Неточные совпадения
Болело ли сердце старика Сергеича о погибающем сыне — я сказать не могу, но, во всяком случае, ему было небезызвестно,
что с Сережкой творится что-то неладное. Может быть, он говорил себе,
что в «ихнем» звании всегда так бывает. Бросят человека еще несмысленочком в омут — он и крутится там. Иной случайно вынырнет, другой так
же случайно погибнет — ничего не
поделаешь. Ежели идти к барыне, просить ее, она скажет: «Об
чем ты просишь? сам посуди,
что ж тут
поделаешь?.. Пускай уж…»
— А
что же мы
поделаем, Тарас Семеныч? — угнетенно отвечали купцы. — Подневольные мы люди, и больше ничего. Скажи-ко поперечное слово Павлу Степанычу, а он в бараний рог согнет, как Евграфа Огибенина. Жив человек смерти боится.
— А
что же я
поделаю с ним? — отвечал вопросом о. Макар. — По-нашему, по-деревенски, так говорят: стогом мыши не задавишь.
— Гм… да…
Что же, в самом деле, делать? — соображал Карачунский, быстро вскидывая глаза: эта романическая история его заинтриговала. — Собственно говоря, теперь уж ничего нельзя
поделать… Когда Феня ушла?
—
Что же, Любочка,
поделаешь? Ведь и она его любила. Только она пустая девчонка, легкомысленная. Ей бы только тряпки, да собственные лошади, да брильянты.
— Да, но должны
же существовать какие-нибудь клапаны для общественных страстей? — важно заметил Борис Собашников, высокий, немного надменный и манерный молодой человек, которому короткий китель, едва прикрывавший толстый зад, модные, кавалерийского фасона брюки, пенсне на широкой черной ленте и фуражка прусского образца придавали фатоватый вид. — Неужели порядочнее пользоваться ласками своей горничной или вести за углом интригу с чужой женой?
Что я могу
поделать, если мне необходима женщина!
— Все это вздор! — произнес Вихров. — Но
что же, скажите, другие мои знакомые
поделывают?
— Ну,
что же вы
поделывали в Москве, — рассказывайте! — говорила Фатеева, без церемонии, в присутствии Прыхиной, беря руку Павла в обе свои руки и крепко сжимая ее.
—
Что же поделаешь! — тихо отозвалась девушка. — Он все-таки извинился. Человек не должен прощать обиду.
— Разве
же есть где на земле необиженная душа? Меня столько обижали,
что я уже устал обижаться.
Что поделаешь, если люди не могут иначе? Обиды мешают дело делать, останавливаться около них — даром время терять. Такая жизнь! Я прежде, бывало, сердился на людей, а подумал, вижу — не стоит. Всякий боится, как бы сосед не ударил, ну и старается поскорее сам в ухо дать. Такая жизнь, ненько моя!
— Ну, и Бог с вами, и не нужно. Какой вы чистый, милый, Ромочка! Но, так вот когда вы вырастете, то вы наверно вспомните мои слова:
что возможно с мужем, то невозможно с любимым человеком. Ах, да не думайте, пожалуйста, об этом. Это гадко — но
что же поделаешь.
— Как
же, сударь, возможно! все-таки… Знал я, по крайней мере,
что"свое место"у меня есть. Не позадачится в Москве — опять к барину: режьте меня на куски, а я оброка добыть не могу! И не
что поделают."Ах ты, расподлая твоя душа! выпороть его!" — только и всего. А теперь я к кому явлюсь? Тогда у меня хоть церква своя, Спас-преображенья, была — пойду в воскресенье и помолюсь.
— Как
же я служил с ним, — возразил с гневом поручик, — когда у нас в бригаде офицеры были все благороднейшие люди!.. А тут
что ж?.. Кушать хотелось… Ничего с тем не
поделаешь…
—
Что же вы тут
поделывали?.. Может быть, я вам помешала? — спросила она тоже грустным голосом.
Пылкая в своих привязанностях и гневливая в то
же время, она была одной из тех женщин, у которых, как сказал Лермонтов, пищи много для добра и зла, и если бы ей попался в мужья другой человек, а не Ченцов, то очень возможно,
что из нее вышла бы верная и нежная жена, но с Валерьяном Николаичем ничего нельзя было
поделать; довести его до недолгого раскаяния в некоторые минуты была еще возможность, но напугать — никогда и ничем.
Но, положим, на этот бы счет для разборки можно какую-нибудь заметочку положить — или сургучом под головкой прикапнуть, или сделать ножом на дереве нарезочку; но
что же вы
поделаете с ними в рассуждении политики?
Болезнь с неудержимой быстротой шла вперед. Я уже решил,
что все кончено.
Что же, другие умирают, а теперь моя очередь, — и только. Вещь по своему существу не только обыкновенная, но даже прозаичная. Конечно, жаль, но все равно ничего не
поделаешь. Человек, который, провожая знакомых, случайно остался в вагоне и едет совсем не туда, куда ему нужно, — вот то ощущение, которое меня преследовало неотступно.
«На
же тебе меня, на! — говорил я мысленно своей судьбе. — На тебе меня, и поделай-ка со мной что-нибудь чуднее того,
что ты делала. Нет, мол, голубка, ты меня уж ничем не удивишь!»
«Не совсем это нравственно и благородно, — думаю я, засыпая, — ну да
что же поделаешь, когда ничего иного не умеешь?
— Ну, молодец! Вот таков-то был смолоду его батюшка — кровь с молоком! А
что он
поделывает? где он? здоров ли? Чай, устарел так
же, как и ты?
—
Что я
поделываю? — переспросил Соломон и пожал плечами. — То
же,
что и все… Вы видите: я лакей. Я лакей у брата, брат лакей у проезжающих, проезжающие лакеи у Варламова, а если бы я имел десять миллионов, то Варламов был бы у меня лакеем.
— Ой, господи, для
чего так много! — произнес Елпидифор Мартыныч, как бы испугавшись даже такой огромной цифры денег; и после этого обещания по крайней мере с неделю ходил по своим каналам; затем, приехав, наконец, к князю, объявил ему с отчаянным видом: — Нет-с! Ничего тут не
поделаешь, и слышать не хотят. «Как, говорят, при нынешней гласности, можно это сделать?.. — Пожалуй, все газеты протрубят: она мать, — кто
же может взять у нее ребенка?»
— Я вот еще какую вас видел, вот какохонькую! — говорил Елпидифор Мартыныч, показывая рукою от полу на аршин и все ниже и ниже затем опуская руку. —
Что же ваша матушка
поделывает и как поживает?
— И я ему то
же говорил, да ничего не
поделаешь. Помилуйте, говорит, папенька, это такой проклятый язык,
что там
что ни слово, то исключение. Совсем, говорит, правил никаких нет!
— Как
же, разок встретились. Только там, того-этого, были другие незнакомые вам люди, и вы меня не заприметили. А я заприметил хорошо. Жалко вот,
что мамаша ваша меня боится, да
чего ж
поделаешь! Теперь не такое время, чтобы разбирать.
— А вот и я! — сказал он, улыбаясь: ему было мучительно стыдно, и он чувствовал,
что и другим стыдно в его присутствии. — Бывают
же такие истории, — сказал он, садясь. — Сидел я и вдруг, знаете ли, почувствовал страшную колющую боль в боку… невыносимую, нервы не выдержали, и… и вышла такая глупая штука. Наш нервный век, ничего не
поделаешь!
Другие
же и видели, и смекали, и всем жаль было Насти, да
что же исчужи
поделаешь?
— Да нужно бы бросить, мешают они мне, очень мешают. Да
что же ты
поделаешь? Деньги! Ведь вот этакая дрянь — двести рублей.
Филицата. И я то
же говорю. Где ты нынче найдешь богатого да неразвязного? Кто его заставит длинный сертук надеть али виски гладко примазать? Вяжет-то человека
что? Нужда. А богатый весь развязан и уж, обыкновенно, в цветных брюках. Ничего не
поделаешь.
— То и говорю,
что было. По закону, оно конечно, не надо бы, да про закон вспомнили, когда уже всыпали. Ну,
что же тут
поделаешь — назад не вернешь.
Ну, дальше
что же рассказывать! Разумеется, хоть лопни с досады — ничего не
поделаешь! Опять все кончилось, как и в первом случае. Только я уже не истеричничал, не плакал над своим вторым немцем, а окончил объяснение в мажорном тоне.
«Ну да, ну да: дворянин, и без всякой гордости, — ну
что же ты со мной
поделаешь?»
В случае не дай бог
чего скажут: полицеймейстер виноват, полицеймейстер не уследил, а
что же я могу
поделать против священной воли их превосходительства?
— На всяком месте свои терния. Я вот на вашем месте, ваше превосходительство, совсем и стрелять-то бы не стал, дабы не утруждать духовенство панихидами, да ведь
что же поделаешь: злодеи!
— Все равно ничего не
поделаешь, — говорил, оправдываясь, один, похожий на консисторского чиновника, бритый, благообразный и в высшей степени трезвый. Он торопливо прожевывал горячий пирожок и, еще не доев, левой рукой поднимал металлическую крышку с ящика, чтобы достать новый. — Если человек от старости из ума выжил и сам на рожон лезет, то
что же с ним
поделаешь, скажите, пожалуйста?
— Ну, так
что ж мне с ним делать? Ведь согласись, Житков, я не бог. А? Ну, дурак, так
что же с ним
поделаешь?.. Ну, ступай.
Анна Петровна. Нет, не всё одно. Кушать
что будешь? Давай сядем… (Садятся.) Как ты мрачен…
Что ж делать? Жалко расставаться с гнездышком, но
что же поделаешь, голубчик мой? Не воротишь… Так тому и быть, значит… Будь умницей, Сержель! Первое дело — хладнокровие.
— Ну
что же ты
поделываешь, Алексей Трифоныч? — спросил Колышкин, садясь возле Алексея по уходе Андрея Иваныча.
— Но
что же поделаешь, голубчик?
Чем мы, люди, виноваты,
что нашим мозгам предел положен? Впрочем, Иван Демьяныч, не грешно быть дураком при этакой температуре. Ты вот у меня умница, но небось и твои мозги раскисли и поглупели от этой жары.
Но нужно ли приводить еще ссылки в доказательство истины,
что, не имея опыта, нельзя стать опытным оператором? Где
же тут выход? С точки зрения врача, можно еще примириться с этим: «все равно, ничего не
поделаешь». Но когда я воображаю себя пациентом, ложащимся под нож хирурга, делающего свою первую операцию, — я не могу удовлетвориться таким решением, я сознаю,
что должен быть другой выход во
что бы то ни стало.
— Я вам всё расскажу, с самого начала… Ну,
что поделывает теперь ваш председатель Лионский? Всё еще не развелся с женой? Я с ним случайно в Петербурге познакомился… Господа, да
что же вы не велите себе чего-нибудь подать? С коньяком как-то веселее и разговаривать… а
что в этом убийстве виноват Урбенин, я не сомневаюсь…
— Ну, голубчик! Сережа! Ну,
что же делать! — печально и упрашивающе произнес он. — Божья воля! Вон у Чепракова, сам знаешь, тоже было, —
что же поделаешь против бога?
— Сговоришь с ним!.. Как
же!.. — молвил Василий Фадеев. — Не в примету разве вам было, как он, ничего не видя, никакого дела не разобравши, за сушь-то меня обругал? И мошенник-от я у него, и разбойник-от! Жиденька!.. Веслом,
что ли, небо-то расшевырять, коли солнцо́в нет… Собака так собака и есть!.. Подойди-ка я теперь к нему да заведи речь про ваши дела, так он и не знай
что со мной
поделает… Ей-Богу!
Обидно, это правда…но
что же поделаешь?
— Ну, Митечка, рассказывай
же,
что ты это время
поделывал, — сказала Софья Алексеевна, кладя мне руку на локоть.
— Ну, расскажи
же,
что ты
поделывал в Пожарске?
Очевидно, с доброю семьею Сафроныча стряслось то
же самое, то есть черт забежал в их новый дом прежде,
чем они туда переехали. Иначе это не могло быть, потому
что Марья Матвеевна как только вошла в дом, так сейчас
же собственною рукою
поделала на всех дверях мелом кресты — и в этой предусмотрительности не позабыла ни бани, ни той двери, которая вела на чердак. Следовательно, ясно,
что нечистой силе здесь свободного пути не было, и также ясно,
что она забралась сюда ранее.
— Ведь это просто возмутительно!.. — либеральничала она. — Ну, да это уж пускай бы. Раз такой закон, то ничего не
поделаешь. А почему о нас с Новицкой Султанов написал лучшие реляции,
чем о других сестрах? Ведь все мы работали совсем одинаково. Я положительно не могу выносить таких несправедливостей!.. — И сейчас
же, охваченная своею радостью, прибавляла: — Теперь обязательно нужно будет еще устроить, чтоб получить медаль на георгиевской ленте, иначе не стоило сюда и ехать.
Что же это за порядки!..» Ну,
что с ними
поделаешь?
— В детской? — ужаснулся Михаил Михайлович, —
что вы, Таисия! Как можно! Дети так безобразны, они будут кричать… как можно! Нам надо, нам необходимо подождать,
что же поделаешь. Но вы мне разрешите зайти завтра к вам и засвидетельствовать мое почтение Елене Дмитриевне? Я не побеспокою ее?