Три богатыря

Три богатыря — собирательное название главных героев русcких былин, богатырей русcких — Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича.

В некоторых былинах и древних сказах богатыри присутствуют вместе: «На заставе богатырской», в которой они охраняют подступы к Киеву. В былине «Добрыня Никитич и с ним Тугарин змей» богатырь Алёша Попович исчезает другой дорогой, а вернувшись затем обратно он попытается жениться на жене пропавшего Добрыни Никитича, соврав при этом попам, что видели его мёртвым. На самом деле они раньше никогда в дороге не встречались. Их разделяли добрые пол века — Добрыня Никитич жил в XI веке, Илья Муромец-Печорец — в X веке, Алёша Попович в тот же период, то есть раньше, чем воевода.

Отмечаются характерные архаичные реликты в описаниях всех трёх богатырей; во всех этих персонажах просвечивают их некогда более тесные связи с хтонической породой в стихии, и поэтому при глубокой реконструкции три былинных героя могут быть сопоставлены со сказочной триадой — Горыня, Дубыня и Усыня. С другой стороны, известны отождествления трёх богатырей с историческими прототипами (силач-монах Илия Печерский; воевода Добрыня; ростовский боярин Попович, сын попа). Возможно, знаменитые воины, чем-то поразившие воображение современников, по мере развития эпоса оторвались от своей исторической почвы и заместили гораздо более древних мифологических героев.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Евгению Лукину глубоко интересны истоки русской истории, геосакральное и историческое пространство русского духа, возникшее, по его словам, «в результате согласного сочетания разных народных сущностей», на «перекрестье славянского, скандинавского, кельтского и греческого миров». Этой проблематике он посвятил целый ряд оригинальных философско-литературных эссе: «Киев и Петербург: альфа и омега русского пути», «Песнь о Вещем Олеге», «Три богатыря», «Петербургская идея и американская мечта» и др. В этих эссе выстроена своеобразная методология историко-культурологического дискурса, позволяющая сделать научные открытия в переосмыслении хрестоматийных стандартов фольклористики. В результате Вещий Олег предстает не только как полководец, жрец и пророк, первотворец Русской земли, но и как первый ее поэт, владеющий чудодейственной силой слова. Не менее интересны открытия родословных трех богатырей: Алеши Поповича – сына премудрого и могучего славянского волхва Чудорода; Ильи Муромца – потомка викингов (приплывших на кораблях со звериной символикой «Змеев Горынычей» на их носу, корме и боках, олицетворяющей завоевателей), который стал служить в варяжской дружине князя Руси, сверг языческое Идолище, утверждая православную веру; Добрыни Никитича – потомка знатного славянского рода, победившего Змея Горыныча и разумно поддержавшего христианство на своей Матери-Земле.

Евгений Лукин, Времени холст. Избранное, 2016

Такими идеальными героями явились богатыри Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Кроме того, что они представляли собой образцы для подражания как личности, все вместе они выражали главную государственную идею Древней Киевской Руси – идею о единстве всех русских земель – и западных, и южных, и восточных. Художественным выражением этой идеи и являются былины о трех богатырях из Залесской Руси, служащих киевскому князю и стоящих заставой на общей западной границе.

Владимир Муравьев, Тайны и предания старой Москвы, 2007

В своё время в Советском Союзе чуть ли не в каждой третьей чайной висели васнецовские «Три богатыря»: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович – знаменитая русская былинная «троица», родившаяся в разных краях единой Русской земли.

Сергей Кремлев, Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло

Сложность этой задачи состоит, между прочим, в том, что если роман XIX–XX веков является и сегодня перед нами как несравненно многообразное и словно бы не поддающееся никакой «систематизации» (не говоря уж о «схематизации») явление, то древний героический эпос, напротив, требует от нас внимательно вглядываться в его художественное разнообразие и богатство. Решительный шаг в этом направлении сделан в трактате В. Я. Проппа «Русский героический эпос» (1955, второе издание – 1958), где раскрыто, – пусть и в очень многом не бесспорно, – исключительно сложное и многозначное художественное содержание былин, в «общем мнении» (неким камертоном для которого является, скажем, знаменитая картина Виктора Васнецова «Три богатыря») представляющееся нередко прямолинейным или даже «элементарным».

Вадим Кожинов, От Византии до Орды. История Руси и русского Слова, 1996