Аполитичность

Аполитичность, Аполитизм (с греч. — «а» — отрицательная частица + политика) — отрицательное или безразличное отношение к политике, к участию в общественной жизни. Аполитичность характерна для общества, в котором ограничивается влияние широких масс на деятельность политиков, партий, государства и его учреждений. Одно из проявлений аполитичности — отказ значительного числа избирателей от участия в выборах представительных органов, хотя иногда бойкот выборов является и активной политической позицией.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Аполитичность, провозглашаемая организацией «Мир и труд», была очень выгодна в тех условиях, когда прежние политические партии в антибольшевистском общественно-политическом лагере потерпели поражение в Гражданской войне в России, а большевизм был неприемлем для многих русских военнопленных, интернированных в Германии. Декларируя аполитичность, можно было легко огульно критиковать всех политиков, играя на примитивных струнах массового общественного сознания русских военнопленных. Объективно подобная критика должна была изолировать сторонников миротрудовских идей от влияния всевозможных эмигрантских политических партий и организаций, что опять было на руку советской власти. При этом критические высказывания в адрес большевиков звучали в далекой Германии, а потому не носили принципиального характера и не могли быть опасны для коммунистов. Кроме того, аполитичность организации «Мир и труд» была непоследовательной: критика политиков Запада и антисоветского лагеря была развернутой, а критические замечания в адрес советского руководства касались лишь отдельных, наиболее известных, но не принципиальных пороков политики большевиков.

Андрей Квакин, Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

СДЧГ активно протестовало против арестов на рубеже 1971–19 72 гг. Преследования оценивались участниками движения как месть за Пражскую весну, но вместе с тем они предостерегали от открытой борьбы, которая считалась в тех условиях напрасной и могла бы привести к дальнейшим потерям. Авторы листовок анализировали итоги политики нового руководства КПЧ и государства, парализовавшей все общество, которое в своем большинстве «реагирует на это положение отрицательным молчанием, аполитичностью и бегством в себя, причем углубляется политический, идейный, экономический и нравственный кризис»[334].

Элла Задорожнюк, От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.), 2008

Формирование гражданского общества в России – процесс весьма трудный. Здесь возникают различные осложнения и противоречия. Можно отметить известную инертность среди массы населения, нелюбовь к инициативам, а также аполитичность некоторой части граждан, значительная зацикленность на лично-бытовых проблемах. Нельзя не вспомнить и о застарелой привычке многих людей – недоверия к власти предержащих.

Виктор Васильевич Козлов, Философия управления, 2013

Ленин придавал огромное значение идеологической работе Коммунистической партии. «Наша задача, – указывал он, – побороть все сопротивление капиталистов, не только военное и политическое, но и идейное, самое глубокое и самое мощное» (стр. 406). Выступая на Всероссийском совещании политпросветов губернских и уездных отделов народного образования 3 ноября 1920 года, Ленин подробно говорил о том, как должна быть организована массово-политическая и просветительная работа в стране. Уничтожающей критике подверг он буржуазную проповедь аполитичности и с большой силой подчеркнул необходимость партийного руководства всеми областями государственной, хозяйственной и общественной жизни.

Владимир Ленин, Полное собрание сочинений. Том 41. Май – ноябрь 1920

В критикуемой всеми стилистике «партий власти» в России (и впрямь безобразной, бессодержательной, инертной) парадоксально содержится своя правда. Это «традиционная пошлость» нашего чиновничества, его кондовость и заскорузлость, тесно связавшиеся в последнее время с принципиальной неидеологичностью. В этом последнем отрицательном свойстве, начало которому положили горбачевский плюрализм и ельцинская «департизация», возродилась старинная способность без зазрения совести «переметнуться» от одного самозванца в стан к другому. Но в эпохи выхода из Смутных времен конформизм узаконенного предательства должен превратиться у носителей бюрократического фундаментализма в свою противоположность: мертвую хватку «верности» власти. И бюрократии теперь действительно неохота обзаводиться официальной идеологией, не потому, что она усвоила установки Макса Вебера на «безличность» и аполитичность, а потому что без идеологии как-то спокойнее.

Виталий Аверьянов, Стратегия Русской доктрины. Через диктатуру к государству правды, 2014