Лжица

Лжи́ца — небольшая ложка с крестом на конце рукояти, употребляется в византийском обряде для преподания причастия из потира верующим. Так же как дискос, потир и звездица, лжица делается из золота, серебра, олова или из металлических сплавов, не дающих окиси.

В греческом (λαβις) — клещи. Греческое название лжицы напоминает те клещи, которыми серафим взял раскаленный уголь и коснулся уст пророка Исаии (Ис. 6:6).

Во время службы касаться её разрешено только священнослужителям. Исключение делается только в том случае, если человек принимает Святые Дары во время причащения. Использование лжицы при причащении верующих символизирует посредничество церкви при их духовном окормлении. Без использования лжицы причащаются священнослужители, которые, как и апостолы, принимают Святые Дары раздельно (то есть без смешения Тела и Крови). Только диакон при потреблении Святых Даров после литургии берёт частицы Даров из потира лжицей.

Вопрос о времени появления лжицы является спорным. Созомен в своей «Церковной истории» приписывает её введение в употребление Иоанну Златоусту, но исследователи считают такую версию легендарной. По мнению Иоанна Мейендорфа, лжица появилась в византийском богослужебном обряде начиная с VII века. Ряд исследователей считает, что лжица первый раз упоминается лишь на Константинопольском соборе 861 года.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Это определение применимо не только к священным изображениям, таким как иконы или изображения креста Господня, но и к священным предметам, например – святому престолу, потиру, лжице.

Сергей Алексеев, Энциклопедия православной иконы. Основы богословия священных изображений, 2017

Лжица – специальная ложечка, употребляемая для причащения мирян со времени святого Иоанна Златоуста (с IV века).

Агафья Звонарева, Правила поведения в церкви, 2008

По-гречески лжица называется λάβις, т. е. клещи, которые использовались в древности. Ими брали одну Жемчужину, то есть частицу Тела Господня: христиане – положив правую руку поверх левой, священники же клали Тело Господне в свою ладонь и таким образом Его принимали, как это происходит на литургии святого Иакова брата Божия.

протопресвитер Стефанос К. Анагностопулос, Беседы о литургической жизни Церкви, 2019

Конечно, истинно, что через соединение со Всесвятой Кровью все станет единым и причащение Крови Господней произойдет даже и в том случае, если кто-нибудь причастится этой частицей. Но так как всякий верующий должен причащаться и Телу и Крови Христовым, то иерей должен преподавать причастие приступающему, беря лжицей вместе с Кровью и Тело Господне. И хотя все частицы, будучи положены в Чашу, сообщаются с Телом и Кровью Христовыми и принимающий Тело и Кровь причащается вместе с соединенными с ними частицами, но я думаю, что священнику лучите причащать со вниманием и брать лжицей только от одного лишь Божественного Тела, а не с частицами вместе.

Святитель Симеон Солунский, О священнодействиях и таинствах церковных, 2018

Есть притча в записях старца, которая по своему жанровому своеобразию находится на грани смехового текста, в частности, «Лечебника на иноземцев», очень популярного в XVII в., и евангельской притчи о человеке, который пришёл в лечебницу исцелиться от грехов. Врач ему предписывает: «Приди и возьми: корень – послушания, листвия – терпения, цвет – чистоты, плод – добрых дел. Изотри всё в котле безмолвия, просей в решете рассуждения и всыпли в горнец смирения. Полей из слёз молитвенных. Пригнети огнём Божественной любви и покрой милостынею. И егда учредится, остуди и посоли братолюбием и вкушай лжицею покаяния. И тако совершив, будеши здрав во веки». Хотелось привести притчу целиком, как она записана у отца Павла. Эта притча прекрасна и для современного поучения. Отец Павел хотел сохранить её для потомков, поэтому перед «Аптекой духовной» он приписывает: «На все болячки врачей не хватит». Лучшее лечение, по его мнению, – духовное.

Людмила Камедина, Народный святой архимандрит Павел (Груздев): текстология дневников, 2014

Взгляд Ея крайне любезен и умилен. Она, увидя меня, сказала: „Как ты счастливо и скоро сюда взошел!“ – и тогда же подала мне на лжице что-то белое, как бы млеко и сказала: „Приими, это тебе нужно; ты утомился“. Вкуса приятной сладости сказать не могу. – Здесь-то непояснимое и несказанное сказано от божественной Жены и повелено то, что и учинено (благоволено и велено и св. икону послать в Афонский Русский монастырь св. Пантелеймона, и прочее сбывшееся). До сего предела объяснение… Тут видел я еще верх Афона; до конца его было уже не очень далеко, но крайне круто и голый камень, и, не зная, что это за верх, спросил находящихся тут монахов, и мне отвечали: „Это верх Афона“.

М. В. Шкаровский, Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества, 2016