Цитаты со словом «рвущий»
Похожие цитаты:
Надежды — это нервы жизни; в напряженном состоянии они мучительны, перерезанные они уже не причиняют боли.
Есть фразы, остающиеся в голове, неотступно преследующие, подобно мелодиям, которые всё время звучат в ушах и настолько сладостны, что причиняют боль.
Когда болит голова, страдает всё тело.
Самая сильная ненависть, как и самая свирепая собака, беззвучна.
Не лишайте стихи тумана. Порой он убережет от сухости, став дождем.
Малые страдания выводят нас из себя, великие же — возвращают нас самим себе. Треснувший колокол издаёт глухой звук: разбейте его на две части — он снова издаст чистый звук.
Нет боли сильнее, чем та, что причиняют друг другу влюбленные.
Искушение подобно молнии, на мгновение уничтожающей все образы и звуки, чтобы оставить вас во тьме и безмолвии перед единственным объектом, чей блеск и неподвижность заставляют оцепенеть.
Никто в мире не чувствует новых вещей сильнее, чем дети. Дети содрогаются от этого запаха, как собака от заячьего следа, и испытывают безумие, которое потом, когда мы становимся взрослыми, называется вдохновением.
Источник страха — в вашем сердце, а не в руках устрашающего.
Человеку развитому смерть страшна не болью, а разрушением плана.
Собака приносит боль, лишь когда умирает.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Это ведь слова выдают нас на милость безжалостных людей, находящихся рядом, они обнажают нас сильнее, чем все руки, которым мы позволяем шарить по нашей коже.
Слабые люди избегают наслаждения, как если бы они боялись потревожить какую-то врождённую болезненную рану. Для них лучше усыпить эту боль и уснуть вместе с ней.
Действие — это не жизнь, а способ растрачивать силу, раздражение нервов. Мораль — это слабость мозгов.
Долгие надежды ослабляют радость так же, как долгие болезни ослабляют боль.
Я понял, что величайшая боль приходит не с далёкой планеты, а из глубины сердца. («Помутнение»)
С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, — ко злу.
Боль - одно из зол, но сама по себе ещё не зло.
Капля дробит камень не силой, но частым падением, так и человек делается мудрым не силою, но часто повторяющимся чтением.
Подобно Солнцу, растапливающему воск, но делающим твердым глину, золото расширяет великие сердца, но заставляет сжиматься ничтожные.
Человек не имеет крыльев и по отношению веса своего тела к весу мускулов в 72 раза слабее птицы... Но я думаю, что он полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума".
Вырвать человека у смерти - почти то же, что произвести его на свет.
Ведь правда, что вина по поводу рождения лежит на самом ребенке? Я полагаю, что мы обманом вынуждаем своих родителей произвести нас на свет, и именно наши будущие дети заставляют нашу плоть испытывать зуд.
Страдания делают сильного сильнее.
Сердце охотника, как порох, взрывается и вдруг сгорает, не оставляя ничего.
Нельзя избежать боли. Это часть прелести быть живым.
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Последние уродливые содрогания молодости охватили моё поношенное существо.
Торговля — это вампир, сосущий богатство и кровь общественного тела под предлогом помощи обращения этих богатств и этой крови. С точки зрения производителя, это паук, протягивающий свою паутину и высасывающий неосторожную муху.
Телесная боль есть единственное зло, которое рассудок не может ни ослабить, ни исцелить.
Люди ищут удовольствий, бросаясь из стороны в сторону только потому, что чувствуют пустоту своей жизни, но не чувствуют ещё пустоты той новой потехи, которая их притягивает.
Есть ложь, на которой люди, как на светлых крыльях, поднимаются к небу; есть истина, холодная, горькая ... которая приковывает человека к земле свинцовыми цепями.
Нет такой боли, нет такого страдания, телесного или душевного, которых не ослабило бы время и не исцелила бы смерть.
По отмирании воли смерть тела уже не может быть тягостной.
Некоторые считают, что у них доброе сердце, хотя на самом деле у них лишь слабые нервы.
Рану, нанесённую родине, каждый из нас ощущает в глубине своего сердца.
Лечите душу ощущениями, а ощущения пусть лечит душа.
Со стороны часто кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт дотла.
Путь к сердцу солдата лежит через его желудок.
Жертвы легендарных кораблекрушений, погибшие преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха.
Сколь многие думают, что у них доброе сердце, тогда как это всего лишь слабые нервы.
Бог шепчет нам в наших удовольствиях, вслух говорит с нашей совестью, но Он кричит в нашей боли — это Его мегафон, чтобы слышал оглохший мир.
«Язык, что паутина: слабые и тщеславные умы цепляются за слова и запутываются в них, а сильные легко сквозь них прорываются» (О теле. – Соч., т. 1. М., 1989, III, 8).
Память подобна населённому нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздаётся эхо от невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают тени умерших, а рядом с ними — печальные призраки нашего былого «я».
Свойство старости — делать острее шипы и бледнее цветы жизни.