Если я останусь

Karla Vitelle, 2021

Вторая часть серии романов "Вне себя". Амиран, один из международных влиятельных бизнесменов, прилетел в Москву, чтобы раз и навсегда связать себя узами брака с сестрой лучшего друга. Мирослава, вольная дочь генерал-майора, вернулась домой вслед за отцом, гоняющимся за звездочками на погоны. Одна встреча, один взгляд, один поцелуй изменили всё. Страсть, секс, смерть, война между семьями, месть, предательство брата, венчание, прощение. Все тайны будут раскрыты. Спустя 4 года Мирослава летит в место венчания, чтобы проводить своего мужа навсегда, но даже не предполагает, что ее ожидает. Содержит нецензурную брань.

Глава 8

— Да, он не звонит мне совсем, — шарюсь в холодильнике в поисках какой-нибудь еды. Последнюю неделю жила в офисе улаживая вопросы с документами по проекту. Оружие оружием, но это все таки большой бизнес с авто и они там есть, склады нужно освобождать.

— Он сейчас в Москве, — ответил Рус, что-то печатает.

— Надеюсь у него нет проблем из-за моей выходки, — поправила черный длинный шелковый халат, открывая на ноутбуке сайт с доставкой.

— Он их решит, — не хочет больше рассказывать.

— Что делать с товаром? — выбираю пасту, — Мот будешь пасту с морепродуктами? — кричу в пустоту, не отвечает.

— Давай привезу, я собираюсь выезжать, — звенят ключи.

— Да, давай, — иду в поисках моего мальчика, гардероб, — паста с морепродуктами? — картина меня удивила. Мотвй в сером трико рассматривает нашу помолвочную фотографию.

— А,да! — испугался, дернулся, покраснел.

— Две с морепродуктами, вино есть, ждем, — отключилась.

— Что ты делаешь? — после поездки он ведет себя как-то странно..

— Ничего Лан, — глаза бегают, явный признак вранья.

— У нас же нет секретов? — накрываю фото простынью и убираю обратно в шкаф.

— Нет, я просто хотел посмотреть, красивая фотография, — точно врет, но настаивать не хочу на ответе, если мотивы и есть, то они вполне безобидны.

— Рус приедет через полчаса с едой, — намекаю, чтобы вышел, мне нужно одеться.

— Ты теперь с дядей Русланом? — смущается, опустил глаза в пол.

— Нет, дружочек ты из-за этого расстроен? — обнимаю, прижимаю к себе с облегчением глажу по волосам.

— Да, мне казалось, — зеленые глазки смотрят на меня с надеждой.

— Давай в следующий раз поступим так. Если ты в чем-то сомневаешься то спрашиваешь у меня, хорошо? — целую его в макушку.

— Да мам, извини, — обнял.

— Тебе Руслан нравится? — улыбаюсь.

— Да, он смешной — улыбается в ответ, обстановка налаживается.

Выбрала широкие хлопковые штаны и футболку серого цвета.

— Ты спаситель, — уплетаю пасту за обе щеки, запивая белым сухим вином, — я из офиса не вылазила.

— Твоя, наша, — мнется, не может сказать, — я про сделку, — выдал на одном дыхании.

— Не знаешь что делать с этим дерьмом? — вытираю рот белой салфеткой.

— Ты права, а ты знаешь что делать? Вернуться не хочешь? Сейчас все карты на это у тебя есть, — смотрит искоса, попивая вино, вальяжно раскинувшись в черном спортивном костюме напротив.

— В Москву то уж точно, — улыбаюсь, а потом вспоминаю маму, отчеты от по ней, кажется, что она все пережила и достаточна счастлива.

— Не хочешь его фамилию зять для сделок? — поставил локти на столешницу.

— Я хочу прикончить Дато, — полоскаю рот вином.

— Да ты ебанулась, он держит все бардели сейчас. Девочек поставляет во все щели мира, — качает головой, — оставь это.

— Нет, я хочу забрать все, — видимо вино подействовало на меня не лучшим образом.

— О чем ты? Женщина, избавься от этого дерьма как можно скорее и забудь как страшный сон, — брови сошлись на переносице.

— Ты не понял, я не о деньгах, — закусываю губу. Рассказать? Не рассказать? Вечный вопрос, но более подходящего времени не будет.

— Слав, тут я не стобой, максимум попробую помочь совершить сделку. Я больше не хочу в этом участвовать. Хочу спокойно жить, может быть семью завести, надоело по бабам мыкаться, — смотрит в глаза, вытирая рот салфеткой, — и тебе того же желаю.

— У меня для тебя есть кое что, другой мой, только обещай мне, что не убьешь меня? — слежу за реакцией, прячась за своим полупустым бокалом.

Серьезный, глаза превратились в щелочки.

— И? — сжимает кулаки.

— У Петрова выставка в Москве через две недели, летим вместе, — долила еще вина, — покажу, — цокаю языком о небо.

— Ты блять играешь в игру, как заинтересовать идиота? — хлопнул по мраморной столешнице.

— Ага, — улыбаюсь нервно, — завтра расскажу, — смеюсь.

Уловил мое настроение, улыбается.

— По сделке, постараюсь все организовать на это неделе. Только ты должна знать, братья Гоевы будут присутствовать, — следит за моей реакцией.

— Гоевы? Чеченцы? — не понимаю, — Им что там своего оружия мало?

— Слав, ну ёк макарёк, — обреченно вздыхает, — Дело то не в этом, а в том, что ты плечо одному из них прострелила в прошлом месяце, — махнул рукой и встал со стула.

— Твою мать, — опираясь лбом о сложенные ладони, вот это поворот, неужели нельзя что-то легче придумать?

— Но тебе везет, товар им нужен больше, поэтому они не сильно будут предъявлять за пулю, которая прошла на вылет, — задумчиво стучит пальцами о деревянную спинку стула.

— Ага, сделку заключим и они замочат нас, — проклиная все на свете.

— Нет, — мнется, что-то не договаривает, — Они будут с Волком разбираться, это на их уровне.

— Что у них было с Бесом? — поднимаю глаза и внимательно слушаю друга, отмечая про себя, как красиво за окном и на нашей цветущей террасе.

— Насколько я знаю, Бес с ним был в деловых отношениях, — пожимает плечами, — но хрен этого мужика знаешь, с ним все старались быть в деловых отношениях, — психует, хрустя пальцами.

— Извинюсь, так уж и быть, что им надо послать, цветов? — хлопаю ладонью о столешницу.

— Славка, ты должна понимать, что Тугушев не имеет право влезать в сделку, там будем только мы с тобой, — дергается, нервничает.

— Да хер с ним, прорвемся, — отпускаю все на самотек, все что могла я уже НЕ сделала, — где будет проходить? В Милане я надеюсь?

Пожал плечами.

— Я дочь честного мента, должна участвовать в этом террористическом акте, твою ж мать, — грызу ноготь большого пальца, сложив руки на груди.

— Ой, ну не начинай, а был бы он жив, муж твой, ты бы с ним жила. Ну считай хобби у него такое, это последняя партия, — смеется.

— Хобби? — удивляюсь, — Нормальные мужики на рыбалку ходят, — вспоминаю, как генерал-майор пару раз таскал нас на свои скучные развлечения.

— Ты выбрала не того мужика, Слав. У однго оружи, у второго праститутки, — взял зеленое яблоко с тарелки, — По всем психологическим критериям чего-то тебе папка-мент недодал в детстве, — откусил смачно фрукт.

— Пиздюлей, — бубню себе под нос. Ситуация патовая, но возможности она дает мне колоссальные, как минимум узнать этих братьев.

— Бадри! — вспоминаю насущный вопрос, — готовы все документы по проекту, у тебя СБ все прошли и он? — втягиваю воздух, пытаюсь отвлечся новой темой.

— Да, и чего ты так в него вцепилась? — не понимает или это какая-то дружеская ревность.

— У него потенциал, решения как у Тваури, и я устала вывозить все сама, — ставлю кофе в турке.

— Ты не думала…

— Продать? Да, думала,после сделки, готовлю пару назначений, — разлила по маленьким чашкам.

— Слав, ты чи кофе варить научилась, — удивлен, подносит маленькую белую чашку к носу, осторожно вдыхая аромат.

— Волк научил, терпение у него не занимать, — скучаю по нему, его игнор выводит из себя. Не переживу, если он из за меня во что-то встрянет.

***

Волк не отвечает на мои звонки, на звонки Руса и моего секретаря. Петров не видел его, сказал тот куда-то срочно улетел. Ну что девочка, мы и не надеялись, что склады сами собой рассосуться и что рыцарь прискачет к нам на белом коне.

— Да, — коротко отвечает Рус на телефонный звонок, сидя на переднем сиденье черного роллс ройса.

Меня раздражает абсолютно все, от черного платка на моей голове, до черной шелковой узкой юбки ниже колен, с хорошим разрезом сбоку. Кто меня надоумил одеться во все чёрной, хорошо, что шелки иначе кажется я бы сварилась, за бортом точно больше 30 градусов.

— Понял, — сбрасывает звонок, снимая свои очки капли от Ray-Ban.

— Что? — киваю, не удосужившись открыть лицо.

— Слав, эти окуляры совсем не прозрачны, ты же понимаешь? — старается улыбаться, но его волнение гуляет по всему салону вихрем и это чувствую не только я, но и водитель-араб в черном костюме.

— Понимаю, знаешь я не каждый день торгую разным дерьмом, — придвигаю к себе серую сумку с подставными бумагами для банка.

— На сделке должны быть мы, братья, представитель банка…, — затягивает, поправляя синий пиджак, который ему в облипку.

— Дато? — мысленно готовлюсь, к тому что мне придется пережить.

Что врать, я к этому готовлюсь же целую неделю и легче совсем не становится, всю трясет, тошнит, голова раскалывается. Стараюсь глубоко дышать, чтобы прийти в себя. Перевожу взгляд на проезжаемые улицы, здесь роскошно, чувствуется подавляющий успех и монополия власти, аж до костей пробирает. По своей воли я бы сюда ни за что не сунулась.

— Нет, — качает головой.

— Отлично, — смотрю на высоченное здание за окном, Бурдж Халифа, ну все приехали липкий страх холодом отзывается во всех конечностях.

Водитель выходит, открывает мне дверь и подает руку. С радостью выхожу из авто, из одних рук попадаю в другие. Рус считай на себе волочет меня во внутрь.

— Обязательно было ходули надевать? — ворчит, как старый дед, заводя нас в просторный светлый холл, — ты хоть идти можешь? может скорую? — подшучивает.

— Шутник, лучше замолчи, я не в духе, — снимаю очки от шанель и кладу их в чехол и сумку.

Заходим в стеклянный лифт, за нами несколько арабов в своих накидках и еще какие-то в деловых костюмах. В панорамном лифте окончательно прихожу в себя, не оборачиваясь на прекрасный вид на город. Щелкаю ногтями с белым френчем, дожидаясь свой 66 этаж.

Коридор, большие холлы, наш номер, стеклянный стол переговоров. Два рыжих критина сидят напротив нас.

— Добрый день господа, — присаживаюсь на белоснежный стул.

— Добрый, — ухмыляется один из братьев.

— Во избежании всех недоразумений хочу принести свои извинения за пулю в плечо, — смотрю поочередно на них и на араба, что кажется слегка шокирован моим беспардонным русским общением.

— Вы же понимаете о чем я? Или на английском повторить? — цокаю поправляя платок.

Рус в шоке, глаза полезли на лоб. Братья в секунду стали серьезными, копируя мое настроение. Два рыжих молодца одинаковы с ларца, высоченные, неотесанные, губы узкие, глаза светлые, коротко стриженые.

— Понимаем, — ответил тот, что сидит прямо напротив.

— Вот и прекрасно, перейдем к сделке. Как это у вас делается? — достаю папку с документами и откидываю сумку на соседний стул.

— Принято говорить на английском, — оповещает араб, поправляя свои очки.

— Он вкурсе? — киваю головой в сторону банкира.

— Да девочка, он вкурсе, — с презрением выдает второй брат.

— Я Адам, это Алан, — кивает головой в сторону брата.

— Очень приятно, — толкаю папку по столу.

В комнату заходит официант, высокий парень в стандартной форме, выставляет на стол блюда. Какие-то закуски, кофе, бокалы, ведерко с шампанским, виски.

— Вы же бабы — это любите? — скалится Алан, выговаривая медленно слова.

Наклоняюсь над столом, позволяя черной ткани натянуться в области груди, — А где ты здесь баб увидел?

Наблюдаю за его выражением и оно не меняется, словно он лишен любых чувств, кроме отвращения.

В комнату заходят четыре крупных, лысых мужчины в костюмах.

— Это еще кто? — начинаю нервничать, мы абсолютно безоружны.

— Охрана, — улыбается Адам.

— Господь, ну конечно, я же рецидивист, — откидываюсь на стул, хлопая ладошками по столу, смеюсь задавая этому помещению свою атмосферу.

Официант открывает колпак с единственного блюда и моему взору открываются белые дорожки на металлическом подносе.

Набираю воздух в легкие и поднимаюсь со стула, опираясь кулаками о стол.

— Похоже господа вы не поняли, я не господин Гвасилия и не старший Тваури, мы сейчас очень быстро все подписываем и расходимся как в море корабли, — осматриваю всех и кажется банкир в шоке.

— С Бесом было приятнее вести дела, — цокает Алан, — неужто мы и девочек не позовем расслабиться?

— У меня самолет ровно через два часа, это последняя наша встреча и последняя сделка, — указываю глазами на бумаги, — потом можете вызывать кого хотите.

Мужчины недовольны, взяли бумаги.

— Уберите это все на каталку, — указываю официанту.

Раздался звонок на телефон Адама, он засуетился и тут же ответил, говоря на непонятном мне языке. Стараюсь не накручивать себя, но выглядит это все странно и что-то подсказывает мне, что неспроста все так затянулось.

Мужчина возвращается злой, сжимает поочередно кулаки.

— Слушай сюда, — склоняется к столу, сгибая широкую шею и выдавливает из себя слова на ломаном русском.

— Да? — опираюсь на локти, внутри все вздрагивает.

— Ты развести нас захотела? Часть складов пустые, — шипит как змей, вытаскивая часть бумаг.

— Как пустные? — смотрю в панике на Руса. Они же просто могут нас здесь порешить.

— Этого не может быть, дайте мне пять минут, — схватил телефон и отошел к панорамному окну.

— Плохо, что Бес из Москвы ушел, — заговорил Адам, вытаскивая документы по отдельным складам.

— Это его выбор, — стараюсь контролировать все, даже дыхание каждого из присутствующих.

— Да что ты знаешь, — спокойно говорит, между делом, — я говорю про то время, когда ему было 26 лет, поднимает на меня свои выбеленные глаза.

— Понятно, — мне стыдно и нечего сказать, я не знала о нем многого.

— Да, часть складов вынесли, — Рус снова садиться рядом.

— Только из уважения к Бесу я заберу у тебя оставшуюся часть, — Адам достает золотую ручку и начинает подписывать часть документов, — но ранение брата я не прощаю, — передвигает бумаги ко мне, — у нас такое не прощается, — смотрит прямо в глаза и моя кровь холодеет.

— Понятно, — опускаю глаза в бумаги, проверяю, подписывая следом обычной ручкой, которую подал друг.

— Но за это ответит Тугуш, когда-нибудь ответит, — говорит спокойно, размеренно, словно мы разговариваем о кофейне на углу, — до встречи.

Они синхронно встают, застегивают пуговицы на черных пиджаках и уходят.

Вся дорога в аэропорт для меня как в тумане. Во первых мой муж, его очевидные секреты и его такая жизнь, куда бы она привела нас? За кого я вообще выходила замуж? голова разрывается, страх вырвался наружу и его не может заглушить ни одно виски. Слова чеченца на счет Тугушева, твою мать! Пустые склады! Кто? Зачем? Зачем я стреляла, я подставила мужчину, который сейчас очевидно отдувается за меня или просто не хочет видеть. Добираюсь до дома пьяной и измотанной, благодарю Петрова, что взял к себе сына. Заваливаюсь на огромную кровать обессиленная, подтягиваю к себе колени и даю волю слезам, уговаривая себя, что все закончилось.