Неточные совпадения
«И разве не то же делают все теории философские, путем мысли странным, несвойственным человеку, приводя его к знанию того, что он давно знает и так верно знает, что без того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в развитии теории каждого философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не
яснее его главный
смысл жизни и только сомнительным умственным путем хочет вернуться к тому, что всем известно?»
Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить; не знаю, достойно порицания или похвалы это свойство ума, только оно доказывает неимоверную его гибкость и присутствие этого
ясного здравого
смысла, который прощает зло везде, где видит его необходимость или невозможность его уничтожения.
Многое казалось лишним, даже совершенно лишенным
смысла, мешающим сложиться чему-то иному, более крепкому и
ясному.
Я прибежал к Ламберту. О, как ни желал бы я придать логический вид и отыскать хоть малейший здравый
смысл в моих поступках в тот вечер и во всю ту ночь, но даже и теперь, когда могу уже все сообразить, я никак не в силах представить дело в надлежащей
ясной связи. Тут было чувство или, лучше сказать, целый хаос чувств, среди которых я, естественно, должен был заблудиться. Правда, тут было одно главнейшее чувство, меня подавлявшее и над всем командовавшее, но… признаваться ли в нем? Тем более что я не уверен…
По этим данным я в детстве составил себе такое твердое и
ясное понятие о том, что Епифановы наши враги, которые готовы зарезать или задушить не только папа, но и сына его, ежели бы он им попался, и что они в буквальном
смысле черные люди, что, увидев в год кончины матушки Авдотью Васильевну Епифанову, la belle Flamande, ухаживающей за матушкой, я с трудом мог поверить тому, что она была из семейства черных людей, и все-таки удержал об этом семействе самое низкое понятие.
Из всего этого читатель видит, как мой мечтатель все ниже и ниже спускался в
смысле служебного долга; но этим еще не ограничилось: Аггей Никитич в этот же день по этому пути так шагнул, что сам потом не мог дать себе в том
ясного отчета.
Воспоминание становилось определеннее. Слова выходили из звучного жужжания
ясные, с понятным
смыслом. Барышня совсем оторвала глаза от рощи, и господин переставал безжизненно встряхиваться на своем сидении.
Ведь, как это ни просто, и как ни старо, и как бы мы ни одуряли себя лицемерием и вытекающим из него самовнушением, ничто не может разрушить несомненности той простой и
ясной истины, что никакие внешние усилия не могут обеспечить нашей жизни, неизбежно связанной с неотвратимыми страданиями и кончающейся еще более неотвратимой смертью, могущей наступить для каждого из нас всякую минуту, и что потому жизнь наша не может иметь никакого другого
смысла, как только исполнение всякую минуту того, что хочет от нас сила, пославшая нас в жизнь и давшая нам в этой жизни одного несомненного руководителя: наше разумное сознание.
Те же прокуроры, и судьи, и такие же заседания, но становится всё
яснее и
яснее, что так как гражданские суды решаются по самым разнообразным причинам, но только не по справедливости, и что уголовные суды не имеют никакого
смысла, потому что наказания не достигают никакой допускаемой даже самими судьями цели, то учреждения эти не представляют никакого другого значения, как только средство кормления людей, ни на что более полезное не способных.
Так что, как сведения, полученные мною после выхода моей книги о том, как не переставая понималось и понимается меньшинством людей христианское учение в его прямом и истинном
смысле, так и критики на нее, и церковные и светские, отрицающие возможность понимать учение Христа в прямом
смысле, убедили меня в том, что тогда как, с одной стороны, никогда для меньшинства не прекращалось, но всё
яснее и
яснее становилось истинное понимание этого учения, так, с другой стороны, для большинства
смысл его всё более и более затемнялся, дойдя, наконец, до той степени затемнения, что люди прямо уже не понимают самых простых положений, самыми простыми словами выраженных в Евангелии.
Не будь в некоторых людях
ясного сознания того, что то, что они делают, — дурно, и не будь вследствие этого воздействий в этом
смысле людей друг на друга, произошло бы то, что было в Орле.
Часто сами персонажи комедии не имеют
ясного или вовсе никакого сознания о
смысле своего положения и своей борьбы; но зато борьба весьма отчетливо и сознательно совершается в душе зрителя, который невольно возмущается против положения, порождающего такие факты.
Она без науки знала все, что ей нужно было знать, умела всякое дело поставить пред собой так, чтоб обнять его со всех сторон и уразуметь
ясным пониманием его
смысл и значение.
Чтоб сделать это более
ясным для читателя, я приведу здесь пример, который, впрочем, в строгом
смысле, очень мало относится к настоящему делу. (Я знаю, что"относится", и притом самым близким образом, и все-таки пишу: не относится. О, читатель! если б ты знал, как совестно иногда литератору сознавать, что он литератор!)
— Да… Вот многие говорят, что надо подождать
ясных доказательств… Ну, а аплодировать можно и без доказательств?.. Свидетельство умершего товарища… этот в известном
смысле голос из-за могилы…
Софья Карловна была в состоянии это обдумать, потому что у нее от природы был
ясный практический
смысл и она знала свое маленькое дело еще при муже.
Проницательность мгновенная рядом с неопытностью ребенка,
ясный, здравый
смысл и врожденное чувство красоты, постоянное стремление к правде, к высокому, и понимание всего, даже порочного, даже смешного — и надо всем этим, как белые крылья ангела, тихая женская прелесть…
Но речи Будилова о
смысле жизни, о необходимости умного, упорного труда на своей земле были дороги Николаю, они укрепляли в нём его мечты, перерождая их в
ясные, твёрдо очерченные планы будущего.
Я любил все
ясное, прозрачное, легко и свободно понимаемое; труд и сухость отвлеченной мысли были мне скучны и тяжелы, и я, по молодости и легкомыслию, все не понимаемое мною называл не имеющим
смысла.
Но вот в том-то и заслуга художника: он открывает, что слепой-то не совсем слеп; он находит в глупом-то человеке проблески самого
ясного здравого
смысла; в забитом, потерянном, обезличенном человеке он отыскивает и показывает нам живые, никогда незаглушимые стремления и потребности человеческой природы, вынимает в самой глубине души запрятанный протест личности против внешнего, насильственного давления и представляет его на наш суд и сочувствие.
Все
яснее и неопровержимее для меня становилось одно: медицина не может делать ничего иного, как только указывать на те условия, при которых единственно возможно здоровье и излечение людей; но врач, — если он врач, а не чиновник врачебного дела, — должен прежде всего бороться за устранение тех условий, которые делают его деятельность бессмысленною и бесплодною; он должен быть общественным деятелем в самом широком
смысле слова, он должен не только указывать, он должен бороться и искать путей, как провести свои указания в жизнь.
Понятие о долге во всей его чистоте не только несравненно проще,
яснее, понятнее для каждого человека на практике и естественнее, чем побуждение, ведущее свое начало от счастья или связанное и считающееся с ним (и всегда требующее немало искусственности и тонких соображений), но и перед судом обыкновенного здравого
смысла оно гораздо могущественнее, настойчивее и более обещает успеха, чем все побуждения, исходящие из своекорыстия, если только понятие о долге усвоено здравым
смыслом, совершенно независимо от своекорыстных побуждений.
Тот повторил вопрос, на который ответом последовало, опять-таки, то же самое недоумелое молчание. Адъютант окончательно вышел из себя. Он отказывался верить, чтоб
смысл читаемого, столь
ясный для него, был непонятен крестьянам.
Я удивляюсь только одному, — несколько помолчав, опять обратился Устинов к Стрешневой, — как это вы, с вашим простым и
ясным здравым
смыслом, могли сойтись с этими «новыми людьми»?
Эта филоновская идея, получившая большое распространение и в христианском богословии, является в известном
смысле чистейшим недоразумением: если отрицательное богословие ничего не может утверждать о Боге, то,
ясным образом, не может утверждать и Его бытия.
К сожалению, вполне
ясного и недвусмысленного ответа метафизика Беме здесь не дает, хотя преобладающее от нее впечатление сводится к тому, что Ничто имеет здесь
смысл не трансцендентного НЕ-что, но того божественного мэона или же диалектического ничто, в котором с имманентной закономерностью мистической диалектики выявляется божественное все, вследствие чего это ничто соответствует лишь определенному положению или диалектическому моменту в Божестве.
Здесь религиозная апория, и в смирении остановиться пред этой недоступной тайной повелевает религиозное целомудрие и скромность [Положительный
смысл осуждения Церковью оригенизма, вообще далеко не
ясный, на наш взгляд, заключается в устранении его чересчур прямолинейного и притязательного догматизирования, притом с явным наклоном в сторону нехристианского спиритуализма.
Необходимо
яснее понять, что значит объективация творчества в ценностях культуры и в каком
смысле нужно восставать против нее.
И все
яснее для него становилось одно: невозможно жить без цели и без
смысла, а кто хочет
смысла в жизни, тот, — каков бы этот
смысл ни был, прежде всего должен быть готов отдать за него все.
Можно не соглашаться с этими определениями жизни, можно предполагать, что определения эти могут быть выражены точнее и
яснее, но нельзя не видеть того, что определения эти таковы, что признание их, уничтожая противоречие жизни и заменяя стремление к недостижимому благу личности другим стремлением — к неуничтожаемому страданиями и смертью благу, дает жизни разумный
смысл.
По мере того, как она говорила, Наталье Федоровне становился все
яснее и
яснее весь ужасный
смысл ее рассказа, форма которого и тон исключали всякую возможность недоверия.
Тут должен быть
ясный и определенный
смысл, такой же, как и в первых четырех заповедях.
Если бы выкинуть его,
смысл выходил бы
ясный; но против моего понимания были все толкователи, против него было каноническое Евангелие со словом напрасно.
Эта четвертая заповедь была первая заповедь, которую я понял и которая открыла мне
смысл всех остальных. Четвертая простая,
ясная, исполнимая заповедь говорит: никогда силой не противься злому, насилием не отвечай на насилие: бьют тебя — терпи, отнимают — отдай, заставляют работать — работай, хотят взять у тебя то, что ты считаешь своим — отдавай.
Но чем дальше я шел в изучении Евангелий, чем
яснее открывался мне
смысл учения Христа, тем неизбежнее становился для меня выбор: учение Христа разумное,
ясное, согласное с моею совестью и дающее мне спасение, или учение прямо противоположное, не согласное с моим разумом и совестью и не дающее мне ничего, кроме сознания погибели вместе с другими.
Я чувствовал, что всё толкование, разрушавшее прямой и
ясный для меня
смысл, зиждилось на слове «напрасно».
Так думали, глядя на старика, и Меженецкий, и его сотоварищи по камере. Старик же хорошо знал, что говорил, и то, что он говорил, имело для него
ясный и глубокий
смысл.
Смысл был тот, что злу недолго остается царствовать, что агнец добром и смирением побеждает всех, что агнец утрет всякую слезу, и не будет ни плача, ни болезни, ни смерти. И он чувствовал, что это уже совершается, совершается во всем мире, потому что это совершается в просветленной близостью к смерти душе его.
Эти варианты дают историю толкований этого места.
Смысл один
ясный тот, что Христос, так же как и по Луке, говорит о законе вечном: но в числе списателей Евангелий находятся такие, которым желательно признать обязательность писанного закона Моисеева, и эти списатели присоединяют к слову закон прибавку — «и пророки» — и изменяют
смысл.
Смысл ясный тот, что кому нужно доброе, тот берет не одно новое, но и старое, и что потому, что оно старое, его нельзя отбрасывать.
Учение Христа имеет глубокий метафизический
смысл; учение Христа имеет общечеловеческий
смысл; учение Христа имеет и самый простой,
ясный, практический
смысл для жизни каждого отдельного человека. Этот
смысл можно выразить так: Христос учит людей не делать глупостей. В этом состоит самый простой, всем доступный
смысл учения Христа.