Софисты

Софи́сты (от др.-греч. σοφιστής — «умелец, изобретатель, мудрец, знаток, мастер, художник, создатель») — древнегреческие платные преподаватели красноречия, представители одноимённого философского направления, распространённого в Греции во 2-й половине V — 1-й половине IV веков до н. э. Изначально термин «софист» служил для обозначения искусного или мудрого человека, однако уже в древности приобрёл уничижительное значение: Платон указывал на высокие гонорары за обучение у софистов, их самовосхваление и не всегда честные приёмы полемики. В настоящее время софистами называют демагогов, которые стараются убедить людей в нужном им мнении. Однако основоположники направления осуждали подобное, что признавал и Платон, который от имени Горгия высказался о софизме в контексте наличия тех, кто «пользуются своей силою и своим искусством неправильно — употребляют их во зло» таким образом: «учителей нельзя назвать негодными по этой причине; негодяи, по-моему, те, кто им [искусством софистики] злоупотребляет» (Plato. Gorgias, 457a).

Негативное отношение к себе софисты получили из-за своих типичных приёмов: они очень увлекались формальными определениями, при этом, говоря современным языком, смешивая контексты. Использовались не строго логические доводы, но и лингвистические нюансы: синонимы, омонимы, амфиболия, синтаксическая инверсия и др., не говоря уж о смене контекста. Если изначально такие приёмы указывали на несовершенство разговорного языка в плане чёткого логического изложения, то впоследствии софисты начали «резвиться» согласно этим «правилам игры», доходя до абсурда. Известный софизм как пример: «То, что ты не потерял, ты имеешь. Ты не потерял рога. Значит, ты имеешь рога».

Софистами также иногда называют представителей древнекитайской школы имён (мин цзя) (Дэн Си, Хуэй Ши, Гунсунь Луна и др.).

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Как систематическая дисциплина риторика сложилась в Древней Греции в эпоху Афинской демократии. Создателями образа «общественного человека» (идеала Древней Греции) были софисты. В основе представлений о знании, с которыми выступали софисты, в основе учения об относительности истины лежал демократический образ их мыслей. О любом предмете всякий человек вправе иметь свое мнение так же, как и в свободном государстве всякий человек имеет право судить о государственных делах и требовать, чтобы с ним считались. Истина, по мнению софистов, – только субъективное суждение о чем-либо. Основа их учения – суждение о том, что человек есть мера всех вещей.

Марина Александровна Невская, Риторика

Рано или поздно вызов Разуму должен был оформиться как манифест, и эту роль с блеском сыграла книга Ницше «Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм». Ницше был в восторге, когда Брандес назвал его учение «радикальным аристократизмом». Действительно, перед нами необычная попытка, опираясь на реконструированный (якобы) дух античности, восстановить аристократическую аксиологию в самых жестких ее версиях (вряд ли в такой форме имевших историческое воплощение) и противопоставить культ формы, свободно порожденный волей, плебейскому культу содержания, пользы и цивилизации. Внешне опираясь на досократиков, а по существу – на софистов, Ницше ищет в античности права на свободу мифотворчества. характерно, что Э. Роде – выдающийся профессионал, – защищая Ницше, отступает с территории науки на территорию идеологии, противопоставляя «зарвавшейся цивилизации» культуру как более высокое благо. Культура, с его точки зрения, может позволить ученому пренебречь фактами и логикой, как господину рабами, если истина дана ей в непосредственном созерцании. Таким образом, тема античности радикально переводится в разряд идеологических мифов[24].

Александр Доброхотов, Телеология культуры, 2015

Выше описанные учёные, разумеется, не называются софистами. Более того, мы не имеем никаких претензий к представителям современных наук. По нашему мнению, они выступают как исследователи, давая науке новое дыхание. У нас есть претензии лишь к тем из них, кто отрицает мудрость и подлинное знание. Интеллект и познание такие люди ограничивают своим опытом, мирским и материальным миром. Такой интеллект они делают критерием всех научных принципов, включая метафизические. Подобный интеллект, по их мнению, имеет право давать и утверждать «истинность» для всего, что посчитает нужным. Они и есть софисты, и если они спросят относительно Горгия[30] или Протагора[31], мы ответим, что современные философы более по своей сути софисты, чем они.

Ризо Довари Ардакани, Фараби – основоположник исламской философии

Софистика, будучи продуктом демократической ситуации, сложившейся в Древней Греции, явилась результатом вовлечения политико-правовой проблематики в сферу философской рефлексии. Подъем софистики приходится на V в. до н. э., период расцвета рабовладельческой демократии в Афинах. Софистами называли странствующих, платных учителей мудрости, которые (порой за совершенно умеренную плату) брали на себя ответственность по подготовке юношей к занятию политической деятельностью. В центре внимания софистов находятся политико-правовые вопросы. Но также обратим внимание на то, что понятием «sophistes» в древнегреческой традиции именовали тех, кто достиг совершенства в какой-нибудь области. Но со временем значение этого слова обесценивается и даже становится бранным, софистика понимается как подражание мудрости, искусство мудрости, а следовательно, искушение.

А. А. Корольков, Педагогическая антропология в зеркале философии, 2017

Второй период древнегреческой философии характеризуется постановкой антропологических проблем. Он вошел в историю культуры благодаря именам софистов (Протагора Абдерского, Горгия, Гиппия, Продика, Антифонта, Крития и др.), Сократа и сократиков (Евклидиз Мегар – основоположник мегарской школы, представители кинической школы Антисфен и Диоген из Синопа). Сократ и софисты расходились во взглядах на критерии оценки поступков людей. Сократ считал главным соображение, мотивы решения, полезность или вредность. У него было два важнейших принципа философской деятельности, цитируемые и по сей день «Познай самого себя» и «Ни один человек ничего не знает достоверно, но истинный мудрец знает, что он ничего не знает». Сократ был последним представителем натурфилософского этапа философии Древней Греции. После него началась эра Платона и Аристотеля.

Татьяна Петровна Ритерман, Философия и история философии, 2010

Софисты прославились тем, что высказывали множество очень спорных мыслей. Чего скажем стоит только одна фраза софиста Фразимаха о том, что «справедливость – это не что иное, как выгода сильнейшего». Тем не менее, софистика сыграла очень важную роль в развитии философии – она поставила вопрос об относительности философского познания, и, во-вторых, подготовила понимание того, что человек есть центр философии, и этим создала почву для появления учений таких великих философов, как Сократ, Платон и Аристотель.

Цуканов А. Л., Нескучная философия, 2018

Эмпедокл, Эпихарм, Архит, Алкмеон, Гиппас, Филолай и Эвдокс были выдающимися представителями италийской, или пифагорейской, школы, берущей свое название от Пифагора из Самоса. Пифагор (580–500 гг. до н. э.) рассматривал математику как священную и точнейшую из всех наук и требовал от всех, кто к нему приходил учиться, знания арифметики, музыки, астрономии и геометрии. Он делал особый упор на философскую жизнь как обязательное условие мудрости. Пифагор был одним из первых учителей, кто учредил секту, все члены которой оказывали друг другу взаимную помощь в постижении высших наук. Он также ввел дисциплину размышления о прошлом как необходимую для развития духовного разума. Пифагореизм может рассматриваться как система метафизических спекуляций, касающихся соотношений между числами и причинными силами сущего. Эта школа впервые разработала теорию небесной гармонии, или «музыку сфер». Джон Рехлин говорит, что Пифагор не начинал учить своих учеников ничему до тех пор, пока они не освоят дисциплину молчания, поскольку оно необходимое условие размышления. В своем «Софисте» Платон приписывает Эмпедоклу открытие риторики. Оба, Пифагор и Эмпедокл, принимали теорию переселения душ. Эмпедокл говорил: «Сначала я был мальчиком, потом девушкой, затем растением, птицей, рыбой и плавал в безбрежном море». Архиту приписывают изобретение винта и подъемного крана. Удовольствие он объявлял чумой, потому что оно является противоположностью умеренности ума; он считает, что человек без обмана так же редок, как рыба без костей.

Холл М. П., Тайные учения всех времен. Энциклопедическое изложение герметической, каббалистической и розенкрейцерской символической философии, 1928

С расцветом афинской демократии возрастает значение ораторского искусства, в Афинах этому обучают «учителя мудрости» – софисты. Наиболее известные среди них – Протагор (490–420 гг. до н. э.), Горгий (ок. 480–380 гг. до н. э.). Софистов справедливо называют представителями греческого Просвещения: они не столько развивают философское учение, сколько популяризируют знание, распространяя его в кругах своих многочисленных учеников. Софисты углубляют критическое отношение ко всему, требуют «проверки на прочность» средствами логики всякого утверждения, некритически принятого мнения. Диалектичность мышления софистов выражается в том, чтобы находить противоречия в мышлении и стремиться разрешить их, не принимать ничего на веру, при этом право на существование получает только такое содержание сознания, которое обосновано и доказано самим этим сознанием.

Коллектив авторов, Философия, -1

Центральными фигурами в истории античной этики можно считать софистов (Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура), стоиков, скептиков. Здесь важно отметить отличие этической мысли Древнего Востока и Древней Греции. В Греции процесс развития этической мысли носил поступательный характер, школы и ученые развивались не параллельно в один временной отрезок, а последовательно. Это стало причиной того, что древнегреческая этическая мысль отличается глубиной и содержательностью. Ведь очевидно, что каждый философ, знакомясь с трудами своих предшественников и полемизируя или соглашаясь с ними, выдвигал какие-то новые, оригинальные идеи этического характера.

Козлова И. С., Этика. Шпаргалка, -1

Деятельность Сократа развертывалась в демократических Афинах на фоне широкого распространения школ софистов – платных учителей мудрости, обучавших своих учеников не только грамматике и арифметике, но и риторике – науке о красноречии, столь необходимом свободному афинянину в политических, торговых делах и судебных тяжбах (афиняне защищали себя и обвиняли своих противников сами). Софисты считали, что человек должен уметь защищать свои интересы, используя различные уловки, не гнушаясь логическим мошенничеством ради пользы для себя, поскольку существующие знания и ценности относительны. Один из лидеров софистов Протагор утверждал, что человек есть мера всех вещей и поэтому нет единственной истины. Софисты заложили традицию словесных состязаний, и Сократ, участвовавший в них, получил известность мудрейшего из людей.

Коллектив авторов, Философия, 2015

Эта притча – хороший пример умо-зрения, философии, имеющей силу в практических делах, более того, дающей преимущество в них. Это странное сочетание ума и зрения образует философию. Начало философии образует также другое единство: ума и слова. Здесь можно привести такое определение слова. Слово – это проявление, произнесение ума. Внимательное отношение древних к слову, столь серьёзное, что сопоставимо со сверхъестественным, объясняется представлением о тождестве ума и всего сущего, существования ума в каждой вещи. Понять вещь означало внимать ей. Вещи рассказывали о себе. Другими словами, для древних слово, ум, истина и бытие суть одно и то же. Начало философии связано с пониманием, что не всякое слово говорит о существующем: есть слова (греч. буквально: миф, рассказ), в которых смешивается сущее и несущее. Поэтому философия усилила изначальное тождество слова, ума и истины, т.е. выдвинула требование прозрачности языка. Само слово (логика) становились мерой существования. Доказательная сила ума стала тождественной прозрачности слов. Хотя в древней философии имела место страсть к разрешению загадок (например: что самое быстрое?), которая позднее была развита софистами в риторике в способность доказывать все что угодно, делать слабое сильным, а сильное слабым (это один из пунктов обвинения, предъявленного Сократу), а еще позднее логика все более становится средством математического вычисления (исчисления), принцип тождества истины и слова сохраняется в современной философии. Сам по себе спор о словах вызывает неприятие. О словах не спорят, если слова – не мнения, а проявления чего-то чрезмерно большего – жизни или бытия. Словам внимают или нет. Слова сохраняют самое важное для человека. На это указывает известное утверждение немецкого философа Мартина Хайдеггера (1889–1976):

Лобанов С. Д., О природе философии, -1

Софисты, объединившие в своей системе преподавания философию с риторикой, являются представителями так называемого Греческого Просвещения – эпохи, отмеченной пробуждением интереса к человеку. Основатель «первого (греческого) гуманизма софист Протагор называет человека «мерой всех вещей». По мнению одного из видных представителей греческой риторики софиста Горгия, слово, которое он называет «властелином, свершающим чудесные дела», «формирует душу, как хочет». Оно способно изгнать страх и уничтожить печаль, вселить радость и пробудить сострадание. Другой софист Продик отмечает, что духовное воспитание следует начинать с обучения «правильному употреблению имен», так как без этого невозможно достичь истины, а соответственно этому и приобщиться к мудрости.

Ростоцкая М. А., Введение в науку о культуре (философия, антропология, история культуры), 2017

Иначе говоря: можно понимать философию, если использовать термины Лакана, как форму дискурса Университета, дело профессоров и учеников в рационально организованных институтах. Это вечная схоластическая позиция Аристотеля. Или же её можно понимать как наиболее радикальную форму дискурса Господина, дело личного участия, в котором первым шагом идет воинственное утверждение (в частности – против софистов и ученого сомнения, которым чествует себя Университет).

Бадью Ален, Загадочное отношение философии и политики, 2011

Действительный универсальный смысл феномена недуховного богатства был впервые признан Сократом. Метод Сократа, развивавшийся в условиях коммерческой деятельности софистов, принимавших оплату за обучение, основывался на практической идее блага, которую Сократ трактовал универсально, справедливо усматривая ее влияние и «материю» во всех известных ему областях человеческой жизни. Но выдержать тяжелый вес рациональности не смогло и сознание великого мыслителя. В конечном итоге Сократ вынужден был прийти к глубочайшему разладу с родственным ему греческим сообществом и фактически к узаконенному суициду.

Емельянов С. А., Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом, 2009

Позиция Кратила кое в чем близка учению софистов. Так, для него всякое конкретное слово (точнее, имя, онома) «правильно», поскольку оно существует: если оно не правильно, это не имя. Кратил анализирует лишь одну сторону вопроса – отношение вещи к имени, полностью игнорируя социальный контекст именования. Гермоген делает другую столь же явную ошибку: он объявляет именование делом каждого отдельного человека, продуктом совершенно свободного выбора, фактически отрицая саму идею «правильности» и сводя ее к простому «договору и соглашению». На этих ошибках и «ловит» спорщиков Сократ. Он рассуждает следующим образом: «…Не для каждого каждая вещь существует по-своему, <…> вещи сами по себе обладают некоторой прочной сущностью безотносительно к нам и независимо от нас» (Античные теории…, 1936. С. 39), то есть сущность проявляется и познается нами в действиях с вещами. «Имя, чтобы быть правильным, должно истинно именовать вещь, то есть верно отражать ее объективные и не зависящие от человека свойства» (Рождественский, 1975. С. 41). Но именование, да и вообще речь, есть то же действие («праксис»), а имя, онома, – орудие. Орудие чего? «Поучения и разбора сущности» (Античные теории…, 1936. С. 40). Но оно ни в коей мере не источник познания о вещах: такой источник – сами вещи.

Леонтьев А. А., Деятельный ум, 2010

Примирить эту антиномию греки пытались в ориентации на меру и середину. Героический характер античной этики не исчезал в этой установке: впадать в крайность можно легко, расслабившись и отдавшись стихии, удержаться же в середине можно лишь огромным и постоянно возобновляющимся усилием воли и разума. Но как определить эту середину? Спектр решений был достаточно разнообразен: досократики предлагали следовать космическому закону, софисты – принять за нормативную меру самого человека, Сократ учил, что нужно искать эту меру там, где в человеке совпадают знание (мысль) и добродетель (бытие). Вслед за Сократом пошли и Платон с Аристотелем, предельно сблизившие этику с онтологией. Но, при всем этом, инвариантом оставался императив отождествления личного и объективно-космического. Характерен в этом отношении афоризм Гераклита (В 119), гласящий, что этос человека есть его демон (ethos anthröpöi daimön). Как всегда у Гераклита, прочесть и понять его можно по-разному, но, во всяком случае, мы видим, что этос (изначально – звериная нора, затем – повадки, нрав), оставаясь природной нишей и натурой человека, играет также роль божественной личностной силы, определяющей судьбу и дающей счастье. Человеческое бытие как бы растраивается на моральную природу, судьбоносную силу и живую индивидуальность между ними; и греки верили, что способ, которым все это можно связать, находится в ведении человека.

Доброхотов А. Л., Избранное, -1

Если ранние натурфилософы стремились выстроить иерархию в мире событий, понять, как образовались небо, земля, звезды и т. д., то Сократ (470–399 до н. э.) в своих размышлениях двигался от общего к событиям. Все вещи (меч, копье, горшок, девушка и т. п.) своеобразны, но вместе с тем имеют нечто общее – прекрасное. Это их общая идея, эйдос, или смысл. Сократ стремился познать субординацию идей, утверждал, что самая главная идея – идея блага. Человек рассматривался по аналогии с природным космосом. Значимость всякого познания – природных, людских и божественных явлений и отношений – в том, чтобы научиться разумно вести человеческие дела в повседневной жизни. У Сократа есть начало антропного принципа: мир создан так, чтобы в нем мог существовать человек. (Предшественник Сократа софист Горгий доказывал, что человек только в себе самом может найти истину.) Природа интересовала Сократа не сама по себе, а как поле действия разумного начала. Это начало он видел нравственным, а каждая черта мира создана во благо человеку. Добродетель состоит в знании добра и в действии соответственно этому знанию. Итак, рациональность связывается с нравственностью. Введение в этику разумного начала для человечества имеет прогрессивное значение, хотя с точки зрения современной философии в нравственности имеются и нерациональные элементы.

Калмыков В. Н., Философия, 2017

В силу того, что скептицизм имел богатую и длинную предысторию в лице всей почти доскептической античной философии (о чем пойдет речь ниже), можно выделить в первую группу источники по этой предыстории. Таким образом, первая группа – это источники наших знаний о периоде античной философии до появления скептицизма в качестве самостоятельного течения, или – допирроновой философии. Поскольку в рамках настоящей работы невозможно обстоятельно охватить весь этот период, я ограничиваюсь во-первых, рассмотрением наиболее крупных, эпохальных этапов и философских фигур, а во-вторых, согласно задачам исследования, эти философы будут представлять интерес в аспекте их причастности скептическим тенденциям. Таким образом, в поле зрения попадают милетские философы и Пифагор, элеаты и Гераклит, Демокрит, софисты и Сократ, Платон и Аристотель. Еще раз подчеркну, что я останавливаюсь на данных фигурах конспективно, с единственной целью выявления в учениях этих философов скептических элементов.

Гусев Д. А., Античный скептицизм и философия науки: диалог сквозь два тысячелетия, 2015

Во вторых, – проблема человека, т. е. смысла существования человека в мире. Проблема человека всегда находилась в центре многих древневосточных философских школ. Антропологический поворот, совершившийся в древнегреческой философии в лице ученых-софистов, а затем Сократа, зафиксировал еще одну вечную философскую тему. Ее сформулировал Протагор (ок. 490 – ок. 420 гг. до и. э.): «Человек – мера всех вещей». Софисты отказались от рассмотрения космологической проблематики и повернулись к человеку. Космос, с точки зрения Сократа, непостижим, и любителю мудрости следует осознать, что важнейшим для человека является самопознание. В средневековой философии человек рассматривается как существо, тяготеющее к злу вследствие своей природы, первородного греха и т. д. В эпоху ранних буржуазных революций французский философ, математик Рене Декарт (1596–1650) провозглашает человеческий разум непогрешимым судьей в вопросах истины: «Мыслю, следовательно, существую». Человек – венец природы, с точки зрения Фейербаха, и в этом смысл его философской антропологии. С марксистской точки зрения человек – совокупность общественных отношений, а в рамках западной философии XX в. анализируются различные феномены человеческого бытия – страх, отчаяние, воля, любовь, одиночество и т. и. До сих пор проблема человека – самая трепетная философская тема.

Яскевич Я. С., Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену, 2007

Изначально этика была частью философии. Термин «философия» впервые встречается у Пифагора (когда его спросили, софист ли он, Пифагор ответил, что он не мудрец, а любитель мудрости), который хорошо известен не только как математик, но и как оратор и путешественник VI века до н. э. Аристотель в «Большой этике» пишет, что Пифагор первым заговорил о добродетели. В «Краткой истории Пифагорейской философии (по Риттеру)» утверждается, что пифагорейцы первые обратили внимание на нравственную философию. Надо полагать, что выделение этического направления в философии принадлежит Пифагору из Самоса, поселившемуся в итальянском городе Кротоне на сороковом году жизни. Именно он создал в Кротон первое этико-религиозное общество, целью которого было нравственное обновление и очищение личности.

Курцева Зоя И., Речевой поступок: риторический и методический аспекты, 2017

Главной особенностью, характеризующей философский подход софистов, является то, что они в качестве объекта исследования предлагали человека, а не окружающий мир, как это было раньше. Софисты рассматривали логику не как науку, позволяющую установить истину, а как средство достижения победы в споре. Для этого они сознательно нарушали законы логики.

Шадрин Д. А., Логика: конспект лекций, -1

Кроме того, основной особенностью их этической позиции являлось понимание нравственности, добродетельности поведения человека как разумности. Именно разум управляет жизнью человека и общества в понимании античной этики, он играет главную роль в выборе правильного жизненного пути. Кроме разумности человеческого поведения, одной из основных характеристик античного мировоззрения являлось стремление к гармонии человека с его внутренним и с внешним миром. Этические воззрения софистов, Сократа, Платона, Аристотеля связаны в античной философии с переходом от идеи доминирования власти всеобщего над человеком к идее единства отдельного человека и государства, которая предполагала обоснование самоценности человека. В более поздний период этика эпикуреизма, стоицизма была связана с идеями противопоставления человека миру социального бытия, ухода человека в свой собственный, внутренний мир.

Зубанова С. Г., Этика, -1

В Древней Греции проблемы логики были рассмотрены и разработаны наиболее обстоятельно. Логические вопросы здесь рассматривают такие философы, как Парменид и Зенон (представители элейской философской школы), Гераклид, софисты Протагор, Горгий и другие, Демокрит и Аристотель. Деятельность этих философов прямо или косвенно затрагивала вопросы логики. Идеи представителей элейского направления и приверженцев логики Гераклида вступали в конфликт в силу их противоположности. Элейская школа проповедовала метафизические теории, т. е. способ изучения явлений, при котором они рассматриваются отдельно друг от друга и в неизменном состоянии. Гераклитовская философия придерживалась идей диалектики (явления изучаются в развитии и взаимодействии).

Шадрин Д. А., Логика, -1

Еще иным способом философское уморасположение очерчивается, если принять во внимание его соотношение с соседями-конкурентами. Мы уже заметили такие границы с наукой, с поэзией, с традицией, теперь греческая философия подсказывает еще две: философ находится между «софосом»-мудрецом с одной стороны, и «софистом» – с другой. Это не столько конкуренты, сколько соблазны философа: строить метафизические мироздания, развертывать мировоззрения, как мудрец-софос, или же как софист-знаток, преподавать философские «доксы», заниматься критическим анализом текстов, риторикой и двусмыслицами философского языка, деконструкцией… В греческой философии ее влечение к превращению в метафизическую мудрость предельно представлено неоплатонизмом, а софистическая аналитика – скептицизмом. Граница с поэзией намечена трагедией, а граница с науками тем, что можно назвать апоретикой: раскрытием логических апорий (тупиков), кроющихся в фундаментальных теоретических понятиях (единица, точка, место, время, целое…).

Ахутин А. В., Философское уморасположение. Курс лекций по введению в философию, 2018

Строго говоря, мифы или, точнее, мифологические архетипы никуда из нашей жизни не уходили, присутствуя в ней то подспудно, то в видимых слоях культуры, но это уже совсем другая тема. Здесь же речь идет о том, что расколдовывание мифа, начатое древними греками или, точнее, эллинистическими софистами, коснулось только нашей западной цивилизации. Это расколдовывание мифов выразилось прежде всего в истории их изучения, которая с той поры пережила не одно столетие то бурно-творческого, то застойно-бесплодного существования и потому теперь пестрит самыми разными интеллектуальными традициями и эмпирическими подходами, самыми разными понятиями и теоретическими определениями – в разные времена они удовлетворяли те или иные исторические потребности. В результате сложилось современное положение, когда у термина «миф» образовалось примерно столько же значений, сколько существует ученых, его изучающих. А это – весьма солидное количество, если учесть, что миф оказался втянутым в исследовательское поле многих наук: истории, антропологии, религиоведения, психологии, философии, филологии и т. д.

Альбедиль М. Ф., Индия: беспредельная мудрость, 2003

Если не брать античность и средние века, где понятие «диалектика» использовалось иначе, то приходится констатировать, что первым в новоевропейской философии специально говорит о ней И. Кант. Но говорит он о ней в старом, античном значении, лишь несколько меняя акценты. Для него диалектика является логикой видимости, игрой иллюзий, порождённой неизбежными, но необоснованными попытками разума преодолеть сферу феноменального. Именно поэтому чистый разум, увлекающийся метафизическими фантазиями, Кант обозначает как диалектический разум.14 Более того, «диалектика, отмечает Кант, превратилась в логику видимости. Софисты, старые и новые, поднаторели в искусстве камуфлировать собственное невежество или дорогие сердцу иллюзии под истину, искусно имитируя логическую фундаментальность и скрывая отсутствие мысли развесистой топикой»15.

Чухлеб С. Н., Комментарии к материалистическому пониманию истории, 2009

Такое понимание эстетического базировалось на общей концепции ценности, согласно которой ценность в любом случае есть отношение объективных свойств предмета к духовным потребностям и идеалам человека: «…носитель ценности предстает перед субъектом именно как объект, который он соотносит со своими духовными потребностями, идеалами, устремлениями»(24,79) Прекрасное в концепции М. Кагана и его единомышленников отождествлялось с красотой формы. Тем самым они продолжали и развивали в материалистическом варианте традицию, идущую от софистов Античности через Д. Юма и Им. Канта с его теорией «чистой красоты». Значение этой традиции в том, что она акцентировала действительно наиболее специфическое свойство прекрасного и вообще эстетических ценностей. Вне особого отношения к чувственно воспринимаемой форме явлений нет собственно эстетического отношения к ним. Прекрасное не существует без особой ценности красоты его формы. Нужно согласиться и с тем, что ценность красоты складывается в отношении к особой духовной потребности, а именно, потребности сознания в восприятии и творчестве определенного типа форм, и потому имеет объективно-субъективный характер. Развивая идеи своих предшественников, советские эстетики в соответствии с марксистской методологией особое внимание уделили социальной обусловленности как субъекта, так и объекта эстетической ценности красоты. Следуя за Г. Плехановым, они (прежде всего К. Кантор и Л. Безмоздин (26; 3; см. также: 41) обосновали идею о формировании «социально-конкретной формы целесообразности» предметной среды, отражением которой становится эстетический эталон формы, конкретизирующий содержание духовной потребности в красоте. Тем самым теория красоты, которая еще у Канта имела внеисторический характер, приобрела возможность объяснения социодинамики эстетических стилей.

Малышев И. В., Золотой век советской эстетики, 2007

Стержневыми категориями диалога Платона «Софист» являются категории «тождественное» и «иное», и эти категории призваны объяснить «смешанный» характер сущего. Вывод о смешанном характере сущего в этом диалоге рождается на фоне выявления такого искусства, которое «очищает» душу, а не создает видимость такого очищения, то есть – философии. В философии Гегеля «тождественное» и «иное» играют тоже важную роль. Гегель говорит: «сущность» как отношение с собой есть «тождество». Но это же соотношение предполагает и отрицательность, различие, отталкивание само от себя. Поэтому, «сущность» есть и «различие». И «сущность», то есть внутренняя сторона бытия, у Гегеля, тем самым, также имеет смешанный характер, как и у Платона.

Коллектив авторов, Проблема сознания: разные ракурсы, -1

Софисты периода расцвета Афин за отдельную плату обучали молодежь логике и философии, риторике, умению убеждать и вести политические дискуссии. Они полагали, что главное – это познание, впервые поставили вопрос о важности воспитания.

Богачкина Н. А., Социальная педагогика. Шпаргалка, 2009

О жизни Ямвлиха, автора жизнеописания Пифагора, мало достоверной информации. Единственным источником биографических сведений о нем является сочинение Евнапия из Сард «Жизнеописания софистов». Евнапий сообщает, что Ямвлих родился в городе Халкида в Полой Сирии. Идентификация места рождения Ямвлиха спорна. Согласно одной версии, этот город находился к востоку от Антиохии на дороге из Алеппо в Апамею, согласно другому предположению, Халкида находилась в Ливане. Традиционная дата рождения Ямвлиха – около 265 года н. э., но существует предположение, что он родился не позже 240 года. Таким образом, он мог быть ненамного моложе Порфирия, родившегося в 232 году, который считается его учителем и философские взгляды которого он критиковал. Согласно Евнапию, Ямвлих происходил из известной семьи и принадлежал к состоятельной части общества. Это имя, семитского происхождения, восходило к семейству жрецов-правителей Эмесы и путем династических браков могло оказаться в Халкиде. Ямвлих был учеником перипатетика Анатолия, ученика Порфирия, затем учился в Риме у самого Порфирия, потом оставил его, вернулся в Сирию и основал собственную школу. Согласно Евнапию, в Апамее он имел земельную собственность, и его окружала группа последователей. Известно, что, помимо пифагорейцев, в этом кружке изучали Аристотеля: прежде всего его сочинения по логике (Ямвлих написал комментарий к «Категориям», находящийся под сильным влиянием Порфирия), а также сочинение «О душе» и «Метафизику». Из Платона предпочтение отдавалось изучению «Тимея», включая комментарий к этому диалогу Прокла. Ямвлих продолжал руководить своим кружком в Апамее до своей смерти (умер предположительно после 320 года, вероятно, около 325 года).

Халкидский Ямвлих, О египетских мистериях, 2003

В этой книге на удивление мало цитат. Поражает также минимализм в использовании комментаторской литературы. Это часть осознанной авторской стратегии. Автор сосредоточен на центральном смысле, а не на букве древнегреческих первоисточников. Он последовательно стремится выделять самое главное и успешно избегает опасности «утонуть» самому и/или «утопить» читателя в море подробностей. Очень сложный материал – например диалог Платона «Софист» – излагается у него кратко, изящно и доступно.

Гутнер Г. Б., Философия. Античные мыслители, 2016

1. Досократическая философия объединяет древнегреческих философов раннего периода (с VI по V в. до н. э.). К этому же направлению примыкают философы более позднего времени, чьи идеи развивались независимо от Сократа и его учеников, а также софистов (IV в. до н. э.). Их произведения сохранились только фрагментарно или в виде цитат в критических работах других античных авторов.

Коллектив авторов, Философия. Краткий курс, 2016