Цитаты со словом «спутать»
Уже не говоря о том, что вся строфа есть не что иное, как lapsus linguae и что г.Минаев, вероятно, хотел сказать, что поэт продал, подобно Исаву, своё первородство, взамен чечевичной похлёбки на обедах (так, по крайней мере, гласит смысл пьесы, но сатирик, очевидно,
спутал Исава с похлёбкою)...
Сказать, что он был хорошим стилистом, — значит не сказать ничего, ибо это стало уже общим местом. Про каждого второго писателя можно сказать, что он хороший стилист. Но прозу Суворова не
спутаешь ни с чем.
Нельзя же
спутать Познера и Молчанова. Ну, нельзя. И изменить их нельзя. Это будет уже совсем другой человек. И Познер и Листьев - это разные люди. Разная реактивность. Познер очень много берет на себя. Он фактически - один из героев программы. Я всегда считаю себя на втором месте. У меня изначально другая позиция, потому что герой - это тот, кого приглашают. Или на "Тему", или на "Поле чудес", и так далее. Я никогда не тянул на себя одеяло и не буду тянуть.
Похожие цитаты:
Человек, с которым надо сидеть рядом и указывать ему, что хорошо, а что плохо, иначе он может перепутать.
И если нам когда нибудь встретятся во вселенной другие разумные существа, то их первые слова вряд ли будут: «Отведите меня к вашему главному». Скорее они скажут: «Сыграем, парень?» Хотя я могу и ошибаться.
Странное свойство моей физиономии: всем кажется, что меня только что где-то видели. (
7 серия)
В мире наверняка есть несколько бодибилдеров, которых нельзя назвать идиотами. Но если и так, они хорошо замаскировались или прячутся в какой–нибудь неизвестной пещере.
Люди всегда говорят, что они не были похожи на себя, когда, распалившись от гнева, выдали свое истинное нутро.
Странное дело: я всегда могу разобрать счет, который выписал врач, и никогда не могу разобрать рецепт.
Птица была симпатичная. Она смотрела на меня, а я смотрел на неё. Потом она издала слабенький птичий звук «чик!» — и мне почему-то стало приятно. Мне легко угодить. Сложнее — остальному миру.
В тёмную ночь и хороший матрос может ошибиться.
Я тогда подумал, а что – хорошее название, и всегда можно будет на кого-нибудь свалить. Что я и делаю.
Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки.
Когда я стараюсь распознать истинные чувства людей, я полагаюсь на мои глаза больше, чем на уши.
У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всём, кроме самого очевидного.
Человека, который ясно видит, что он ошибся, называют ясновидцем.
Светлая голова и светлое сердце всегда составляют грозную комбинацию. А когда ты добавляешь к этому острый язык или карандаш, получается что-то очень гремучее.
Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто её видел.
Дело гармонии дорисовывать те черты, которых нет и не может быть в мелодии.
Как можно раньше примечай звук и характер различных инструментов, старайся запечатлеть в своем слухе их своеобразную звуковую окраску.
Я приехала в Голливуд, не вставив новых зубов, не поменяв форму носа и не сменив имени. Это делает мне честь.
То, как ты выглядишь, заглушает то, что ты хочешь сказать.
Развитие слуха — это самое важное. Старайся с юных лет распознавать тоны и лады. Колокол, стекольная рама, кукушка, — прислушайся, какие звуки они издают.
Люди с живым воображением лгут с удивительной легкостью: вымысел у них смешивается с истиной так, что они и сами не могут отличить одно от другого.
Женщины всё угадывают; они ошибаются только тогда, когда рассуждают.
Срочное слишком часто путают с важным.
Скажу тебе честно — я не отличу осциллографа от индикатора. А если отличу, то никому не скажу.
Я мог бы сравнить себя с кораблем, который пробирается сквозь бури, делая короткие остановки в портах. Однажды я сказал одному из своих друзей: «Я просто ищу ангела со сломанным крылом — того, который не смог улететь отсюда».
Можно называть сразу двух людей своими любимыми. Ровно до тех пор, пока один из них не окажется в курсе дел.
Мой способ возмездия состоит в том, чтобы как можно скорее послать вслед глупости что-нибудь умное: таким образом, пожалуй, можно ещё догнать её.
Я один. Я знаю своё сердце и знаю людей. Я создан иначе, чем кто-либо из виденных мною; осмеливаюсь думать, что я не похож ни на кого на свете. Если я не лучше других, то по крайней мере не такой как они.
Разумеется, человека можно любить — если знаешь его не слишком близко.
Невозможное — невозможно. Например, невозможно двигаться быстрее света… Впрочем, если это и было бы возможно — стоит ли стараться? Все равно никто не увидит и не оценит.
Нет ничего такого сложного, что нельзя было бы понять, если у людей есть смелость взглянуть правде в глаза и называть вещи своими именами. Сложности возникают, когда люди начинают врать самим себе, ну и другим, конечно.
В словах и поведении некоторых персонажей Достоевского мы иногда ощущаем, что они живут сразу на двух планах - на том, что мы знаем, и в какой-то другой реальности, в которую нас не пустят.
У каждого человека бывает так, что ему везёт, и счастье пролетает совсем близко от него. Важно вовремя увидеть его и суметь ухватиться за край одежды пролетающей мимо него фортуны.
Наших монстров нельзя продемонстрировать. Вы не можете сказать - вот монстры моего сознания, потому что тогда они сразу превращаются в домашних животных.
Помнится, до меня донёсся шум аплодисментов. Потом мне сказали, что во время родов началась гроза, но я была уверена, что мне аплодирует весь мир. Я думала, что это лучше и значительнее любой роли, которую мне доводилось исполнять.
Если вы хотите узнать изъяны какого-либо человека, идите к тем, кто его любит. Может быть, они вам не скажут, но они наверняка знают.
Кто сказал, что это невозможно? Какие великие достижения дают
ему право судить других?
Представьте себе, какая была бы тишина, если бы люди говорили то, что знают!
Люди называли нескольких игроков «новым Дунканом Эдвардсом». Сначала Дейва Макая, затем Брайана Робсона. Но никто из них даже близко не был его уровня. Он был единственным игроком, рядом с которым я чувствовал себя незначительным.
Конечно, у вратаря обычная работа. Представьте — приходите вы на работу, делаете маленькую ошибку и тут же над вашим столом загорается красный фонарь и 15,000 людей немедленно вопят на вас.
Я вообще не понимаю, как вы не видите этих мелодий. Они же летают в воздухе, их же много. Надо только протянуть руку и взять.
Мои ноги не так уж красивы, просто я знаю, что с ними делать.
Теперь я один. Не совсем один. Есть еще эта мысль, она рядом, она ждет. Она свернулась клубком, как громадная кошка; она ничего не объясняет, не шевелится, она только говорит: «нет». Нет, не было у меня никаких приключений.
Художник всегда немного похож на матроса с корабля Колумба; он видит далекий берег и кричит: «Земля! Земля!» Этот матрос явно не предполагал, что сотворил Америку, но он был первый, кто увидел новую действительность.
Чтобы сорвать аплодисменты, нужно либо писать вещи настолько простые, чтобы их мог напеть всякий возница, либо такое непонятное, чтобы только потому и нравилось, что ни один нормальный человек этого не понимает.
Человек должен верить, что непонятное можно понять.
Если хочешь разгадать фокус, нужно всё время помнить, что это — фокус. Держи это в голове, и тогда поймёшь, как это сделано.