Критик Ковчега

Herman Ishchenko

Люди живут под землей уже множество лет. Обычные граждане не знают, почему они там очутились и является ли их жизнь нормой. Главным героям предстоит тяжелый путь, в исследовании которого каждая новая тайна мира будет началом леденящих изменений.С каждым новым днем будет все больше вопросов, а ответы иногда станут тяжелейшим грузом на их плечах. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 5. Как все было. Часть Вторая

7-е августа 2006 год. Воскресенье.

Я проснулся раньше всех, но не потому, что прозвенел будильник, нет, до будильника оставалось еще не меньше пяти часов. Еще как минимум три часа оставалось до рассвета. Сон приходил быстро, но так же он и покидал. У всех есть страхи, без них жизнь была бы не такой интересной, не такой экстремальной. Голову не покидали те крики, которые я слышал из соседнего дома. Что же все-таки стало причиной таких печальных последствий?..

Пока все спали, я, стараясь никого не разбудить, сварил себе кофе и мысленно вел запутанную дискуссию. Знаете, как бывает, проснулся и все мысли об одном, но как только встаешь с мягкой кровати, как только делаешь пару шагов в пустоту реального мира, отдаляясь от своих фантазий, в голову начинает лезть и другая, зачастую, ненужная информация.

Теперь мысли превратились в череду глупых, но логичных вопросов. Самым занятным стал: «что за компания будет спонсировать детские конкурсы, и давать награду победителям в виде экскурсий в Соборы столицы?». В самом деле, как будто от этого есть какой-то смысл, если брать в расчет, что компания от этого явно не будет в плюсе. Время идет, а мир становится все проще и проще, тем самым себя усложняя. Не так ли?

Мери проснулась непривычно рано для нее. На часах было всего лишь начало седьмого, а будильник я до этого отключил. Она спустилась на первый этаж, не заметила меня, сидящего на диване, а может и заметила, но не подала виду. Открыла холодильник со второго раза, достала молоко и, заполнив им половину своей кружки, немного разлила на стол, тяжко вздохнула и, видимо, даже не подумав вытереть, пошла с кружкой обратно в спальню, все еще не замечая меня. Я поднялся за ней спустя минуту. На тумбочке возле кровати стояла уже пустая кружка Мери, а она снова сопела, укрывшись пледом. Счастливый человек тот, кому некуда спешить в выходной день. Её заморочки с фитнесом начинались только к половине первого. Перед ними она занималась тем, что называют бездельем, начиная готовиться к тренировкам только за час до выхода из дома.

Я сидел на диване в гостиной, переключая канала в телевизоре. К удивлению, всякая сонливость ушла после утреннего кофе. От телевиденья оригинальностью и близко не веяло. Все передачи походили одна на другую, а фильмы и сериалы, на какую бы тематику они ни были, были калькой с ранее вышедших. Остановился на передаче, где известные звезды участвуют в неприятных ситуациях, что-то вроде «засунь руку в аквариум со скорпионами и вытяни чек на пять миллионов долларов». Такие «шоу» никогда не вызывали у меня ярого интереса, но это было лучшее, что могли транслировать в такую рань.

Время весьма незаметно приблизилось к половине девятого. Все уже успели окончательно проснуться и приступить к завтраку. Джана просто обожала молочные хлопья от Nestle, и на протяжении года завтракала только ими. После завтрака я быстро собрал ее, ну знаете, подобрать одежду и прочее, чего, почему-то, не сделала моя жена. Время подходило к девяти часам, и времени оставалось как раз, чтобы дойти до автобуса. Мы жили в районе с частными домами, и в свете восходящего Солнца казалось, что мир просто затих или уснул. На улицах только начинали мелькать молочные фургоны и разносчики газет на велосипедах. Небо было тускло-серым, каким оно обычно бывает перед маленьким дождем, который перерастает в сильный ливень. По прогнозам синоптиков о дожде на сегодня не было ни слова, но перестраховаться и взять зонтик не помешает. Мери пожелала нам удачи. В ее голосе слышались нотки беспокойства и переживания. Было заметно, что она всячески избегает смотреть в сторону соседнего дома, окруженного полицейской лентой.

Мы добрались быстрее, чем рассчитывали и пришли за десять минут до отправления автобуса. К тому времени небо стало приобретать более зловещий вид, из еле-серого становясь почти черным. Транспорт был рассчитан на тридцать сидячих мест, но пассажиров было двадцать. Это и к лучшему, обошлись без давки. Автобус оказался достаточно большим, в самый раз для подобных поездок. Как только мы двинулись с места, по крыше автобуса застучали капли дождя, усиливаясь с каждой секундой. На мгновение, всего лишь на мгновение, сквозь мою голову прошла мысль: «Нас провожают грозами».

Как только мы выехали из города, небо постепенно начало принимать привычный для летней поры цвет. Джана все время смотрела в окно, задавая мне вопросы обо всем, что видела. Всю дорогу играл Робби Уильямс, начиная с альбома «Life Thru A Lens» 1997-го года и заканчивая «Intensive Care» 2005-го. Спустя буквально час она уснула на моих руках. Мы ехали почти пять часов, сделав всего несколько остановок, одну из которых в Зальцбурге, где в течение двадцати минут успели перекусить.

Когда мы наконец-то прибыли на место, то мои ноги были ощутимо затекшими от долгой сидячей поездки. Я позвонил Мери и сказал, что мы успешно добрались. Связь была ужасной, как она сказала, из-за дождя, который не решился следовать за нами и предпочел остаться там, где и появился, поэтому разговор длился не больше минуты. Во время экскурсии нас провели по всему собору и окружающей его территории, что растянулось еще на четыре часа. Ночь все планировали провести в ближайшем отеле, до которого на автобусе нужно было ехать еще около часа. Погода за все это время значительно ухудшилась, приобретя различные оттенки серого. Приятное летнее сияние неба больше не возвышалось над нашими головами. Под дождь попасть не хотелось никому, но в сувенирную лавку мы все же решили заглянуть. Продавщица оказалась весьма милой и любезной. Ниже меня примерно на голову, блондинка, возможно, крашенная, худой ее назвать было трудно, но и ярлык толстушки тоже не подходил. Меня заинтересовала, лежащая на столе, книга Чарльза Диккенса «Большие Надежды» с торчащей из нее закладкой.

— И как Вам?

— Прошу прощения? — чуть пугливо ответила она.

— Как Вам книга? Тоже думаете стать джентльменом? — в ответ она слегка хихикнула и добавила, — Книга в его стиле. Читала ее лет десять назад и вот сейчас, как в первый. Вы тоже его фанат?

— Ну, не то чтобы фанат, больше предпочитаю Ремарка, но парочка-другая книг великого Чарльза получили мое, всем интересное, одобрение на дальнейшую публикацию, — я договорил, и мы начали смеяться. Потом я нагнулся к Джане, которая, как оказалось, уже выбрала себе покупку. Её внимание привлекла кукла ручной работы с пуговками вместо глаз. Себе же я в обратную дорогу купил газету «Новости Новых Миров». Когда я собирался оплатить покупку, женская часть наших спутников собралась посетить дамскую комнату. Я попросил их взять с собой Джану, чтобы в долгой дороге не было казусов.

Небо захватили темно-синие цвета. Именно такая погода бывает в голове у каждого во время нервного срыва. Где-то далеко позади меня сверкнула молния в сопровождении более близкого раската грома. Наконец-то они возвращались к автобусу. Раздалось еще одно рычание грома, которое поволокло за собой волну вибрации. Все стояли молча с опаской, пытаясь понять, что произошло. Первым предположением было легкое землетрясение. Откуда-то доносился странный шум, который приближался с нагоняющей скоростью. Еще один грохот грома, куда ближе предыдущего, черт, да он был практически за моей спиной! Вторая волна вибраций прошла по земле, оставив на асфальте крупные трещины. Наш автобус и несколько машин перевернулись, у тех, что более стойкие к таким погодным причудам лишь сработала сигнализация. Всех охватил приступ паники. Каждый бежал, куда глаза смотрели. Среди всех этих криков я услышал тихие стоны своей дочери, но как только я ее увидел среди происходящего хаоса и бегающей толпы, по земле прошла третья волна. Все упали на землю. Мне все стало прекрасно ясно, волны движутся в сторону Собора, возле которого лежала Джана. Не знаю, кто направлял их, но целью был Собор Святого Стефана! Я резко подорвался и побежал к своей дочери. Проходящие сквозь мой пульс секунды превращались в хаотично разбросанные года, воздух становился до безобразия тяжелым, давя на меня весом всех косых взглядов, которые бросались в мою сторону. Я бежал каких-то пятьдесят с лишним дьявольских метра! Бежал!

Всеми клетками тела ощущался скорый приход четвертой волны. Это была гонка с самим адом. Вибрация прошла сквозь меня, от чего мое тело подкинуло в воздух, и я наблюдал, как все покрывается огромными трещинами. Упав, я заметил, что нахожусь примерно на пятнадцать метров дальше, чем должен. Как только я начал вновь бежать к Джане, Собор начал разваливаться на моих глазах, словно песочный замок. Теперь секунды стали пролетать гораздо быстрее. Среди окружающего меня злого рока, я услышал крик своей дочери, после которого был лишь сильный грохот, на этот раз не принадлежавший грому. От него могла взорваться голова, не говоря уже о барабанных перепонках. Шум прекратился через несколько секунд. Ни грома, ни молний, ни дождя, ни грохота. Небо внезапно стало возвращать свой светлый, уходящий в вечер, цвет. Когда пыль осела на землю, вокруг виднелось лишь каменное кладбище с торчащими из него человеческими конечностями. Мое лицо было точь-в-точь как у невинных заключенных, которые стояли в очереди к электрическому стулу. Издав разрывающий мое горло вопль, я со всей мочи побежал в сторону огромной груды камней. Я даже не заметил, что лицо милой продавщицы стало жутким фаршем с торчащим из него куском кирпича, как и не заметил, что большинство окружающих меня людей были перемолоты под этим камнепадом.

Разбросав в стороны части Собора, я увидел два изуродованных тела, казалось, что по ним проехался парад военной техники. Вот с этого момента началось 7-е августа. С этого момента все началось! Над одним детским телом лежала разорванная кукла, с чудом уцелевшими пуговицами. Тут бы любой догадался, мир облит бензином, и кто-то кинул спичку. Она просто долго летела. Слезы сдерживались, и сдерживались, и снова сдерживались. Кипела ярость, хотелось искромсать всех, кто смотрел на меня. Я обнял изуродованное тело дочери, упал на колени и мои слезы уже не могли таиться. Кувшин терпения переполнился. Прежде чем вылить все, что в себе сдерживал, на пару секунд рассудок стал светлым. В это мгновение голову пронзила мысль, что если бы мне довелось быть богом, то наверняка бы я отвернулся от народа, который всякий вечер молится стоя на коленях, поставив руки на кровать, а следующим утром вновь грешит, чтобы вечером снова просить прощения. Видимо, сейчас именно это он и сделал. В этот момент для меня мир прекратил существование и я зарыдал, вылил все, что держал, выкричался настолько, насколько смог. Все уже было кончено.

Вскоре, буквально через пять минут, подъехала медицинская помощь, но жертв было слишком много. Это событие принесло тучу смертей, а седьмое августа 2006-го года запомнил весь мир не только потому, что катастрофа обрушилась на Собор Святого Стефана, в общем, скоро сами все узнаете, так же как узнал и я.

Наступил вечер. Собравшись с мыслями, я понял, что нужно сосредоточиться на том, чтобы вернуться домой. Возможно, это все всего лишь мой сон. Полицейские всех пострадавших развозили по домам, я не стал исключением. Дорога назад казалась быстрее, чем сюда. С моих глаз непрерывно катились слезы. Шок постепенно проходил. Моими спутниками в дороге были одинокие, далеко стоящие друг от друга, звезды, которые виднелись из окна автомобиля. Рассматривая каждую из них, можно было прочувствовать их тоску и грусть в темном небесном океане. Вечерний прохладный ветер больше не бодрил, единственное, что приходило вместе с ним, это тревога грядущих перемен. Я обдумывал, как все произошедшее объяснить Мери, но голова не позволяла мне сосредоточиться, по телу снова прошла стая мурашек. Ощущение шокового состояния никуда не ушло, наоборот только усилилось. Я вспомнил тот самый момент, когда хотел разорвать всех окружающих, кто смотрел на меня, только теперь все представлялось более детально. Тогда, стоя в эпицентре катастрофы, я ловил взгляды не людей, а мертвецов, протягивающих ко мне все оставшееся от своих конечностей. Мертвецы и призраки, вот кто смотрел на меня в тот момент. Да, именно они растягивали на лице жуткую, озлобленную улыбку. Это была гонка с самим адом, детка, и ад победил, в нашей жизни он всегда побеждает.

Из окна автомобиля виднелся мой дом. Полицейские зашли вместе со мной и их охватил ужас, как и меня. По телевиденью передавали список жертв. Жертв не только в Соборе Святого Стефана, жертв во всем мире! Были разрушены все крупнейшие культурные памятники в мире, просто стерты с лица земли! Пизанская и Эйфелева башни, Колизей, Статуя Свободы, и многие другие в один и тот же день были разрушены, в одно и то же время. Впервые я увидел Мери такой безжизненной, думаю, в этот день все были именно такими.

Всю ночь мы молчали, я понимал, что не могу успокоить ее, я даже себя не мог успокоить. Похороны состоялись через три дня. До того момента никто из себя даже слова не выдавил. За этот промежуток времени я ни разу не включил телевизор и ни разу не зашел в Интернет. Только спустя целый месяц я вышел на работу. Сделав утренний кофе и пару бутербродов, я впервые за целый месяц сел на диван в гостиной и решился нажать на центральную кнопку пульта от телевизора. Борьба с трясущимися руками постепенно заканчивалась в мою пользу. Черствость маленькими рывками начала брать вверх надо мной. Посмотрев новости, я вспомнил то, что хотел скрывать всегда. Свой ужасающий поступок детства. Скорлупу ужасного детства. Но даже подобное, внезапно всплывшее воспоминание, приперченное и пересоленное, заменило новости, голосящие из адского ящика современности.

Трагедия, произошедшая седьмого августа 2006-го года, была признана одной из самых масштабных за всю историю человечества. Все понимали, что грядет что-то ужасное, что оно крадется из тени каждого дома, что никому не скрыться от этого, и то, что оно достанет каждого из-под любого укрытия или барьера и, насмехаясь, сломает так называемый «мир».