Номенклатура (правящий класс)

Номенклату́ра (лат. nomenclatura, обозначающего «роспись имён, перечень, список») — правящий класс, власть имущие, политическая элита. Номенклатурой в странах Восточной Европы называют группу граждан, занимающих ключевые позиции в политической системе и являющихся опорой общественного строя.

Номенклатурные элиты Восточной Европы можно сравнить с западным истеблишментом, владеющим или контролирующим государственные и про-государственные структуры (например, правительство, финансы, торговлю, промышленность, средства массовой информации и учреждения).В государственном управлении и партийном строительстве в СССР и ряде других социалистических стран номенклатура — один из инструментов осуществления руководящей роли правящей партии и проведения кадровой политики. В делопроизводстве представляет собой перечень важнейших должностей в государственном аппарате, хозяйственных и общественных организациях, назначение на которые было подконтрольно партийным органам.

В собирательном значении принятом во времена СССР номенклатура — партийно-хозяйственный актив, совокупность действующих руководящих работников высшего и среднего звена. В соответствии с номенклатурными списками должностей партийные органы осуществляли подбор кадрового резерва — кандидатур на замещение лиц, выбывающих из состава действующей номенклатуры.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

При существовавшем тогда порядке нарком внутренних дел СССР не имел права своей властью принять, назначить, переместить или уволить подчинённого ему руководителя, поскольку эти должности относились одновременно к номенклатуре Центрального Комитета партии и могли замещаться только с ведома этого партийного властелина. Исходя из тезиса «кадры решают всё», партийные вожди Страны Советов жёстко сохраняли за собой право расстановки и контроля деятельности руководителей, находившихся на ключевых постах. Считалось, что даже вопреки экономическим и общественным законам, природным условиям и другим неблагоприятным обстоятельствам, правильная расстановка кадров позволяла преданным коммунистам-руководителям, вооружённым самой передовой марксистско-ленинской теорией, успешно, по-большевистски, твёрдо и уверенно решать самые сложные задачи социалистического строительства. Таким образом, для назначения руководящего работника на номенклатурную должность, например, в Центральный аппарат, нарком внутренних дел должен был сначала направить в ЦК ВКП(б) подготовленное Отделом кадров секретное письмо с просьбой о разрешении на такое действие и обоснованием его целесообразности. Только после получения санкции от партийного органа принималось соответствующее постановление Совета Народных Комиссаров Союза ССР, и только тогда нарком подписывал приказ о назначении. (Что мы и видели выше на примере назначения Круглова С.Н. на должность заместителя наркома внутренних дел по кадрам.) Информация о назначении первых (официальных) лиц, например, наркомов, публиковалась в печати.

Юрий Богданов, Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР, 2015

Принципиально нового качества сращивание преступности с партийно-государственной номенклатурой достигло в годы «перестройки». На всех уровнях, как говаривал М. Горбачев, «пошел процесс» окончательного оформления их отношений, передела зон влияния, консолидации (читай – сговора) между криминальной и государственной сферами общества. Сплошь и рядом чиновники и народные избранники, если не сами, то через подставных лиц, родственников стали активно участвовать в коммерческой деятельности. Особенно успешно пополнял ряды «новых» коммерсантов партийно-комсомольский аппарат. Служебное положение активно использовалось для перевода государственных средств в новые, частные структуры.

Асламбек Аслаханов, О российской мафии без сенсаций, 2004

Но стратификация внутри научной интеллигенции, как отмечает Е.А. Осокина, выразилась и в другом. ЦеКУБУ была ориентирована в основном на обеспечение столичной интеллигенции. Одновременно с центральной комиссией РСФСР существовало 20 КУБУ, которые заботились о местных кадрах. КСУ же имела своих представителей только в Москве, Ленинграде и при СНК Украины. Все остальные местные комиссии содействия ученым объявлялись незаконными. Как и в случае с партийной и советской номенклатурой, иерархия вузовско-академической интеллигенции была не только иерархией должностей, но и иерархией территорий [Осокина, 1999, с. 104].

С. А. Дружилов, Социально-психологические проблемы университетской интеллигенции во времена реформ. Взгляд преподавателя, 2015

В рамках данного направления специальное внимание уделяется роли номенклатуры в составе региональной и городской элиты (В. Мохов, Д. Сельцер). Исследование Дмитрия Сельцера [Сельцер, 2006; 2007] было посвящено трансформации номенклатурной организации власти на субрегиональном уровне; оно проводилось в семи регионах и охватывало 199 локальных сообществ. Центральный вопрос исследования формулировался следующим образом: унаследовала ли номенклатура власть на различных уровнях административной иерархии и какие позиции она занимает в постсоветское время? [Сельцер, 2007, с. 6]. Его актуальность обусловлена не только необходимостью выяснить, насколько велика номенклатурная составляющая современной российской власти, но и усиливающимся интересом к данным формам организации власти в свете текущих тенденций развития политической системы, которая, по мнению ряда исследователей, воспроизводит многие элементы номенклатурного правления, характерного для СССР и бывших социалистических стран.

Валерий Ледяев, Власть в малом российском городе, 2017

Ориентиры на совершенствование кадровой работы начинали давать результат: оперсостав стал работать раскрепощенно и творчески на конечный результат – делать все зависящее от нас для безопасной жизни граждан Украинской ССР. Внедрился новый стиль при выдвижении командного оперсостава. Кадровый аппарат определился в резерве назначений на руководящую работу. В республике было выделено свыше 300 перспективных сотрудников, с которыми проводилась индивидуальная работа, обращалось внимание на воспитание высоких профессиональных и нравственных качеств. Формирование резерва выдвижения – своеобразной номенклатуры руководящих кадров – стало любимым детищем Пыхтина, который постоянно следил за служебным ростом и моральным обликом отобранных на руководящую работу кандидатов.

Николай Голушко, В спецслужбах трех государств, 2012

Общая расстановка сил и интересов здесь ясна, хотя она часто маскируется потоком расплывчатых слов и понятий. Исходное (доперестроечное) положение было таким: номенклатура (партийная, советская, хозяйственная, вообще вся командно-карательная каста) имела монополию на власть в обществе и в хозяйстве. То есть номенклатура была самодержцем и единственным неограниченным собственником всех богатств. Формально народ считался и обладателем власти, и собственником, но фактически он был лишён и власти, и собственности, жестоко эксплуатировался. Находясь в числе первых по уровню эффективности труда (в 1970 г. третье, в 1980 г. пятое место в мире), СССР обеспечивал весьма низкий в сравнении с другими странами уровень жизни населения. Средства уходили на излишние вооружения, на ведение войн, на помощь некоторым иностранным державам, на покрытие потерь от ошибочных решений. В 70—80-е годы стал быстро жиреть теневой капитал; за счёт крупных взяток, махинаций и других хозяйственных преступлений создавались огромные состояния и мафиозные структуры реальной власти.

Б. В. Ракитский, Наука о социальной политике: методология, теория, проблемы российской практики. Том II. Становление науки о социальной политике, 2017

Можно привести множество высказываний об оформлении наследственных каст номенклатуры (по дипломатической линии, по партийной и комсомольской, по журналистской и т. д.). «Номенклатура» – устойчивое образование. Это не просто должности, а именно класс служащих людей, куда трудно попасть, но, попав, практически остаешься навсегда. Приведем свидетельство главной газеты партии – «Правды»: «попасть в номенклатурные круги ох как сложно. Очень уж редко в этих кругах появляются вакансии. Нужно поистине с вселенским треском провалить дело, чтобы отправили руководителя на низовую работу для перевоспитания» (19.1.87.) Но и возведение во дворянство, и лишение дворянства («лишение всех прав состояния») практиковалось и в прошлом.[56]

А. А. Тилле, Советский социалистический феодализм 1917–1990, 2005

Институциональное строительство государственной службы в постсоветской России началось в условиях, когда в качестве «наследия прошлого» данный институт в консолидированном виде отсутствовал, а кадровая политика и кадровая работа в государственном аппарате регулировались закрытыми нормами, действовавшими в рамках партийно-советской номенклатуры. Распад партийно-советской системы означал утрату этого механизма. У основной части политических акторов понимание институциональной автономии государственной службы и необходимости наличия механизма управления ею явно не обнаруживалось, традиция рассматривать государственную службу как вид трудовой деятельности, не требующей отдельных институциональных элементов регулирования, действовала весьма устойчиво. Осознание необходимости институционального строительства государственной службы приходило по мере решения задач формирования новой государственности. При этом дефицит экспертных знаний и неспособность в ускоренном порядке разработать перспективную траекторию реформы привели инициаторов изменений к предложению сначала сформировать структурный механизм управления государственной службой (и, соответственно, ее реформой), а затем, консолидировав при помощи этого механизма экспертное знание и административные практики, осуществить содержательные реформационные действия10. Однако идея выстроить систему управления государственной службой не получила поддержки у тех доминирующих групп в правящей элите, которые в рамках стратегии «шоковой либерализации» уделяли первостепенное внимание запуску рыночных механизмов и проявляли индифферентность к вопросам государственного строительства. Кроме того, они считали, что формирование бюрократической структуры, осуществляющей управление государственно-служебными отношениями, связано с риском острой конкуренции за «овладение» этой структурой разными группами интересов11.

В. Б. Слатинов, Реформирование государственной службы в России: Институциональные эффекты и ловушки, 2012

В качестве основного оценочного показателя в крупномасштабном экономическом эксперименте выступало выполнение плановых заданий по объему реализации продукции, исходя из обязательств по поставкам по номенклатуре (ассортименту), качеству и в сроки, соответствующие заключенным договорам. В хозрасчете главным являлся размер полученной прибыли. Как видно из табл. 1.3, руководители предприятий отдавали предпочтение эксперименту, а не хозрасчету. На практике они столкнулись с ситуацией, когда на принципиально новые формы и методы управления производством распространились старые парадоксы администрирования. Так, экономические нормативы на самом деле оказались заданиями утвержденного пятилетнего плана. Например, предприятию планировали из каждой сотни рублей прибыли перечислять в госбюджет 40 руб. Значит, норматив отчислений от прибыли в госбюджет равен 40 % прибыли. Эти нормативы не предъявляли предприятиям никаких общественных требований (норм), а лишь одинаково фиксировали в новой форме результаты тяжелого труда передовых коллективов и закрепляли неоправданные льготы отстающих коллективов. Фактически это означало сохранение под новой формой старого содержания, т. е. под новыми понятиями – самофинансирование и самоокупаемость – на самом деле воспроизводился старый административно-директивный механизм управления. Условия создавались новые, а препятствия оставались старые.

И. А. Андрос, Белорусский предприниматель в обществе и государстве. Историко-социологический анализ, 2015

Постреволюционное законодательство о государственной службе представляет собой совокупность разнообразных нормативно-правовых актов, регулирующих управленческие отношения в различных областях. Единого закона о государственной службе в СССР не было. В рамках данных отношений применялись Временные правила о работе в государственных учреждениях и на предприятиях, утвержденные Декретом СНК РСФСР от 21.12.1922 г., указы о введении классных чинов, рангов и специальных званий в некоторых отраслях управления, Единая номенклатура должностей, утвержденная Госкомтруда СССР 09.09.1967 г. и др. Более-менее хорошо разработана была лишь нормативная база о службе в рядах Вооруженных Сил и органах внутренних дел.

Л. В. Сальникова, Государственная и муниципальная служба. Курс лекций, 2009

Следует однако подчеркнуть, что под лозунгом «исключить возможность возврата к 1937 году», в нарушение конституционного принципа равенства всех граждан перед законом, органам госбезопасности было запрещено собирать компрометирующие материалы на представителей партийно-советской номенклатуры. Правда, подобное решение принималось еще и ранее, в декабре 1938 г., но тогда партийно-советская номенклатура не могла чувствовать себя в безопасности перед грозными очами генсека ЦК ВКП(б).

О. М. Хлобустов, Феномен Андропова: 30 лет из жизни Генерального секретаря ЦК КПСС., 2014

Вместе с тем уже само возникновение и существование диссидентских движений означало как наличие иных условий, так и сдвиги в массовом правосознании и психологии, воплотившиеся в деятельности пока еще очень ограниченной части интеллигенции. Изменения в массовом правосознании были связаны с событиями конца хрущевского периода. Этому способствовал провал претенциозной Программы КПСС – программы «развернутого строительства коммунизма», не выдержавшей уже первых испытаний – двух подряд неурожаев. Провал, имевший далеко распространившиеся последствия, – почти всеобщее неверие в достижение «светлого будущего» и растущее недоверие к власти, и в частности, к власти Коммунистической партии (массовая психология отразила это в беспрецедентном росте количества анекдотов), и отстранение самого Хрущева от власти, показавшее возросшие возможности демократии в нашей стране (с его собственной точки зрения), а с другой стороны – зависимость даже главы партии и правительства от властных структур – номенклатуры и административно-командной системы в целом.

Коллектив авторов, Гражданское общество. Истоки и современность, 2006

В целом же в проверках правящий режим реализовал один из принципов своей политики «разделяй и властвуй». С одной стороны, возник слой привилегированных, к которому относились главным образом представители номенклатуры, с другой – неравноправные граждане, которые за свою общественную ангажированность в 1968 г. заплатили потерей многих прав и свобод. Между двумя полюсами находилось подавляющее большинство населения, которое хотя не являлось единым, однако именно от него зависел успех или крах политики «нормализации». Вышеуказанный принцип реализовали политические лидеры и в отношениях между чехами и словаками, которым «нормализация» – правда, лишь по видимости – принесла ряд выгод[247].

Э. Г. Задорожнюк, От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.), 2008

Руководила шахтерами местная отраслевая номенклатура. Социолог В.И.Ильин, излагающий ту историю, пишет: «Менеджмент подставил под шахтерский удар руководство КПСС и правительство СССР… Региональные угольные объединения приняли активное участие в разработке квалифицированных требований бастующих»80.

С. Г. Кара-Мурза, Потерянный разум. Интеллигенция на пепелище России, 2005

Итоги дискуссии подвел X съезд РКП (б) (8–16 марта 1921 г.). Абсолютным большинством голосов он утвердил ленинскую платформу. Вместе с тем съезд по инициативе Ленина принял резолюцию «О единстве партии», запретив внутрипартийные фракции и группировки. Единство партии рассматривалось как «основное условие успеха диктатуры пролетариата». Принятая в чрезвычайных условиях, резолюция способствовала сплочению правящей партии на крутом повороте истории партии и России. Однако в последующие десятилетия она препятствовала развитию внутрипартийной демократии, что привело к отрыву руководства от партийной массы, образованию номенклатуры как особого слоя управляющих.

Ю. Я. Терещенко, История России XX – начала XXI веков, 2010

Сложным представляется вопрос о характере обязательных поставок (и их модификаций) в колхозный период. С одной стороны, эти поставки (с конца 1930-х годов) были «привязаны» к земле, точнее – отдельно к пашне, сенокосам, пастбищам и другим сельскохозяйственным угодьям. Существовали погектарные нормы сдачи («продажи») государству почти всей номенклатуры производимой в сельском хозяйстве продукции. Эта номенклатура в общем отвечала традиционному набору продуктов, производимых в каждой местности. Нормы обязательных поставок, хотя и в грубом виде, учитывали производительность земель в разных регионах страны. Теоретически они должны были обеспечивать такое положение, чтобы часть урожая и продуктов животноводства оставалась в колхозах для создания семенного фонда, для выдачи колхозникам на трудодни и даже для реализации по вольным ценам на колхозном рынке. Цены, которые государство выплачивало колхозам за их продукцию, были дифференцированы по природным зонам таким образом, что для северных районов они были выше, чем для южных. Но в абсолютном выражении эти цены были резко занижены. Это означало, что государство «зарабатывало» на каждой единице передаваемой ему колхозной продукции. По-видимому, в системе государственных заготовок колхозной продукции сочеталась административная власть государства с его правами собственника земли.

М. Х. Вахаев, Теория и практика регулирования земельных отношений в условиях рынка, 2006

И стоит заметить, что под лозунгом «исключить возможность возврата к 1937 году», в нарушение конституционного принципа равенства всех граждан перед законом, органам госбезопасности было запрещено собирать компрометирующие материалы на представителей партийно-советской номенклатуры.

О. М. Хлобустов, Парадокс Андропова. «Был порядок!», 2014

В условиях сегодняшних и вероятных предстоящих вызовов необходимо безотлагательно принять ряд мер: расширить номенклатуру перспективных специальностей, откорректировать существующие учебные планы и программы, заложив в них принципы опережающего развития. Необходимо открыть филиалы университета в Сибири и на Дальнем Востоке.

Б. Ф. Щербаков, Военмех – несекретно, 2016

В условиях демократического федеративного государства определяющим для управления выступает принцип разделения власти по уровням (федеральная и субъектов федерации) и ветвям (законодательная, исполнительная, судебная). По уровням государственная власть распределяется на конституционных либо договорных началах, закрепляется в форме соответствующей номенклатуры предметов ведения.

Коллектив авторов, Государственное и муниципальное управление, 2015

Лечсанупр – Лечебно-санитарное управление Кремля – медицинское учреждение, занимавшееся лечением высшей партийной и государственной номенклатуры Советского Союза.

Ю. И. Мухин, Убийство Сталина и Берии. Величайшее преступление XX века, 2002

3. Существенно возрастала хозяйственная самостоятельность предприятий. Их обязали самостоятельно определять многие экономические показатели: номенклатуру товаров, инвестиции в основные средства, численность персонала и размеры его оплаты. Значительно увеличилась роль хозяйственного арбитража.

Евгений Сергеев, Новая индустриализация России как альтернатива ее крушению, 2016

На полноту Зиновьева обращали внимание многие мемуаристы. «Григорий Зиновьев, приехавший из эмиграции худым как жердь, так откормился и ожирел в голодные годы революции, что был даже прозван Ромовой бабкой», – замечал позднее Ю. Анненков[77]. Обвинения Зиновьева в том, что он «ожирел на выжатых из голодного населения деньгах»[78], довольно часты среди его противников и в какой-то мере справедливы. Питание высших слоев партийной и советской номенклатуры заметно и в лучшую сторону отличалось от питания подавляющего большинства населения города. Нелишне все же заметить, что с юности Зиновьев страдал болезнью сердца, которая давала предрасположенность к полноте. Болезнь помешала ему окончить Бернский университет, где он учился сначала на экономическом, затем на юридическом факультетах[79], но не помешала связать свою жизнь с большевистской партией.

А. И. Рупасов, Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны, 2013