, это как-то неудобно. Я вызову тогда.

— Ну, нет! — возмутился Олег. — У тебя там какие-то интересные дела творятся. Я отвезу.

— Тогда скидку сделай. — засмеялась Вера.

— Москвичам двести процентов оплата, без скидок. — отшутился Олег.

Удивительно, как с ним легко. Он ведь примерно одного возраста с Пашей. И наверняка не такой образованный, — нужно спросить, кстати. Почему ей с Олегом так просто? Потому, что незнакомый человек, и всё равно, что о ней подумает? Интересно… раньше она ни с кем такого не замечала. Ни со своими, ни с посторонними.

Детектив был на месте. И детектив её тоже порадовал. Как всё же удивительно: город маленький, тусклый, серый, будто спящий. А люди очень даже приятные. Вот и детектив с простой фамилией Петров был весьма симпатичным дядечкой Вериного возраста. Откровенничать с ним она, конечно, не стала. Дала фото, — он аккуратно щелкнул телефоном, и вернул снимок, — назвала адрес и марку машины с номером. Попросила узнать имя и место работы.

— Странный заказ, мягко говоря. У вас есть фото человека, но нет имени и точного адреса? Откуда в таком случае у вас фото, да еще такое, — детектив разглядывал изображение на экране телефона, — явно старое.

— Послушайте, господин Петров…

— Можно Виктор.

— Виктор, разве в ваши обязанности входит задавать вопросы?

— Вообще, нет. Но и такие странные заказы я не каждый день получаю. Тем более, у нас тут не Чикаго.

— Вы что же? Думаете, что я хочу причинить вред этому человеку? — изумилась Вера.

— Да кто вас знает!

— Тогда, зачем мне вы? Зная машину и адрес, я бы пошла прямиком к киллеру. Уж простите.

— Тоже верно. — подумав, согласился детектив Петров. — Ладно, девушка. Будет Вам имя и место работы. Звоните через три дня.

— Как через три!? — поднявшая было со стула Вера, очень неженственно плюхнулась на него обратно. — Я всего тут на два дня, в вашем городе. У меня командировка.

— Из Москвы, что ли?

— Ну, да.

— Так заплатите мне за срочность, и будет всё к завтрашнему утру! Нашли проблему.

— Отлично! — Вера повеселела. — Вот аванс, завтра утром я заеду.

— Вера, ну какое заеду в век высоких технологий? Вот тут телефончик написан, в договоре. Ваш телефончик? — Виктор Петров смотрел на Веру очень внимательно. Она кивнула в ответ. — Ну и чудненько. Я Вам всё скину. По смс, или в аську — как пожелаете. А этого вполне хватит.

И Петров потряс пятитысячной бумажкой, которую Вера положила на стол, а после убрал её в карман. Ишь ты. В аську он скинет. Номер аськи она ему и не давала. Хотя… он же детектив.

— Вот и договорились. А то всё думаете, что мы тут лаптем щи хлебаем.

Она что, восхитилась про аську вслух?!

Олег ждал её в машине. Ах, ну да. Она же заплатила ему. Вера понимала, что до завтрашнего утра будет маяться. Ни поесть толком, ни поспать не сможет. Выпить бы сейчас, но как тут выпьешь, когда завтра с утра снова работать. Вера вздохнула, и села в машину.

— Успешно?

— Это мы узнаем завтра.

— Мы? Многообещающе. — Олег заржал, как молодой жеребец.

Какие всё-таки веселые люди живут в провинции. Раньше Вера ни с кем там подолгу не общалась в командировках. А тут пришлось…

— А ты чего не уехал? Разве мы договаривались, что ты будешь ждать?

— А разве плохо, что я жду? Ты денег дала. И немало. — Олег вырулил на дорогу. — Куда едем?

— Ты есть хочешь?

— Можно. Я ведь даже кофе не выпил. Подскочил, и за тобой помчался.

— Тогда поезжай туда, где можно поесть и выпить кофе. Я сама ночь толком не спала в самолете.

— Поехали. Только, боюсь у нас разные представления о том, где можно поесть и выпить кофе. — ехидно сказал Олег.

— А знаешь что? Поезжай туда, куда сочтешь нужным. Лишь бы не отравили, а остальное я переживу. — решительно объявила Вера.

Поедая шашлык в небольшой уютной кафешке, Вера думала, что почему-то почти никогда не испытывает угрызений совести. Ей всегда хотелось жить идеально. Казалось, что быть правильной — это верный путь. Никаких трений с окружающими. Если у тебя всё хорошо, и сама ты хороша, — какие могут быть трения? Но вместе с тем, когда Вера совершала что-то неправильное, но это самое неправильное делало её чуть счастливей, — она не чувствовала никакой вины. Также как с молодым любовником Павлом она не чувствовала себя виноватой перед мужем, так и сейчас, уписывая вкусный шашлык в компании веселого водителя, Вера не чувствовала, что поступает с Пашей нехорошо. Ну, бросила голодного мужика одного, а сама тут вкусно ест, и что такого? Кстати, удивительно, что ест. Думала, пока не получит сообщение от Петрова, ей и кусок в горло не полезет. Вера отхлебнула кофе и даже зажмурилась от счастья. Хорошо, вкусно. И можно несколько минут ни о чем не думать.

— О чем думаешь? — спросил Олег в этот самый момент. Да они тут все просто мысли читают.

— Думаю о том, как хорошо иногда просто словить кайф, и ни о чем не думать.

— Кайф — это мясо?

— И кофе. Спасибо, кстати. Тут вкусно.

— А вообще? — Олег обвел глазами помещение.

— Ну, вообще… сарай, конечно. Но, ничего. Я же сама сказала: главное, чтобы не отравили.

— Сарай. Угу. — Олег хмыкнул, и уткнулся в мясо.

— Эй, постой. Ты чего, обиделся, что ли? — встревожилась Вера. Не хватало еще потерять такого хорошего таксиста. Личного, можно сказать.

— А чего мне обижаться? Это не мой сарай. Я ем просто. Тебе потом куда?

— А куда мне? В гостиницу, наверное. Ты попроси счёт.

— Ой, Москва-а-а… — Олег положил руку на лоб. — Да я рассчитался давно, когда покупал. Это ж не ресторан!

— Почему ты? — удивилась Вера. — Я же тебя пригласила. Я и должна платить.

— Ты плати в такси. — Олег махнул рукой в сторону своей машины, стоящей у входа. — А тут я и сам могу. Что я, не мужик?

Он доел, отодвинул пластиковую тарелку и встал. Мужик. Красивый, к тому же. Она хотела спросить, какое у него образование. Точно. Но вместо этого спросила:

— А сколько тут стоит шашлык?

— Не скажу. — замотал головой Олег. — А то ты точно решишь, что тебя отравили. Поехали!

В гостинице Павел возлежал на кровати с ноутбуком на коленях. Они давно уже не разоряли организацию на разные номера. Политика компании не запрещала романов на работе, всем было наплевать, лишь бы план выполнялся. Про их отношения, которые длились уже больше года, знал весь офис. И никому не было до этого никакого дела, но шеф однажды спросил, будет ли Вере удобно, если номер им будут заказывать один на двоих. Тем более, что в таких командировках в принципе мог справиться один сотрудник. Это можно было перевести примерно, как «Вера Николаевна, если Вам уж так охота возить с собой своего любовника, так может вы хотя бы не будете разорять компанию на лишний номер в гостинице». Роман был в разгаре. Страсти кипели и бурлили, а побыть вдвоем до утра, поспать в обнимку, понежиться в кровати, им только в командировках и удавалось. Они все равно ночевали в одном номере, так что спорить с шефом Вера не стала. А вот сейчас была готова кусать локти. Так не хотелось ей смотреть на обиженную Пашину рожу. А смотреть придется. Ещё и выслушать что-нибудь придется наверняка. Пойти на ресепшен, попросить отдельный номер? Но это всё. Конец отношениям. А что её держит в этих отношениях? Нет, всё-таки отдельный номер — это перебор. Ну, выслушает она пару претензий от Павлика, ну помурлыкает ласково. Потом они сходят погулять, потом поужинают где-нибудь, потом займутся сексом, и Паша оттает. Вера села и приготовилась выслушивать. Павел, в свою очередь, приготовился негодовать, и не успел. У Веры зазвонил телефон. Дочь. Паша в отчаянии закатил глаза.

— Слушаю, Даша.

— Мамуль, ты как?

— Всё в порядке.

— Точно? — переспросила дочь.

И тут какие-то странности.

— Конечно. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Просто… у меня какое-то непонятное предчувствие. Но, может оно и не про тебя. Я не пойму, про кого.

— Какое предчувствие, Бог с тобой, дочка. Что ты там выдумываешь?

— Мам, ладно. Ты мне звони, главное, раз в сутки хотя бы.

— Хорошо. И ты звони.

— А я и звоню. — теплым голосом сказала Даша. — И ты звони. Целу-ую.

И отсоединилась. Прекрасно. Вере может быть тоже хотелось кого-нибудь поцеловать, но в трубке уже воцарилась тишина. Придется целовать Павла. Но сначала, нужно дать ему повозмущаться. Заслужил.

— Павлик, извини. Говори, что ты хотел сказать.

— Во-первых, хватит звать меня Павлик.

— А с этим-то что не так?

— Я себя чувствую, как в детском саду. А мне уже больше тридцати лет.

— Так. Что еще?

— Еще прощу тебя не сваливать на меня всю работу. Я не могу справиться со всем. Я не такой… умный, как ты. Не такой опытный.

— Понятно. Что-то еще?

— Вера, — очень серьезно сказал Павел, откладывая ноутбук, — расскажи мне, что с тобой случилось в этом городе? Ты приехала сюда нормальной. А потом, в аэропорту, с тобой что-то случилось. Тебе не звонили. Ты никуда не отходила от меня. Значит, ты кого-то увидела. Третьего не дано.

— Следуя твоим выводам, даже второго не дано, не то, что третьего. — саркастически хмыкнула Вера.

— Что? — опешил недостаточно умный и опытный Павлик.

— Неважно. Что дальше? Допустим, со мной что-то случилось. Допустим, я кого-то или что-то увидела. Я тебе ясно дала понять, что все расскажу потом. Почему именно в то время, когда со мной происходит что-то не то, ты начинаешь вести себя как маленький ребенок? При этом требуешь, чтобы тебя не называли Павликом, как в детском саду. Может быть, меня стоит поддержать, если ты видишь, что не всё в порядке? Или хотя бы не раздражать своей тупостью?

Вера почти перешла на крик. Вряд ли она когда-нибудь так кричала даже на мужа, с которым прожила двадцать три года. А уж кричать на любовника… но ведь это он её довел. Вера терпеть не могла конфликты. С детства не выносила. Тупых людей и ссоры. Ссоры с тупыми людьми особенно. Она делала всё, чтобы не опускаться до такого. И вот надо же… опустилась. Паша, который за всё время знакомства не видел Веру такой злой, заткнулся и принялся за работу с удвоенной силой. Кто её знает. Еще уволит. Потерять отношения с ней куда ни шло, но остаться без работы Паше совершенно не улыбалось.

Вера вышла в коридор. Она в этом городе неполный день, а устала уже, как ломовая лошадь. Нет, не пойдет она просить отдельный номер. Совсем не этого ей хочется сейчас. Вера вытащила из сумки почти севший мобильник, и набрала номер. Ответили почти сразу.

— Олег, извини. Я, наверное, тебя сегодня достала уже…

— Всё нормально, ты чего? А что у тебя с голосом? Ты плачешь что ли?

— Пока нет. Но могу.

— Брось. Это непродуктивно.

— Олег, — улыбнулась она в трубку, — а кто ты по образованию?

— Да иди ты!

— Ну, правда?

— Инженер-конструктор автомобилей.

— Олег, давай напьемся, а? — жалобно спросила Вера.

Напивались они очень тщательно. Вере было неловко, что она нарушила рабочие планы Олега. Но он отмахнулся от её извинений:

— Да брось. Послезавтра своё накатаю.

— Почему послезавтра, а не завтра?

— Ну, я смотрю мы тут основательно засели. — Олег кивнул на бутылку виски, стоящую перед ними. — Боюсь, похмелье неизбежно.

— Олег, тут ты не будешь возражать, что заплачу я?

— Не буду, не буду. Я обычно себе таких дорогих праздников не позволяю.

— Почему ты не хочешь жить в Москве, а?

— Вера, хрен с ним, где я хочу жить, и где живу. Ты сказала, что когда выпьешь достаточно — расскажешь, что с тобой происходит.

— Пока недостаточно.

— Понял, — кивнул Олег и подлил ей в стакан, — продолжай.

— Говорить?

— Пить.

Вера послушно выпила. Закусила шоколадкой. Посмотрела на своего собутыльника.

— Знаешь, сколько мне лет?

— Ну, думаю, чуть больше, чем мне…

— Тебе около тридцати?

— В точку. Мне тридцать три года.

— А мне сорок пять!

— Да иди ты! — искренне восхитился Олег. — Сроду бы не подумал. Ты выглядишь как моя ровесница.

— Я знаю. Генетика хорошая.

Неожиданно Вера уловила какой-то скрытый темный смысл в том, что сказала про генетику. Генетика очевидно хорошая… но не настолько же. Отцу бы не помогла генетика выглядеть в семьдесят лет на сорок пять. А кто вообще сказал, что ему семьдесят? Что ему всего семьдесят? Вере стало очень жутко. А глумливый внутренний голос шепнул у неё в голове: «А кто вообще сказал, что это твой отец?». Вера залпом допила содержимое стакана и спросила:

— Слушай, можно я начну издалека? Как раз к нужному моменту будет нужная кондиция.

— Валяй. — послушно согласился Олег. — Издалека может даже и лучше. Понятнее.

— В общем, я родилась в шестьдесят пятом году в Москве. Когда мне было года три, умерла мама. Я её почти не помню. Лицо как пятно. Было фото, но оно не вызывало никаких особых воспоминаний…

— От чего умерла?

— Рак.

— Прости. Продолжай.

— Меня вырастил отец. А в восемьдесят пятом, зимой, он разбился на машине. Была метель, гололед, машину занесло и вынесло через встречку, она влетела прямо в какие-то бетонные блоки. Была искра, пожар, взрыв. Всё сгорело. Хоронили в закрытом гробу. Я очень горевала… мне казалось, у нас идеальная семья. Отец любил меня, мы много разговаривали с ним. Всегда. Всю жизнь. А уж как я его любила… думала, что моя жизнь закончилась. Как жить без самого родного человека? Потом, через два года я встретила Женю. Ну, то есть я его знала все годы учебы в институте, но на последнем курсе мы как-то сблизились, и я вышла за него замуж. Если быть честной, ему просто нужно было остаться в Москве. А я уже не могла быть одинокой. С теткой, маминой сестрой, отношений никаких родственных толком не сложилось. С похоронами отца она помогла, конечно. А потом снова ушла в свою жизнь: семья, заботы. Одиночество грызло меня, ломало изнутри. Оно ширилось, и словно дробило кости. Это такая боль, её ни с чем не перепутать…

— Я в курсе, что это. Извини, перебил опять. — Олег налил Вере и себе ещё виски.

— Если ты в курсе, то я сочувствую и тебе. В общем, это болезненное одиночество побудило меня не отказывать Жене на предложение о замужестве. И я вышла за него. Почти сразу, как мы начали встречаться. Страсти там, конечно, никакой отродясь не было. Но зато у нас надежные доверительные отношения. Прекрасная дочь. Взрослая уже почти. Я стараюсь всё делать правильно. Мне очень хочется, чтобы моя жизнь всегда оставалась такой, какой она была при моем отце. Практически идеальной. Моя жизнь, жизнь моих родных. Мы все любим друг друга, мы хорошая, крепкая семья. Да, у меня есть любовник…

Олег поперхнулся и посмотрел на Веру новым взглядом.

–…чего ты кашляешь? Думаю, и у мужа кто-то есть. Это неважно, мы родные люди. Я тут, кстати, с любовником. И он выбесил меня до невозможности! Но этого бы не случилось. Ни за что бы не случилось, если бы… если…

— Дай-ка угадаю. — Олег поднял указательный палец. — С любовником у тебя тоже идеальные отношения. Так?

— Вполне. Я не жалуюсь. — Вера чувствовала, что комок нервов внутри разматывается. Растворяется в тепле крепкого напитка. Скоро она сможет сказать то самое. Из-за чего ей нет покоя весь день. Еще пару стаканов и сможет.

— Ты уникальная, Вера. Я всю жизнь думал, что женщины, гуляющие от мужей — бляди. Без оттенков. Бляди, и всё тут. А ты… точно не такая, я чувствую их за километр. — Олег поморщился. — Печальный опыт. Оказывается, не всё так просто. Ну, а если бы твой муж узнал про любовника. Что бы было, как думаешь?

— Он бы не обрадовался, конечно. И в ладоши хлопать точно не стал. Но мы бы нашли решение, как сохранить семью. Но чтобы не доводить до такого, от мужа я любовника всё-таки тщательно скрываю. Не наглею.

— Да-да, я понял. Уважение, всё такое…

— Да. Налей-ка мне ещё. — Вера выпила до дна, и подумала, что если она хочет снять этот груз с души — пора говорить. Пока язык еще шевелится. — Олег, обещай, что не сдашь меня в местный дурдом?

— А что? Есть повод?

— Возможно, я тебе сейчас его дам.

— Жуть! Ну, не сдам. Клянусь.

— И никому ничего не расскажешь!

— О чем?

— О том, что я сейчас тебе скажу. — Вера схватила Олега за руку. Он не отнял руку. Он видел: это не кокетство, не шутка. Тут действительно что-то серьезное.

— Вера, успокойся. Я никому тебя не сдам и никуда ничего не расскажу.

— Ты путаешь слова… есть шанс, что ты вообще забудешь о нашем разговоре?

— Вряд ли…

— Ладно, слушай. — Вера отпустила его руку. — Сегодня моя жизнь рухнула. Кажется, она рухнула прямо на меня. Помнишь мужика, за которым мы следили утром?

— Да.

— Это невероятно… это странно… это чушь какая-то… но это — мой отец.

— Я догадался, что ты скажешь это. Что-то в таком духе. — задумчиво сказал Олег.

— Ты умный, получается?

— Ну, я не идиот… слежка за мужиком, старое фото, история про погибшего отца. Я вполне способен сложить два и два. Но ты понимаешь, что это физически невозможно. Сколько сейчас лет твоему отцу. Было бы.

— Семьдесят.

— А этому мужику сорок от силы.

— Сорок пять.

— Что?

— Ему сорок пять. Он просто хорошо выглядит. Генетика…

— Это не может быть твой отец. — перейдя на шёпот, убедительно заявил Олег.

— Не может, так не может. Забудь. Я в туалет.

Вера поднялась, виски ударило в голову, и без того туманную после бессонной ночи, и она покачнулась. Сознание покинуло её. А когда появилось снова, была глубокая ночь.

Вера лежала на большой кровати в чужой незнакомой комнате. Она пошевелилась. Руки-ноги были на месте. Голова тоже. И даже не болела. Просто жутко хотелось пить. Вера почувствовала, что она спит в одежде. Прекрасно. И как она в такой одежде заявится с утра на работу? Где она вообще? По логике, у Олега дома. А там чёрт его знает… надо бы выяснить.

— Олег. — позвала Вера хриплым голосом.

— Что тебе не спится, душа моя? Утром не выспался из-за тебя, дай хоть сейчас поспать.

— Почему я в одежде?

— Потому, что я решил, мы недостаточно знакомы для того, чтобы я тебя раздевал.

— А где мой телефон?

— В сумке.

— А…

— А сумка около кровати.

— А…

— Вода на тумбочке, справа.

— Олег. Ты идеальный. Ты знаешь?

— Тебе не нужен второй любовник.

Они долго смеялись. Смеяться Вере было больно, голова оказывается всё-таки чувствовала, что вечером был виски, и много. Но что поделать, если с Олегом так легко и весело.

Телефон оказался полностью севшим. Абсолютно. Вот те раз, она и забыла про него совсем. И Паше ничего не сообщила. Он, наверное, уже обратился в местные органы власти.

— Олег, у тебя есть зарядка от нокии?

— Нет. Откуда? У меня телефон простой совсем, не смартфон.

— Вот чёрт!

— Предупреждая твой вопрос, купить зарядку ночью негде.

— Нет, ты не идеальный. Я ошиблась.

— Слушай, Вер… а почему ты такая веселая в сорок пять лет? Несерьезная такая?

— Поверь, я вообще не такая. Просто сегодня утром, в вашем городе, я сошла с ума.

— Да уж. Сойдешь тут. — с сочувствием сказал Олег. — Слушай, спи, пожалуйста. Еще ночь. Утром разбужу тебя пораньше, успеешь привести себя в порядок.

— Спасибо! — и Вера крепко заснула.

Ей снился отец. Он стоял в своей тайной комнате в их московской квартире. У окна. Смотрел на неё очень внимательно. Вера сделала шаг ему навстречу, но отец решительно помотал головой. Нельзя подходить, читалось в его взгляде. Не нужно. Остановись.

Её разбудил запах кофе. Интересно, Олег считает её непривлекательной? Старой? Не спит с пьяными бабами? Нет, она бы и не дала, конечно. Но ведь даже не попытался, подлец! Или он пытался? А она не помнит? Вряд ли…

В офис она вбежала вовремя, вполне свежая. Олег, кроме кофе, растворил ей таблетку от похмелья и дал пожевать кофейных зерен. Лицо Веры выглядело прилично. Ну, может, чуть утомленным. Сейчас важнее всего для неё было найти зарядку для телефона. Вера надеялась, что у Паши есть с собой. Купить она не успела. Павлик встретил её таким изумленным взглядом, будто не чаял увидеть живой.

— Зарядка есть? Дай скорее, телефон сел.

— И тебе доброе утро… — протянул Паша. Зарядку он с собой не захватил.

— Хорош помощничек. — поморщилась Вера.

— Я что, должен угадывать все твои нужды? — взбесился Паша.

— Неплохо бы.

Зарядка нашлась в офисе. Они сдали отчет со своими выводами, наблюдениями и рекомендациями, огромное спасибо Павлу, конечно. Новых кандидатов на сегодня не было.

— Что — всё? — удивилась Вера. — Завтра нам уже улетать.

— Всё, — развел руками директор филиала, — благодарим за помощь. Мы по поводу вашего приезда заказали столик в ресторане. На вечер.

— Вы что, шутите? — возмутилась Вера. — Мы работать приехали, а не по ресторанам шастать.

Ей было плевать на какого-то регионального директора. И на Пашу, который даже засопел от удивления и недовольства. Они попрощались с коллегами, и вышли из офиса.

— Ты что, спятила? Ну не хочешь ты в ресторан — не ходи. А я при чем?

— Паша, — она остановилась посреди улицы, — если у тебя нет денег самому сходить в ресторан — я тебе дам. Это немного не наш формат… отношений, но я дам.

— Ты точно спятила. — резюмировал Паша. Больше они не обмолвились ни словом до самой гостиницы.

Петров не писал. Ни в сообщениях, ни в аське. Не надеясь на уведомления, Вера раз в пятнадцать минут открывала и то, и другое. Век технологий, мать его. Изобретений много, толку чуть. Не выдержав, она достала из сумки свою копию договора с детективом, и набрала указанные в реквизитах цифры.

— Алё. — бодро отозвался Петров.

— Виктор, это Вера. Вы помните про меня вообще? Мне улетать завтра из вашего прекрасного города, в котором уже давно не хлебают лаптем щи.

— Вы язва, Вера. Я заканчиваю с Вашим делом. Ждите отчет в течение получаса.

— В аську или смс ждать?

— В смс.

— Ну, жду.

Паша неумело делал вид, что спит.

— Бессонная ночь? — поинтересовалась Вера.

— А сама-то как думаешь? — пробурчал Павлик якобы полусонно.

— Брось, Паш. Ты еще в любви мне признайся. Ну, взрослые же люди.

— Видимо, я недостаточно взрослый. — обиженно протянул Паша.

— Ах ты хам! — притворно возмутилась Вера. Полчаса нужно было как-то скоротать, и она напрыгнула на него. Он особо и не возражал.

После, лёжа в постели, Вера косилась на телефон, стараясь не делать этого слишком явно. Наконец телефон пискнул. Сообщение было то самое, которое она ждала. Вера поцеловала Пашу, и пошла с телефоном в душ. Интересно, если им придется куда-то ехать — им, это ей и Олегу — он уже в состоянии за руль? Или стоит для начала поехать одной. Никого не впутывая. Да, пожалуй, так будет правильно.

Она вытиралась после душа и перечитывала лаконичное сообщение от Петрова. Никакой воды. Всё четко:

Штаховский Николай Иванович

8 января 1964 года рождения

Врач-остеопат

Адрес клиники: Ленина 21

Домашний адрес: Симонова 14, квартира 47

Имя-отчество её отца. Николай Иванович. Только фамилия у него была Самойленко. Её девичья фамилия. Но имя и отчество… разве бывают такие совпадения? Не бывает, конечно.

Вернулось желание организма грохнуться в обморок. Просто отключиться от всего этого к чертовой матери. Вера присела на край ванны. Краем сознания зацепила то, о чем не думала почему-то ни разу в жизни. Ни когда росла, ни когда отец погиб. Ни когда вспоминала его все эти годы. Ни даже вчера, когда она увидела его таким же, как он вышел из дома в последний раз. Отец выглядел сорокалетним не только все эти годы, что она считала его погибшим… когда Вера росла — он не менялся! Как она ни разу не подумала об этом? Что на протяжении семнадцати лет, которые она четко помнила себя дочерью этого человека, он не постарел ни на день. Да что за чертовщина! Он что, какой-нибудь вампир? Вера поняла, что завтра не улетит из этого города. Нужно взять отпуск за свой счет и разобраться во всем этом. Ей нужны помощники. Кажется, она даже знает кто и под каким предлогом ей поможет. В дверь постучали… черт, она долго сидит в ванной, Паша снова потерял её. Пашу она отправит домой, в Москву. А самой придется задержаться.

Врач остеопат, как интересно… когда он был её отцом — работал директором магазина. Какая, однако, разносторонне развитая личность, её отец.

— Вера, ты утонула, что ли? Мне тоже надо в душ.

Сегодня она не скажет Паше про то, что он улетает один. Завтра утром у него будет меньше времени, чтобы скандалить. Завтра и сообщит. Пока Павлик был в душе, она быстро списалась с Олегом и с Петровым.

Олег

Будь готов, завтра едем к детективу. Но сначала в аэропорт. Жду у Сатурна в восемь утра.

Так ты улетаешь, или нет?

Нет!!!

Понял. Буду.

Петров

Виктор, Вы утром на месте? Заеду. Есть ещё дело. Вера.

Милости просим.)

Остаток дня Вера провела с Пашей, усыпляя его бдительность. Впервые в жизни она готовилась преподнести кому-либо такой неприятный сюрприз. Но ничего нельзя было поделать, он бы не понял. Он и утром не поймет. Будет кричать и возмущаться. Иногда Вере казалось, что это вообще не очень удачная затея, — спать с подчиненным. И затея неважная, и смесь помощник + любовник вносит сумбур в отношения. Там, где помощник должен молчать и слушаться, любовник начинает беситься и орать. Возмущаться и демонстрировать уязвленное самолюбие. Но Вера же связалась с Пашей не потому, что ей было так удобно. Просто он понравился ей. Очень понравился. До поры — до времени, Вере было в этих отношениях приятно и комфортно. А сейчас, кажется, пора заканчивать. Слишком много стало непонимания…слишком громким стал Пашин голос в этих отношениях. Завтра, узнав, что Вера не летит с ним домой, Паша сам откажется от неё. Она была убеждена, что так и будет. Ну, покричит, повозмущается… и улетит восвояси. У него не будет иного выхода. А сегодня…

Сегодня Вера надела одно из самых красивых своих платьев. Они пошли прогуляться по мрачноватому городу, нашли неплохой ресторанчик. Пили вино, болтали, смеялись. Вера раздвоилась. Она её часть была с Пашей, а вторая думала попеременно то о дочери и муже, то о том, что завтра она полезет во что-то странное и таинственное с головой. И, возможно даже, опасное. Прежняя жизнь кончится. Она чувствовала именно так. Паша порой ловил её отстраненность, спрашивал:

— Веруня, ты в порядке?

— Конечно! Мне просто дочке позвонить надо.

— Успокойся, завтра уже будем дома.

Нет, она чувствовала себя подлой стервой. Но не могла ему доверить никаких таинственных историй. Именно ему не могла. А почему? Почему ей проще довериться чужим людям в чужом городе? Нет, положим, Петрову она не собирается открываться на сто процентов. Вера придумала вполне правдоподобную легенду, с которой явится к нему завтра. Но Олегу-то она рассказала всё! Не опасно ли это? Для неё прежде всего. А для Олега?

— Вера, а ты не хочешь поделиться со мной, что случилось в аэропорту? Ты обещала. — встрял Павлик в поток её мыслей.

— Ничего не случилось, Паш. Ты такой красивый сегодня. Свежий воздух периферии тебе на пользу.

Паша покачал головой и рассмеялся. Ну, не хочет — пусть не рассказывает. Она, вроде, вернулась. Снова стала нормальной, красивой. Какой он и привык её видеть. И… любить? Он никогда не задавал себе этого вопроса. Да, ему было с Верой безусловно хорошо. Хорошо в сексе, хорошо в общении. Была бы помоложе, — он бы и женился. Увел бы от мужа — а чего там уводить-то? Мать звонит, пилит: женись, сынок, женись. Долго собираешься по съемным углам скитаться? И не скажешь матери, что у него роман с замужней, которая на четырнадцать лет старше. Не объяснишь, что умная, и выглядит молодо, и в постели хороша. Словно отвечая на его мысли, Вера поднялась и посмотрела на Пашу зазывно:

— Пойдем в гостиницу?

Он рассчитался и поспешил в постель с прекрасной во всех отношениях женщиной. Женщиной, которая шла рядом, и с легкой грустью думала, что это их последняя ночь вместе.

После ночи, наполненной чувствами и прикосновениями, Пашу словно ударили по голове потрясающей новостью, что в Москву он возвращается один. Паша возмущался всю дорогу, от гостиничного номера до такси. В такси Вера сделала страшные глаза, мол, не при водителе же. Павлик и правда при водителе скандалить не стал. Олег игру Веры принял без предупреждения, — не подал виду, что с Верой они знакомы. Больше, чем просто знакомы. Ночевали в одной комнате. Пока добирались до аэропорта, — чем прекрасны небольшие города по сравнению с Москвой, так это отсутствием пробок, — Паша немного успокоился. Да, после ночи страстного секса, это все выглядело, как издевательство. А с другой стороны, ну что она ему, жена? Сестра? Мать родна? Пусть поступает, как ей угодно, а он вернется на работу вовремя, как и планировал. Нет, права мать, права. Надо жениться.

— Ну, дальше ты тут сам справишься. А я поехала. Да, Паша, передай шефу, что заявление на отпуск за свой счёт я на электронку скину. — сказала Вера в аэропорту.

— И долго ты желаешь тут проводить отпуск? — ехидно спросил Паша.

— Да, конечно, нет. Ну, пару дней, может быть.

Вера потянулась, чтобы поцеловать его на прощание. Паша отстранился. Обиделся, понятно. Ну, хоть не скандалит больше, и на том спасибо. А с другой стороны, чего ему скандалить? Молодой парень, вся жизнь впереди. Хорошо бы Паша за эти дни, что она тут занимается своим расследованием, встретил хорошую девушку, и отстал от Веры. Больше года они вместе. Чем дальше, тем труднее рвать. Нет, всё к лучшему.

Что к лучшему? Встретить в чужом городе призрак своего покойного отца? Такой, весьма ощутимый, материальный призрак. Ради которого она рискует отношениями и работой. Но, как можно просто уехать, не разобравшись, что за чертовщина тут творится? Никак. Нельзя и всё тут. Вера села в машину, и посмотрела на Олега. Он улыбался.

— Хахаль твой, ага?

— Ага. Поехали в агентство.

— В какое?

— Олег, ну не валяй дурака. Ты знаешь, в какое. Я писала вчера.

Такси отъехало от аэропорта и вклинилась в жидкий поток автомобилей. Олег видел, что Вера в напряжении, и старался её отвлечь, как мог.

— Вера, так тебе что же, молодые парни нравятся?

— Не начинай!

— Не, а чего такого? Я понимаю всё. Ты такая… ну, всё при тебе, в общем. Ты вполне можешь встречаться с молодыми. Вы с ним смотритесь, как ровесники.

— Спасибо, я в курсе. — Вера понимала, что Олег просто её вытягивает из мрачных мыслей, но решила воспользоваться моментом и спросить. — А если всё при мне, чего же ты даже не попытался?

— А что? — потрясенно воскликнул Олег. — Мне что-то светило? Я лоханулся, да?

— Ничего тебе не светило, — Вере стало легче, тревожные мысли отступили на второй план, — но то, что не приставал… обидно как-то.

— Дура ты, Вера, прости уж меня. Я к тебе отношусь хорошо, нравишься ты мне. Как человек, прежде всего. Интересно мне с тобой. Что ж мне, сразу кидаться на тебя? Тем более, у тебя и муж, и любовник.

— Видимо, только муж теперь.

Они подъехали к агентству, и Вера неожиданно попросила:

— Я понимаю, ты не должен, но пойдем со мной, а?

— Здрассти. Зачем?

— Для моральной поддержки. И вот еще что… я этому Виктору Петрову не собираюсь раскрывать все карты. Я придумала легенду. Логичную, как мне кажется. Ты уж не выдай меня, пожалуйста!

— Слушай, что ты обо мне вообще думаешь?! — возмутился он. — То не сдай, то не выдай. Очень мне надо в чужие разговоры лезть. Я лучше тут бы посидел, между прочим.

— Не-ет! — завопила Вера. — Пойдём. Ну! Прошу тебя.

— Да иду я, иду!

В офисе детектива Вера чересчур сердечно поблагодарила Петрова, спросила, действительно ли она ему больше ничего не должна. После обмена любезностями и благодарностями, Вера приступила к главному блюду.

— Господин Петров… простите, Виктор. Мне снова нужна Ваша помощь. Вы можете незаметно добыть ДНК-материал человека?

— Этот человек — женщина?

— Мужчина. А какая разница?

— Просто от женщины, как правило, незаметно добыть генетический материал проще. Волос, например.

— Да. Но тут мужчина. Он работает доктором. Мануальным терапевтом.

— Это тот самый Шахновский?

— Штаховский. — поправила Вера. — Да, это именно он.

— Врач-остеопат, помню.

— Ну, да. Вы могли бы прийти к нему на приём…

— И что? Начать выдирать ему волосы?

— Да зачем выдирать? Ну, сыплется же с него что-то!

— Могу я всё-таки задать Вам вопрос, Вера?

— Спрашивайте, что уж…

— Для чего нам материал этого человека?

— Это предположительно мой брат по отцу.

Олег издал какой-то звук, то ли храп, то ли хрюк. Вера с Петровым воззрились на него. А ведь говорил, что вмешиваться не станет. Олег понял, что его реакция была… слишком. И находчиво предложил:

— Можно его оглушить, или усыпить. И взять любой материал. Какой хотите.

— Ты точно инженер? — усомнилась Вера.

— Ну… — развел руками Олег — я не работаю по специальности.

Они какое-то время спорили. Петров говорил, что ему не нужны советы дилетантов. Клиент платит, а он сам решает, как и что. Вера убеждала Петрова, что рабочий кабинет любого человека — это по определению хранилище его генетического материала. Волос, слюны, пота и прочего.

— Но в таком случае, идти нужно в его отсутствие. Что Вы мне голову морочите?

— Да это Ваше дело, когда Вы пойдете. Вы можете добыть, или нет?

— Я уже сказал: могу. Но это не адрес узнать, тут может потребоваться время.

— Кстати, про адрес. — спохватилась Вера. — Он живет один?

— Нет, Вера. Он живет не один.

— А с кем?

— С женой и дочерью.

— О как! И давно он вообще тут живет?

— Сядьте и успокойтесь.

— Давно?

— Десять лет.

— А что еще Вы от меня скрыли, дорогой господин Петров? Нарыли, и скрыли, главное.

— Так, стоп! — Петров повысил голос. — Вы просили конкретные данные. ФИО, возраст, адреса. Вы их получили?

— Да. — притихла Вера.

— Отлично! Я отработал Ваш гонорар. Всё остальное — моё дело.

— Но зачем Вам какие-то сведения о нём?

— Да мало ли! Пусть будут. Тем более, Вы из меня всё уже вытянули. Давайте аванс и ждите обратную связь. Мне работать надо. Вы же не думаете, что у меня одно ваше дело?

— Именно так я и думаю. — улыбнулась Вера. — Простите. Спасибо. На связи.

Она за рукав вытянула Олега на улицу. Там было тепло, солнечно. Вера неожиданно почувствовала себя очень хорошо. Незапланированный отпуск, веселый инженер-таксист, а скоро Петров добудет улики, и она узнает правду. Вот только… надо позвонить домой. И что-то придумать. А вот что?

— Олег, что мне сказать дома?

— А сколько лет твоей дочке?

— Девятнадцать.

— У-у. Невеста. Можно ничего и не говорить, чай не будет плакать по мамке-то.

— А мужу? Мужу что сказать?

— Вер, как ты там работаешь, на должности своей?

— Ну, как… людей собеседую. — она рассмеялась. — Опыта отмазываться у меня нет.

— Оно и видно. Позвони и скажи, что тут случайно встретила одноклассницу, которая чуть ли не сразу после школы вышла замуж и переехала к мужу на родину. Давно не виделись, очень соскучились, решила у неё погостить пару дней. Отдохнуть от московской суеты.

— А ты мастер отмазок, да?

— Нет. Я просто идеальный мужчина.

— Оно и видно!

— Ой, да иди ты. — и ушел в машину. Идеальный и деликатный. Вера достала телефон, и набрала мужу.

Легенда зашла, как по маслу. Женя даже обрадовался, что Вере выдалась возможность сменить обстановку.

— Как там воздух? Чище нашего?

— Конечно!

— Отдыхай, роднуля! Звони, если что. Целую тебя.

— И я тебя целую. — сказала Вера тёплым голосом. Нет, всё-таки крепкая семья — это здорово.

Она села в машину, и подумала. Олег молчал. Понимал, что ей надо подумать. Вот откуда он знал, когда можно балагурить, а когда лучше помолчать? Правда идеальный какой-то. И живет один. Чудеса.

Куда теперь? Домой к Штаховским? Под каким-нибудь благовидным предлогом. Например, снять пальто, и «Ой, здравствуйте, я ваша новая соседка сверху, у меня труба течет, не посмотрите, у вас сухо?». Или просто соли попросить. Или перца. Хлеба еще попроси, что ж за мысли-то тупые в голову лезут. Вера с надеждой посмотрела на Олега.

— Под каким предлогом можно прийти в квартиру?

— Вера, — вздохнул Олег, — ты платишь мне, как таксисту. А если у меня уже какая-то другая должность — давай обговорим зарплату.

— Шутишь? — с надеждой спросила Вера.

— Конечно. Но про такси не шучу.

— Черт, точно! — Вера полезла, достала денег, дала ему. Она и правда сегодня забыла ему заплатить.

Олег расправил купюры, убрал в карман, посмотрел на неё. Красивая баба. И интересная. Жаль, что старая и из Москвы. Хотя… какая она старая? Все там будем.

— Вот. А говоришь: чего не пристал ночью. А если бы пристал? Как бы я с тебя сейчас деньги за извоз брал, а? — Олег почесал нос. — Чего вы там с детективом терли? У мужика семья? Жена и дочь?

— Да.

— Приди, как сотрудник опеки. Скажи, что это просто выборочная проверка. Проверяете тех, у кого есть дети. Какие условия проживания, и всё такое.

— Олег, почему ты не работаешь инженером-конструктором?

— Негде тут им работать. Ну, чего? На Симонова?

— Нет, погоди. Вдруг он дома? Поехали в клинику, узнаем его график.

Олег положил ладонь себе на лоб, и даже застонал, кажется.

— Ты чего?

— Вера, он ездит на машине. Очень приметной, для нашего города особенно. Стоит машина — дома батя. Нет машины — нету его дома.

Да, Вера легких путей не искала. Ей уже двадцать пять лет казалось, что её жизнь очень сложная. С тех пор как отец умер. «А потом он не умер» — вспомнилась ей фраза из старой комедии.

— Тут еще такое дело… я не завтракала. Пашку в самолете покормят. А я уже что-то голодная. Поехали, поедим, а? Только плачу я! И не спорь. Ты и так катаешься по моим делам. — предложила Вера Олегу.

— Я не катаюсь. Я работаю. Макдоналдс годится? — спросил Олег, заводя машину.

— Тут есть Макдоналдс? — поразилась Вера.

— Как видишь, у нас много хорошего. Макдоналдс, шустрые детективы, идеальные парни. Не знаю, как ты, а я бургеры уважаю. Вредно, наверняка… но вку-усно!

— Да-да, я тоже иногда не против. Ура-ура! Подкрепимся перед заданием как следует. — Вера посмотрела в окно на чужой грязный город, и предвкушение вкусных булок немного полиняло. — Пашка, наверное, скоро к Москве уже подлетать будет.

— Жалеешь, что осталась?

— Жалею-не жалею, иначе никак. Я после этой нечаянной встречи как раньше жить всё равно не смогу. Ты бы смог?

— Я с трудом представляю себе такую ситуацию даже в теории. Но, думаю, нет. Не смог бы. Кстати, как ты всё это вообще объясняешь? С точки зрения логики? Ты же понимаешь, что это не может быть твой отец?

— Олег, я прошу тебя, не надо!

— Хорошо… — он молча подрулил к ярко-желтой вывеске.

— Не обижайся. Мне и так… достаточно хреново.

Они наелись и поехали на Симонова. Местный Макдоналдс был вкусный. Вкуснее, чем в Москве. Машины Штаховского перед домом не было. Олег на всякий случай объехал вокруг дома. Припарковался поодаль, и сказал:

— Ну, с Богом!

Вера так настраивалась, заготовила целую речь, а дома никого не оказалось. Дверь в квартиру была крепкой, дорогой. Хорошо, наверное, получают остеопаты. Даже в провинции. Совершенно непонятно было, что делать дальше. Номер в гостинице она продлила. Просто сидеть и ждать, когда будут вести от Петрова? Вообще, можно выспаться. Она не спала толком уже несколько ночей. Да, выспаться хорошая идея. А Олег пока спокойно займется своими делами. А то ей уже и правда неловко. Даже с учетом того, что она платит ему за такси. Но за моральную поддержку, совместное пьянство, и хорошие советы ведь не платит. Значит, надо дать парню отдохнуть.

— Нету никого.

— Будем ждать?

— Нет. Мы даже не знаем, как они выглядят.

— Я в курсе.

— А зачем предлагаешь? — удивилась Вера.

— А мне что? Водитель спит, зарплата идет.

— Нет уж. Не буду я ждать никого. Вези меня в гостиницу, я спать буду. И еще ждать звонка от Петрова.

— Вера, я не думаю, что он позвонит сегодня. Так что, отключай телефон, и спи нормально. Когда ты нормально спала последний раз?

— Олег, — сказала Вера, прежде, чем выйти из машины, — ты меня прости за то, что я к тебе привязалась. У меня просто в этом городе больше никого нет.

— Спорный вопрос. — хмыкнул он.

— Да иди ты!

Как интересно было бы узнать, почему такой парень совсем один. Не хватает невест? Тяжелая история с девушкой? Как часто бывают тяжелые истории, после которых люди разочаровываются настолько, что больше никогда и ничего не могут создать. Олег был ни к чему Вере. В смысле, как мужчина, он был ей не нужен. Но Вера испытывала к нему определенную симпатию. С Олегом было просто, он был красивый, неглупый, заботливый, с чувством юмора. С одной стороны. А с другой — складывалось ощущение, что всем этим он защищался, как латами. А под латами скрывалась раненая душа.

Вера не ошибалась. Олег в молодости влюбился в свою однокурсницу, Свету. Влюбился со всей безбашенностью и страстью, которая бывает только в двадцать лет. Она ответила ему взаимностью. Счастью молодых не было предела. После института Олегу всего-то нужно было на два года сходить в армию. Ребята постарше советовали Олегу перед армией не жениться. Сашка Киреев, который на бабах уже собаку съел, втолковывал ему:

— Ты пойми, братан. Если девка не дождалась — это один разговор. А вот если жена — это тяжелее в два раза. Не гони коней!

— Да почему ты думаешь, что Светка не дождется?! Всего-то два года. — действительно, что такое два года перед вечным счастьем с любимым.

— Не женись, говорю тебе. Не надо. Ты мне потом спасибо скажешь. Если честная она у тебя, так совет вам да любовь. Но, после армейки.

Олег жениться не стал. Поговорил со Светой, та с неудовольствием, но согласилась отложить свадьбу. А после двух лет разлуки, когда они уже точно спланировали поход в ЗАГС, накануне события к Олегу явился какой-то парень. Он что-то блеял про любовь на всю жизнь, про ошибки молодости. Из всей несвязной речи гостя Олег уловил одно: с этим парнем Светка ему изменила. Или изменяла. Неважно, что и сколько. Важно, что он чуть не женился на ней, как последний осел.

Гостю, конечно, очень хотелось врезать, но Олег не стал этого делать. Если вдуматься, он должен был расцеловать его за такую своевременную информацию. Светку он тоже бить не стал. Назвал тем словом, которое ей подходило больше всего, и велел не приближаться к нему. Так закончилась его единственная любовная история. Отношения после были, и не раз. Но каждые отношения заканчивались примерно одинаково: девица начинала говорить о любви, о семье, Олегу становилось скучно, и он уходил. В каждой девушке после Светки он видел шлюху. Ничего не мог с собой поделать. Да и не пытался.

Что удивительно, про Веру Олег плохо не думал. Его подкупала та искренность и простота, с которой она рассказала о муже и любовнике. И всё показалось четким и ясным: с мужем нет страсти, а с любовником есть. Такой побочный эффект, если люди женятся без страсти. Совсем и не преступление. У них со Светкой страсть была. Искры летели. Как можно изменить, когда есть страсть? Вот этого он так и не понял за десять лет.

Вера легла с четкой целью: выспаться. Или хотя бы поспать. Но сна не было. Она закрывала глаза и видела воспоминания из детства. Вот они с отцом идут в школу. В первый класс. Он привез её на машине, и ведет за руку по школьному двору. Папа постарался для её первого дня в школе, несмотря на дефицит. На Вере красивые белые туфли с пряжками, белый кружевной фартук поверх коричневого платья. Не хватает только бантов на голове, но банты цеплять некуда. В парикмахерской, куда Веру водит отец, её регулярно стригут под короткое каре. Зато без бантов она не как все. И папа у неё самый красивый на этой линейке.

Вот они с отцом летят на море. Селятся в красивом домике в пяти минутах от пляжа. Отец учит её, десятилетнюю, плавать. Он объясняет, что море держит само, нужно только расслабиться. И море держит её, качает на волнах, а она смеется, и брызгает в отца соленой водой. А вечером они сидят на берегу, захватив с собой фрукты, и ждут закат. На море потрясающе красивый закат. Он яркой и широкой желто-красной полосой сползает по небу вниз и тонет в воде на линии горизонта. А они сидят на берегу, опустив ноги в море, и едят груши, персики, или арбуз, который папа заранее нарезал дома. Места для отдыха отец всегда выбирал малолюдные. Вере нравилось, что и на пляже днем есть где позагорать, и вечером никто не нарушает их любование закатом. Шепчущее море, теплый песок, пронзительный закат и вкусные фрукты — разве это не идеальная жизнь? Разве могла Вера тогда подумать, что всё это может закончиться? «Ничего не закончилось» пронеслась молнией мысль в её голове, и наконец-то пришел сон. Темный, бесцветный, безрадостный.

Её разбудил звонок. Солнце вовсю светило в номер, она даже не почувствовала. Солнце… так высоко. Сколько же она проспала? Сутки?

— Да?

— Вер, ты жива там вообще?

Вера оторвала телефон от уха и разглядела буквы на экране. Имя. Олег. Обычно она звонит Олегу. Что произошло? Она проспала что-то важное? Нет, такого не могло случиться. Она даже не отключала звук у телефона. Поэтому её разбудил… Олег?

— Вера! Ты тут?

— А? Я тут, да. Случилось что-то?

— Со мной ничего не случилось. Я устал крутить баранку, и хочу погулять пешком. Составишь мне компанию?

— Неожиданно…

— Вера, я не кавалер. Да-да, нет-нет.

— Да! Да, пойдем. А куда?

— Погуляем по городу, поедим, можем в кино сходить.

— Где встречаемся?

— Я жду тебя внизу.

— Уже ждёшь? — ужаснулась Вера. — Но мне надо хотя бы в душ сходить.

— Иди, кто тебе не дает? Спускайся, как будешь готова.

— Хорошо!

Действительно, что ей, сидеть на месте и ждать результатов? Она вполне может погулять. Появление мобильных телефонов избавили людей от необходимости сидеть у аппарата и ждать важного звонка. С Олегом было нескучно, а это главное. Она хорошо проведет время, пока не позвонит детектив. Когда она вообще последний раз вот так гуляла на свободе? Не по работе, не с семьей, а просто на свободе. С едва знакомым прекрасным парнем. В незнакомом городе. Настроение взмыло вверх, Вера быстро собралась, и спустя сорок минут они уже сидели в кафе напротив гостиницы.

— Что на тебя нашло, Олег?

— Я же не каждый день работаю. Я вообще ленивый. Возил тут одну московскую фифу, подзаработал денег, решил погулять немного.

— Когда успел?

— Господи, вы в столице все такие тупые? — расхохотался он. А Вера онемела на секунду.

— Я — фифа?!

— Ты так реагируешь, будто это оскорбление…

— Ну, не знаю… мне как-то не нравится. Обидно даже. Фифы не такие. Они… сидят, пальцы веером. Ни шагу не могут ступить самостоятельно, всё им надо подать, принести, показать. Нет, я точно не фифа.

— Да пошутил же я, перестань переживать. Пойдем лучше в кино сходим. А потом прогуляемся пешочком до моста. У нас тут вполне приличная природная река и мост.

— Олег, зачем тебе всё это? — спросила Вера.

— Что — это?

— Зачем ты со мной возишься?

— Я с тобой не вожусь. Я тебя вожу. По городу. Сам гуляю, и тебя захватил. Одному мне скучно. Ты тут вообще не при чем. Я просто эгоист. Ну, идем в кино?

— Идём. Но после кино по ходу прогулки я всё-таки хочу зайти по одному делу. Ты можешь не ходить, если не хочешь?

— В клинику? — поинтересовался Олег.

— Ты такой проницательный, что иногда это пугает.

После просмотра в небольшом зале какой-то глупой романтической комедии они направились в клинику на Ленина 21. Олег знал город очень хорошо, как любой человек знает свой родной город. Вера бы ещё искала эту улицу Ленина, тыкаясь в каждый переулок. А Олег повёл её коротким путём через дворы, и вскоре они уже были на месте. Весь отрезок пути Вера думала о том, почему такой симпатичный и умный парень сидит в своей дыре? Почему не едет покорять столицу? В Москве наверняка нашлось бы применение его талантам. И его диплому. А Олег тем временем размышлял о том, чего он, действительно, ходит всюду с этой бабой. Немолодой, нездешней, у которой своя жизнь. Олег убеждал себя в том, что ему интересна произошедшая с ней история. Всё происходило на его глазах. Ни в какую чертовщину он не верил отродясь, но этот случай ощутимо попахивал именно чертовщиной. Так, молча, каждый в своих мыслях, они добрались до клиники, и первым делом увидели перед входом на стоянке внедорожник Штаховского.

— Объект на месте. — противным голосом сообщил Олег.

— Вижу. Пошли внутрь.

— А если мы на него налетим?

— И что? Ты думаешь, он меня узнает спустя столько лет?

— Вера, я тебе говорил, что я вообще не думаю, что этот мужик — твой покойный отец.

— Юморист. — резюмировала Вера. — Идешь в клинику?

— Хорошо. — Олег начал прихрамывать и схватился за поясницу.

— Что случилось? — забеспокоилась Вера.

— В клинику идем. Я играю больного.

— Ты не играешь. Ты и есть больной!

Внутри клиники всё было не по провинциальному дорого и богато. И на них сходу налетела девушка в голубой форменной курточке, улыбка которой вызывала подозрение, что зубов у нее гораздо больше тридцати двух. Не может нормальный человек так широко улыбаться. Девушка с подписью «Кристина» на бейдже всё порывалась узнать, чем она может им помочь. Олег спросил, где кабинет остеопата, и в доказательство того, что дело серьезное, несколько раз ткнул пальцем себе в поясницу. Оформив какие-то бумаги, сообщив, что оплатить прием можно как до, так и после, девушка указала им направление. Вера и Олег не успели толком продвинуться по коридору, как услышали над головами грозное шипение:

— Вы что, спятили? Чего вы тут забыли.

Петров аж покраснел от возмущения.

— Ой, — хихикнула Вера, — а вы тут генетический материал воруете? Мы посмотреть пришли.

— Марш отсюда! И ждите на улице, за углом.

Они по-быстрому проскочили мимо ошарашенной девушки. Олег на прощание развел руками и буркнул что-то вроде «само прошло». Ждать пришлось недолго. Петров возник перед ними, как из-под земли. Он уже относительно успокоился.

— Чего пришли? Проверяете меня что ли?

— Виктор, вы с ума сошли? Мы не знали, что вы тут.

— Я тут, да. Целую операцию провернул. — он отодвинул полу пальто, и показал верх пузырька с крышкой, который лежал во внутреннем кармане. — А тут вы. Нельзя же. Так и испортить всё можно. Ну, вас отвезти?

— Куда?

— Барышня, приём! В лабораторию ДНК. У меня там связи.

— А как вы взяли… волос? Это волос?

— Выдрал. Для надежности. — в голосе Петрова звучала юношеская гордость.

— Петров, Вы пугаете меня. — нахмурилась Вера. — Объект жив?

— Идем в машину. По дороге всё расскажу. Кстати, помимо гонорара, вы должны мне за приём!

— Само собой.

Петров записался к Штаховскому по телефону. Тем более, что повод был: застарелая травма спины. План был рискованный, но на то он и детектив. Собирать то, что там нападало, как предлагала клиентка, было бредом сивой кобылы. В кабинете такого врача с кого только чего не насыплется. Надо было брать с объекта. Опасно, но не убьет же его этот Штаховский. А если подумает, что Петров неадекватный — да и на здоровье. Мало ли какие реакции у людей бывают на боль. В общем, главное, чтобы спину в отместку не сломал.

Конец ознакомительного фрагмента.