Цитаты со словом «втемяшивать»
Похожие цитаты:
Чего не любишь, то не ругаешь. Так уж повелось теперь.
Никакие песталоцциевские воспитательные приемы не в силах из природного олуха сделать мыслящего человека: никогда! — олухом он родился, олухом и умрет.
Пусть наставник заставляет ученика как бы просеивать через сито все, что он ему преподносит, и пусть ничего не вдалбливает ему в голову, опираясь на свой авторитет и влияние.
Учи своих детей молчать. Говорить они научатся сами.
Лишь одним дуракам даровано умение говорить правду, никого не оскорбляя.
Справедливость кретинов. Один раз я, другой раз ты. Равноправие идиотов.
Я ещё с пелёнок умел умел философски смотреть на вещи. Жизнь меня в принципе не устраивала. ... Окружающие за что-то боролись, а мне было лень. Если я и прилагаю к чему-то какие-то усилия, то лишь в угоду другим, а не себе.
Заставить силой учить философию - это плохо: это удел плохих людей.
и только для бабушки, Илико и Иллариона — сколько бы институтов я ни кончил — я остался прежним Зурикелой — прохвостом, болтуном и нехристем.
Счастье поступает со своими любимцами так же, как дети со своими куклами: оно ломает и рвёт их, когда они надоели.
Почему жена десять лет усердно старается изменить привычки мужа, а потом жалуется, что он не тот человек, за которого она выходила?
Как долго бы ни длился путь земной, В добре всему конец — всему начало. Как не хватает нам добра, твердит иной — Он в жизни сам добром делился мало.
Поколебав с детской резвостью авторитет самодержавия, какой же другой социальный авторитет могут выставить гг. либералы? Уж не себя ли? «Хвали траву в стогу, а барина в гробу», — ответят им мужики.
Мы никогда не спрашиваем себя, что мы на самом деле, но мы беспрестанно спрашиваем себя, что о нас думают.
Слушай и помни: всякий, кто смеётся над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего и то, и другое. Когда человеку подставляют ножку, когда человек теряет штаны — это не смешно; когда человека бьют по лицу — это подло.
Если бы религия была правдой - ее последователи не вбивали бы ее насильно в головы детей, а лишь наставляли бы их на неуклонный поиск истины, вне зависимости от ее соответствия традициям или практической пользы.
Опыт — это дорогая школа, но что делать, если для дураков нет другой школы?
Надо научиться любить себя самого — так учу я — любовью цельной и здоровой: чтобы сносить себя самого и не скитаться всюду.
Если при объяснении вашей программы слушатель начинает кивать головой, его пора будить.
Русский человек врёт, если говорит о своём стремлении к счастью. Мы не умеем быть счастливыми, нам это не нужно, мы не знаем, что с этим делать.
Человек, который соглашается со всем, что вы говорите, либо дурак, либо готовится содрать с вас шкуру.
Я же — человек русский, полумер не знаю. Если что делаю, так то и люблю и увлекаюсь им ото всей души, и уж если что не по-моему, лучше сдохну, сморю себя в одиночке, а разводить розовой водицей не стану.
Если кто-то жалуется вам на славу и богатство – не слушайте его. Так просто принято говорить.
Человек так же мало сотворён для того, чтобы принуждать, как и для того, чтобы повиноваться. Люди взаимно портятся от этих двух привычек. Тут — одурение, там — наглость. И нигде истинного человеческого достоинства.
Учитесь слушать, понимать и любить жестокую правду о себе.
Самые лицемерные люди чаще других остаются в дураках.
Я люблю дурацкие эксперименты. Я и сам их постоянно ставлю.
Сколько времени нужно умному говорить, пока поверят, что он — умен! Глупому же стоит только молчать, и все считают его умным.
Человек учится говорить 2 года, затем учится всю жизнь молчать.
Давным-давно я решила взять позитивные стороны своего опыта и не забивать голову остальными. Я всегда верила, что можно делать всё, что хочешь, с тем, что жизнь бросает тебе.
Самое главное — это прививать вкус и любовь к науке; иначе мы воспитаем просто ослов, нагруженных книжной премудростью.
Если вы перед людьми изображаете умника, говорите с ними на каком-то заграничном языке — этого они вам не прощают. Если же вы с людьми говорите серьезно и они не понимают — это они вам простят.
Самое трудное в жизни с женщиной, столь резко разделенной на духовное существо и собственно женщину, — это знать, когда надо повиниться перед ней как перед высшим существом и когда отечески останавливать ее, а иногда и прикрикнуть.
Стёйвесант научился править мудро. Но были ли люди благодарны? Конечно, нет. Они возмущались его правилами.
Что ни делаю, постоянно думаю, что служу этим, сколько позволяют мне мои силы, прежде всего моему отечеству.
Я хожу в тайне. Каждый раз, молодёжь говорит: вы делаете оп-арт тоже. Я не знаю, что это такое, оп-арт. Эта работа, которую я делал в течение прошлых тридцати лет.
А накануне Марина Влади проповедовала у нас на кухне превосходство женского онанизма над всеми остальными видами наслаждения. В разгар её разглагольствования пришёл Высоцкий, дал по роже и увёл.
Меня иногда спрашивают, как я справляюсь с бременем славы? Честно говоря, нет тут никакого «бремени».
Смысл любви состоит в том, чтобы с трудом отыскать бабу, которая органически неспособна тебя полюбить, и бухнуть в неё всё: душу, мозг, здоровье, деньги, нервы.
Правда меня никогда не обидит, даже если она и горька. Я умею выслушивать горькие истины не обижаясь на тех, кто их мне говорит. Задевает меня лишь обидная несправедливость и явная ложь.
Нет ничего хуже — усвоил я ещё с младенчества, — чем творить добро без нужды.
Говорят: сейчас другое время. Другой Бог. Другая нравственность. Другая Правда. Но в том-то и дело, что Другого Бога не бывает. И другой нравственности не бывает. И другой Правды. Всё затоптать нельзя. Особенно в искусстве.
Чарльз метил высоко. Так всегда поступают умные бездельники, чтобы оправдать своё безделье перед своим умом.
Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим.
Дураки и безумцы обыкновенно говорят правду.