Генетика поведения

Генетика поведения — биологическая дисциплина, изучающая наследование врожденных форм поведения. Граничит с зоопсихологией (этологией), но в отличие от этологии предметом генетики поведения являются не столько эволюционные аспекты, сколько вариации наследуемого поведения в пределах конкретных видов и собственно явление наследования поведения.

В обиходе принято приписывать наследственности фамильные черты характера, в описании поведения животных — рабочие качества, агрессивность и т. д. Однако в настоящее время с приличествующей случаю достоверностью можно говорить лишь о наследовании физиологических и, вероятно, морфологических характеристик нервной системы — таких, как возбудимость, лабильность и т. п. (или, по Павлову, сила, подвижность, уравновешенность — не в точном соответствии), микроструктура мозга. Все прочие предположения и призвана подтвердить или опровергнуть генетика поведения.

Генетика поведения фактически разделяется на два направления: теоретическое задается вопросами механизмов и принципов наследования поведения; практическое изучает собственно генетику — передачу тех или иных поведенческих черт, преимущественно в эксперименте.

В теоретической генетике поведения наиболее известны работы Л. В. Крушинского и коллег, в практической — эксперименты новосибирских биологов по одомашниванию лис, которые были начаты в 1959 году советским генетиком Дмитрием Беляевым. Целью было выведение лис, схожих по поведению с собаками. Предполагалось, что они проявляют более социальное поведение как с другими особями, так и с людьми, более игривы и дружелюбны. Хотя селекция проводилась только на черты поведения, произошли и внешние изменения. В результате у одомашненных лисиц появились изменения в окрасе и фактуре шерсти, стали встречаться закрученные хвосты и свисающие уши.

Другим примером могут служить эксперименты по созданию гибридов собаки и шакала (шакалайки), собаки и волка (волкособа), начатые К.Т.Сулимовым. Однако, строго говоря, это не был генетический эксперимент. Единственным успехом на сегодняшний день так и осталось потомство волчицы Найды, полученное в Перми. Попытки воспроизвести этот успех на других кровях (например, в питомнике МВД в Янино под Петербургом) пока не дают ожидаемого результата.

В соединении с представлениями нейрофизиологии и нейроанатомии генетика поведения приобретает новые перспективы для изучения материальной основы наследуемых признаков; точное описание психики и поведения методами современной зоопсихологии предоставляет возможности для качественного определения наследуемых черт при постановке генетических экспериментов.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Систематические экспериментальные работы в психологии начались с работ Ф. Гальтона, который считал, что врожденные характеристики лежат в основе человеческой природы. Роль научения, приобретения новых свойств для объяснения человеческого поведения и его индивидуальных различий наиболее широко была обоснована Дж. Уотсоном, основоположником бихевиоризма. Теории обучения стали ведущими для изучения развития человека почти на 50 лет. Эти представления начинают изменяться под влиянием развития этологии, генетики поведения (психогенетики) и когнитивной революции. Этологи показали, что многие виды сложного поведения не нуждаются в подкреплении и отличаются у разных видов животных. Видовые врожденные особенности ограничивают обучение и подготавливают определенное взаимодействие со средой.

Коллектив авторов, Принцип развития в современной психологии, 2016

Тут я должен внести нотку предостережения. Положим, мы и вправду изучим генетику уборки скорлупы у современных чаек. Заветной мечтой генетиков поведения было бы обнаружить простую менделевскую мутацию, полностью меняющую подобную модель поведения или же совсем выключающую ее. Согласно изложенным выше рассуждениям, такой мутантный ген поистине был бы “геном неуборки скорлупы”, и, по определению, его аллель дикого типа следовало бы назвать геном уборки скорлупы. А теперь нотка предостережения. Совершенно определенно, отсюда не следует, что именно этот локус “для” уборки скорлупы был одним из тех, на которые действовал естественный отбор во время эволюции данной адаптации. Напротив, представляется гораздо более вероятным, что такая сложная схема поведения, как уборка скорлупы, создавалась действием отбора на множество локусов, каждый из которых вносил незначительный вклад, взаимодействуя с остальными. Но когда поведенческий комплекс уже создан, несложно представить себе мощную единичную мутацию, в результате которой он будет разрушен. Генетикам поневоле приходится использовать генетическую изменчивость, доступную им для исследований. Они предполагают также, что естественный отбор, производя эволюционные преобразования, имеет дело со сходной генетической изменчивостью. Но у них нет никаких оснований считать, что локусы, контролирующие современную изменчивость некой адаптации, – это те же самые локусы, на которые действовал отбор, создавая эту адаптацию изначально.

Ричард Докинз, Расширенный фенотип: длинная рука гена, 1999

Говоря о предшественниках Эфроимсона в области эволюционной генетики поведения человека, невозможно не упомянуть совершенно исключительный труд отечественного биолога и генетика, физиолога и клинициста С.Н. Давиденкова «Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии». Этот труд вышел малым тиражом в 1947 г., накануне разгрома генетики. Тираж книги был в значительной степени уничтожен, и она является библиографической редкостью. А между тем в предисловии академик Л.А. Орбели справедливо писал, что эта книга составляет гордость отечественной биологии и медицины. На основе эволюционной нейрогенетики Давиденкову удалось дать естественное истолкование таких явлений в истории человечества, как ритуалы, магия, шаманство. Давиденков сформулировал положение о парадоксе нервно-психической эволюции человека. Парадокс состоит в том, что ослабление естественного отбора при переходе от биологической к культурной эволюции привело к распространению людей слабых, неуравновешенных, инертных типов нервной системы. Инертность, которая встречается чуть ли не поголовно, проявляется по-разному: в нерешительности, постоянных сомнениях, в боязни нового, трудности кончить начатую работу, в навязчивых состояниях, особых расстройствах речи и т. д. Предрасположенность к инертности (а не ее конкретная форма!) наследуется по доминантному типу. Гетерозиготные носители генов, приводящие к патологии психики, нередко отличаются отрицательными эмоциями, направленными на других людей (раздражительность, склонность к конфликтам, немотивированная злобность ит. д.).

В. П. Эфроимсон, Генетика этики и эстетики, 2010