Борьба

Борьба́ — единоборство, рукопашная схватка двух людей, в которой каждый старается осилить другого, свалив его с ног.

Боре́ц — участник борьбы.

Борцовская схватка может состояться как с практической целью (боевые действия, самооборона и т. п.), так и с состязательной целью, в рамках спортивной борьбы, и в последнем случае проводится по определённым для каждого вида борьбы правилам и с использованием определённых приёмов борьбы. Борьба характеризуется взаимным преодолением сопротивления с помощью применения разрешённых правилами соревнования специальных технических и тактических действий.

Целью схватки борцов является победа одного из соперников, выражающаяся в установлении контроля над другим соперником, пресечении его возможных дальнейших действий, подготовке своих дальнейших действий. С практической точки зрения этого можно добиться путём причинения смерти или травм противнику; с точки зрения спортивной борьбы, в зависимости от её вида, это выражается в том, что оппонент вынужден занять невыгодное положение (как правило лёжа на спине), быть обездвижен, испытывать угрозу травмы или асфиксии. Для достижения этих целей борцы используют приёмы борьбы, позволяющие сбить соперника с ног и повалить его на землю (различные виды бросков), обездвижить соперника (удержания), травмировать соперника (болевые приёмы), задушить соперника (удушающие приёмы). Арсенал возможных приёмов в спортивной борьбе ограничен её правилами. Кроме того, в некоторых видах борьбы оцениваются также действия борцов, которые почти полностью связаны с состязательным элементом: так, в сумо целая группа приёмов посвящена вытеснению противника за границы площадки для борьбы, что влечёт за собой победу оставшегося на площадке.

От других единоборств борьба отличается почти полным отсутствием техники нанесения ударов по противнику различными частями тела.

Спортивная борьба с 708 года до нашей эры включена в программу Олимпийских игр, и в современности имелась в программе всех олимпийских игр, исключая игры 1900 года.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Период рождения различных видов борьбы начинается с эпохи Цинь и последовавшей за ней эпохи Хань. Раньше всех оформились два вида борьбы – цзюэли и цзюэди. Первоначально два эти термина были полными синонимами, но уже к III веку до н. э. стали обозначать два различных вида борьбы. Цзюэли первоначально не представляла собой конкретную систему с канонизированным набором приемов. Да и само название этой борьбы – «Помериться силами» – свидетельствовало о том, что под этим термином фигурировало все многообразие методов рукопашного боя, боя с оружием, а иногда и просто силовых состязаний, например, в поднятии тяжестей. В одних случаях цзюэли представляла собой свободный поединок без четких правил, в других – турниры, проводимые в праздники во дворце или среди народа. Китайский император Цинь Шихуанди ввел цзюэли в качестве обязательной тренировки воинов. Каждый боец должен был пройти обучение фехтованию, бою на коне, в пешем строю, на воде, а также изучить несколько приемов борьбы без оружия. Одним из видов цзюэли стала борьба шоубо, которая включала броски, захваты, заломы и удары.

Джет Лин, Боевая гимнастика. Упражнения китайского ушу для здоровья и самозащиты, 2006

Период рождения различных видов борьбы начинается с эпохи Цинь и последовавшей за ней эпохи Хань. Раньше всех оформились два вида борьбы – цзюэли и цзюэди. Первоначально два эти термина были полными синонимами, но уже к III веку до н. э. стали обозначать два различных вида борьбы. Цзюэли первоначально не представляла собой конкретную систему с канонизированным набором приемов. Да и само название этой борьбы – «Помериться силами» – свидетельствовало о том, что под этим термином фигурировало все многообразие методов рукопашного боя, боя с оружием, а иногда и просто силовых состязаний, например в поднятии тяжестей. В одних случаях цзюэли представляла собой свободный поединок без четких правил, в других – турниры, проводимые в праздники во дворце или среди народа. Китайский император Цинь Шихуан* ввел цзюэли в качестве обязательной тренировки воинов. Каждый боец должен был пройти обучение фехтованию, бою на коне, в пешем строю, на воде, а также изучить несколько приемов борьбы без оружия. Одним из видов цзюэли стала борьба шоубо, которая включала броски, захваты, заломы и удары.

Евгений Чертовских, Школа шаолиньского кунгфу

Период рождения различных видов борьбы начинается с эпохи Цинь и последовавшей за ней эпохи Хань. Раньше всех оформились два вида борьбы – цзюэли и цзюэди. Первоначально два эти термина были полными синонимами, но уже к III веку до н.э. стали обозначать два различных вида борьбы. Цзюэли первоначально не представляла собой конкретную систему с канонизированным набором приемов. Да и само название этой борьбы – «Помериться силами» – свидетельствовало о том, что под этим термином фигурировало все многообразие методов рукопашного боя, боя с оружием, а иногда и просто силовых состязаний, например в поднятии тяжестей. В одних случаях цзюэли представляла собой свободный поединок без четких правил, в других – турниры, проводимые в праздники во дворце или среди народа. Китайский император Цинь Шихуан* ввел цзюэли в качестве обязательной тренировки воинов. Каждый боец должен был пройти обучение фехтованию, бою на коне, в пешем строю, на воде, а также изучить несколько приемов борьбы без оружия. Одним из видов цзюэли стала борьба шоубо, которая включала броски, захваты, заломы и удары.

Евгений Чертовских, Шаолиньское ушу

Характерный пример поэтапного развития античного спорта – его зарождения, расцвета и разложения – можно найти в поэмах Гомера. В сцене спортивных игр, устроенных Ахиллесом в честь погибшего Пат-рокла, герои «Илиады» показывают прекрасное владение оружием, они натренированы в борьбе, стремительны в беге и прекрасно управляют колесницей. Здесь состязания даны как демонстрация ратного искусства, как известно, необходимого для выживания в условиях непрерывных войн. Зрителями и участниками турнира были воины, для каждого из которых спортивное достижение ассоциировалось с готовностью к воинскому делу. Наряду с физическими данными (телосложение, пластика), участники демонстрировали красоту и превосходство своего оружия, одновременно выступавшего в качестве спортивного инвентаря. Такие понятия, как спорт, красота, жизнь, в «Илиаде» почти материальны. Между ними нет четкой грани, потому что красивое, здоровое тело и мастерское владение оружием гарантировали человеку долгую жизнь.

Елена Грицак, Популярная история спорта

Любой национальный вид кулачного боя всегда включал в себя кроме ударов кулаком, удары открытой ладонью, локтем, головой, ногами, всевозможные броски и подножки, болевые и удушающие приемы. Не явилась исключением и Англия, которая раньше других стран смогла трансформировать феодальную психологию в конструктивное русло. Стремление придерживаться «джентельменского кодекса поведения» и строгость английских законов привели к искоренению бытовых вооруженных дуэлей и стимулировали развитие кулачного боя. Во всех житейских конфликтах было принято решать вопросы в очном кулачном поединке или же через суд, который в случае невозможности принять чью-то сторону, так же мог назначить такой же бой, в котором победитель признавался правым. В то же время появлялись професиональные бойцы и школы, где их обучали. По одной из версий, основателем бокса, считают первого чемпиона Великобритании (1719 г.) Джеймса Фигга. Д. Фигг первым основал школу кулачного боя, которую назвал «Академией бокса Джеймса Фигга». Был известен в то время как непобедимый борец, фехтовальщик и мастер боя на палках. В кулачных боях широко применял приемы борьбы. После получения титула чемпиона, защищал его с каждым желающим. Наибольшую известность ему принесла победа над Недом Суттоном, одержанная в 1727 году в присутствии большого количества зрителей, среди которых присутствовали премьер-министр Роберт Уолсон и писатель Джонатан Свифт. Встреча состояла из трех поединков поочередно: на шпагах, палках и кулаках. Все три поединка Джеймс Фигг выиграл. Закончил спортивные выступления непобежденным. В 1734 году умер от воспаления легких. Ему приписывали также создание и опубликование первых правил проведения поединков, которых в то время придерживались далеко не все.

Аман Атилов, Вива бокс!, 2005

Дошедшие до нас исторические сведения свидетельствуют, что в 1681 году одна из английских газет приглашала всех желающих жителей Лондона на «Famous Fight» – «Знаменитый бой», с 1698 г. кулачные бои стали проводиться в Королевском Театре Лондона уже на постоянной основе. В то же время, тогдашний бокс отличался от бокса в привычном для нас понимании, включая в себя не только удары руками, но и элементы борьбы. Так, считалось вполне допустимым и нормальным, когда один боец бросал соперника на землю и уже там добивал кулаками.

Михаил Завьялов, Бокс. От зала к рингу, -1

Можно предположить, что в прошлом человек не имел представления об особенностях боевой техники. Наш предок использовал в зависимости от ситуации и удары, и борьбу, не разделяя их. Главное в бою – результат. Выжить в бою с противником или зверем, все средства хороши. Особенности стилей и направлений в более позднее время связаны с различными факторами: географическими, культурными, политическими, религиозными и т. д. В наши дни боевые искусства повсеместно утратили ориентацию на реальный бой. То, что много веков подряд было самым важным на свете умением, ибо от него зависела жизнь и здоровье человека, сейчас стало игрой, развлечением, соревнованием. Но жизнь в нашем мире далеко не игра и не спорт.

С. Ю. Махов, Штурмовой бой ГРОМ – система личной безопасности, 2014

«Любимое развлечение рыцарей – метание камней после появления метательных орудий начинает терять связь с военным делом, а в XII–XIII вв. начинает использоваться только как средство развития силы» [там же, с. 87]. Похожая судьба сложилась со стрельбой из лука, вольной борьбой, фехтованием, в которых накапливались приемы и правила, характерные для их современных спортивных аналогов. Популярностью у рыцарского сословия пользовались танцы и игры с мячом, например «же де пом» («игра с яблоками» – прообраз современного тенниса).

А. А. Передельский, Двуликий Янус. Спорт как социальный феномен. Сущность и онтологические основания, 2016

После освобождения Кореи в 1945 году национальные боевые искусства вышли из подполья, но традиция их передачи была утеряна, поэтому развивалось большое количество родственных направлений со схожим техническим арсеналом, у которых отсутствовали философские принципы и духовная основа. После Корейской войны 1950–1953 гг. в обществе возникла идея создания единого национального боевого искусства, которое стало бы символом духа нации. Реализовал эту идею генерал Чхве (Чой) Хон Хи в 1955 году. Новое боевое искусство было создано на базе традиционных корейских видов борьбы субак и тхэккен с использованием элементов каратэ, которое создатель стиля изучал в Японии. Корейское национальное боевое искусство стало унифицированным вариантом, объединившим технику девяти послевоенных школ, и получило название «тхэквондо» – «путь руки и ноги», или «путь ноги и кулака». Сегодня тхэквондо – современный вид спорта и боевое искусство, имеющее духовно-философские корни и адаптированное для массового физического воспитания. В 1972 году Чхве Хон Хи перевел штаб-квартиру созданной им в 1966 году Международной федерации тхэквондо в Торонто (Канада), покинув Сеул. В результате название стиля стало звучать на западный манер (таэквондо), чтобы отличаться от южнокорейского аналога, а границы влияния Международной федерации тхэквондо (ИТФ) сузились. Тем временем развитие тхэквондо в Южной Корее успешно продолжалось. В ноябре 1972 года был открыт центр исследования и популяризации тхэквондо «Куккивон» в Сеуле.

Д. Н. Маркелов, Основы преподавания теории и методики тхэквондо в высших учебных заведениях физкультурного профиля, 2013

Но как быть тем, кто тренируется все же для развлечения? А очень просто! Тренируйтесь на здоровье, не переступая при этом некоей запретной черты, вернее, нескольких черт, малозаметных, но оттого не менее серьезных, так как за ними начинается сплошная чернота, открытый оккультизм, единогласно проклинаемый упомянутыми мировыми религиями. А начало этому, как мне кажется, положили ничего худого не замышлявшие японцы во второй половине (скорее, в конце) XIX века, когда вместе с обрушением многовекового уклада жизни, протекавшей под зорким оком сёгуната, были отброшены за ненадобностью как самурайские духовные установки и ценности, так и сами самураи. Впрочем, к указанному сроку растление, строго говоря, окончательно оформилось и кристаллизовалось, а началось все двумястами годами ранее, после победы Токугава Иэясу в борьбе за сёгунский титул. После этого череда нескончаемых междоусобиц сменилась достаточно стабильным существованием, и оставшиеся без клиентов многочисленные преподаватели боевого искусства получили время для переосмысления как технической, так и философской базы будзюцу. Тогда-то постепенно и родилась идея замены понятия «дзю-цу», то есть чисто практического умения, на «До», означающее «Путь»[17] в самом широком смысле этого слова. Данная рокировка позволила потерявшим было жизненные ориентиры воякам заниматься излюбленным ремеслом, напитав старые техники новым смыслом. С тех пор в Японии всякое занятие превратилось в «До», и сегодня даже обычная госслужба именуется «Путем чиновника».

В. Н. Хорев, Луна в тумане. Путеводитель по боевым искусствам для новичков, 2008

В других странах: Швейцарии, Испании и Франции – они охватывали также традиционные игры, непосредственно содействуя выработке их более современных форм. Во Франции характер национальной приобрела борьба с ударами руками и ногами – «сават» напоминавшая приемы самозащиты, о которых говорилось применительно к народам Дальнего Востока. Баскская пелота в этот же период стала символом национальной самобытности. Однако пользовавшиеся поддержкой европейской аристократии начинания в конных и собачьих бегах, фехтовании, гребле, крикете и ходьбе вместе с международными движениями в пользу гимнастики смогли получить лишь небольшое распространение.

М. А. Соломченко, Роль тренажеров в спорте, 2017

С политической точки зрения они считали, что предстоит состязание соперничающих друг с другом коалиций, основанных на традиционной системе дипломатических союзов. С военной же точки зрения они предполагали борьбу профессиональных армий. Хотя эти армии и распухли из-за принятой на континенте системы принудительных наборов, борьба, главным образом, должна была вестись «солдатами» – а народ в массе, как зритель из амфитеатра, следил бы за успехами гладиаторов.

Г. Б. Лиддел Гарт, Правда о Первой мировой, -1

Как мы знаем, в середине пятидесятых, залечив раны, нанесенные войной, мы включились в борьбу за мировое лидерство по всем направлениям – в военной мощи, экономике, культуре, образовании и, конечно же, спорте. Одним из этапов этой борьбы и было рождение «Лужников» как спортивного объекта. С чем его сравнивали в ту пору в Европе, да и в мире? О нескольких существовавших «фестивальных» объектах мы уже упоминали. Вот другие. И среди этих других – конечно же, «Маракана» (Бразилия, Рио-де-Жанейро).

В. В. Алешин, Физ-культура? Физкульт-ура?, 2015

В период социальных кризисов (снижение уровня мировой прибыли par excellence) объект борьбы у интернационалистов был один и тот же, но в разной ипостаси: коммунисты боролись против него как против системы, а капиталисты – только как против структуры, на смену которой они готовили новую структуру той же системы. В этой борьбе коммунисты пытались использовать фининтерн как антисистемный ледокол международного уровня (впрочем, конкретные результаты редко всерьёз выходили за национально-государственные рамки), тогда как интернационал-капиталисты использовали социалистическое движение для структурной перестройки, для «перезагрузки матрицы» в духе фильма «Матрица-2». Противостоять двуручному – системно-антисистемному – мечу, двойному – финансово-политическому – удару было очень трудно. Крушение империй в два первые десятилетия XX в. свидетельствует об этом со всей очевидностью. Надо ли говорить, что интернациональные верхушки – капиталистическая и коммунистическая – должны были развивать свою совместную или, по крайней мере, параллельную деятельность в качестве сверхтайного заговора – тем более сверхтайного, что в своей пропаганде те и другие призывали, во-первых, к открытой и честной публичной политике, во-вторых, к непримиримой, не на жизнь, а на смерть борьбе друг с другом. Но вернёмся к буржуазному государству-нации и его «публичным и рациональным» институтам, якобы работающим на общенациональное благо.

А. И. Фурсов, Вопросы борьбы в русской истории. Логика намерений и логика обстоятельств, 2016

В это же время появилась спортивная составляющая часть боевого искусства – ив виде «чистого спорта» и в виде «элемента» боевой подготовки профессионалов. Правила поединков были ограничены определенными рамками, появилась необходимость регламентировать зрелищность и безопасность боев. Сила ударной техники была поставлена под контроль, во время боя стали применяться защитные протекторы на места, которыми наносятся удары, а также на те части тела, которые подвержены атаке. В технике борьбы удушающие и болевые приемы проводятся условно, их арсенал заметно сокращается во избежание серьезных травматических последствий.

О. Ю. Захаров, Секретные техники бойцов спецподразделений: Построение индивидуальной боевой системы, 2011

Одна из причин победоносного марша ИГ заключается в том, что эта группировка, как таран, врезалась в самую гущу запутанных, подобно клубку змей, противоречий Ближнего Востока. Получилось, что ИГ – при всей своей варварской сущности – все время нужна кому-то для решения тактических задач. Ведь противостояние развивается одновременно по многим линиям – суннитско-шиитская религиозная война, борьба за региональное влияние между целым рядом держав, прежде всего Ираном и Саудовской Аравией, соперничество внешних игроков, в которое в какой-то момент активно вступила Россия, клановые и племенные разбирательства, действия Запада в целом в отношении мусульманского мира… И каждый раз кто-то является непримиримым оппонентом ИГ, а кто-то негласно полагает, что ее деяния в данный момент выгодны. Это не означает, что кто-то управляет ИГ, – напротив, старается подстроиться, чтобы использовать в своих интересах. И как раз в этом наиболее ярко проявляется системный кризис и Ближнего Востока, и мировой структуры управления в целом.

Майкл Вайс, Исламское государство. Армия террора, 2015

Во-первых, научное сотрудничество зачастую становилось заложником политических течений. Не на руку ему было, в частности, то, что за него особенно оживленно выступали французы: память о стремлении Наполеона к стандартизированной Европе и подозрения относительно мотивов зачастую становились на пути их инициатив. Движение за метрическую систему охватило к 1880-м гг. большую часть Европы: казалось, что она станет той самой универсальной системой, к которой призывали интернационалисты, однако Британия и США от нее отказались. «Звездами предсказано, что в будущем мир будет англо-американским, – писал Фредерик Халси, автор «Метрической ошибки». – Пускай же он использует англо-американские меры и весы». И хотя к 1950 г. борьба против метрической системы в обеих странах значительно ослабела в сравнении с предыдущим веком, сложно не заметить в ней политического влияния[127].

Марк Мазовер, Власть над миром. История идеи, 2012

Для наиболее прозорливых политиков эта война не была неожиданностью, к ней давно готовились, о ней размышляли, пытаясь предугадать ход боевых действий и их последствия. Еще в конце 1880-х годов Ф. Энгельс почти в деталях предсказал, что «для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. …Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредита; все это кончается всеобщим банкротством. Крах старых государств и их рутинной государственной мудрости – крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым, и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится, и кто выйдет победителем из борьбы. Только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса».[23] Вряд ли кто-либо кроме узкого круга деятелей международного рабочего движения был в то время знаком с этим жестким и реалистичным анализом, но атмосфера тревоги была характерна для конца XIX и начала XX века, когда стали складываться противостоящие военные блоки.

В. М. Макарцев, Война за справедливость, или Мобилизационные основы социальной системы России, 2016

Здесь следует пояснить, что, в отличие от нас древние греки называли гимнастикой не один отдельный вид, а всю комплексную совокупность физической культуры: бег, прыжки, метания, плавание, различные игры, кулачный бой, борьбу и т. д. Борьба была главным и наиболее популярным упражнением эллинской гимнастики, поэтому ей уделяли особое внимание. Учителя гимнастики назывались у них гимнастами и педотрибами. Первые пользовались сравнительно большим почетом и уважением, так как хорошо знали общую теорию и методику всей совокупности гимнастики, в то время как педотрибы были ориентированы на узкую специализацию и учили лишь отдельным видам гимнастики.

Ю. Г. Коджаспиров, Секреты успеха уроков физкультуры: учебно-методическое пособие, 2018

Как заметил У. Макнил, Первая мировая война стала жестоким средством решения проблемы сельской перенаселённости Европы (а Вторая, добавлю я, – средством решения проблем уже не только сельской, но и городской перенаселённости): «Военные конвульсии ХХ в. можно рассматривать… как ответы на коллизии между ростом населения и теми ограничениями, которые налагали на него традиционные формы сельской жизни, особенно в Восточной и Центральной Европе». В конце XIX в. европейское население оказалось разбалансировано. Две мировые войны решили эту проблему в Европе в первой половине ХХ в. (так же, как французская революция и наполеоновские войны на рубеже XVIII–XIX вв.). После 1945 г. рост местного населения перестал быть проблемой для этой части света. (В России помимо Первой мировой войны функцию снятия аграрной перенаселённости выполнили отчасти гражданская война, отчасти – коллективизация; как выполнили – это другой вопрос.) Таким образом, мы видим, что, по крайней мере, в последние 250 лет из 400 лет борьбы за господство в Европе пикам, «девятому валу» этой борьбы предшествуют демографические пики.

А. И. Фурсов, Мировая борьба. Англосаксы против планеты, 2017

Одиннадцать выбранных сражений выявляют срез величайшей для мира войны – от Польской кампании, в которой родился «блицкриг», до Окинавы, «последнего сражения», в котором камикадзе предвосхитили надвигающуюся ракетную угрозу. В некоторых главах преднамеренно делается ударение на конкретных аспектах сражения, от которых все зависело, – например война самолетов против кораблей на Окинаве, в то время как в большинстве работ делается попытка дать общее представление о кампании. Каждое сражение фактически было больше, чем просто сражение, настолько обширным по времени и пространству (некоторые в большей степени, чем другие) и включало в себя так много эпизодов борьбы, что все они выходили за рамки старого значения слова «сражение» и были, по существу, кампаниями. Однако каждая представляла собой единое целое. Многие из них стали переломными, на некоторые опирались весы истории.

Хэнсон Болдуин, Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны, 1966

Большой спорт искорежен коммерцией и подковерной борьбой, и все-таки результаты олимпийских игр показательны. Они дают объективный срез развития спорта в стране, показывают силу больших, многонациональных государств, силу традиции, культуры и индустрии. Показывают народный характер. Если в стране развиваются два-три популярных вида спорта – это говорит только о пристрастии народа, о его вкусах и способностях. Но общий успех на Олимпийских играх доступен только для стран, достигших цивилизационного успеха. Стать спортивной сверхдержавой почетно. Такой статус говорит о социальном мире в стране, о том, что система развивается, а народ способен на многое. Способен на рывок, на победу в экстремальной ситуации. Хотя случались и победы «по инерции», когда та или иная держава находилась на грани катастрофы – как это было в СССР и в ГДР в 1988-м. Но нельзя отрицать, что державы-то были прорывные…

А. А. Замостьянов, Олимпийское противостояние. Поколение победителей, 2014

Однако эффективнее всего архетип Героя-змееборца «оживает» в политико-коммуникативном дискурсе благодаря особым поведенческим стратегиям, используемым политиком на длительном отрезке жизненного пути. Евгений Ройзман сумел стать мэром Екатеринбурга, на наш взгляд, не в последнюю очередь потому, что давно известен согражданам своей непримиримой борьбой со «стоголовой гидрой» наркомафии. Его фонд «Город без наркотиков» существует с 1999 года, и несмотря на то что жесткие методы Ройзмана многим не по душе, организация добилась определенных (хотя и не абсолютных, разумеется) успехов в этой борьбе. В результате имидж героя, сумевшего замахнуться на почти непобедимое зло и частично победить его, сыграл свою роль в истории политического успеха данного общественного деятеля. При этом оппозиционные настроения Ройзмана и его сложные отношения с властью только дополнительно укрепили в сознании аудитории образ человека, который «использует свою энергию для того, чтобы оставить свой след в мире, а также для того, чтобы разрушить или изменить ригидные, отмирающие структуры… Герой (который зачастую выступает в качестве Воина) идет навстречу огромной опасности, чтобы победить зло и защитить общество и священные ценности»[97].

С. А. Шомова, От мистерии до стрит-арта. Очерки об архетипах культуры в политической коммуникации, 2016

Нельзя заранее предсказать, в какой именно момент борьба примет истинно континентальный характер и как долго она будет продолжаться, но мы можем предсказать, как будет выглядеть начало борьбы и ее триумфальное завершение, поскольку это определено заранее историческими, экономическими и политическими условиями. Долг революционеров каждой отдельной страны – начать эту борьбу в случае возникновения необходимых условий в их стране, вне зависимости от того, созрели ли условия в других странах континента. Тот вывод, что борьба будет носить континентальный характер, вытекает из общего анализа ситуации и соотношения сил; он обусловливает общую стратегию борьбы, но никак не исключает локальные взрывы. И подобно тому, как начало борьбы в любом уголке одной отдельно взятой страны предполагает со временем распространение борьбы на всю территорию страны, так и начало революционной борьбы в одной стране способствует складыванию новых условий для революции в соседних странах.

Э. Ч. Гевара, Опыт революционной борьбы, 2012

Прекращение функционирования прежних «психических приспособлений» воспринимается организмом, как потеря почвы под ногами, как проигрыш в борьбе за существование. Поэтому, понятно, какая сильная борьба должна была возгореться против разрушителей стольких «психических приспособлений», связанных с употреблением деревянных, костяных, каменных орудий, – против металлов. Борьба сопровождалась многочисленными перипетиями, иногда велась aequo Marte, иногда временный успех имела техника прежних культур. Как бы то ни было, металлы приобрели в первобытном обществе право гражданства. Но о полном вытеснении не могло быть и речи. Эти орудия господствовали в продолжение веков; в продолжение веков они определяли психику производителя. И если теперь производитель стал пользоваться металлическими орудиями, все же переживания прежней психики не могли не сохранить над ним некоторой власти. Конечно, тот глубокий консерватизм, который отличает первобытных организаторов, был чужд ему. Он, во всяком случае, оказался способным примениться к требованиям новой технической системы. Но вместе с тем умалять консервативных элементов его рабочей психики, его привязанности к старым рабочим процессам и старому укладу общественной жизни нельзя.

В. М. Шулятиков, Из теории и практики классовой борьбы: Происхождение командующих классов. Основы их идеологии. Вопрос об интеллигенции., 1907

3. Создал парные упражнения – туйшоу («толкающие руки»). С древних времен существовали виды борьбы, в которых использовались удары ногами, руками, захваты, опрокидывание соперника на землю и т.д. «Толкающие руки» – комбинированный метод, относящийся к традиционному китайскому боевому искусству. Суть его в том, что соперники сцепленными друг с другом руками выполняют обвивающие движения таким образом, чтобы их руки находились в постоянном контакте («прилипшие руки»). Упражнение развивает чувствительность к действиям напарника, его намерениям. Обманув «прилипшую» руку, легким толчком или рывком соперника повергают наземь. Этот метод не только вобрал в себя существовавшие виды борьбы, но и усовершенствовал их. Кроме того, он не требовал специального места, специальной защитной одежды, что позволяло проводить занятия в любое время и в любом месте. В настоящее время метод туйшоу имеет тенденцию к тому, чтобы стать видом спортивного единоборства.

Ван Лин, Тайцзицюань. Искусство гармонии и метод продления жизни, 2003

Во-вторых, муай тай. Я не буду подробно останавливаться на истории и традициях этого вида спорта. Несмотря на довольно долгую историю (около 2000 лет), муай тай для всего мира известен относительно недавно: с 70-х годов XX века. Сейчас это единоборство только заканчивает свое формирование как вид спорта. Именно по этой причине возникает некоторая путаница с названиями. В Европе и Америке термин «муай тай» еще не совсем прижился и его иногда заменяют выражениями «тайский бокс» и «таиландский бокс». В первом случае название происходит от слова «тайцы» (это жители Таиланда); во втором – от страны, в которой возникло единоборство. Более правильно говорить «тайский бокс», по аналогии со словосочетаниями «тайский язык» и «тайская культура». Такая эволюция названия вида спорта вполне естественна. Традиционно все национальные виды единоборств изначально носили названия, происходившие от наций и стран, в которых они зародились. Так, дзюдо когда-то называли японской борьбой, классическую борьбу – французской и греко-римской борьбой, карате – японской борьбой и даже японским боксом, тхеквондо – корейским боксом, сават – французским боксом, саньда – китайским боксом, бокс – английским боксом, бандо – бирманским боксом и т. д. Со временем остались только настоящие названия, а «вторые» имена используются редко и скорее как уточняющие. То же самое в ближайшее время произойдет и с муай тай. Что же касается такого словосочетания, как «тайландский бокс», то его следует рассматривать как недоразумение: страны «Тайланд» на карте мира не существует.

А. Н. Ковтик, Тайский бокс. Уроки профессионала для начинающих, 2009

В связи с этим напомним читателям, что в нашей стране теоретическое и особенно практическое обращение к наследию народов Востока, содержащему в себе ценные сведения о сохранении здоровья и защите жизни, не является новостью. Оно – продолжение традиции. Вспомним самбо – вид спортивной борьбы и систему самозащиты, родившийся в нашей стране в 20-е годы прошлого столетия. Самбо – это измененное и серьезное переработанное дзюдо. Первым из наших соотечественников, кто в совершенстве освоил дзюдо и перенес этот вид борьбы на русскую землю, был В. С. Ощепков.

Л. А. Буланов, Оздоровление при помощи восточных практик, 2011

Когда в жизни этого народа наступил так называемый исторический период, племена Ана уже жили в правильно сложившихся гражданских обществах и достигли той степени цивилизации, какой обладают самые передовые нации из живущих теперь на поверхности земли. Им была известна большая часть наших механических изобретений, включая применение пара и газа. Все эти общества были в страшной вражде между собою. Народ Ана (к одному из племен которого принадлежали мои друзья) теперь смотрел на это как на одно из грубых, темных явлений того времени, когда политическая наука была еще в своем детстве. Это был век зависти и вражды, жестоких страстей, постоянных общественных переворотов, борьбы между разными сословиями, кровавых войн между государствами.

Э. Д. Бульвер-Литтон, Грядущая раса, 1871

Попытка Запада (прежде всего Великобритании) поставить русские ресурсы под контроль с помощью Гитлера провалилась и, вопреки американским расчетам, СССР восстановился не за 20, а за 10 лет, уже в начале 1950-х годов став сверхдержавой. А в 1950-1980-е годы Западу было уже не до русских ресурсов – борьба шла с системным и геополитическим противником, однако в ходе и особенно после разрушения СССР вопрос о русских ресурсах оказался опять на повестке дня Запада, особенно с учетом важности нефти и газа для нынешней экономики. К русским ресурсам сегодня добавляется еще один «приз» – русское (северно-евразийское) пространство. Дело в том, что практически все специалисты сходятся во мнении: в условиях надвигающейся угрозы геоклиматической катастрофы (затухание Гольфстрима, планетарная перестройка, происходящая каждые 11,5-12,5 тыс. лет и попавшая на ХХ – начало XXII в. с активной фазой в 1990-2030-е годы) единственной стабильной и ресурсообеспеченной зоной будет Северная Евразия, т. е. Россия, особенно ее зауральская часть. Именно это делает установление контроля над Россией императивом для западных верхушек, представители которых не стесняясь говорят о том, что русские все равно не могут освоить Сибирь и Дальний Восток, а потому они должны уйти под контроль международного сообщества, т. е. транснациональных корпораций и структур глобального управления (повторение ситуации 1884 г.); что русских слишком много, и вообще их достаточно 15 или максимум 50 миллионов, поскольку для обслуживания «трубы» (это и есть по схеме Запада исторический удел русских) больше не надо. Ну а их «пятая колонна» в РФ активно подпевает хозяевам.

А. И. Фурсов, Россия на пороге нового мира. Холодный восточный ветер – 2, 2016

Кроме того, у пропагандистской акции должна быть цель. Этот пункт не зря включили в определение, поскольку общение, как в годы войны, так и в мирное время, очень часто осуществляется ради удовольствия говорящего, а не ради того эффекта, который оно должно оказать на слушателей. Во время Второй мировой войны процветали такие виды коммуникации: посылка японцам карикатур, на которых они были изображены в смешном виде, коверканье немецкого языка, обзывание итальянцев привычными, но неприятными кличками. Те, кто занимались этим, получали массу удовольствия, но мало кто понимал, зачем он это делает. На самом деле это сильно раздражало врага и укрепляло его стремление продолжать борьбу. (Устрашающие крики были хороши в эпоху древних войн, когда воевали примитивным оружием, но в современной военной пропаганде они – большая роскошь. Запланированное раздражение врага, конечно, играет свою роль – маленькую и особую. Но применяется этот вид психологической войны довольно редко).

П. М. Лайнбарджер, Психологическая война. Теория и практика обработки массового сознания, 1948

До 1936 года он устойчиво поддерживал все новации Тухачевского по армии, гасил вспышки острой неприязни между ним и Ворошиловым, не давал ходу скапливавшемуся «компромату» – прямых докладных записок на М.Н. к 1937 году набралось в его деле до полутора десятков —,оценивал явные провалы последнего, например, борьбу против артиллерии и «бомбардировочную болезнь» середины 30-х годов как заблуждения схематического ума. Его собственные представления о войне вырабатывались как бы в критической переработке концепции Тухачевского и уже в 30-е годы обретали черты оригинальности. Будущая война рисовалась ему как война моторов – «моторы на земле, моторы на воде, моторы в воздухе» —, но при всех её хитросплетениях центральный её элемент бой, который, в отличие от Тухачевского, понимался им не как эпизод в операции, единственно неизбежный при прорыве линии фронта, а далее полёт разбрасываемых по карте стрел – а как её постоянное занятие, с первого до последнего дня.

Л. А. Исаков, Русская война: дилемма Кутузова-Сталина, 2014

В китайском обществе периодов Чунь цю (722–481 гг. до н. э.) и Чжань го (Воюющих государств) (403–221 гг. до н. э.) к ним относились «благородные мужи» (ши), о которых уже шла речь выше. Они располагали в борьбе за жизнь и место в обществе лишь своими личными способностями, поэтому ши создали определенный стиль поведения, для которого был характерен ярко выраженный индивидуализм (гэжэнь чжуи). «Надо признаться, что нам, носителям европейской культурной традиции, довольно трудно воспринять конфуцианский идеал человека. Для нас таким идеалом до сих пор является человек Возрождения, все усилия которого сосредоточены на предельной самореализации, во имя которой он готов проявить чудеса героизма. Пожалуй, именно отсутствие героизма в конфуцианском идеале особенно мешает нам признать цзюнь-цзы идеальным типом личности, да, может быть, еще вытекающая из этого отсутствия несостязательность цзюнь-цзы, на которой так настаивал Конфуций. Но именно эти черты и вносили свою главную лепту в удивительную стабильность китайского социума, стабильность, которая до сих пор очень высоко ценится китайскими политиками. Поскольку китайцы еще в древности сделали один из главных социополитических выводов – не сила оружия, а стабильность социума представляет собой наиболее могучее средство решения всех общественных проблем»84. В этом фрагменте подчеркивается своеобразие китайского идеала ученого бюрократа (бюрократа-книжника), обусловленное отсутствием героизма и несостязательности в управлении85, в отличие от систем управления Запада (в русской модели управления, в отличие от китайской и западной, акцент делается на конкуренции администраторов86).

В. С. Поликарпов, Красный дракон. Китай между Америкой и Россией. От Мао Цзэдуна до Си Цзиньпина, 2016

В начале ХХ века в Северной Америке со свойственной ей новаторской жилкой несколько ограниченная в действиях французская (впоследствии классическая) борьба трансформируется в вольно-американскую, в которой разрешалось воздействие на ноги руками и ногами. Однако увлечение борьбой и фехтованием было уделом довольно узкого круга лиц, обладавших врожденными качествами противоборцев.

Ю. А. Шулика, Энциклопедия самозащиты. Как выжить в мире насилия, 2007

Известный очерк крестьянских восстаний М. Френкина касается, естественно, и темы зеленых. Он вполне правильно оценивает зеленое движение как появляющуюся в 1919 г. специфическую форму крестьянской борьбы, то есть как некую новацию в крестьянской схватке с властью. С этим движением он связывает активную деятельность крестьян по уничтожению советских хозяйств во время рейда Мамонтова14. М. Френкин прав с точки зрения общей логики крестьянской борьбы. В то же время следует осторожно принимать его оценочные суждения о неизменной многотысячное? зеленых. Иногда в этом вопросе сознательные искажения порождали целую традицию некорректного восприятия. Так, Е.Г. Ренев показал, что опубликованные в Зарубежье воспоминания полковника Федичкина об Ижевско-Боткинском восстании подверглись в редакции издания серьезной правке с намеренным искажением содержания. В результате вместо крестьянских отрядов по сто человек, которые поддержали в Вятской губернии рабочее восстание, в публикации появились десятитысячные отряды15. М. Бернштам же в своем труде исходил из опубликованной версии и подсчитывал активных бойцов на стороне восставших, доходя до четверти миллиона человек16. С другой стороны, небольшой активный отряд мог успешно действовать при тотальной поддержке и солидарности местного населения, иногда достаточно внушительной округи. Поэтому при подсчетах повстанческих, слабовооруженных и слабоорганизованных (в военном смысле слова) сил может оказаться уместным оценивать не только число сражающихся, но и общую численность населения, вовлеченного в восстание или иное протестное движение.

А. В. Посадский, Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми. 1918—1922 гг., 2018

Да, конечно, в случае с Россией исход информационной войны получился несколько иным. Вот что говорит по этому поводу Дж. Сорос, знаменитый финансист, а по совместительству – «спонсор цветных революций»: «В целом Соединенные Штаты вполне успешно справлялись с ролью лидера свободного мира. Свободные страны охотно принимали лидерство Америки в борьбе против коммунистической угрозы, Америка в свою очередь поддерживала союзников. Например, она сыграла конструктивную роль в становлении Евросоюза, способствовала экономическому развитию Японии и „восточноазиатских тигров“ (Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня). Соединенным Штатам удавалось быть одновременно и супердержавой, и лидером свободного мира.

С. В. Ткаченко, Информационная война против России, 2011

Центральных Анд, как именуют область высоких перуано-боливийских культур археологи, сказанное касается прежде всего. С позиции сегодняшнего дня история древнего Перу выглядит поразительно стройной, прямо-таки образцово иллюстрирующей закономерный ход общественной эволюции. Пять-шесть тысяч лет назад местные индейцы вышли на магистральный путь, приведший их к вершинам цивилизации. Племена стали реже менять места обитания, охотники и собиратели, уделявшие выращиванию растений лишь незначительную часть своего времени, превращались в настоящих земледельцев. На побережье Тихого океана становлению оседлой культуры содействовало освоение богатейших рыбных ресурсов, в горах – одомашнивание альпаки и ламы. В конце IV – начале III тыс. до н.э. в некоторых районах северного Перу уже появились высокие платформы из щебня и глины, наглядно свидетельствуя о росте общественного богатства и умении строителей действовать сообща. В середине II тыс. до н.э. эти сооружения достигли гигантских размеров – в то время лишь древние египтяне могли похвастаться большими достижениями. Все более многочисленные и сложные коллективы людей требовали все более профессионального руководства. В первых веках нашей эры в Центральных Андах возникают настоящие государства или, чтобы быть осторожнее, общества уровня государств. Могущество их правителей крепнет. Одни культуры впоследствии гибнут, другие приходят им на смену, порой обширные области переживают упадок. Однако при всех зигзагах развития перуанская цивилизация эволюционирует в том же направлении, что и другие древние общества, например, ближневосточное или китайское: борьба народов и государств завершается объединением всех земель с определенными природно-ландшафтными условиями в границах одного гигантского политического организма – империи.

Ю. Е. Берёзкин, Империя инков, 2014

Устранив в конце XX века с мировой арены своего главного геополитического конкурента – СССР, американская элита периода холодной войны двигалась далее во вполне ньютоновских координатах. Двигалась по инерции, то есть продолжая борьбу с «красной угрозой» даже после ее «устранения». Заточенная на противостояние политическая механика западного мира не могла действовать иначе. Те же люди и те же геополитические условия. Именно об этом сказал «Большой Збиг» в интервью NBC. Все это наложилось на совершенно нормальную в рамках мировой хозяйственной системы конкуренцию за рынки и ресурсы. Остановки или перерыва в этом движении не будет. А значит, не пропадут и наработки гарвардской политологической школы, а такие люди, как профессор Джозеф Най, продолжат генерировать смыслы, лежащие в основе механизмов американских действий в политике (и здесь мы намеренно уходим от определения – внешней или внутренней). То есть концепции «мягкой силы», «умной силы», «управляемого хаоса», «гибридных войн» и «цветных революций» никуда из нашей реальности не уйдут. Возможно, они поменяют названия в угоду сиюминутной политической конъюнктуре («не господствующая, тем не менее самая выдающаяся»), но суть и цели от этого не изменятся.

Дмитрий Егорченков, Необъявленная война. Россия в огненном кольце, 2018