Голядь

Го́лядь (др.-рус. Голѧдь) — балтоязычное племя, обитавшее, согласно древнерусским письменным источникам XI—XII веков, в верховьях реки Протвы (на территории современных Московской, Брянской, Смоленской и Калужской областей), между землями вятичей и кривичей. Археологически соотносятся к мощинской культуре. Название племени (этноним) идентично прибалтийским галиндам.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Древнерусская летопись датирует пребывание балтского племени голядь в районе подмосковной реки Протвы 1147 годом. В этом году черниговский князь Святослав Ольгович по приказу суздальского князя Юрия Долгорукого совершил военный поход на проживавших в Подмосковье балтов («…и шед Святославъ и взя люди Голядь, верхъ Поротве»). Кроме того, с той же подмосковной голядью, скорее всего, связано отмеченное летописями событие 1248 года: «И Михаиле Ярославичъ московский убьенъ бысть от Литвы на Поротве». Московский князь Михаил Хоробрит погиб в сражении с «Литвой на Протве», под которой, очевидно, понимались потомки голяди. На основе топонимов и гидронимов, производных от этнонима «голядь», исследователи очерчивают довольно широкий регион расселения этого племени – от верховьев Клязьмы на севере до верховьев Жиздры на юге и от верхнего течения Днепра на западе до окрестностей Москвы на востоке. Исходя из этого, можно сделать вывод, что голядь занимала немалую часть великорусской территории и довольно долго оставалась не до конца ассимилированной.

Всеслав Зинькевич, «Несвядомая» история Белой Руси, 2017

Итак, кто же такие были литовцы и как они жили в древнейшее время? Уже в первой половине XIX в. ученые Бопп, фон Болен, А. Потт, Гильфердинг и другие по данным литовского языка установили, что литовское племя принадлежит к семье индоевропейских народов, к той же самой семье, к которой принадлежали греки, римляне, кельты, германцы и славяне. Ученые нашли вместе с тем, что язык этого племени по своему грамматическому и лексическому строю обнаруживает большую древность, чем другие европейские языки. Литовцы в большей мере консервировали данные праязыка, от которого пошли индоевропейские языки, чем другие народности Европы. Когда литовцы поселились в Европе и какие местности первоначально в ней занимали – на эти вопросы по настоящему состоянию науки нет еще возможности ответить более или менее утвердительно. С уверенностью можно только полагать, что литовцы в древнейшие времена жили не только в бассейнах Немана и нижней Западной Двины, но и далее на востоке, доходя до средней Оки. Археологи в нынешней Калужской губернии нашли курганы с трупосожжением и предметами той же культуры, которая засвидетельствована раскопками, произведенными в области исконных литовских поселений, т. е. в области Немана. На реке Протве на памяти истории жило племя голядь, напоминающее своим именем одно из прусских литовских племен – галиндов. Эти галинды вместе с судинами являются обывателями Балтийского побережья уже по известиям александрийского географа Птоломея II в. Так как судины и галинды фигурируют в позднейших известиях конца XIII в. как подразделения прусского литовского племени, то приходится признать, что древнейшее известие о пребывании литовцев в Европе относится ко II в. от Рождества Христова.

М.К. Любавский, Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно, 2012

В IX–X вв. Волжско-Окское междуречье населяли финно-угорские племена (весь, мурома, мещёра, меря) и голядь балтийского происхождения. Постепенно эта местность стала заселяться славянскими переселенцами. В поисках лучших земледельческих угодий славянский народ двинулся сюда с разных сторон (с северо-запада – новгородские славяне, с запада – смоленские кривичи, с юга – вятичи). Вятичей относят к более позднему потоку переселенцев, миграция которых была вызвана натиском кочевого народа половцев. В IX в. образуются районы постоянных компактных поселений на волжско-окской земле. Так возникают города Ростов, Суздаль, Муром, Белоозеро и Рязань. Славяне намного превосходят финские народности по степени общественного развития и материальной культуре. Путем ассимиляции (смешения) южнорусских переселенцев с финскими народами возникло одно племя – великорусское, во главе которого стали князья из Суздальской земли.

Н. А. Воеводина, Экономическая история России

Но недостаточность (не отсутствие!) этнического элемента в русской идентичности вовсе не означает, что КР строилась как якобы «многонациональное», «полиэтническое» государство. Неславянские, финно- и балтоязычные народы, чьи земли непосредственно вошли в государственную территорию державы Рюриковичей (меря, весь, мурома, водь, ижора, голядь и т. д.), были славянизированы, христианизированы и растворились в «древнерусской народности», оставив по себе лишь некий след в русской генетике и антропологии да топонимическую память. Чего-то специально финского в русскую культуру они не добавили. Можно вспомнить еще тюркских вассалов Рюриковичей – «своих поганых», черных клобуков, которые тоже постепенно ассимилировались. А финноязычные и балтоязычные народы, жившие по окраинам (чудь, корела, пермь, югра, мордва, черемисы и др.) «остались вне государственной территории Руси; они составляли своего рода „пояс“ народов-данников, окружавший территорию Древнерусского государства на северо-западе, севере и северо-востоке» (А. А. Горский).

С. М. Сергеев, Русская нация, или Рассказ об истории ее отсутствия, 2017

Материальная культура населения железного века Беларуси изучена хорошо; более сложно решаются вопросы его этнической принадлежности. Известно только, что во II–I тысячелетии до н. э. в бассейнах Немана, Западной Двины, в Верхнем Приднепровье образовались балтские группы племен и народов. В V–II вв. до н. э. на западе Беларуси сложились племена ятвягов и дайновы, на севере сформировалась лотва, а на востоке – голядь и латыгола. На земли Брестчины с запада переселились позднелужицкие племена восточнопоморской культуры, которых нередко относят к первым славянским племенам на Беларуси. Археологическая карта расселения племен железного века выглядит следующим образом. На юге доминировали племена милоградской археологической культуры (неясная этническая принадлежность – возможно, невры (по Геродоту)); в средней и северной Беларуси распространились племена штрихованной керамики и днепро-двинской археологической культур (балты). Указанные племена контактировали между собой и постепенно смешивались. На рубеже новой эры в Поднепровье зародилась зарубинецкая археологическая культура (возможно, славяне).

Сергей Елизаров, История Беларуси в контексте европейской цивилизации, 2014

Финское племя, подвигавшееся с востока на запад, простершее некогда, как мы видели, свои поселения до карпатской прародины славян, было, однако же, немногочисленно около этих местностей, что доказывается немногочисленностью топографических названий к западу и спорадичностью памятников древности, какие могут быть приписаны угро-финским племенам. В очень отдаленные времена литовское племя распространилось далеко на восток, разрезало угро-финские поселения надвое и стерло те из них, которые находились к юго-западу от Днепра (в районе Днепр – Двина – Припять). Славянское племя теперь было на севере отделено от чудского. Затем началось колонизационное движение славян, во главе которых двигались кривичи. Они частью уничтожили, частью ассимилировали литву на пространстве между Припятью, Двиной и Днепром, затем врезались между литовскими племенами у верховьев Днепра, раздвоили их, снова уничтожили или поглотили те из них, которые были отброшены к востоку, как, например, голядь. Но передовые ветви кривицкого племени неудержимо стремились все вперед и вперед на север, восток и северо-восток. Понятно, что те кривицкие поселения, которые ушли далее в указанных направлениях, подвергались литовскому влиянию менее, чем оставшиеся на Двине и в Приднепровьи, но зато эти передовые колонисты в своем дальнейшем движении столкнулись со сплошным, а не спорадически уже рассеянным угро-финским населением, и должны были уничтожить или ассимилировать его147. Вот почему мы имеем право предполагать, что Смоленская земля при самом выступлении своем на историческую сцену носила в себе уже начала раздвоения, что в двух половинах ее, западной и восточной, существовала даже в то время значительная разница в населении, явившаяся результатом взаимодействия разнородных этнографических элементов.

П. В. Голубовский, История Смоленской земли до начала XV столетия, 1895

Само слово «русь» изначально было названием народа. Раньше у славян многие соседние народы имели аналогичные названия: ливь, корсь, водь, ямь, голядь, весь, чудь, пермь и т. д. И сейчас в русском языке есть слова, построенные по тому же принципу, – например, «чернь», «голь»… Государство же, согласно древнерусским летописям, называлось Русия, или Словенорусия. Со временем «Русь» заменила эти названия, превратившись в наименование государства. Сейчас слово «Русь», помимо употребления в своём историческом значении (Древняя Русь), используется в титуле патриарха Русской православной церкви: Святейший Патриарх Московский и всея Руси. В этом случае Русь – не государство, а совокупность православных верующих в составе Русской православной церкви.

Святослав Анатольевич Галанов, Святая Русь. История русской нации, 2015

Но вернемся к нашей теме. Какие же народы жили в России? И куда они делись, раз в памяти последующих россиян о них не осталось даже следа? Или все-таки остался? В сказках о тридевятых царствах, царях Горохах да царях Берендеях? Ведь предки русского народа – далеко не одни лишь славяне. Даже в исторически обозримые летописные времена, в него впитывались тюркские племена, оседавшие по границе степи, многие племена финнов и балтов. Например, в самом сердце России, в междуречье Волги и Оки, кто только не жил! По Оке жили также финны-мурома. На Протве – голядь, балтское племя. На севере нынешней Московской и в Ярославской области – таинственные берендеи. В Ростове – меря, опять финны… Вот и я попробовал воссоздать нечто вроде «родословной» русского народа. Но все же – где искать истоки такой «родословной»? Какую выбрать точку отсчета? Что ж, давайте попробуем начать «с нуля». С легенд, преданий и фактов, прямо или косвенно рассказывающих о неком «изначальном» происхождении наших предков. Но только в глубинах тысячелетий эти предки окажутся общими для множества народов, населяющих сейчас разные континенты Земли.

Валерий Шамбаров, Русь: дорога из глубин тысячелетий, 2009