Цитаты со словом «кю»
Похожие цитаты:
Одним из первых мастеров, ставших учеником Стейница, а точнее, первым учеником Стейница, ставшим мастером, был юный предприниматель из Ливерпуля — Амос Берн.
Одним из первых мастеров, ставших учеником Стейница, а точнее, первым учеником Стейница, ставшим мастером, был юный предприниматель из Ливерпуля — Амос Берн.
«Это не входит в число ваших достоинств». (На семинаре, в ответ на «я не помню».)
Хороший учитель — это не тот, кто всё знает, а тот, кто не стесняется своего незнания. Поэтому у хороших учителей ученики их перерастают.
Хороший учитель защищает учеников от собственного влияния.
Учитель не открывает истины, он — проводник истины, которую каждый ученик должен открыть для себя сам. Хороший учитель — лишь катализатор.
История — самый лучший учитель, у которого самые плохие ученики.
Если бы у меня была возможность загадать три желания, первым было бы — стать гонщиком, вторым — участвовать в гонках Формулы-1, а третьим — выступать за Ferrari.
Чтобы увеличить вероятность успеха, тренер при подготовке и на соревновании обязан учитывать любую «мелочь», каждая гирька должна быть брошена на чашу весов.
Две возможности: делать себя бесконечно малым или быть им. Второе — завершение, значит, бездеятельность, первое — начало, значит, действие.
Будь первым, когда надо слушать, и последним, когда надо говорить.
В первой партии у меня болели зубы. Во второй болела голова. В третьей меня мучал ревматизм, а во время четвёртой я себя не очень хорошо чувствовал. А в пятой? Ну нельзя же всё время выигрывать!
Развитие и образование ни одному человеку не могут быть даны или сообщены. Всякий, кто желает к ним приобщиться, должен достигнуть этого собственной деятельностью, собственными силами, собственным напряжением.
Способность умно наполнить свободное время есть высшая ступень личной культуры.
Совершенно забывают , что Нечаев обладал особым талантом организатора, умением всюду устанавливать навыки конспиративной работы, умел свои мысли облачать в такие потрясающие формулировки, которые оставались памятными на всю жизнь.
Лектор должен дать аудитории полное основание верить, что к ее удовольствию и обучению были приложены все его силы.
«Никто не требует от вас выводить на экзамене всю аналитическую геометрию. Это было сделано до вас многими умными людьми. Некоторые вещи надо просто знать». (На сдаче, получив от студента неточный ответ.)
«Скажите,
когда Вы приняли решение не учиться?» (На зачёте, получив от студента совсем неправильный ответ.)
Я не мастер, я ученик-мастер. У меня есть знания и опыт мастера, но я продолжаю учиться. Следовательно, я ученик-мастер. Я не верю в слово «мастер», думая о нем как человеке, на котором можно поставить крест.
Ты должен БЫТЬ тренировкой, вместо того, чтобы ДЕЛАТЬ тренировку. Ты должен быть свободен. Вместо сложности формы должна быть простота выражения.
Достоинства и недостатки уходят корнями в школу, и ключи от благополучия находятся у учителей.
Горский был из тех преподавателей высшей школы, которые владели вниманием аудитории и умели увлечь их слушателей, вместе с тем он был выдающимся воспитателем, пользовавшимся огромным нравственным влиянием на студенчество.
Слабость ума и характера многих учеников и взрослых людей зависит от того, что они знают всё кое-как и ничего как следует.
К оружию следует прибегать в последнюю очередь — когда другие средства окажутся недостаточны (на самом деле эта цитата принадлежит Титу Ливию)
К числу величайших открытий, к которым пришел за последнее время человеческий ум, бесспорно принадлежит, по моему мнению, искусство судить о книгах, не прочитав их.
По замыслу Карла Мая, на первом месте стояло воспитание, и только затем — образование, причем во главу ставилось развитие умственных способностей.
Высший чин — это первая ступень гордости и последняя скромности.
Спрашивайте совета у тех, кто скажет вам правду о вас, даже если вам будет больно ее слышать. Пустая похвала не способствует развитию и самосовершенствованию.
Месси, например, очень хорош, но чтобы считаться великим, ему не хватает соответствующей игры «на втором этаже».
«На тройку, молодой человек, Вы знаете. А про меня и так говорят, что я слишком злой преподаватель, чтобы ещё ставить незаслуженные двойки». (На экзамене, в ответ на просьбу о двойке, 1976 год)
Будем по мере сил учить народ радости. И будем помнить, что уроки должны звучать бодро и воодушевлённо, должны укреплять в людях мужество.
«Вы не можете быть приняты в английском обществе». (На семинаре, студент не ответил на вопрос, 1980 год)
Робинзон не воспитал тысячи Робинзонов, а открыл что-то от Робинзона во всяком настоящем мальчишке: каждая литература, каждое великое сочинение порождает в самой жизни соответствующие события.
Интеллектуал — это человек, который пользуется большим числом слов, чем необходимо, чтобы сообщить собеседнику больше, чем самому известно.
Высшая ловкость состоит в том, чтобы всему знать истинную цену.
Не суди о сочинении, прослушав его один раз: то, что тебе понравится в первый момент, не всегда самое лучшее. Мастера требуют глубокого изучения. Многое станет тебе ясным лишь в зрелом возрасте.
Учителя, профессора, родители — все члены этого общества, все более или менее развращены им. Как же могут они дать ученикам то, чего нет в них самих?
...читая книгу, я сплю. Очень немногие книги обладали способностью повергать меня в транс абсолютной ясности, где, сам того не ведая, человек принимает самые важные решения.
Учитель, если он честен, всегда должен быть внимательным учеником.
Моя какая-то популярность в последнее время сказывается даже странно — говорю о собраниях: на одном собрании все решительно настояли на моем председательствовании, и я залез на сие место.
Время есть лучший цензор, и терпение верховный учитель.
Футбольная команда подобна фортепиано: восемь человек его несут, а ещё трое на нём играют.
Не из ложной скромности, а из желания быть точным замечу, что судьба моя оказалась крупнее, чем моя личность. Я лишь старался быть на уровне собственной судьбы.
Чем выше умственные способности и уровень образования отдельных индивидуумов, тем резче разнятся их вкусы и взгляды и тем меньше шансов, что они единодушно примут какую-то конкретную иерархию ценностей.
«Первое начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я принужден был облечь его»
Когда Фридриху Великому предлагали личного врача, он неизменно спрашивал: «А у него кладбище уже полное?»
«В математическом анализе всё должно быть точно. Какой смысл в неточном утверждении? Вот у Вас есть номер телефона. Какой в нём смысл, если Вы знаете его неточно?» (На сдаче, получив от студента неточный ответ.)