Читать книгу: «Музыка Макса. Часть 3. Ad libitum»

Шрифт:

ISBN 978-5-0055-8530-1 (т. 3)

ISBN 978-5-0050-0101-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Ольга

«Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью».

– Русская шлюха! – с акцентом, но на русском языке, вопил под балконом Жак.

Его гневная речь была адресована мне. Мог бы не утруждаться и орать на родном языке. Французский я знала теперь отлично. Я методично вынимала из шкафа Алонсе вещи парня и скидывала ему их с балкона вниз. Вот, кажется, последние, подумала я о красивых шёлковых рубашках, сгребая их в кучу вместе с плечиками, на которых они висели. Я сбросила вниз ворох цветастой одежды и посмотрела на беснующегося внизу Жака. Друг от друга нас отделяли два этажа огромного загородного дома моего покойного мужа и охранник, стоящий внизу и зорко следящий за всем происходящим.

Было раннее утро. Солнце ласково перебирало макушки деревьев в саду, ветерок трепал мои волосы, норовя сорвать с моей головы чёрный траурный платок. Прекрасный день, чтобы выставить вон этого ублюдка.

Жак выборочно подобрал с земли свои дорогущие пидорские шмотки и небрежно столкал их в свой небольшой чемодан. Затем, застегнул его, оставив остальные вещи лежать на земле. Он отошёл от пёстрой кучи на пару шагов и вскинул голову вверх. С высоты второго этажа мне было прекрасно видно злобное выражение его лица.

– Я найду тебя, тварь, куда бы ты ни уехала! – пригрозил мне Жак. – И, так же как ты, отниму у тебя самое дорогое, что есть в твоей жизни!

Я ничего не ответила, высокомерно вскинув голову, и смерила фигуру парня презрительным взглядом, чувствуя, как по спине пробежал предательский холодок страха.

Жак Морель был настоящим красавцем: высокий, литой, широкоплечий, обладающий элегантной грацией, как и Алонсе, темные вьющиеся волосы, безупречная кожа оливкового цвета, большие зелёные глаза, невероятного оттенка, почти изумрудного. Я могла бы привести ещё много восхитительных эпитетов в его адрес, если бы мне не так сильно хотелось плюнуть в его рожу. Я воздержалась только потому, что с такого расстояния процент вероятности попадания был слишком мал. Морель был наглым и дерзким любовником моего покойного мужа, за что и был безжалостно выставлен из дома, принадлежавшего теперь мне. Я искренне надеялась, что в данный момент он понимал, как было глупо соревноваться в наглости и дерзости со мной.

Я продолжала стоять, величественно облокотившись на перила, провожая глазами Жака, волочившего по земле чемодан, в сторону ворот, пока охранник не закрыл их за его спиной. Взглянув еще раз на ворох тряпья, который раздувал по двору ветер, я вернулась в дом.

Закрывшись в спальне, я подошла к огромному зеркалу, висевшему на стене. Сдёрнув с головы дурацкий лицемерный платок, я отбросила его в сторону, рассматривая с пристрастием свой заживающий левый глаз. Опухоль спала, уступая место бардовому синяку. Я знала, что вскоре он станет синим, затем жёлто-зелёным, а потом всё пройдёт. Через пару недель я смогу снова делать макияж. А вот тонкий шрам, от рассечённой брови, захватывающий частично щёку останется навсегда.

В дверь постучали. Я подняла с пола платок и наспех повязала его снова на голову.

– Да-да! – крикнула я.

Дверь приоткрылась и вошла горничная Розита.

– Мадам, к вам месье Робер, – не глядя на меня, произнесла девушка.

После того, как я со скандалом вышвырнула экономку Алонсе. Прислуга относилась ко мне с опаской.

– Пригласи его в кабинет месье Вирьена. Я сейчас спущусь, – холодным тоном распорядилась я.

– Что прикажете сделать с одеждой месьё Мореля?

– Всё, что хотите, – ответила я, мне было всё равно.

Розита тут же молчаливо и тихо удалилась, снова оставив меня одну. Я не ждала Робера так скоро, поэтому не была готова к разговору с ним. Он был поверенным Алонсе. Вероятно, он хотел поговорить о его наследстве. Можно было сослаться на плохое самочувствие и встретиться с ним в другой день, но мне хотелось поскорее закончить все дела во Франции и вернуться домой.

Когда я вошла в кабинет покойного мужа, Винсент уже ждал меня там. Грузный мужчина лет пятидесяти в очках поднялся со стула, чтобы поприветствовать меня. Я протянула ему руку, и он рассеянно её пожал, уставившись на мой подбитый глаз. Я прошагала мимо него с гордо поднятой головой и села в кресло Алонсе. Откинувшись на спинку, я выжидающе посмотрела на мужчину.

– Мадам Вирьен, – начал он, тяжело опускаясь на стул напротив меня.

– Зовите меня Ольга! – перебила я Винсента.

– Прошу прощения, Ольга! Я пришёл поговорить о делах вашего покойного мужа и о его наследстве.

Мужчина замолчал, ожидая моей ответной реакции.

– Ну, так говорите! – поторопила я его.

– Дело в том, что по законам Франции вам положена лишь четверть от имущества мужа, ведь у него осталась его законнорожденная дочь. И вам нужно заплатить налоги… А как же быть с Жаком Морелем? Ведь он…

– Месье Робер! – грубо перебила я поверенного. Я поднялась из кресла и принялась расхаживать по кабинету. – Во сколько вы оцениваете наследство моего мужа?

– Оценка только пока приблизительная около десяти миллионов евро… Плюс недвижимость и…

– Послушайте! – снова перебила я мужчину. – У меня нет времени и желания пересчитывать всё до евро. Я упрощу вам задачу. Мне нужны два миллиона наличными и деньги от продажи этого дома. Остальное меня не интересует. И Жак не получит ничего, кроме какой-нибудь вещицы в память об Алонсе. Пусть выберет сам. Я отдам ему всё, что он пожелает.

Винсент уставился на меня поверх очков, потеряв дар речи.

– Но, мадам, как быть с остальным имуществом? А ваша дочь? – наконец, выдавил он из себя.

– Можете оставить себе, – с улыбкой произнесла я. – О своей дочери я в состоянии позаботиться сама. Ещё мне нужны документы на имя Надин Тома. – Я дала несколько минут Роберу, чтобы обдумать сказанное мной. – Я не шучу! Решайте сейчас же, или я найду другого человека, который всё устроит!

– Ольга, мне нужно время…

– С этим проблемы! У вас две недели! До встречи, месьё Робер!

С этими словами я вышла из кабинета, оставив поверенного в полнейшем шоке. Я была уверена, что Винсент подсуетится и всё сделает, как я попросила. За такой откат он должен был порвать свою толстую жопу и выполнить любое моё пожелание.

В коридоре я столкнулась с няней моей дочери.

– Доброе утро, мадам! – поприветствовала она меня. – Варя завтракает. Мы можем поиграть потом в саду?

– Надин, зови меня Ольга, прошу тебя! – выдохнула я, взяв её за руку. – Теперь тебе не нужно спрашивать ни у кого разрешения. Дом мой и вы с Варей можете играть там, где вам вздумается!

– Ольга, – испуганно прошептала няня, схватив меня за обе руки. – Мне так страшно! Что теперь с нами будет?

– Успокойся! Скоро мы уедем в Москву!

– Вы же не бросите меня? Молю, не оставляйте меня здесь! Этот Жак…

– Надин! – остановила я стенания девушки. – Через две недели мы все уедем. Я сделаю всё что нужно. Обещаю!

Надин отпустила мои руки и, кивнув головой, пошла дальше по коридору. Я спустилась в гостиную в поисках выпивки. Мне нужно было снять стресс. С некоторых пор, каждый мой день был сплошным стрессом. Я открыла сломанную дверцу бара и достала бутылку шотландского виски. Щедро плеснув себе в стакан, я села в кресло напротив камина и подняла глаза на портрет Алонсе Вирьена. Этот, некогда красивый и утончённый мужчина, смотрел на меня с горечью и осуждением. Я снова сняла с головы траурный платок и тряхнула головой, распуская свои длинные, вновь отросшие волосы по плечам.

– Надеюсь, ты уже в аду, любимый! – с улыбкой обратилась я к портрету, поднимая перед собой свой стакан.

А ведь всё так неплохо начиналось…

2. Ольга

Казалось, Алонсе так сильно мной гордится и восхищается, что готов был хоть каждый день устраивать такие пышные приёмы, как сегодня. В его загородном доме, где мы жили с ним с момента свадьбы, было полно народа. Именитые гости вальяжно расхаживали взад и вперёд, наслаждаясь замечательной выпивкой и живым оркестром. Праздник был по поводу его дня рождения.

– Любовь моя, познакомься! Комиссар полиции Поль Бертран.

– Мадам, – приятный, слегка полноватый мужчина поцеловал мою руку. – Примите мои поздравления! – Он жестом указал на мой округлившийся живот. Я была уже на седьмом месяце беременности. – Уже известно, кто у вас родится? – с улыбкой поинтересовался комиссар.

– Девочка! – ответил за меня Алонсе. Он с нежностью погладил мой живот. – У меня родится дочь!

В интонации Алонсе было столько гордости, что не было сомнений в том, что он скоро станет счастливым отцом долгожданного ребёнка. Я была счастлива не меньше. Беременность протекала нормально. Мой «рыбный» токсикоз давно закончился. Если не считать того, что я набрала почти пятнадцать килограммов, и мне с каждым днём всё труднее становилось передвигаться, жила я, как в сказке.

Алонсе меня не обманул, сказав, что я стану женой очень влиятельного, богатого и уважаемого человека. Всё было так. Он заботился обо мне с таким трепетом и любовью, как будто и был настоящим отцом моей дочери. Он даже помогал мне выбрать для неё имя, настояв на том, чтобы оно было русским. Мы сошлись на имени Варвара.

– Варвара Вирьен – звучит замечательно! – сказал Алонсе.

А я подумала в этот момент о том, как звучало бы: Варвара Максимовна Глинская. Скучала ли я по Максу? Каждый Божий день я просыпалась с мыслью о нём и с мыслью о нём засыпала. После того, как ужасно мы расстались с моим отцом, Вирьен был против моего общения вообще с кем-либо из Росии. Что ж, два года можно было и потерпеть. Я и сама не горела желанием разговаривать с человеком, считавшим теперь меня врагом народа, поэтому я не особо удивилась, когда Вирьен, выслушав мою очередную беременную слезливую истерику по поводу моих близких, забрал у меня мой телефон.

Ни соцсетей, ни телефона. Ребёнок Макса и Евы уже должен был родиться, но теперь мне оставалось только гадать, дочь у них или сын. В полной изоляции от мира я жалела только о том, что не могу общаться с бабушкой и Натальей Сергеевной.

Детская для Вари тоже была обставлена под чутким контролем Алонсе. Надо признать, вкус у него был превосходный. С такой же тщательностью мой муж уже начинал подыскивать няню для дочери. Отношения у меня с мужем были доверительными, поэтому я полностью полагалась на его выбор.

В целом мы выглядели, как счастливые молодожёны. Алонсе много времени проводил со мной. Мы смотрели фильмы, много гуляли, обсуждали литературу. Он был интересным собеседником и очень заботливым мужем. Я могла обратиться к нему с абсолютно любыми просьбами или проблемами, которые Алонсе выполнял и решал незамедлительно. Я часто сравнивала его с Максом. Как муж, Алонсе был на сто шагов во всём впереди. Только одно обстоятельство делало наш брак фиктивным – мы спали в разных комнатах.

Алонсе часто не ночевал дома. Я догадывалась, что у него есть любовник, а, возможно, и не один, но он никогда не знакомил меня с ними и уж тем более не приводил никого из них домой. Жак был первым, кого он мне представил, как своего друга. С первого взгляда на этого парня, который был чуть старше меня, мне стало понятно, что это за «друг». И с первого взгляда мы с ним невзлюбили друг друга. Я знала, за кого выхожу замуж, поэтому нормально отнеслась к тому, что Алонсе познакомил меня со своим любовником, но Жак был настолько импульсивен и настолько явно выставлял напоказ свою неприязнь ко мне, что мне ничего не оставалось, как отвечать ему тем же. Вот и сейчас он стоял неподалёку и смотрел на меня с нескрываемым презрением.

– Алонсе, – шёпотом обратилась я к мужу, чтобы не услышал комиссар. – Он опять на меня смотрит! – пожаловалась я на Жака.

Алонсе бросил взгляд в сторону, где стоял парень и улыбнулся мне.

– Хельга, любовь моя, он просто ревнует, – успокоил меня муж.

Произнося «любовь моя», Алонсе говорил это искренне. Я тоже любила этого человека. Пусть не как мужчину, но, как друга, как человека. Я питала к нему очень нежные чувства, и за то время, что мы провели вместе, он стал мне очень дорог и близок.

– Я боюсь его, – прошептала я, для убедительности схватив Алонсе за руку.

– Хорошо, я с ним поговорю, – пообещал Алонсе.

– Может быть, ты уделяешь ему не достаточно внимания? – предположила я. Мне хотелось, чтобы Алонсе знал, что я не враг его «другу». Я взяла его лицо в свои ладони и заглянула в глаза. – Алонсе, я люблю тебя и хочу, чтобы ты был так же счастлив, как и я. Объясни Жаку, что в твоём огромном сердце есть место и для него. А лучше покажи!

Алонсе расплылся в улыбке и, взяв меня за руки, поочерёдно поднёс их к губам.

– Я каждый день благодарю Бога, что сделал правильный выбор, взяв тебя в жёны, – с благодарностью сказал Алонсе. – О такой мудрости можно только мечтать!

Алонсе тут же поспешил успокоить своего любовничка, оставив меня в компании комиссара Бертрана.

– Как вам живётся в Париже? – с улыбкой обратился ко мне мужчина.

– Как видите, прекрасно, – ответила я.

Общаться с Полем мне совсем не хотелось. Я очень устала, и уже подумывала о том, чтобы покинуть праздник.

– Ваш муж рассказал мне о том, что вы юрист.

– Да, это так, – подтвердила я. – Но во Франции от этого мало толку. Наши законы сильно рознятся.

– Я наслышан о методах работы российской полиции. Это кажется дикостью. Цивилизованные страны так не поступают.

Я рассмеялась Полю в лицо. Раз он жаждет дискуссии, что ж, в этом я мастер!

– Комиссар, наверняка вы также знаете, что мой отец полицейский, поэтому мне известно всё о методах работы российской полиции. Какими бы дикими они не казались, уровень преступлений, например, в части незаконного оборота наркотиков, во Франции намного выше, чем в моей родной стране. А ведь Россия почти в 30 раз больше по площади, и её население больше в три раза. Я не знаю, на что рассчитывали Гитлер или Наполеон, ввязываясь в войну с русскими, но мне импонирует в этом плане политика Китая, где преступников нещадно расстреливают.

Комиссар выглядел растерянным. Он был явно не готов к такому повороту. Может быть виной тому мой возраст, раз Поль меня недооценил, посчитав нарядной беременной куклой?

– Что скажете, комиссар? – вывела я его из ступора. – Давайте сравним наши тюрьмы? Разве убийцы и насильники должны сидеть в уюте и комфорте, прикрываясь своими конституционными правами и Декларацией по правам человека? Или же они всё-таки отбывают наказание?

– Вы так юны, но так жестоки! Вы будущая мать! – напомнил мне Поль, как будто я могла хоть на секунду об этом забыть. – Неужели вы желаете такой цивилизации своей дочери?

– О цивилизации и социуме рассуждают только те, кто не видел смерти даже издалека! Комиссар, скажите, вас пытались когда-нибудь убить? – Поль покачал головой. – А ваших близких? У вас есть жена? Дети?

– Есть, но я не понимаю…

– Мою мать убил наркоман, когда мне было девять, – поспешила объяснить я. – Несколько лет назад меня пытались похитить и убить. Мой отец делает всё, чтобы защитить свою семью и очистить общество от человеческого мусора. И не важно, действует ли он в рамках закона или нарушает его. А как бы действовали вы, если бы вашей жизни угрожала опасность? Вы бы опирались на закон? Или пошли на всё, чтобы сохранить свою жизнь и жизни людей, которых вы любите?

– А вы? – задал мне Поль встречный вопрос.

– Я думаю, что вы сами знаете, что бы сделала я. И я сделала бы это, не задумываясь, так что давайте оставим эти благочестивые разговоры о добре, зле и цивилизации для церковных стен. Вы не так дружны с законом, как пытаетесь показать. Я прекрасно понимаю, что вы здесь делаете.

– О чём это вы? – напрягся комиссар.

– Я о том, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ, – повторила я. – Врядли вы друг детства моего мужа или одноклассник. Ответ напрашивается сам: вас связывают какие-то дела.

– Вам известно, чем занимается ваш муж? – голос комиссара дрогнул, а его лоб покрылся испариной.

– Я не привыкла обсуждать своего мужа за его спиной, – с улыбкой ответила я. – Так что давайте закончим наш спор, месьё Бертран, и вы дадите мне обещание не трогать российскую полицию и разыгрывать из себя Пресвятого комиссара! Доброй ночи!

Довольная собой, я откланялась и отправилась на поиски Алонсе, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Спор с комиссаром меня жутко утомил. Хотелось поскорее лечь.

Обойдя весь дом, Алонсе мне найти не удалось. Я вышла на террасу, предполагая, что он, может быть, вышел покурить. Там я и наткнулась на своего мужа в объятиях Жака Мореля. Мужчины страстно целовались, уединившись в укромном уголке. Они были так увлечены друг другом, что я не стала выдавать своё присутствие. Я оставила их наедине, удалившись так же тихо, как и пришла. Предупредив служанку о своём уходе, я поднялась к себе, всё ещё под впечатлением от увиденного. Вид целующихся мужчин меня немного смутил, но ничего отвратительного или отталкивающего я в этом не нашла.

В ту ночь Жак стался ночевать в доме Алонсе, заселившись в его спальне. Так я, своими же руками, толкнула мужа на сожительство с его «другом». Жак не только не сказал мне за это спасибо, но и стал ещё более дерзким и капризным, почувствовав свою значимость.

3. Ольга

Теперь мой муж метался между двух огней: мы с Жаком постоянно ябедничали друг на друга. Жизнь всех нас превратилась в ад. По понятным причинам, Алонсе не мог принять ничью сторону. Жак при каждом удобном случае оскорблял меня, а стоило мне ему ответить, как он бежал в истерике к Алонсе, жалуясь на то, что я чуть ли не желаю ему смерти.

С рождением Вари наши склоки немного поутихли. Стойко пережив Кесарево сечение и пик невероятного абсолютного счастья, я целиком и полностью погрузилась в новое для себя качество – материнство. Алонсе тоже был счастлив. Он часами просиживал у Вариной кроватки, всё своё свободное время, проводя с нами. Поскольку Жаку теперь доступны были только ночи в обществе Алонсе, он естественно ревновал его пуще прежнего. С некоторого момента я несла ответственность за две жизни, и мне было не по себе от каждой стычки с Жаком. Я стала всерьёз опасаться этого человека, стараясь как можно реже пересекаться с ним.

Нигде не работающий Жак жил за счет моего мужа, который потакал всем его капризам. По мере того, как росла любовь и привязанность Алонсе к Жаку, росла и жадность этого парня. И вот уже в своём стремлении угодить, мой муж покупал спортивный «Ягуар» своему любовнику.

Со временем Алонсе очень отдалился от меня. Его страстью теперь были Жак и Варя, я же осталась не у дел. Алонсе больше не интересовался мною ни как женой, ни как человеком. Через год пребывания рядом с Алонсе, Жак уже чувствовал себя полноправным хозяином дома, совсем со мной не считаясь. Алонсе успокаивал меня, как мог, но я знала и чувствовала, что теперь Жак имеет огромную власть над моим мужем.

Дела Алонсе Вирьена стремительно шли в гору. Трюк с фиктивной женой сработал должным образом. Мой муж собрался податься в политику. Мой же контракт был на исходе, и я опасалась, что Алонсе станет препятствовать нашему разводу.

Нужно было выяснить его мнение на этот счёт и определиться с моей дальнейшей судьбой, но я всё откладывала и откладывала этот разговор, сама не зная зачем. Вскоре ситуация разрешилась сама собой.

Варе исполнился годик. После родов я ещё не пришла в форму, ощущая себя отвратительной жирухой От постоянных думок о разводе и внезапно нахлынувшей тоски по дому у меня началась депрессия, отчего пропало молоко. Жак ежедневно подливал масла в огонь, поэтому я была вымотана эмоционально. Сославшись на усталость, я попросила Алонсе не устраивать пышных приёмов, а отметить его в кругу семьи. Кроме меня и Жака у Алонсе никого не было, ни родственников, ни близких друзей, поэтому всё прошло спокойно.

В честь праздника муж подарил мне золотые сёрьги, что не осталось без внимания Жака. Поздним вечером, уложив дочку спать, я спустилась вниз, чтобы чем-нибудь перекусить перед сном. Жак и Алонсе сидели у камина и о чем-то мило ворковали.

Я прошла мимо них, не хотелось нарушать их идиллию, когда Алонсе окликнул меня:

– Любовь моя, подойди!

Я подошла к нему и присела на подлокотник кресла, в котором сидел мой муж. В руках у него был стакан с виски.

– Выпьешь с нами, дорогая? – Алонсе встал, и, не дождавшись моего ответа, принёс мне из бара стакан виски со льдом. Всё это время Жак сверлил меня взглядом, полным ненависти.

– Спасибо! – поблагодарила я мужа, когда он сел на место, и поцеловала его в щёку.

– Мы говорили с Жаком как раз о тебе, – сообщил Алонсе.

– Неужели я снова перешла ему дорогу? – с усмешкой спросила я и отпила из стакана.

– Жак хочет, чтобы ты поскорее уехала в Россию, – сказал Алонсе, пропустив мои слова мимо ушей. Моё сердце было готово выскочить из груди, от радости. Неужели Алонсе хочет дать мне развод? – Но я вынужден его разочаровать. Я намерен выдвинуть свою кандидатуру в Парламент, поэтому жена мне необходима, как никогда.

– Алонсе, наша договоренность подходит к концу, – напомнила я, и моё сердце упало. – Я бы хотела того же, что и Жак, вернуться домой.

Услышав мои слова, Жак изменился в лице. Его глаза засветились надеждой, а губы тронула еле заметная улыбка. И он, и я уставились на Алонсе, ожидая его ответа.

– Этот вопрос решён, тебе придётся пожить во Франции ещё, – строгим тоном, не терпящим возражений, произнёс Алонсе.

Мы с Жаком, с лица которого моментально сползла улыбка счастья, переглянулись. В силу своей импульсивности, Жак не выдержал первым. Он вскочил с кресла и принялся размахивать перед лицом Алонсе руками.

– Ты совсем не думаешь обо мне! – воскликнул он. – Почему я должен терпеть эту потаскуху?

Я задохнулась от возмущения и удивления и тоже вскочила на ноги.

– А ты не охуел? – сама не заметив, я сказала эту фразу на русском, но все присутствующие поняли её смысл. – Алонсе, что он себе позволяет? Я не намерена это терпеть и выслушивать ничьи оскорбления. Я требую развода, но пока что я твоя жена! Почему ты позволяешь ему так со мной разговаривать?

Алонсе поднялся с места и встал между нами.

– Ты никуда не поедешь! – громко сказал он. – Вы оба! Думаете только о себе! Мне надоели ваши склоки! Я люблю вас обоих и Варвару тоже, поэтому сегодня же найдём решение этой проблемы, и закроем этот вопрос раз и навсегда.

– Может быть, мы поговорим наедине? – обратилась я к мужу.

– Нет. Мы одна семья, поэтому решать будем все вместе!

– Но ты её глава, – напомнила я. – Поэтому последнее слово за тобой.

– Жак, что конкретно тебя не устраивает? – начал Алонсе, естественно не с меня. – Ты сомневаешься в моей любви, или тебе недостаточно моего внимания? А может быть, я делаю тебе не достаточно дорогие подарки?

– Конечно же, нет! Как ты мог обо мне такое подумать? – немного манерно ответил Жак. – Я лишь хочу избавиться от русской шлюхи и её ублюдочного ребёнка, которые пользуются тобой, а ты…

Жак не успел договорить. Отбросив стакан с виски в сторону, я метнулась к нему и врезала ему в челюсть. Жак ахнул от неожиданности и схватился за щёку рукой. Я встала в стойку, приготовившись получить от него сдачи, но мне прилетело не от него. Алонсе грубо схватил меня за волосы и с силой отшвырнул в сторону. Я не ожидала нападения с его стороны, поэтому упав на пол, я с изумлением уставилась на мужа. Тот уже обнимал Жака, который бился в слезах и истерике.

– Алонсе! – возмущёно окликнула я его, поднимаясь с пола.

– Иди к себе! – не глядя на меня, крикнул Алонсе. – Уходи!

Всё ещё не веря в то, что мой муж выбрал не мою сторону, я несколько секунд стояла в оцепенении, а затем бросилась в спальню, еле разбирая дорогу из-за застилавших глаза слёз. Упав без сил на кровать, я дала волю слезам. В голове вертелся один вопрос: «Как он мог?». Через пару минут Алонсе поднялся следом за мной. Он ворвался в комнату, даже не постучавшись. Я перестала плакать села, ощетинившись на него.

– Что ты наделала? – набросился на меня мужчина с самого порога.

– Я? Ты, что не слышал, как он меня оскорбляет?

– Хватит! Я устал от вашей войны! – кричал Алонсе.

– Скажи это Жаку!

– Я считал тебя мудрой женщиной, а ты устраиваешь драку?

– Я хочу уехать! Давай разведёмся?

Алонсе застыл, собираясь с мыслями и подбирая слова.

– Я уже сказал, что сейчас не время!

– Наша сделка подходит к концу. Отпусти меня, Алонсе! – потребовала я. – Я могу первая подать на развод.

– Ты не посмеешь! Тогда я заберу у тебя дочь! – пригрозил он. – Даже твой отец тебе не поможет. А если сунется в это дело, я убью его! Я убью всех вас!

Я не узнавала человека, стоявшего сейчас передо мной. Как настолько нежный и заботливый мужчина смог за столь короткое время превратиться в тирана? Как же глупо было сравнивать их с Максом. Я знала Макса со всех сторон, а тёмная сторона Алонсе открылась мне лишь теперь. Эта сторона была настолько тёмной, что наводила на меня животный ужас.

– Я сделаю всё, чтобы сделать твою жизнь невыносимой! – злобно прошипела я. – Отпусти нас по-хорошему! – Алонсе медленно приближался, сжав кулаки. – Только посмей! Клянусь, я дам тебе сдачи, лицемерный ублюдок!

Последняя фраза была сказана мной на русском. От страха и волнения я сама не заметила, как перешла на родной язык. Мои угрозы позвучали убедительно, раз Алонсе остановился в паре метров от кровати и замер, размышляя, что делать дальше.

– Поговорим утром, – наконец, произнес он. – Мы все немного перенервничали.

С этими словами Алосе покинул мою комнату. Наревевшись вдоволь, я всё же взяла себя в руки, понимая, что слезами горю не поможешь. Жак и Алонсе теперь представляли для меня серьёзную опасность.

Опасность для жизни.