Цитаты со словом «примирённость»
Похожие цитаты:
Умеренность счастливых людей проистекает из спокойствия, даруемого неизменной удачей.
Жизнь в неведении — не жизнь. Кто живет в неведении, тот только дышит. Познание и жизнь неотделимы.
Любовь к жизни неотделима от страха смерти.
…в нем было удивительное сочетание физической слабости и духовной — даже не скажу, силы, но — приветливости, в которой растворялась любая человеческая боль, любая тревога.
Самая печальная радость — быть поэтом. Все остальное не в счет. Даже смерть.
Вечно было так, что глубина любви познаётся лишь в час разлуки.
Старые люди осознают окостенелость своего тела, но отнюдь не духа.
Лирическая грусть очищает душу, то есть то, что люди называют душой, то, что, надеемся, вечное, языческое и модерное одновременно.
Господь говорит нам: «Мало произносить слова „любовь“, „доброта“, „доброжелательство“. Любовь должна быть действенной, в чем-то проявляться в жизни».
Истинно мягкими могут быть только люди с твёрдым характером: у остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость, которая легко превращается в сварливость.
Чтоб любовь была вечной, равнодушие должно быть взаимным.
Высшее спокойствие всё ещё остаётся идеалом большого искусства. Формы и преходящие формы жизни это всего лишь стадии к этому идеалу, который религия Христа освещает с его божественным светом.
Нет более просветляющего, очищающего душу чувства, как то, которое ощущает человек при знакомстве с великим художественным произведением.
Русский характер — это непрестанные приливы и отливы, и чисто русское словечко «Ничего!» хорошо выражает фатализм этих нескончаемых колебаний.
Философия неотделима от холодности. Кто не может быть достаточно жесток по отношению к собственному чувству, не должен философствовать.
Нередко тоска по одной утраченной радости может омрачить все прочие услады мира.
В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда страх смерти. Смерть поэтому есть некое поучение эгоизму, произносимое природою вещей.
Мы – не люди, порой переживающие духовный опыт, но духовные существа, переживающие опыт человеческого бытия.
Истинная поэзия — это любовь, мужество и жертва.
Любовь находит радость в любом пустяке, если его разделяет с тобою близкий человек.
Любовь для души любящего означает то же, что душа — для тела, которое она одухотворяет.
Искусство — самый прекрасный, самый строгий, самый радостный и благой символ извечного, не подвластного рассудку стремления человека к добру, к истине и совершенству.
Верую, что с оживлением церковной жизни придут к нам многие, доныне чуждые нам.
«Любовь и есть видение другого в Боге и утверждение его для вечной жизни, излучение силы, необходимой для этой вечной жизни.»
Общительность людей основана не на любви к обществу, а на страхе перед одиночеством.
Радость необходима для творчества.
Истинный героизм состоит в том, чтобы быть выше злосчастий жизни.
Если художественная литература — это выражение старых истин в вечно новых формах, то газеты — это выражение новых истин в формах вечных и неизменных.
Сколько шума и суеты проистекает из стремления к покою!
Спасение человечества заключено в сердце человека, в способности человека к самопознанию, в человеческой кротости и в человеческой ответственности.
Философия торжествует над горестями прошлого и будущего, но горести настоящего торжествуют над философией.
Первый признак истинной любви у мужчин — несмелость, у женщины — смелость.
Невежество — лучшая в мире наука, ибо даётся без труда и не печалит душу.
Дурное употребление материальных благ часто является вернейшим путём к величайшим невзгодам.
Истинный путь жизни — это путь Истины, Ненасилия и Любви.
Каждое переживание обладает своей собственной временностью.
Себялюбие — это любовь человека к себе и ко всему, что составляет его благо.
Любовь — та же радость, она, как солнечный луч, светит живущему сквозь все страдания, горести, неудачи и заботы.
Братолюбие живет тысячью душ, себялюбие — только одной, и притом очень жалкой.
Счастливая жизнь должна быть в значительной степени тихой жизнью, ибо истинная радость может существовать лишь в атмосфере тишины.
Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.
Как ни приятна любовь, все же ее внешние проявления доставляют нам больше радости, чем она сама.
Кто любит причинять другому боль, не ведает, сколь много удовлетворения приносит человеку ощущение душевного тепла, переживаемое в тот момент, когда он дарит людям искреннюю радость.
Где, как не в браке, можно наблюдать примеры чистой привязанности, подлинной любви, глубокого доверия, постоянной поддержки, взаимного удовлетворения, разделенной печали, понятых вздохов, пролитых вместе слез?
Странный парадокс заключается в том, что чувственный мир, окружающий мужчину, состоит из мягкости, нежности, приветливости, — словом, он живет в женском мире, тогда как женщина бьется в суровом и жестком мире мужчины.
В течение всей моей жизни, изменчивой и полной исключительных превратностей судьбы, часто оставаясь без пристанища и без куска хлеба, я всегда глядел одинаково на богатство и на нищету.
Вся политическая борьба носит какое-то печальное, но тяжелое недоразумение, не замечаемое борющимися сторонами. Люди отчасти не могут, а отчасти не хотят понять друг друга и в силу этого тузят один другого без милосердия.
Даже суровость любимой женщины полна бесконечного очарования, которого мы не находим в самые счастливые для нас минуты в других женщинах.