Черепаха (боевой порядок)

«Черепа́ха» (лат. testudo) — боевой порядок римской пехоты, предназначенный для защиты от метательных снарядов во время полевых сражений и осад. В армии Византийской империи аналогичное боевое построение именовалось «фулкон» (греч. φούλκον).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Вот сверху слышится третий звук. Его издают снаряды, выпущенные балеарскими пращниками. Они также в составе вспомогательных подразделений легиона. Римляне всегда использовали оружие и военные приемы своих самых коварных врагов. Пращники – смертоносный отряд. У себя на островах они могут на лету сбить из пращи птицу. А уж попасть в человека для них – проще простого. Даже со ста метров они могут размозжить врагу череп. Они настоящие снайперы, каждый их выстрел поражает цель. Невероятно, всего два витка пращи в воздухе – и снаряд вылетает с потрясающей скоростью. Часто, попадая в тело врага, он впивается глубоко в ткани, и края раны при этом смыкаются, отчего его чрезвычайно сложно извлечь.

Альберто Анджела, Беспредельная Римская империя. Пик расцвета и захват мира, 2017

Германцы строили также стены из дерева, увенчанные парапетами из лозы. Такой необычный редут изображен на колонне Антонина в Риме (рис. 2). Впрочем, такие укрепления сооружались, видимо, на скорую руку. На рис. 2 мы видим крепость, которую атакуют римские солдаты. Пехотинцы, чтобы подойти к стене вплотную, закрылись сверху щитами, образовав то, что римляне называли черепахой (Testudo). Прислонив верхние края щитов к стене, солдаты приступали к рытью подкопа или поджигали стену, будучи отчасти защищенными от метательных снарядов врага. Осажденные бросали сверху камни, колеса, факелы и горшки с горящей смолой, а другой отряд римских солдат, с горящими факелами в руках, ждал момента, когда черепаха подойдет вплотную к стене, чтобы под прикрытием щитов зажечь ее. В своих лагерях, окруженных рвами, римляне, кроме передовых деревянных укреплений, часто возводили вдоль своих стен деревянные конструкции, располагавшиеся через равные промежутки. Эти сооружения использовали для подъема метательных машин на отведенные для них места, а также для наблюдения за приближением врага. Многочисленные примеры таких сооружений можно увидеть на колонне Траяна (рис. 3).

Эжен Эмманюэль Виолле-ле-Дюк, Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века, 2007

6. В 13 километрах от этого лагеря располагался город ремов Бибракте. Белги прямо с марша повели энергичный штурм города[32]. В этот день оборона города с трудом устояла. Галлы и белги используют один и тот же способ штурма. Множество воинов располагается вокруг вала, и, когда со всех сторон в защитников начинают метать камни, а те оставляют стены, штурмующие воины, сформировав «черепаху»[33], бросаются к воротам и под стены. В данном случае сделать это было легко. Когда камни и дротики метало так много людей, никто не мог оставаться на стенах. Когда ночью штурм прекратился, знатный и популярный среди соплеменников рем Иккий, бывший в это время комендантом города и одним из членов делегации к Цезарю для переговоров о мире, послал депешу с предупреждением, что не выдержит долго осаду без подкреплений.

Гай Юлий Цезарь, Записки о Галльской войне, 2014

Расположенные на флангах слоны представляли собой меньшую угрозу для своей пехоты, если вдруг обращались в бегство. Кроме того, для защиты своих войск от бегущих слонов карфагенские вожаки имели с собой большой стальной гвоздь и молот. Если слон поворачивал на своих, махаут вгонял ему гвоздь в череп. Позже такой варварский способ был применен и греками, хотя и гарантию он давал сомнительную, ибо умные слоны, однажды увидев гибель дезертира, для себя делали выводы и позже, намереваясь бежать, могли даже против вожаков принять превентивные меры.

Михаил Курушин, 100 великих военных тайн, 2015

Устрашённые разрушениями, которые производили настоящие монстры, швыряя разрывной снаряд весом в двести пудов, майя просто бежали в джунгли, пробираясь к другим городам своей империи. Их ловили, как только могли, и убивали, убивали, убивали… Это вошло в практику после того, как пал первый город людоедов – Паленке. Битва за него была жаркой, и славы понесли серьёзные потери. Тогда ещё только отрабатывалось взаимодействие родов войск, тактика, новые виды вооружения. Но всё же город был взят, правда, после того, как пал его последний защитник. И то, что обнаружили за стенами славы, просто перевернуло всё мировоззрение воинов. Бездонные колодцы, набитые человеческими останками, огромные холмы черепов и гигантские пирамиды, навеки пропитанные кровью людей, принесённых в жертву Пернатому Змею. Даже немногими пленницами не воспользовались дружинники, хотя это и не возбранялось. Просто как-то взять женщину, которая позавтракала ручкой грудного младенца, пообедала нежным поджаренным рёбрышком молоденькой девочки, а на ужин собиралась насладиться печенью взрослого мужчины… И дальше, словно сговорившись, пленных не брали. Командиры предпочитали увеличить время огнебойного огня, стирая с лица земли строения и пирамиды, хладнокровно расстреливая всё живое на дистанции действительного огня, чем входить в города, полные людоедов.

Александр Авраменко, Экспансия, 2017

Хафан Рьед перевел взгляд непосредственно в долину. Там тоже копошились еще более мелкие из-за большого расстояния фигурки. И все они под присмотром строгих надсмотрщиков наводили последние штрихи во вполне крепких и больших сооружениях. Там высилось несколько башен, соединенных разными по массивности валами и стенами. Позади них округлыми овалами возвышались приземистые здания, очень напоминающие панцири черепах и еще более странные строения в форме пирамид и кубов. Дымный так и не успел рассказать, почему он выбрал именно такие формы, но с присущей ему уверенностью сослался на имеющиеся в самом Титане чертежи и рисунки. Помимо этого было известно, что под всеми строениями имеются глубокие подвалы в несколько уровней. Именно там якобы и должны прятаться гипотетические воины врага. А чтобы не возникло сомнений в эффективности испытуемого оружия, в те подвалы и загонят через час всех собранных по Орде смертников. Для должного количества туда еще и пару тысяч недовольных, противящихся указаниям правителя согнали. Останутся в живых – значит, им повезло. Нет – другим наука будет. А то взяли себе моду постоянно тыкать своими устаревшими привилегиями. Тогда как на кону стоит будущее всего государства.

Иванович Юрий, Война Невменяемого, 2009

Давид побежал к Голиафу, поскольку отсутствие брони обеспечивало ему скорость и подвижность. Молодой пастух вложил камень в пращу и принялся раскручивать ее над головой все быстрее и быстрее со скоростью шесть или семь оборотов в секунду, целясь Голиафу прямо в лоб. Это было единственное уязвимое место гиганта. Эйтан Хирш, эксперт по баллистике Армии обороны Израиля, недавно произвел ряд вычислений и установил: камень стандартного размера, брошенный опытным пращником с расстояния 35 метров, ударил бы Голиафа в голову со скоростью 34 метра в секунду. Такой скорости было бы более чем достаточно, чтобы пробить ему череп и серьезно ранить или убить. В категориях убойной силы это эквивалентно современному огнестрельному оружию большого калибра. «Мы обнаружили, – пишет Хирш, – что Давид мог бросить камень в Голиафа за одну секунду, чего Голиафу было явно недостаточно, чтобы защититься, поэтому он оставался фактически неподвижным».

Гладуэлл Малькольм, Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов, 2013

Сражение замерло в хлипкой точке равновесия. Нападающие, против самых худших опасений, оказались далеко не так опасны, как показалось сначала. Их численность довольно быстро сокращалась, уступая лучшей выучке и более качественному снаряжению. Особо выделялся Грофон, размахивающий жутким зазубренным топором и вскрывавший им своих противников, будто голодный гурман отменно приготовленных устриц. Тяжелое лезвие, явно испившее на своем веку немало крови, влет отрубало конечности и головы, выворачивало ребра, разбивало черепа. Даже сработанная от рождения пара храмовых воинов, каждый из которых был вооружен длинным одноручным мечом и большим круглым щитом, немного терялась на фоне этой живой мясорубки, носившейся по полю боя, словно юла. Помнится, при самом начале знакомства с принцем мне пришлось встретиться с мастером меча и даже получить пару-тройку ран раньше, чем удалось придавить его удачно уроненной кроватью. Так вот, тогда очень повезло, что против меня стояла не эта глыба воинского мастерства и скверного нрава. Удары его, может быть, были и не настолько быстры, но оставляли после себя даже не раны, а настоящие дырищи, с заживлением которых пришлось бы изрядно повозиться и живому артефакту.

Мясоедов В. М., Строитель руин, 2013

Готские всадники могли атаковать и пехоту врага. Перед битвой при Тагине (552 г.) конница готов, производя периодические атаки, пыталась разбить пешую черепаху византийцев, стоящую на возвышенности, и тем самым выбить врага оттуда. Однако многочисленные атаки всадников не приводили к успеху. После того как конники первого отряда устали и понесли значительные потери, был послан второй, затем третий и последующие отряды, но все безуспешно, поскольку пехотинцы стояли сплоченно и отбивали противника выставленными копьями (Procop. Bel. Goth., IV, 29,15—21). Отметим, что для действия против данного отряда Нарзеса следовало бы послать пехоту или спешить всадников, но Тотила не сделал этого, видимо, полагая, что всадники и так справятся.

Нефёдкин А. К., Готы. Первая полная энциклопедия, 2021

Требюше действует на принципе противовеса, то есть здесь работает гравитационный, а не торсионный принцип. Эта машина была огромна по сравнению с катапультой и значительно более мощная. Она могла метать снаряды весом от 200 фунтов (90 кг) до 300 фунтов (135 кг) на расстояние до 600 ярдов (500 м). Теоретически предела мощности требюше не было, его размеры и, соответственно, мощность были обусловлены только сложностью постройки и транспортировки. Некоторые крупные экземпляры имели поворотные рычаги длиной 50 футов (15 м) и противовесы до 10 т. Праща всегда была частью его оборудования. Иногда, кроме камней, могли использоваться и другие снаряды. Например, в осажденный город можно было забросить мертвую лошадь (или трупы умерших от болезней людей), вызвав эпидемию. Иногда послание с отвергнутыми условиями перемирия прибивалось к черепам неудачливых эмиссаров и, с помощью этой метательной машины, возвращалось в город. Чтобы вызвать пожар, за стены города могли забрасываться зажигательные смеси.

Хогг Оливер, История артиллерии. Вооружение. Тактика. Крупнейшие сражения. Начало XIV века – начало XX, 1970

Синиль[59] кельтов постепенно смывалась соленой водой, и римляне увидели, что никакие они не порождения Царства мертвых, а обыкновенные белокожие дикари, такие же, что и галлы. Воодушевившись открытием, легионеры усилили натиск и вытеснили кельтов на берег. Спасение было в том, чтобы как можно скорее сомкнуть щиты и построиться в знаменитые «черепахи» – неприступные мобильные крепости. Но кельты, словно разгадав это намерение, никак не давали им этого сделать, навязывали свою тактику хаотичного боя – сражаясь небольшими группами, отвлекая легионеров все дальше друг от друга.

Кокрэлл Карина, Легенды и мифы мировой истории, 2010

Управляли слонами сидевшие у них на шее вожатые. Обычно для этого им хватало голосовых команд, нажима большими пальцами ног за ушами четвероногих гигантов или постукивания пятками. Правда, нюансы этих методов управления остались нам неизвестны. В то же время, если животное становилось строптивым, в ход шли деревянные палки – «стрекала», – на верхнем конце которых были металлический крюк и острие, в целом нечто очень похожее на багор в миниатюре. Стрекалом погонщик колол животное в уши и шею. Когда слон приходил в ярость (от ран или по какой-либо другой причине) и начинал топтать свои собственные боевые порядки, погонщик мог быстро умертвить взбесившееся животное: металлическое долото загонялось ему ударом свинцового молотка в основание черепа. Кто придумал этот «гуманный» способ, до сих пор является предметом острых споров среди историков.

Нерсесов Я. Н., Великий Ганнибал. «Враг у ворот!», 2014

Мы спустились с гор ближе к вечеру и разведали подходы к Кастории, городка на берегу одноименного озера на высоте 630 метров над уровнем моря. Я хотел провести рекогносцировку и последовал за разведгруппой. Перед небольшим мостом мы замедлили шаг. Дальше была видна высота 800, господствовавшая над подходами к Кастории (а также над путями отхода III греческого корпуса). На мосту не было видно никакого движения, он еще не был взорван. Внезапно по нас был открыт пулеметный огонь. Военный корреспондент Франц Рот, который шел с разведгруппой, неожиданно вскрикнул от боли. Пуля буквально раскроила ему череп. С окровавленной головой, но живого, корреспондента отправили назад, к коллегам.

Мейер Курт, Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945, -1

«Горе-гвардейцы» тоже сомкнули щиты, завязалась отчаянная рукопашная схватка. Обе стороны были в бронежилетах и шлемах, а потому били, что называется, «от души»! Ярость благородная русских патриотов и лютая фашистская злоба сплелись кровавым клубком. На стороне защитников Донбасса было знание окрестностей и определенная свобода маневра. Один из бойцов с оранжево-черной лентой на бронежилете взмахнул дубинкой. Это было страшное оружие: к длинной металлической ручке был приварен шипастый набалдашник из гвоздей! Первый удар, и страшные стальные шипы вонзаются в каску-«сферу» одного из «правосеков» и сметают ее с головы. Второй удар проламывает череп, расплескивая мозги – здесь медики уже вряд ли помогут! В другой руке у бойца – внушительных размеров изогнутый нож-кукри. Опытный воин и не пытался ударить врага в прикрытую бронежилетом грудь. Вместо этого он пригнулся, пропуская замах милицейской дубинки, и молниеносным движением страшного самодельного ножа распорол бедро «правосеку».

Савицкий Г. В., Украина в крови. Бандеровский геноцид, 2014

Я метнулся. Прыжок. Тело в броне ударило в массу врагов, и они подались назад. За мной последовали другие воины экипажа. Сильный и резкий толчок левым плечом – и противник передо мной отступает, а я чётким горизонтальным ударом бью его в голову. Острая сталь Змиулана кроит круглый шлем и застревает в костях черепа. Рывок на себя. Отчётливо слышен хруст, и снова я готов к бою. Вокруг крики, стоны, всхлипы и даже какое-то рычание. Железо бьётся о железо. Битва! И все реакции тела ускоряются. Левая рука выхватывает с пояса кинжал и втыкает его в горло бородатого датчанина. Он валится под ноги, и я становлюсь прямо на него. Тело под подошвой ботинок, которые специально, как и одежда, пошиты по моему заказу в Арконе, вздрагивает и слегка дёргается. Однако меня это не смущает. Ярость и злоба, справедливый гнев на разорителей и давних недругов моего племени, которое стало для меня родным, переполняют душу, и я продолжаю бой.

Сахаров В. И., Воин Яровита, 2016

Перезарядил винтовку, оценивая обстановку, бросил быстрый взгляд на поле боя. Оставшиеся в строю Рыцарь и Гончие мгновенно среагировали на звук выстрела и уже неслись ко мне. Остановившийся на дороге Рыцарь заворочался, спешно восстанавливая поврежденные конечности. Упавший Лич снова начал подниматься. Такую мощную тварь с одного выстрела не возьмешь. Я вновь навел прицел на его череп и с радостью отметил сетку трещин в месте попадания первой пули. Значит, аурный щит удалось пробить с одного выстрела, и у меня появился шанс. Прицелившись в место первого попадания, снова выстрелил, и череп Лича взорвался грязно-белыми осколками. Расстояние до цели сто пятьдесят метров позволило всадить две пули практически в одну точку. Но это же помешало мне продолжить спокойно заниматься отстрелом нежити. Поэтому, быстро перезарядившись, я выстрелил в Рыцаря на дороге, прицелившись в голову. Тот заметно слабее Лича, и шлем ему снесло вместе с черепом.

Широков А. В., Полет сокола, 2016

За пределами Европы древковое оружие принимало самые разнообразные формы, иногда весьма причудливые – их верхние части представляли собой головы людей или животных. Самый простой пример – томагавк американских индейцев, который мог использоваться как топорик для рубки или метания. Индия, Япония и острова южных морей внесли существенный вклад в многообразие боевых топоров, а маори из Новой Зеландии обладали топориком из диорита, который, несомненно, превосходно раскалывал черепа.

Хогг Оливер, Эволюция оружия. От каменной дубинки до гаубицы, 2008

Гибельный стальной дождь встречал наступавших рыцарей. Ведомый капитаном отряд стал редеть с ужасающей скоростью. Несмотря на прочность доспехов, стрелы и арбалетные болты находили слабые места в защите рыцарей. Одному болт пробил глазницу на шлеме и пронзил череп. Его обмякшее тело выбросило из седла и сбило всадника, ехавшего позади. Прежде чем сир Нолан успел моргнуть, два тела оказались под копытами коней своих же товарищей. Немало болтов и стрел досталось лошадям, и они вместе с всадниками падали на зеленую траву, окрашивая ее кровью.

Васильев А. Г., Алый камень, 2016

Похожие на доисторических черепах, в серые волны Китового фьорда вползли штурмовые амфибии AAV-7, неся в своем чреве первую волну десанта. Им никто не мешал, берег напротив, занятый русскими, зловеще молчал, словно вымер. Ни одного минометного залпа в сторону американцев, ни снайперского выстрела.

Львов Вадим, Сталь и пепел. На острие меча, 2014

Ощущение близости государя, тяжесть царского клинка в руке удесятеряли его силы, позволяли ломать окантовкой щита руки и ребра, рубить черепа прямо со шлемами, колоть так быстро, что ногайцы умирали, не успев понять, откуда пришла беда.

Прозоров А. Д., Царская сабля, 2013

Вскочив, в три прыжка домчался до тропы, и первый тощий противник рухнул замертво после сильнейшего удара в основание черепа. Оставшиеся трое дернулись прочь, резво выхватывая дротики. Но далеко отступить им не позволила стена тростника: товарищи пусть и не такие проворные, но догнали, заработали копья, метатели начали падать один за другим.

Каменистый Артем, Возвращение к вершинам, 2016

Отдача от магического щита, принявшего на себя атаку противника, отозвалась болью в голове. Казалось, что по черепу ударили бейсбольной битой. В ушах застрял металлический звон, перед глазами все поплыло, но я увидел, как ближайший бронетранспортер разнесло взрывом.

Осипов И. В., За кромкой миров, 2018