Человеческая ситуация

Человеческая ситуация или Человеческое условие (фр. La Condition humaine, англ. Human condition) — междисциплинарное понятие, описывающее условия человеческого существования. Включает такие характеристики, ключевые события и ситуации, как рождение, взросление, эмоциональность, устремления, конфликты и смерть. Человеческая ситуация отражает состояние неустроенности и физической нелепости человека в попытках устранить беспокойство, связанное с поиском смысла жизни, неизбежностью изоляции и, в конечном счете, смерти. Термин отражает абсолютную физическую зависимость разума от тела, в то время как разум питает иллюзии власти над телом и окружающей средой. Человеческая ситуация наиболее отчетлива в моменты ослабления или разрушения этих иллюзий под действием внешних факторов, например, болезней, инвалидности, катастроф, насилия, лишения свободы и т. д. Позитивная эмоциональная сторона человеческого условия характеризуется моментами эйфории, всепоглощающей любви и иллюзии слияния с миром.

Человеческая ситуация рассматривается в религии, философии, истории, искусстве, литературе, психологии. Её можно рассматривать как характеристику сумбурного или упорядоченного культурой взаимодействия с внешним миром и самим собой. Она принципиально отличается от бессознательного состояния животного, которого не терзают проблемы самоопределения, ограниченности тела, социальных ролей и т. д. Универсальность понятия человеческой ситуация объясняется независимостью экзистенциального психологического напряжения от культуры, расы, пола и т. д. Человеческое условие может рассматриваться фундаментальным источником возникновения религий и искусства. В данном ключе они являются попытками интеллектуального разрешения глобальной неопределенности человека и человечества.

Раннее использование термина датируется 1933 годом — книга Мальро Андре «La Condition humaine» и одноименная картина художника Рене Магрита «Условия человеческого существования». В современной философии проблема человеческой ситуации находится в центре внимания Мартина Хайдегера, Теодора Адорно, Ханны Арендт, Ролана Барта, Эриха Фромма, Джорджо Агамбена и др. Человеческая ситуация является одной из тем психологических и антропологических исследований, например, книги Эрнеста Беккера «Отрицание смерти», а также течений в искусстве, прослеживаясь в произведениях Фрэнсиса Бэкона и Дэмьена Херста. В кинематографе попытками исследования являются драма Ларса Фон Триера «Меланхолия» и фильм Терренса Малика «Древо жизни».

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Исследование мыслительных, познавательных возможностей человека в каждой из наук, относящих себя к когнитивным, затруднено тем, что эмпирический материал ограничен. На это в принципе уже обратила внимание психологическая наука. Вначале ее когнитивные идеи стали реализовываться посредством постановки новой серии экспериментов. Анализируя данный этап, аналитики обратили внимание на то, что эти эксперименты не адекватны замыслу целостного исследования природы человеческого мышления. Во-первых, процессы восприятия мышления и преобразования информации, которые можно наблюдать в эксперименте, принципиально отличаются от ситуаций человеческого мышления в его естественной внеэкспериментальной форме. Кроме того, и это как раз и есть самая главная проблема, современный психолог может говорить о природе человеческого мышления – категории общечеловеческой – лишь на основании относительно ограниченного и узкого поля наблюдения мышления отдельных индивидов современного общества. Основатели когнитивной психологии сформулировали эту противоречивую ситуацию, но они, правда, не предложили возможного выхода из нее. Тем не менее в их идее была обозначена актуальная тенденция – человеческое мышление исторично, оно проявляет себя на всем протяжении существования человеческого рода. Осталась открытой проблема привлечения исторического материала, без которого выводы психологии навсегда остаются нерепрезентативными, поскольку охватывают только текущий период времени1.

Ольга Медушевская, Теория и методология когнитивной истории, 2015

Вся концепция человечности и гуманизма основывается на идее человеческой природы, присущей всем людям. Это исходное положение как буддизма, так и иудейско-христианской мысли. Первое из этих учений разрабатывало представления о человеке в экзистенциалистских и антропологических понятиях; в нем предполагалось, что одни и те же психические законы значимы для всех людей, поскольку «человеческая ситуация» одинакова для всех нас; что все мы живем под влиянием иллюзии обособленности и нерушимости нашего Я; что все мы пытаемся найти ответ на вопрос о существовании, алчно цепляясь за вещи, в том числе и за такую специфическую вещь, как Я; что все мы страдаем, поскольку такой ответ на запрос жизни ошибочен, и что мы можем избавиться от страдания, только дав правильный ответ – необходимо преодолеть иллюзию обособленности, преодолеть алчность и пробудиться на встречу фундаментальным истинам, которые руководят нашим существованием.

Эрих Фромм, Из плена иллюзий, 1962

В ХХ в. внутрипсихологические проблемы трудностей установления границ между субъектом и объектом определялись и более общей ситуацией, сложившейся в социогуманитарном познании. Тогда наблюдалась культурно-историческая эволюция интерпретации разнообразных описаний мира. Она заключалась в постепенном смещении фокуса внимания ученых с анализа точки зрения субъекта-автора к исследованию знаний о мире субъекта-реципиента, на основе которых он выстраивает свою интерпретацию описанной ситуации. Эволюция соответствовала диалектике развития социогуманитарного познания: на смену монологической направленности ученых на анализ субъект-объектных взаимодействий пришли размышления о размытости границ между субъектом и объектом во многих ситуациях человеческого бытия. Неизбежным следствием этого стала неразличимость авторской позиции в семантическом пространстве мира человека. Неудивительно, что в ХХ в. известными и широко распространенными стали метафорические высказывания Р. Барта, М. Фуко и других замечательных мыслителей о смерти автора, смерти субъекта. Большой резонанс этих высказываний в среде интеллигенции можно объяснить с двух точек зрения.

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Еще со времен Аристотеля классическим трагическим противоречием считается противоречие между свободой и необходимостью, где свобода в ее собственной сфере оспаривается необходимостью. Человеку чаще всего остается склониться перед необходимостью. Человеческая ситуация приравнивается при этом к естественному процессу, а человек – к вещи. Наделенный сознанием и волей, он должен превратить себя в некоторого рода вещь, в объект воздействия других вещей. Это естественно-природная необходимость. Необходимость действовать согласно «разумным», «высшим», «вечным» законам, например, нравственности, должна совпадать с роковой естественной необходимостью, несмотря на их противоположность. Человек, конечно, нуждается в мире вне себя, который становился бы то побуждением, то элементом, то органом его деятельности; однако его враг – противостоящая ему природа – пустил свои корни в самом средоточии его существа. Природа человека представляет собой смешение его частной самости и чужеродной сущности. Греческая культура, будучи колыбелью современной трагедии, носила в себе принцип единства противоположностей в нераздельном тождестве: ей было имманентно присуще трагическое. Исходя из античной трагедии, Шеллинг видит сущность трагедии в действительной борьбе свободы в субъекте и необходимости объективного: «эта борьба завершается не тем, что та или иная сторона оказывается побежденной, но тем, что обе одновременно представляются и победившими и побежденными – в современной неразличимости»[5].

Ольга Порошенко, Оптимистическая трагедия одиночества, 2015

В психологии постижение трактуется в более узком значении. Психологи фокусируют внимание в основном на двух сторонах постижения. Одна плоскость анализа – это соотношение осознаваемого и неосознаваемого, в котором именно бессознательные компоненты определяют успешность или неудачу в понимании-постижении субъектом событий и ситуаций человеческого бытия. Другой план исследования – сознательный отказ психолога от оценки истинности или ложности знаний о событиях и ситуациях, используемых понимающим субъектом в процессах постижения. Главное как для субъекта, так и для психолога заключается в определении ценностных составляющих знаний. Постигаемое всегда нам небезразлично, оно имеет определенную субъективную ценность.

Коллектив авторов, Психологические исследования личности. История, современное состояние, перспективы, 2015

Согласимся, что те психические состояния (стресса, влюбленности, утомления, одиночества…), в которых пребывает человек, с большей или меньшей вероятностью предрасполагают к совершенствованию. В состоянии одиночества большинство людей глубже и полнее осуществят самоанализ, нежели в состоянии стресса или хронического утомления. Однако совершенствующий потенциал заложен во всех «человеческих ситуациях», во всех состояниях, иногда болезненных, порою невыносимых. «Опыт – это не то, что происходит с человеком, а то, что делает человек с тем, что с ним происходит», – говорил Олдос Хаксли95.

Г. В. Иванченко, Забота о себе. История и современность, 2009