Зона Поражения

FrostNorest, 2021

О этот прекрасный новый мир! Радость, благолепие и красота на все 85%, ну а остальные 15 тут уж, извините, куда деваться. Как говорится, немножко насилия никому не повредит! Только представьте: благоухающие поля цветов, солнца свет, блестящая радуга, пони и единороги, мм, лепота! Ну немножечко безысходности, безумия и смерти, но только в разумных пределах, мы же не хотим, чтобы читатель грустил. Эта легкая, совсем-совсем не страшная, а порой и весьма забавная история о прогулках по НЕмрачной (это важно) земле недалекого будущего, все, что нужно, чтобы расслабится после тяжелого рабочего дня! Содержит нецензурную брань.

Глава

VI

— Да какие там права? Никаких прав у них нет ни на землю, ни на что еще. — Говорил староста деревни на собрании. — Они, кровопийцы такие, ни черта не делают! Этак в каждой деревни парочка есть, случается, что теплицу снесет, мало ли что зверь какой или бывает, что еще, так что делать честному человеку, идешь к такому прохиндею и просишь в долг. А они ж твари хитрые, возьмёшь мешок, а отдавать два, и попробуй повозмущаться ихнии прихвостни вмиг тебе объяснят. У нас еще не так страшно, а вот другие деревни: Тарус, Лопня, Кижинь — все, бесы подмяли под себя. Мужики говорят, Кастет казаков на армейских натравливает, то одним помогает, то другим. Погранич то вроде ничейный, но он тут свои шашни крутит во всю. Казачки уже пытались к себе Погранич присоединить, ну так он им харчи перекрыл — ушли. Мы на вас братишки так надеялись! — Староста жалостливо посмотрел на Максима, похоже, что к Кастету и его людям он симпатии точно не питал, в отличие от теневцев. — Крыша над головой и харчи, но чтоб и духу этих прохиндеев не было, такой был уговор!

— Видишь, как получилось отец, отряда больше нет. Похоже поэтому они и активизировались.

— Акти… чего? — Старик смотрел на Максима в недоумении

— Начала действовать, решил похоже Кастет вас окончательно подмять.

— Да нет, он хоть и мироед, но не бандит. Он хитро поступает, нет дескать чего отдавать, ну что же не последнее то отнимать, подсоби маленько, а я тебе и долг прощу. Да вот только не простит, так и работают на него целыми деревнями, а он только жиреет, чтоб бес ему в ребро!

— В любом случае нужно бандитам силу показать, может и без боя обойдемся. Отец собери всех мужичков на деревни, кто готов оружие держать, и чем вооружится сообрази, мы тут обсудим что дальше делать будем.

— Поганый мы народец. — Староста развернулся и пошел к выходу, грустно бурча себе под нос. — Судный день, померло сколько, а мы все цапаемся, прости господи…

— Я знаю зачем идет. — Лиса вновь взяла слово, они с Максимом остались одни в избе. — Он меня пытался… я ему лицо разбила, и вещи свистнула, мстить идет.

— А почему сюда, ты же можешь быть где угодно. Да и собирать столько народу. Нет тут что-то серьезнее, мне кажется, что раз его людей перед Пограничем разбили то он решил, что здесь будут собираться все его противники. Заодно на деревенских можно злобу выместить. Подцапочники — те, кто под ним ходят, оборванцы простые, вооружены посредственно, да и выучки никакой. Мы можем попробовать сами их разбить, если до драки дойдет.

Ребята вышли во внутренний двор деревни, беготня и гул, народ тащил что мог, вооружался чем было. Сама деревня была защищена в разы хуже Убежища, и дело даже не в том, что у местных было меньше оружия, в первую очередь проблема в оборонительных сооружениях. Трехметровая бревенчатая стена хоть и является защитой, но уж точно не из неприступных. Ни рва, ни башен, ни бойниц, больше кажется, что она нужна для того чтобы скотина не разбегалась. Хотя и с оружием тоже было все крайне посредственно: грубо сделанные, даже по меркам этого времени самострелы, луки, топоры, кастеты, заточки и прочий сельхоз инструмент. Местный кузнец вышел в простецкой кольчуге, и в спешке приматывал селянам на грудь металлические плиты, пытаясь с помощью веревок посадить их как можно жестче. Излюбленная одежда деревенских — ватник, была какой никакой защитой. Его делали из того самого растения, название которого недавно узнала Лиса. Причем набивали довольно туго, а сам по себе материал, был похож на очень плотную вату, от всяких заточек и ударов простеньких дубин защитить вполне мог. Эта одежда и в Убежище была очень распространена и любима, массово завозившись караванами с востока.

— Я этих крысаков терпеть не могу, я вам тоже помогу! — Окликнул Лису Шевчук, на голове у него была надета ушанка, а на поверх своего комбинезона нацепил кожаный дублет. Он держал в руках старый сильно потертый пистолет-пулемет, которым явно заинтересовался Максим. — Один диск остался, но если повалят толпой, то сразу их приговорю. Отца моего один из этих со свету сжил, у меня с ними свой разговор.

— Шпагин? — Максим разглядывал оружие Шевчука и даже попросил дать его подержать, покрутить. Его явно интересовало оружие, он с большим любопытством осматривал трофей Лисы десять минут назад, и с придыханием рассказал, что этой винтовке уже больше ста пятидесяти лет, а она все так же надежна. — Нет ну разве не чудо техники? Просто, дешево и сердито!

— Ну мы называем его Пэпэш, у нас в Войске заводик сделали и там клепают такие штукенции, только вот с патронами беда совсем, сами по себе слабенькие и дорого получается горстями. — Шевчук хоть и ругал оружие, но в его речи все-таки проскакивала симпатия, как будто его что-то связывало с этим автоматом. — Против чокнутых с севера хорошо идет, мы их специально на Сечь таскаем сколько можем.

— А вот про эту самую Сечь ты в прошлый раз не рассказал. — Лисе безумно нравилось узнавать что-то новое об этом мире, который оказался в разы больше ее самых смелых представлений.

— Та шо ж я, ну это, голуба, застава такая, казацкая. Не знаю кто название придумал, говорят в былые времена такая была, да на весь мир гремела! Мы малый мост в город стережем. Находимся на самом севере территории Войска, сразу за Вольницей, это заречный пригород старого города, столица казаков. Ну мы по большей части туда ушли чтобы жизнью ратной пожить, свободной… В самом Войске все строго: родился в семье казака — будешь на коне скакать да шашкой рубать, ну а ежели крестьянином, то тут уж брат, судьбинушка такая значит. Ну вот многие и бегут от таких порядков, и семью новую находят, братство целое. Есть у нас и совсем анархисты, а есть и те, кто пытается сказать, что мы отдельная группировка, чуть ли не народ отдельный — сечевцы! По мне так брехня, у нас просто жизнь другая, мы рубеж стережем и нас особо не трогают, но и признавать то не хотят, а снаряжение, патроны, оружие, еду сами добывайте, как хотите. Ну нам периодически заносят от Бастиона, что, как сама понимаешь, люто не нравится Войсковой верхушке. Но по большей части сами барахлимся, то в красную лезем, то со своей тащим, что можем, это тоже нас не красит особо. Поэтому молодежь сейчас, люто ненавидят Войско, порядки, законы там, ну и вообще образ жизни, все-таки есть с чем сравнить, у нас опасно, но вроде как воля. А молодому то что надо? Доброй битвы, да попойки! И некоторые дуреют, начинают с казаками воевать, и до крови подчас, где ж такое видано?

«Идуть!»

Крик не предвещающий ничего хорошего. Максим отдал распоряжение Лисе занять точку для стрельбы в лесополосе близ Погранича, чтобы она могла в случае чего выщелкнуть парочку самых рьяных из нападающих. Отдав приказы о том где кому и как стоять сам взобрался на стену и приготовился к переговорам. Шевчук вместе с группой из самых хорошо вооруженных стали на страже врат.

«Может получится договориться?» — мелькало у него в голове, но увидев приближающихся, всякая надежда на мир исчезла. Кастет шел сюда не как цапо, а как настоящий завоеватель. Он ехал впереди двух колонн в богато украшенной телеге. Даже издали было видно, кто здесь хозяин жизни, красный кафтан в черной повозке, среди серой толпы сразу бросался в глаза. Было видно, что голова изрядно помята и вся перемотана. Но интерес был больше в колоннах за его спиной. Первая полностью укомплектована подцапочниками — людьми которые выполняли все грязные поручения своего начальника: выбивали долги, грабили, насиловали, убивали неугодных, следили чтобы батраки цапо работали исправно. Вооружены очень скудно: самопалы, примитивные арбалеты, всякие дубины, и прочие инструменты нанесения тяжких телесных, а вот защитное снаряжение у них было неплохое относительно региона, кожаные и железные нагрудники, примитивные шлемы, у многих были видны простенькие респираторы, а также разные подсумки с неизвестным содержимым. Но их самым страшным оружием была численность — не менее ста человек! Для нынешнего времени это уже полноценная «армия» особенно для этих мест, ведь, считай, население небольшой деревни! Похоже он собрал их со всей окрестности, а может и со всего востока.

Но интересней была вторая колонна, впереди шли закованные в цепи Аберрации, их тут называли Выродки. Две двухметровые громадины со следами увечий, их специально морили голодом, а потом натравливали на разных… ну на кого надо. Выродки были сильноизменёнными людьми, с длиннющими, достигающими земли лапищами, которые венчали огромные когти, больше напоминающими ножи, их пасти, усеянные кровоточащими клыками, вырабатывали особо едкую слюну, мощный токсин, убивающий человека за пару минут. Но Максим был твердо уверен, что они больше для деморализующего эффекта, выпустить их значит устроить массовую резню, что не очень-то выгодно для Кастета.

Позади же еле плелся небольшой трактор, завешенный листами железа в качестве брони. Наверху в виде башенки стоял станковый пулемет, что было, наверное, самым мощным оружием в руках этой импровизированной армии. Он был крайне медлительным, скорее всего патронов к пулемету и топлива в обрез, но у обороняющихся просто не было средств его уничтожить или повредить. И это была большая проблема.

Собрать это войско дело вовсе не тривиальное. По сути восточные земли были крайне разрознены, и находились в Зеленой зоне. Здесь комфортнее всего существовать человеку, однако очень мало особых аномалий, что называют Кузнями. А по существу весь восток — это аграрный регион, состоящий из множества деревень, объединятся им просто незачем было. Имея практически монополию на поставку ткани, местные жили преимущественно в достатке по сравнению с землями казаков и армии. Да и расположение им благоволило, на юго-востоке было своеобразное море, а на западе река — перешеек между ними занимал Погранич, единственное место через которое можно было пройти на восток. Большую часть произведенной продукции сами же крестьяне и потребляли, но был и излишек, на который выменивали всякое полезное, от лекарств до некоторых машин. Ведали торговлей старосты, но появившиеся цапо — самые зажиточные из крестьян, быстро занимали эти должности подметая под себя всю деревню. Но тот, кто привел этих людей, был похоже царь всех цапо, ибо, только обладая всей полнотой власти над востоком можно было привести столько народу!

— Боярин светлоликий, в старину только так звали самого достойного мужа! Радуйтесь объединению востока, радуйтесь порядку, радуйтесь тому что голод и бандитизм навсегда покинут эти края! — Начал кричать один из шестерок Кастета, он властно окинул взглядом Погранич и встал, готовясь говорить.

— Добре деньку сородичи! Как видите я пострадал, пострадал за нас за всех, за то, чтобы ни один крестьянин больше не страдал. Но господь милостив, одной рукой, наказывая за грешность, нас простых людей, он одаривает другой, он любит нас и желает нам богатства духовного. Господь отнял у меня лицо, но дал несравнимо больше, он дал мне истинный путь! Он явился ко мне и сказал, что надо объединять восток, что я как самый последовательный его слуга должен возглавить это. Старосты всех деревень востока склонились пред такой великой целью и даровали мне титул Боярина! Мы почти объединились, вы последние, братья мои. И мы ставшие одним целым установим новый порядок, не позволим больше никому хозяйствовать на нашей земле!

— И потому, ты такой добряк привел все эту ораву сюда? — Крикнул кто-то со стены. — Мы тебя хорошо знаем, ты обобрал до нитки три деревни и у нас народ поразорил. Доколе, супостат, ты будешь мозолить глаза, поди прочь!

Послышались одобрительные крики, хотя народ здесь явно недооценивает силы пришедших, деревню похоже придется сдать. Но одна только наглая ложь этого цапо так сильно раззадоривала защитников, что они готовы были рискнуть и сразится.

— Все эти добрые молодцы — рать со всего востока! Они здесь, чтобы показать вам на что мы способны вместе! Но вы тоже должны понимать, что достичь такого — великий труд! Труд, который мы должны делить между собой. Сколько среди вас таких, кто хочет переложить труд, ответственность на людей из других деревень? Но мы должны нести это бремя вместе, во славу господа! Во славу Востока!

На все призывы Кастета защитники отвечали улюлюканьем и криками «Прочь!», разгневанный он сказал:

— Что ж Погранич, вижу вы отрицаете наше святое дело, плюете на господа нашего спасителя. Вы испорчены, порок лености и разгильдяйства затуманил ваш разум, терпеть такого святотатства мы не будем. Мы преподадим вам урок!

Кастет отдал приказ, подцапочники лавиной ринулись на деревню, Выродков еще держали на привязи, а вот трактор на полном ходу, если это вообще можно было назвать полным ходом, поехал в ворота. Со стены начали отстреливаться, но и снизу не отставали, появились первые жертвы. Нападающие были лучше вооружены, их было больше, Максим заметил небольшой отряд с мушкетами, они поджигали фитили, что говорило — вооружались чем могли. Макс имел в рукаве пару козырей, и первый он поспешил использовать сразу, парочка гранат. Они скосили приличное число нападающих, хотя некоторые и встали обратно на ноги! Даже оружие, сделанное в Тени в массе своей, уступало старому, хотя были и редкие исключения. Несмотря на довольно неплохой эффект, Максим думал, что использует их куда лучше. В этот же момент трактор, разогнавшись на свой максимум, врезался в ворота протаранив их. Тут же открыв огонь из пулемета — защитников стало резко меньше, погиб кузнец, сжимая свой тяжелый молот, в прорыв немедленно хлынула толпа. Однако уже с противоположной стороны открылся автоматический огонь, Шевчук не жалел боезапас массово открывая вакансии для новых подцапочников. Барабан опустел, однако первая волна атаковавших захлебнулась.

Лиса видела подобное уже не в первый раз, ей хорошо запомнились волны фанатиков, что в трансовом припадке неслись на стену. Их ярость, их самоотверженность, их ненависть. Но культистов не считали за людей, с ними невозможно было говорить, будучи пойманными они пытались как можно быстрее покончить с собой, желательно убив еще хоть кого-нибудь. Сейчас же она наблюдала за побоищем двух непримиримых групп людей.

С самого начала она хотела застрелись Кастета, однако его закрывал трактор, стоящий так, что с ее позиции было невозможно попасть. А выйти из лесополосы, значит демаскировать себя, и, несмотря на свои новые апгрейды одна против разъяренной толпы она бы не сдюжила никак. Когда же трактор отъехал, Кастет скрылся за большими и высокими бортами своей командирской телеги. «Какое невезенье!» — Лиса знала, что один хороший выстрел мог решить исход боя, но ей так и не удалось его произвести. Но даром она время тоже не теряла, отстреливая некоторых из нападавших. И к счастью ее выстрелы никто не видел и не слышал из-за разгара боя. Никто из людей…

Подцапочники продолжали бежать во врата, всем оставшимся защитникам стен пришлось тоже смещаться, похоже, что финал будет разыгран именно там. Шевчук остался без патронов, однако с саблей наперевес ожидал за углом кузницы пока к нему подойдут поближе. Под прикрытием башенного пулемета урки смело продвигались вперед, они были уже уверенны, что всякое сопротивление сломлено. Максим вместе с остатками защитников готовились принять бой в улочке, он держал в руках странного вида конструкцию, напоминающую здоровый радиатор, от которого отходила труба вместе с необычной продолговатой маской, он нацепил ее на лицо и шею. Они почти подошли к углу за кузницей.

3 метра — Шевчук крепче сжимает саблю, Максим показывает ему на пальцах сколько до выпада.

2 метра — Все готовы! Ждем…

Метр…

Один из защитников закричал, отвлекая внимание наступавших — есть секунда! Максим выбежал перед нападающими и с силой ударил своим оружием о землю, пронзив жутким воплем нападавших! О, что тут произошло: урки побросали оружие и будто скошенные, попадали наземь, те что остались стоять на ногах, судорожно кричали, пытаясь закрыть уши. Звуковая волна — второй козырь интенданта! Защитники подбежав поближе принялись рубить нападавших! Селяне, будто одичавшие валили урок на землю и полосовали им лица, рубили, косили, стреляли — годы несправедливости, годы унижений и рабского труда и эта обида выплеснулась своей самой мерзкой частью. Пулеметчик на тракторе похоже не пострадал, и тут же открыл огонь, но стрелять ему было суждено недолго. Шевчук уже лез на башенку, и секунда отделяла жизнь от смерти. Занесенная сабля стала решающим ударом! Те, кто мог бежать, поспешили немедленно ретироваться, в панике они, затаптывая друг друга, спасали свои гнилые шкуры.

Максим забравшись на врата констатировал — Погранич выстоял! Войска объединенного востока разбиты и спасаются бегством, Кастета уже и след простыл… Но деревня была в печальном состоянии, пробитые врата, повсюду трупы, деревня потеряла очень много защитников, и судьба ее теперь подвисла в воздухе. Молва о том, что людей Кастета можно было разбить даст людям надежду на избавление от гнета цапо и зацепившись за нее они готовы будут дать бой. «Как же до такого дошло? Что же мы натворили…» — осматривал поле боя один из селян.

Дождь…

Уже давненько его не было. Максим быстро отстегнул маску от своего оружия, и навинтил на нее шланг с фильтром и остался стоять на стене, молча осматривая округу. Хотелось курить… Такие сражения редки, очень редки в это время. Обычно битвы — это не большие перестрелки между различными группками или даже просто бряцанье оружием. Но в последнее время люди все больше ожесточались, не желая терпеть сложившийся порядок вещей. Видимость ухудшалась, селяне, нацепив респираторы начали быстро убирать трупы, Шевчук помогал. Теперь деревне предстояло восстановиться после бойни.

Дождь…

— А где Гаврила? — сказал один из селян крутя по сторонам головой. — Только что здесь был. Гаврила! Гаврила!

— Гаврила! Гаврила! — Поддержали остальные

— Нас же вроде девять было? Один, два, три, четыре, пять, шесть, сем… Как же так?

Дождь усиливался…

— Выродки… — Максим сказал себе под нос с огромным испугом, ведь их он тоже не видел, как и Кастета. Эта оплошность, это глупость может им всем стоить жизни. Он начал кричать. — Выродки!

Оставшиеся сомкнули ряды, интендант присоединился к ним. Противогазы, респираторы и очки мешали обзору, твари могли наброситься откуда угодно. Итак, шансы: Шевчук без патронов с саблей, использовать симбионт в дождь он не может, Максим не сможет использовать свое симбиотическое оружие ближайшие полчаса, у селян топоры, и косы, огнестрел у одного и то он не успеет его перезарядить после первого выстрела.

— Медленно идем в избу, там баррикадируемся, спина к спине, у твари инстинкт на толпу не нападет, пока не поймет, что мы ей ничего сделать не можем. — Максим пытался судорожно всматриваться в дождь, из-за испарений появилась небольшая зеленая дымка, он затаил дыхание. — Медленно…

Они начали пятиться, дождь глушил звуки, враг мог атаковать откуда угодно. Страх настолько пропитал их, что никто не делал лишних движений, их шаг замедлился, они, словно восковые фигуры, боясь сделать лишнее движение ступали с крайней осторожностью.

Дождь…

«Тварь не нападет… тварь не нападет… тварь не нападет… сволочной дождь, ни черта не видно! Все будет хорошо… Только бы дойти да избы. Чутка осталось всего каких-то десять метров, аккуратно, аккуратно. Вот уже меньше, не нападет! Слушай, слушай, где же оно? Пять метров, уже почти, тихонько, тихонечко. Не дышать, слушай. Что это? Там в конце, эта фигура… о нет, это тварь. Смотрит… это оно…»

Шум дождя… тишина… тварь растворилась в дожде…

Хруст!

Звук!

Смерть!

Они перестали шевелиться, все замерли. Что же будет дальше…только шум падающих капель. Огромная когтистая лапа, рассекая струи воды, опустилась на Максима…

Дождь окрасился кровью…