Цитаты со словом «уязвлённый»
Похожие цитаты:
И гордость, и самолюбие, и тщеславие, сюда можно прибавить — высокомерие, надменность, чванство, — все это разные виды одного основного явления — «обращенности на себя»
У гордости может быть благородное великодушие, у тщеславия никогда ничего не бывает, кроме низкой зависти.
Гордыня не хочет быть должницей, а самолюбие не хочет платить.
Самолюбие не так заслуживает осуждения, как недостаток самоуважения.
Искусная ирония может исправить смешные стороны и недостатки, подстрекая самолюбие.
Самое чувствительное наказание, какому может подвергнуться тщеславие, — это презрительное невнимание.
Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.
Бог скорее простит удавившегося, чем погибшего ради тщеславия.
Грустно, а надо признаться, что самая чистейшая любовь наполовину перемешана с самолюбием.
Когда сделанное нам добро не трогает нашего сердца, оно задевает и раздражает наше тщеславие.
Есть гордость в унижении, когда гордишься тем, что гордиться нечем.
Если гордость не перерастает в гордыню, чванство, она — большая сила.
Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце.
Бог избавил меня от зависти, чувства ревности, даже обижаться я практически не умею.
Ядовитую сущность тщеславия хорошо знал Лев Толстой. В своих ранних дневниках он жестоко обличает себя за тщеславие.
Ни один льстец не льстит так искусно, как самолюбие.
Самолюбие это настолько ранимая вещь, что нанести ему укол можно десятком тысяч самых разных способов.
Я всегда ненавидел ревность; она слишком похожа на зависть.
Правда меня никогда не обидит, даже если она и горька. Я умею выслушивать горькие истины не обижаясь на тех, кто их мне говорит. Задевает меня лишь обидная несправедливость и явная ложь.
Тщеславие вызывает отвращение у всех по той простой причине, что оно всем без исключения свойственно, а два тщеславия не сойдутся никогда.
Тщеславие, эта нестерпимая, мучительная жажда успеха, — есть великая пытка для ума и состоит из зависти, гордости и алчности.
Великодушие есть рассудок гордости и самое верное средство получения похвал.
В любви гордость более опасна для женщин, чем для мужчин. Если нужно спасти положение, мужчина забывает о своей гордости легче и быстрее.
Людьми правят гордость и эгоизм, а движут тщеславие и предрассудки.
Женщина прощает презрение, грубость, ненависть. Она не прощает иронии.
Мало найдется таких людей, для которых правда не звучала бы обидою.
Что бы стало с могуществом женщин, если бы не мужское тщеславие?
Сердце женщины, в любви своей оскорбленное изменой, подобно крепости, захваченной, опустошенной и покинутой.
Скромность порой проистекает из преувеличенной гордости.
Тщеславие делает любезными людей, не стоящих любви.
Умеренность — это боязнь зависти или презрения, которые становятся уделом всякого, кто ослеплён своим счастьем; это суетное хвастовство мощью ума.
Если бы нас не одолевала гордыня, мы не жаловались бы на гордыню других.
Будь скромным — это тот вид гордости, который меньше всего раздражает окружающих.
Тщеславие предпочитает клевету молчанию, но забвение душит его.
Самая могущественная страсть — тщеславие. Спаси меня от этой страсти, и я сам избавлюсь от остальных.
Люди не только забывают благодеяния и обиды, но даже склонны ненавидеть своих благодетелей и прощать обидчиков.
Под самоизоляцией человека нетрудно обнаружить фундамент из честолюбия и тщеславия.
Гордыня всегда возмещает свои убытки и ничего не теряет, даже когда отказывается от тщеславия.
Зависть умеряет своё бешенство, только вдоволь насладившись своей низостью.
Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться.
Тщеславие склонно умалять достоинства других и преувеличивать собственные.
Мое тело скорее инструмент, чем гордость.
Гордость мешает любить и быть любимым.
Умеренность. — Избегать крайностей; сдерживать, насколько ты считаешь это уместным, чувство обиды от несправедливостей.
Ничтожна та любовь, что не страшится навлечь презрение на любимую.
Чувство долга необходимо в работе, но оскорбительно во многих других отношениях. Люди хотят, чтобы их любили, а не переносили с терпеливой покорностью.
Великих не страшусь, униженных не презираю.
Никогда не следует сожалеть, что человека обуревают страсти. Это все равно, как если бы мы стали сожалеть, что он человек.
…Для пролетариата смелость, сознание собственного достоинства, чувство гордости и независимости — важнее хлеба.
Любовь не может быть в одиночестве, тогда она не любовь, а себялюбие.