Цитаты со словом «своевольный»
Пусть ваш воспитанник будет непокорным,
своевольным — это несравненно лучше, чем безмолвная покорность, безволие.
Характерно, что в сороковых и пятидесятых годах XIX века
своевольное обращение Иринарха Введенского с подлинником казалось читательской массе нормальным и почти не вызывало протестов. Вплоть до революции, то есть семьдесят лет подряд, из поколения в поколение, снова и снова они воспроизводились в печати и читались предпочтительно перед всеми другими, и только теперь, когда дело художественного перевода поставлено на новые рельсы, мы вынуждены начисто отказаться от той соблазнительной версии Диккенса, которая дана Иринархом Введенским, и дать свою, без отсебятин и ляпсусов, гораздо более близкую к подлиннику. Если бы Введенский работал сейчас, ни одно издательство не напечатало бы его переводов. И та теория, которой он хотел оправдать свой переводческий метод, воспринимается нами в настоящее время как недопустимая ересь.
Характерно, что в сороковых и пятидесятых годах XIX века
своевольное обращение Иринарха Введенского с подлинником казалось читательской массе нормальным и почти не вызывало протестов. Вплоть до революции, то есть семьдесят лет подряд, из поколения в поколение, снова и снова они воспроизводились в печати и читались предпочтительно перед всеми другими, и только теперь, когда дело художественного перевода поставлено на новые рельсы, мы вынуждены начисто отказаться от той соблазнительной версии Диккенса, которая дана Иринархом Введенским, и дать свою, без отсебятин и ляпсусов, гораздо более близкую к подлиннику. Если бы Введенский работал сейчас, ни одно издательство не напечатало бы его переводов. И та теория, которой он хотел оправдать свой переводческий метод, воспринимается нами в настоящее время как недопустимая ересь.
Похожие цитаты:
Христианский бог — ужасно неприятное создание: жестокий, мстительный, капризный и несправедливый.
Почти все великие люди бывают деспотичны, но деспоты редко бывают великими людьми.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Повелительные натуры будут повелевать даже своим Богом, сколько бы им и не казалось, что они служат Ему.
Религия представляет собой узду для людей, неуравновешенных по характеру или пришибленных обстоятельствами жизни. Страх перед богом удерживает от греха только тех, кто не способен сильно желать или уже не в состоянии грешить.
Великая трудность воспитания — это держать детей в повиновении, не портя их характера.
Есть много жестоких людей, которые лишь чересчур трусливы для жестокости.
Называть деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни настолько же опасно называть рабов рабами.
Нет более ничтожного, глупого, презренного, жалкого, себялюбивого, злопамятного, завистливого и неблагодарного животного, чем Толпа.
Когда властвуешь, приходится иногда быть жестоким.
Не поддаваться пошлой переменчивости настроения. Велик тот, кто не подвластен прихотям.
Если мы не всегда властны исполнить наше обещание, то всегда в нашей воле не давать его.
Разве у хорошеньких женщин должен быть характер?
Каковы «да» и «нет» человека, таков и характер его. Скорое «да» или «нет» отличает живой, твердый, решительный характер, медленное же — осмотрительный и боязливый.
Мой нрав, к сожалению, невыносим. Оттого я не выношу прочих людей с невыносимым нравом.
Гордый требует от себя больше, чем от других; надменный - ставит себя выше других.
Опасность мудрого в том, что он больше всех подвержен соблазну влюбиться в неразумное.
Гордый ум всегда бывает умом мелочным; гордая душа — это душа возвышенная.
Легко побеждает тот, кто не желает быть побеждённым. Терпит иго судьбы только тот, кто привык подчиняться.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Возраст — это тиран, который повелевает.
Государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости.
Неудавшиеся революции всегда влекут за собой ненавистные и мстительные правительства.
Сила воли слабых называется упрямством.
Человек рожден свободным, не должен покорять другого и покоряться другому.
Юношам часто кажется, что они естественны, тогда как на самом деле они просто невоспитанны и грубы.
Самое трудное в жизни с женщиной, столь резко разделенной на духовное существо и собственно женщину, — это знать, когда надо повиниться перед ней как перед высшим существом и когда отечески останавливать ее, а иногда и прикрикнуть.
Движения ревности должны быть несносны, когда происходят от любви, которая нам противна.
Обида имеет больше власти над женщиной, чем любовь, особенно если у этой женщины благородное и гордое сердце.
Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.
Наши прихоти куда причудливее прихотей судьбы.
Человек тщеславный и слабый в каждом видит судью; гордый и сильный не знает никакого судьи, кроме себя самого.
Природа не потворствует слабости и не прощает ошибок.
Ничто не делает нас такими трусливыми и бессовестными, как желание быть любимыми другими людьми.
Есть люди, которым на роду написано быть глупцами: они делают глупости не только по собственному желанию, но и по воле судьбы.
Миром правит судьба и прихоть.
Кого ничто не сердит, у того нет сердца, а бесчувственный не может быть личностью.
Неразговорчивые всегда импонируют. Трудно поверить, что человеку нечего скрывать, кроме своего ничтожества.
Каждый человек требователен и рассудителен лишь в том случае, если он обсуждает волнующее его самого.
Подчас глупых людей легче любить за их глупость, чем мудрых за их мудрость.
Самый умный мужчина становится глупцом, когда он любит; самая пустая девушка, полюбив, становится умною.
Люди разумные часто бывают ненавистны могущественным властителям.
Молодые люди столь же склонны считать себя мудрыми, сколь пьяные — трезвыми.
Вспыльчивость очень скоро сделает из тебя дурака.
Истинно мягкими могут быть только люди с твёрдым характером: у остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость, которая легко превращается в сварливость.
Когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех.