Музыка Макса. Часть 3. Ad libitum

Helga Duran

– Мне нужно время, чтобы всё обдумать, – сказал Макс. – Нельзя уехать на четыре года, а потом вернуться и, как ни в чем не бывало, щемиться в жизнь к человеку.– Я знаю, Макс… Скажи, что тебе все равно, что ты ничего не чувствуешь, и я уйду прямо сейчас! Куплю билет на самолёт и улечу обратно во Францию!– Так и есть, – тихо сказал Макс, глядя в окно и нервно постукивая о подоконник пачкой сигарет. – Проваливай! Книга содержит нецензурную брань.

4. Ольга

Утром я проснулась от странного шума. Судя по звукам, кто-то с кем-то крепко сорился в гостиной. Я набросила на голое тело халат и первым делом проверила дочь. Варюша мирно спала. Я машинально поправила ее одеяльце, которое было в порядке, и вышла из детской.

Практически бесшумно ступая босыми ногами по полу я шла на голоса, пока не оказалась на лестнице. От того, что я увидела в гостиной, я замерла на полпути, а волосы на моем затылке зашевелились.

На диване в расслабленных позах сидели Алонсе и Жак. В кресле напротив расположился молодой мужчина, судя по внешности, мексиканец. Перед незнакомцем на коленях стояла женщина и, судя по ее движениям, делала мужчине минет.

Кто это, черт возьми? И что происходит в этом доме с утра пораньше?

Алонсе и мексиканец о чем-то тихо переговаривались на испанском. Я ни черта не понимала да не хотела понимать. Меня поразило увиденное. Что за дичь?

Мужчины спокойно разговаривали, в то время, как какая-то девка сосала одному из них, а тот лопотал на испанском, как ни в чем не бывало.

Мужчина пошевелился и я увидела в его руке пистолет.

— Блядь, — невольно вырвалось у меня, чем я выдала свое присутствие.

Мужчина повернул голову на звук, а следом мой муж и его любовничек.

— Блядь, — снова не сдержалась я.

— Venga! (подойди) — резко выкрикнул мне мексиканец.

Я продолжала стоять, где стояла. Еще чего! Развернуться и убежать, вот что будет правильно. Так я и собиралась поступить.

— Милая, не бойся, подойди! — позвал меня Алонсе.

Долбанные извращенцы. Подчиниться? Или послать их к черту?

Сильнее запахнув халат, я медленно, как на деревянных ногах, спустилась с лестницы и остановилась между диваном и креслом. Пугающий незнакомец все это время не сводил с меня глаз. Я смотрела не на него, а на мужа, но обжигающий взгляд мексиканца чувствовала на себе неотрывно.

— Это Хельга, — представил меня муж. — Она русская и не говорит по-испански.

В этот момент та, что до сих пор наяривала член мексиканцу, закашлялась подавившись и затряслась от рыданий. Мужчина отвлекся на нее. Грубо схватив ее за волосы он что-то выкрикивал ей в лицо. Судя по интонации — это были самые грязные ругательства и угрозы. Мужчина разжимает пальцы и женщина или девушка (я до сих пор не вижу ее лица) продолжает свое затянувшееся занятие. Впрочем, куда торопиться этому отморозку? Еще только ранее утро.

— Меня зовут Хесус, — как по щелчку сменив тон на спокойный с ленцой, представился мексиканец, перейдя на французкий. — Уйдите! — Махнул он пистолетом на Алонсе и Жака.

Вот теперь мне стало страшно по-настоящему. Холодный пот прошиб мою ровную, как будто я проглотила палку, спину. Сердце мелко затряслось. Все внутри меня задрожало.

К моему удивлению и опасению моего мужа и его любовника, сдувает ветром. Они просто испаряются в воздухе. Я только моргнула, а их, как и не было.

Да кто, мать его, этот Хесус, если мой мерзавец и негодяй муженек свалил по его команде? Алонсе боится этого мексиканца?

Что дальше, Господи? Мне тоже стоит его бояться?

— Сядь, — так же пистолетом указал мне на освободившийся диван Хесус.

Я подчинилась. Нельзя бояться, нельзя подавать виду и показывать свой страх.

— Боишься меня? — с улыбкой спросил мужчина.

Од улыбки его лицо приятно преобразилось. На щеках появились ямочки, а глаза стали теплыми. При других обстоятельствах я бы сочла Хесуса невероятно красивым и сексуальным мужчиной. Он неплохо сложен, гладковыбритый подбородок, с ямочкой, как я люблю, правильные черты лица.

— НЕТ, — твердо выплюнула я ему прямо в лицо.

— Распахни халат! — прозвучал очередной приказ Хесуса.

Я растерялась, не зная, как реагировать на это. Видя, что я медлю, мексиканец направил на меня пистолет. Теперь я вообще не могла двигаться. Могла только смотреть неотрывно в его горящие, чернющие глаза. А на меня оттуда смотрела сама смерть.