Музыка Макса. Часть 3. Ad libitum

Helga Duran

– Мне нужно время, чтобы всё обдумать, – сказал Макс. – Нельзя уехать на четыре года, а потом вернуться и, как ни в чем не бывало, щемиться в жизнь к человеку.– Я знаю, Макс… Скажи, что тебе все равно, что ты ничего не чувствуешь, и я уйду прямо сейчас! Куплю билет на самолёт и улечу обратно во Францию!– Так и есть, – тихо сказал Макс, глядя в окно и нервно постукивая о подоконник пачкой сигарет. – Проваливай! Книга содержит нецензурную брань.

3. Ольга

Теперь мой муж метался между двух огней: мы с Жаком постоянно ябедничали друг на друга. Жизнь всех нас превратилась в ад. По понятным причинам, Алонсе не мог принять ничью сторону. Жак при каждом удобном случае оскорблял меня, а стоило мне ему ответить, как он бежал в истерике к Алонсе, жалуясь на то, что я чуть ли не желаю ему смерти.

С рождением Вари наши склоки немного поутихли. Стойко пережив Кесарево сечение и пик невероятного абсолютного счастья, я целиком и полностью погрузилась в новое для себя качество — материнство. Алонсе тоже был счастлив. Он часами просиживал у Вариной кроватки, всё своё свободное время, проводя с нами. Поскольку Жаку теперь доступны были только ночи в обществе Алонсе, он естественно ревновал его пуще прежнего. С некоторого момента я несла ответственность за две жизни, и мне было не по себе от каждой стычки с Жаком. Я стала всерьёз опасаться этого человека, стараясь как можно реже пересекаться с ним.

Нигде не работающий Жак жил за счет моего мужа, который потакал всем его капризам. По мере того, как росла любовь и привязанность Алонсе к Жаку, росла и жадность этого парня. И вот уже в своём стремлении угодить, мой муж покупал спортивный «Ягуар» своему любовнику.

Со временем Алонсе очень отдалился от меня. Его страстью теперь были Жак и Варя, я же осталась не у дел. Алонсе больше не интересовался мною ни как женой, ни как человеком. Через год пребывания рядом с Алонсе, Жак уже чувствовал себя полноправным хозяином дома, совсем со мной не считаясь. Алонсе успокаивал меня, как мог, но я знала и чувствовала, что теперь Жак имеет огромную власть над моим мужем.

Дела Алонсе Вирьена стремительно шли в гору. Трюк с фиктивной женой сработал должным образом. Мой муж собрался податься в политику. Мой же контракт был на исходе, и я опасалась, что Алонсе станет препятствовать нашему разводу.

Нужно было выяснить его мнение на этот счёт и определиться с моей дальнейшей судьбой, но я всё откладывала и откладывала этот разговор, сама не зная зачем. Вскоре ситуация разрешилась сама собой.

Варе исполнился годик. После родов я ещё не пришла в форму, ощущая себя отвратительной жирухой От постоянных думок о разводе и внезапно нахлынувшей тоски по дому у меня началась депрессия, отчего пропало молоко. Жак ежедневно подливал масла в огонь, поэтому я была вымотана эмоционально. Сославшись на усталость, я попросила Алонсе не устраивать пышных приёмов, а отметить его в кругу семьи. Кроме меня и Жака у Алонсе никого не было, ни родственников, ни близких друзей, поэтому всё прошло спокойно.

В честь праздника муж подарил мне золотые сёрьги, что не осталось без внимания Жака. Поздним вечером, уложив дочку спать, я спустилась вниз, чтобы чем-нибудь перекусить перед сном. Жак и Алонсе сидели у камина и о чем-то мило ворковали.

Я прошла мимо них, не хотелось нарушать их идиллию, когда Алонсе окликнул меня:

— Любовь моя, подойди!

Я подошла к нему и присела на подлокотник кресла, в котором сидел мой муж. В руках у него был стакан с виски.

— Выпьешь с нами, дорогая? — Алонсе встал, и, не дождавшись моего ответа, принёс мне из бара стакан виски со льдом. Всё это время Жак сверлил меня взглядом, полным ненависти.

— Спасибо! — поблагодарила я мужа, когда он сел на место, и поцеловала его в щёку.

— Мы говорили с Жаком как раз о тебе, — сообщил Алонсе.

— Неужели я снова перешла ему дорогу? — с усмешкой спросила я и отпила из стакана.

— Жак хочет, чтобы ты поскорее уехала в Россию, — сказал Алонсе, пропустив мои слова мимо ушей. Моё сердце было готово выскочить из груди, от радости. Неужели Алонсе хочет дать мне развод? — Но я вынужден его разочаровать. Я намерен выдвинуть свою кандидатуру в Парламент, поэтому жена мне необходима, как никогда.

— Алонсе, наша договоренность подходит к концу, — напомнила я, и моё сердце упало. — Я бы хотела того же, что и Жак, вернуться домой.

Услышав мои слова, Жак изменился в лице. Его глаза засветились надеждой, а губы тронула еле заметная улыбка. И он, и я уставились на Алонсе, ожидая его ответа.

— Этот вопрос решён, тебе придётся пожить во Франции ещё, — строгим тоном, не терпящим возражений, произнёс Алонсе.

Мы с Жаком, с лица которого моментально сползла улыбка счастья, переглянулись. В силу своей импульсивности, Жак не выдержал первым. Он вскочил с кресла и принялся размахивать перед лицом Алонсе руками.

— Ты совсем не думаешь обо мне! — воскликнул он. — Почему я должен терпеть эту потаскуху?

Я задохнулась от возмущения и удивления и тоже вскочила на ноги.

— А ты не охуел? — сама не заметив, я сказала эту фразу на русском, но все присутствующие поняли её смысл. — Алонсе, что он себе позволяет? Я не намерена это терпеть и выслушивать ничьи оскорбления. Я требую развода, но пока что я твоя жена! Почему ты позволяешь ему так со мной разговаривать?

Алонсе поднялся с места и встал между нами.

— Ты никуда не поедешь! — громко сказал он. — Вы оба! Думаете только о себе! Мне надоели ваши склоки! Я люблю вас обоих и Варвару тоже, поэтому сегодня же найдём решение этой проблемы, и закроем этот вопрос раз и навсегда.

— Может быть, мы поговорим наедине? — обратилась я к мужу.

— Нет. Мы одна семья, поэтому решать будем все вместе!

— Но ты её глава, — напомнила я. — Поэтому последнее слово за тобой.

— Жак, что конкретно тебя не устраивает? — начал Алонсе, естественно не с меня. — Ты сомневаешься в моей любви, или тебе недостаточно моего внимания? А может быть, я делаю тебе не достаточно дорогие подарки?

— Конечно же, нет! Как ты мог обо мне такое подумать? — немного манерно ответил Жак. — Я лишь хочу избавиться от русской шлюхи и её ублюдочного ребёнка, которые пользуются тобой, а ты…

Жак не успел договорить. Отбросив стакан с виски в сторону, я метнулась к нему и врезала ему в челюсть. Жак ахнул от неожиданности и схватился за щёку рукой. Я встала в стойку, приготовившись получить от него сдачи, но мне прилетело не от него. Алонсе грубо схватил меня за волосы и с силой отшвырнул в сторону. Я не ожидала нападения с его стороны, поэтому упав на пол, я с изумлением уставилась на мужа. Тот уже обнимал Жака, который бился в слезах и истерике.

— Алонсе! — возмущёно окликнула я его, поднимаясь с пола.

— Иди к себе! — не глядя на меня, крикнул Алонсе. — Уходи!

Всё ещё не веря в то, что мой муж выбрал не мою сторону, я несколько секунд стояла в оцепенении, а затем бросилась в спальню, еле разбирая дорогу из-за застилавших глаза слёз. Упав без сил на кровать, я дала волю слезам. В голове вертелся один вопрос: «Как он мог?». Через пару минут Алонсе поднялся следом за мной. Он ворвался в комнату, даже не постучавшись. Я перестала плакать села, ощетинившись на него.

— Что ты наделала? — набросился на меня мужчина с самого порога.

— Я? Ты, что не слышал, как он меня оскорбляет?

— Хватит! Я устал от вашей войны! — кричал Алонсе.

— Скажи это Жаку!

— Я считал тебя мудрой женщиной, а ты устраиваешь драку?

— Я хочу уехать! Давай разведёмся?

Алонсе застыл, собираясь с мыслями и подбирая слова.

— Я уже сказал, что сейчас не время!

— Наша сделка подходит к концу. Отпусти меня, Алонсе! — потребовала я. — Я могу первая подать на развод.

— Ты не посмеешь! Тогда я заберу у тебя дочь! — пригрозил он. — Даже твой отец тебе не поможет. А если сунется в это дело, я убью его! Я убью всех вас!

Я не узнавала человека, стоявшего сейчас передо мной. Как настолько нежный и заботливый мужчина смог за столь короткое время превратиться в тирана? Как же глупо было сравнивать их с Максом. Я знала Макса со всех сторон, а тёмная сторона Алонсе открылась мне лишь теперь. Эта сторона была настолько тёмной, что наводила на меня животный ужас.

— Я сделаю всё, чтобы сделать твою жизнь невыносимой! — злобно прошипела я. — Отпусти нас по-хорошему! — Алонсе медленно приближался, сжав кулаки. — Только посмей! Клянусь, я дам тебе сдачи, лицемерный ублюдок!

Последняя фраза была сказана мной на русском. От страха и волнения я сама не заметила, как перешла на родной язык. Мои угрозы позвучали убедительно, раз Алонсе остановился в паре метров от кровати и замер, размышляя, что делать дальше.

— Поговорим утром, — наконец, произнес он. — Мы все немного перенервничали.

С этими словами Алосе покинул мою комнату. Наревевшись вдоволь, я всё же взяла себя в руки, понимая, что слезами горю не поможешь. Жак и Алонсе теперь представляли для меня серьёзную опасность.

Опасность для жизни.