Его вкусняшка

Astra Maore, 2022

Принцесса амири Камила никогда не мечтала оказаться в полной власти мужчины. Но ночью король шеннари Альдо влез в ее окно и решил за нее все.

Глава 3. Немыслимое

КАМИЛА

Я замираю. Сама не знаю, чего жду. Какой именно ответ.

Я же уболтать Альдо хочу, а не удостовериться в отсутствии его нежных чувств ко мне.

Даже как-то оскорбительно, если Альдо ничего ко мне не испытывает. Или нет?

Король шеннари говорит:

— Разумеется, я тебя не люблю. И не полюблю, — он хмыкает и выплевывает: — Это политический союз, глупая. Каждая моя любовница умелее тебя, зажатой мыши. Думаешь, мне нравятся женщины, которые могут только трястись и таращиться на меня? Нет. Но наследника ты мне родишь. Даже нескольких. У тебя хорошая кровь, качественная, — пальцы Альдо ожогом ложатся мне на щеку и ведут вниз, к шее.

Что?! Что он сейчас посмел произнести?! От злости у меня перехватывает горло.

А этот мерзавец заявляет:

— Станешь обращаться ко мне на «вы», как пристало послушной жене, и сама будешь охотно вставать на колени и подставлять свой прелестный ротик, чтобы пососать мне. Настоящие женщины, в отличие от тебя, это любят. И прекрасно умеют.

— Ты совсем чокнулся?! Совсем совесть потерял?! Я тебя ненавижу, и сам ты — мышь поганая позорная! Сам будешь себе рожать! Извращенец!

Мое лицо горит, словно обожженное кипятком.

Девушек амири немного учат, как доставлять удовольствие мужу, но с каждым мгновением, с каждым тревожным ударом сердца я понимаю: король шеннари не станет мне мужем никогда. Даже если родной отец меня заставит, я лучше сбегу и начну жить последней нищенкой, чем добровольно выйду замуж за Альдо!

Я отпускаю бесполезные обрывки платья и изо всех сил толкаю короля шеннари… но только впечатываюсь в его крепкий торс.

Его дыхание тяжелеет.

— Горячая принцесса. Отборная кровь… — Альдо внезапно понижает голос, вызывая непрошеные мурашки внизу живота.

И пытается меня поцеловать. Пытается, потому что я резко отворачиваю лицо.

Как он смеет меня целовать после того, что заявил?! Мышь! Я ему покажу мышь! Он специально меня что ли подначивает?!

Я чувствую горячие настойчивые губы Альдо прямо на шее.

Дергаюсь прочь, но это бесполезно. Альдо клеймит меня невероятно жаркими поцелуями.

Ниже. И еще ниже. Шею. Плечи. Верх груди.

Жарко и быстро, как сумасшедший…

Как путник, нашедший воду в пустыне.

Бесцеремонно, без сомнения, властно…

Меня окутывает странная слабость. Внизу живота безумно жарко. Все — чего мне хочется — извиваться.

То ли прижаться к порочному королю, то ли убежать от него без оглядки.

Нет, так нельзя… Иначе дикий позор.

Может, у меня уже начинает проявляться ужаснейший цветок удовольствия?! Он разрушит всю мою жизнь.

Я теряюсь и вообще перестаю двигаться.

Губы Альдо будто знают мое тело лучше меня самой. Каждое место, куда он меня целует, отзывается теплом и дрожью.

Я не понимаю эти ощущения. Я не хочу их ощущать.

Сердце колотится быстро-быстро, а в голове странная пустота.

Король шеннари использует какую-то особенную магию, чтобы считать мои слабые места?!

Почему мне настолько приятно от того, что он делает?

Альдо все-таки не эгоист, а опытный любовник, с толком перепробовавший кучу женщин?

Альдо почти не видел мое тело, сразу накрыл его своим, но прямо сейчас увидит ничем не прикрытую грудь.

Он целует все ближе к ней.

Я пытаюсь увернуться от его наглых настойчивых губ и со стыдом понимаю: я сделала только хуже. Ткань совсем сбилась. Теперь королю шеннари все видно.

Мою светлую, всегда защищаемую от солнца кожу. Некрупные, но очень чувствительные соски. Саму грудь — среднего размера, красивую. И родинку в виде крохотной красной звездочки прямо у левого соска тоже.

Жар заливает меня до самых корней волос.

— Милая родинка. Очень милая. Вкусная.

Губы Альдо смыкаются вокруг моего соска.

Горячо. Странно. А меня как молнией бьет.

Это пугающе сильно.

Настолько, что я прикусываю губу, чтобы не застонать. Или не закричать. Я не понимаю себя. Думать не могу. Вся дрожу.

Я как будто уже не здесь и сейчас. Я как будто далеко, где жарко, остро и… хорошо.

От того, как язык Альдо нагло облизывает мой сосок, я чувствую, словно внизу живота скручивается пружина.

Ох нет, нет… Чуть больше этого жара и напряжения — и я начну метаться по кровати, кусая губы.

Альдо не соврал: он действительно нежен.

А меня разрывает от стыда и наслаждения.

Я не закрываю глаза. Я все вижу. И его красивое хищное лицо вижу, и чувствую, как соски набухают и поддаются касаниям языка и ласке явно опытных губ.

Королю мало — он явно хочет все и больше, ничего не оставляет без внимания. Лижет и втягивает губами то один сосок, то другой. Жадно целует грудь и крохотную родинку-звездочку тоже целует.

Наверное, стоит схватить его за густые черные волосы, оттащить и ударить по лицу… Порядочная женщина сделала бы так.

А я не могу так. Я боюсь.

Даже не боли боюсь — чего-то куда более жуткого.

Альдо показал, что мое сопротивление для него ничто. А сейчас он забавляется, хотя в любой момент может сломать меня.

Он ведь так и сказал.

Кажется, мое тело сошло с ума и живет своей собственной жизнью.

Реагирует на все прикосновения Альдо.

Я чувствую себя ужасно: и дико приятно, и пугающе странно. Ни за что не отвечаю и не могу сопротивляться.

Король шеннари впервые видит меня настолько близко. Скольких женщин он перетрогал, чтобы вот так безошибочно определять, кого как надо ласкать?!

Чтобы им стало… хорошо. Непристойно. Упоительно… хорошо…

Чтобы думать связно было все сложнее…

Я снова кусаю губу и сдерживаю всхлип.

Позор жуткий.

— Ты уже моя, Камила. Этой ночью я просто возьму свое, да? — Альдо прекращает поцелуи, но продолжает касаться моей кожи горячими губами.

Что бы я ни сказала, все бесполезно.

Сегодня мне не удастся спастись. Чуда не будет. Альдо при всех объявит меня своей. Посмеется над моим отказом.

— Делай, что хочешь, король шеннари. Я не прощу тебя.

— Делать то, что я хочу? Ты уверена, вкусная Камила? Не боишься, что я услышу твои страстные стоны наслаждения? — Альдо из шеннари усмехается и выгибает бровь.

Гад. Ему идет.

Он слишком красивый и наверняка он это знает. Пользуется внешностью, чтобы очаровать побольше женщин и выяснить, как сделать нам хорошо.

А теперь все его умения и весь его опыт достанутся мне одной.

— Никогда, Альдо из шеннари. Я тебя не боюсь!

— Если ты так уверена, вкусная, я больше не стану тебя щадить. Ты забудешь себя. Все, во что ты верила, ты забудешь и проклянешь. Но ты сама этого захотела, Камила, сама, — Альдо шепчет, не отнимая губ от моей разгоряченной кожи, рождая волнующую щекотку. Многообещающе жутко.

Сразу же что-то в воздухе меняется. Сам воздух будто начинает пахнуть иначе.

Приятно, очень томно… Как на уроках удовольствия, когда служанки воскуривают особенные масла для настроения.

Это темная магия. Игра в подчинение.

Скоро я совсем перестану соображать и уже точно не смогу ничему сопротивляться.

Масла просто создают настроение, зато Альдо, похоже, решил меня всерьез одурманить…

Усилить мои и без того ошеломляющие ощущения…

Мамочки…

Одна часть меня в ужасе замирает и умоляет заплакать и начать упрашивать короля шеннари срочно прекратить все это. Пообещать ему все на свете.

Хотя… что я могу ему обещать?

Альдо не возьмет деньги. Ему нужно мое тело — тело Альдо и берет.

Это война. Не просто искушенные ласки мужчины, а самая настоящая битва характер на характер.

Если теперь я покажу, что испугалась чужого оружия, да пусть хоть проклятой магии, я позорно проиграю.

— Я хочу увидеть и услышать, как ты кончаешь, Камила. Уверен, мне сильно понравится. Мы повторим это еще и еще. Много раз, — бархатный голос нежно ласкает мне уши.

А большие ладони на моих бедрах приятно теплые.

На абсолютно голых бедрах.

От моего ночного платья остались одни бесполезные обрывки.

— Обними меня, Камила.

Я не хочу Альдо трогать! Я никогда не буду его добровольно трогать! Никогда! Я не собираюсь прощать ему мышь! Мне не нужен цветок Альдо на плече!

А мои ладони уже движутся сами.

Король шеннари слегка приподнимается на локтях, чтобы мне стало удобнее, а дальше происходит немыслимое.

***

АЛЬДО

Домой я вернулся совсем бешеный. Смотреть на бесстыжую демоницу и не иметь возможности ее коснуться стало для меня изощренной пыткой.

И я знал, что ее не касается никто. Это почему-то особенно с ума сводило.

Я не люблю девственниц. Я не вижу ничего привлекательного в том, что девка зашугана, боится и вообще не знает, с какой стороны подойти к мужчине.

Хотя таких странных девственниц наверняка и нет нигде. Ведь пока что-то не знаешь, испытываешь к этому больше любопытства, чем когда все известно.

Я до полной одури и до боли в яйцах хотел сделать Камилу своей. А ее девственность прямо вопила, что она еще ничья. Своя собственная.

Мне аж панические мысли полезли, что пока я тайно высиживал на подоконнике, кто-то более умный или более наглый пришел и открыто попросил у короля амири руки его дочери.

Я весь извелся, ошалевая и не понимая, что со мной происходит. Какого хрена я настолько зациклился на почти случайно выбранной девке.

Но я знал: трахну ее, и меня отпустит. Скорее всего, раза не с первого. С пятого может. Или с десятого. Но отпустит.

Рыжие не мой фетиш, зеленоглазые тоже не фетиш. У меня и пристрастий особых нет.

Просто эта конкретная Камила зацепила сильно.

Первым делом, когда я собрал мозги в кучу, я созвал совет.

И с совершенно спокойной мордой объявил, что намерен жениться. Кого, мол, посоветуете, уважаемые? Особенно я «заинтересовался» мнением Марко, моего главного советника.

Я понимал: каким бы больным одержимым до прелестей Камилы я ни стал, подданным об этом знать незачем.

Иначе Камила будет моим официальным слабым местом.

Да и для нее это опасно.

Безусловно, король шеннари обязан любить свою королеву и очень регулярно ее трахать, демонстрируя всем свежесть магических цветов, но с ума при этом он сходить не должен.

Король еще же за гарем свой отвечает. Гарем потихоньку набирается у каждого неженатого принца и так и доживает в каком-то составе до его свадьбы.

А потом все зависит от королевской семейной жизни. Бывали случаи, когда короли раздавали всех до единой гаремных женщин замуж. А бывало, что продолжали наведываться к ним сами.

Король по повериям шеннари наделен особой милостью богини Киры. Чем больше женщин он «облагодетельствует», тем лучше.

Так или иначе, я о своем гареме думать всерьез пока не мог. Плевать мне было, что девицы скажут о моем желании жениться.

На Марко и других советниках я техники внушения мыслей не применял: они опытные, могли бы и почувствовать. Просто ждал, когда почтенные эльфы назовут имя Камилы из амири, и «заинтересовался» ей вместе с охотно впихиваемой мне советниками Эммой из седари.

Ничего такая Эмма, возможно, породниться с седари мне было бы выгоднее, но… мне не хотелось немедленно поставить Эмму на колени и шлепнуть ей налитой головкой члена по губам. Не хотелось трогать наверняка прелестную Эмму и даже с ней разговаривать.

Зато с одной рыжей стервой хотелось пообщаться прямо до зуда. И послушать, что она скажет в свое оправдание дерзкими розовыми губами.

В итоге мне надоело изображать несуществующие раздумья, я поблагодарил совет и заявил, что вечером следующего дня вместе с подданными приду порталом к амири свататься.

— А если девица откажет, мой король? — Марко я простил наглый вопрос. В конце концов, зачем мне иначе советники, не только же для вида.

— Если захочет пококетничать — откажет. Благочестивая девица не должна с наскока соглашаться на предложение почти незнакомца, верно?

Я сказал, а сам задумался: при таком-то паршивом отношении, как у нее, Камила гарантированно мне откажет. Еще и посмеется надо мной при всех.

Этого я ей не прощу.

Но я и так уже ее прощать не собирался. Она слишком засела у меня в мозгах, чтобы куда-то ее отпустить.

Пусть подданные считают меня самоуверенным — я дал всем понять, что неприязнь принцессы станет просто частью моего плана.

И распорядился начинать свадебные приготовления. Они долгие, раньше объявишь — подданные быстрее управятся.

***

Перед встречей с Камилой я раз двадцать проверил свою одежду. Все ли блестит, нет ли где пылинки, аккуратно ли лежат волосы.

Тупость какая-то, и не первая же встреча — я Камилу уже видел.

А считай, как первая.

Камила меня раньше только на портретах видела. И я глупо захотел показаться ей живьем лучше, чем на любой льстивой мазне.

Не знаю, на что я в самом деле надеялся.

Но я зациклился на том, чтобы все сделать по форме. Хотя совсем по форме самому не ездить, а сватов послать с подарками.

Подарки я тоже с собой взял. Редкости и ценности, больше интересные отцу Камилы, чем ей самой. Выкуп.

Я понимал: неприглядную правду о наших отношениях с Камилой будем знать только мы с ней.

Всем остальным нужна красивая сказка, достойная обоих королевских домов. Непременно про любовь и согласие.

Они ее получат.

А я приготовился получать свой ушат помоев.

Или в лицо Камила не осмелится меня оскорблять?

Тогда я в ней немного разочаруюсь.

Хотя… мудрость королевы в сдержанности.

***

Тронный зал дворца амири сиял до зайчиков в глазах. На светильники они явно не поскупились, мне даже на миг представилось, что это лекарская комната, где операции делают. Только очень большая.

На этот раз вскрывать собрались меня.

Принимали, однако, с почетом. Амири нарядились в свои лучшие одежды и украшения, чтобы не упасть в грязь лицом перед шеннари, и выглядели очень достойно. Впрочем, как и мы.

Ну, войны амири с нами явно не хотят, но догадывались ли они, зачем я с подданными к ним явился?

Я сразу и не понял, потому что Камила в зале была, как и все ее братья. А поскольку наследный принц там один, остальные могли бы не приходить.

Но сидели и меня ждали. И на меня смотрели внимательно и спокойно.

Не так, как эта рыжая нахалка.

Камила, принцесса амири, вроде бы находилась в зале, одетая в шикарное алое платье с большим и очень нескромным вырезом. Но смотрела она куда угодно, только не на меня.

Я ни одного ее взгляда не поймал. Ни робкого, ни дерзкого, ни равнодушного — просто никакого.

Нагло я, естественно, не пялился, так не положено, но боковым зрением отметил: великолепная, ослепительно красивая рыжая сучка намеренно меня игнорирует.

Взгляда ей даже жалко.

Ничего. Посмотрю, как она будет извиваться и скулить от ужаса, когда увидит все, что я для нее приготовил.

Мои вены уже пропитались ядом, а ее тихое сопротивление лишь подписывало Камиле жесткие приговоры один за другим.

Я не отпущу ее.

Я женюсь на ней ради политической выгоды.

Но Камила из амири за все ответит.

За то, что меня завела. За то, что вообразила себя хитрой интриганкой, способной со мной тягаться.

Эта ночь расставит все по местам. Последующие дни и ночи тоже.

Король амири сказал мне, что его дочь якобы «подумает». Открыто ссориться со мной не стал.

Ну что ж, такие слова даже облегчали мне задачу.

«Подумает» — это обычно «да», девушки ведь любят для приличия и для интриги поломаться.

А Камила на меня так и не посмотрела, пока ее отец со мной беседовал. Сидела гордая, как изваяние.

Я наплевал на все. Не сдержался. Поза ее равнодушно-горделивая меня задела, наверное.

При всех послал Камиле мысленный приказ посмотреть на меня.

Передавил, мог быть обнаружен, но каяться не собирался.

Длинные густые ресницы Камилы дрогнули. Зеленые глаза испуганно заглянули мне прямо в душу.

Клянусь, принцесса побелела несмотря на то, что как все рыжие, она и так на редкость белокожая.

А я удовлетворенно улыбнулся про себя: ты еще не знаешь ужас, вкусная. Но ты его узнаешь.

А я спросил у короля амири, сколько его дочь собирается думать. Король немного замялся, не ожидал от меня такой «непонятливости». Думал сразу и сплавить меня прочь порталом.

Но заявил, что к завтрашнему вечеру ответ мне дадут. Сутки, значит, на размышления трепетной девице.

А поскольку был уже поздний вечер, амири разместили меня с подданными в парадных гостевых покоях. Естественно, находящихся безмерно далеко от комнат принцессы.

На всякий случай, не иначе. Я ведь прибыл только с одними мужчинами.

Стражу к дверям амири не приставили, это было бы слишком нагло настолько не доверять гостям. Но мне бы и стража не помешала: зачем выходить через двери, когда есть окна?

А если амири думают, что король шеннари настолько изнежен или самолюбив, что побрезгует ими воспользоваться, амири сильно ошибаются.

Когда стало достаточно темно и поздно, я переоделся во все черное и пошел на штурм принцессиного окна.

Ночной холод немного остужал разгоряченные нервы, но ни одна сила в мире не была уже способна меня остановить.

Я слишком хотел то ли саму Камилу, то ли почувствовать свою власть над ней и стереть ее глупые мысли о моем мнимом бессилии, то ли меня вело что-то еще, о чем я пока не собирался думать.

Принцесса как будто меня ждала: оставила окно незапертым.

Ну, не ждала конечно, просто проветривала комнату.

Еще не забираясь внутрь, я магией пригасил все ночные светильники — окно принцессы наверняка просматривается с разных углов, а оставаться невидимкой я уже не собирался.

Я осмотрел свою жертву: нежная, беззащитная, розовые губы невинно приоткрыты. Из-под одеяла высовывается аккуратная ножка.

Я больше не медлил.