Неточные совпадения
— Это по делу о взыскании с них денег, сстудента, — заторопился письмоводитель, отрываясь от бумаги. — Вот-с! — и он перекинул Раскольникову
тетрадь, указав в ней место, —
прочтите!
Была у Дмитрия толстая
тетрадь в черной клеенчатой обложке, он записывал в нее или наклеивал вырезанные из газет забавные ненужности, остроты, коротенькие стишки и
читал девочкам, тоже как-то недоверчиво, нерешительно...
Дорогой, в вагоне, он достал
тетрадь и, на ее синеватых страницах,
прочитал рыжие, как ржавчина, слова...
Дмитрий
читал, закрыв лицо
тетрадью...
«…Он, воротясь домой после обеда в артистическом кругу, —
читал Райский вполголоса свою
тетрадь, — нашел у себя на столе записку, в которой было сказано: „Навести меня, милый Борис: я умираю!.. Твоя Наташа“.
Он проворно сел за свои
тетради, набросал свои мучения, сомнения и как они разрешились. У него лились заметки, эскизы, сцены, речи. Он вспомнил о письме Веры, хотел
прочесть опять, что она писала о нем к попадье, и схватил снятую им копию с ее письма.
Старик нотариус
прочел мне несколько
тетрадей, акт о прочтении их, mainlevee, [снятие запрещения (фр.).] потом настоящий акт — из всего составилась целая книга in folio. [в лист (лат.).]
— Вот, князь, — продолжал государь, — вот я вам дам образчик университетского воспитания, я вам покажу, чему учатся там молодые люди.
Читай эту
тетрадь вслух, — прибавил он, обращаясь снова к Полежаеву.
Вынув тихонько
тетрадь, я стал
читать под партой записанный урок словесности, рискуя вызвать замечание Андрусского. Урок был красив и интересен.
— Я теперь только вижу, что сделал ужасную ошибку,
прочтя им эту
тетрадь! — проговорил Ипполит, с таким внезапно доверчивым видом смотря на Евгения Павловича, как будто просил у друга дружеского совета.
Директору посылается целая
тетрадь, лишь бы имел терпение
читать.
Я в минуты отдыха беру эту
тетрадь и,
читая ее, много перебираю в мыслях.
Многое мне напомнила допотопная тетрадка. Как живо я перенесся в былое — как будто и не прошло стольких лет. — Проси Бориса, чтоб он не хворал. А что поделывает Константин? Не тот, который управляет министерством вашим, а который с гордым пламенем во взоре. —
Читая твою
тетрадь, я вперед говорил на память во многих местах. Жив Чурилка! За все благодарение богу!
— А я думал, если человек два дня сряду за полночь
читает вам наедине свой роман и хочет вашего мнения, то уж сам по крайней мере вышел из этих официальностей… Меня Юлия Михайловна принимает на короткой ноге; как вас тут распознаешь? — с некоторым даже достоинством произнес Петр Степанович. — Вот вам кстати и ваш роман, — положил он на стол большую, вескую, свернутую в трубку
тетрадь, наглухо обернутую синею бумагой.
— Далее мне следовало бы, — продолжал он, — начать излагать вам строго исторические факты, окончательно утвержденные и всеми признанные; но это, полагаю, вы с большим успехом и пользой для себя сами можете сделать, а потому вот вам сия
тетрадь, которую сначала вы, господин Зверев,
прочтите, а потом и ты, Мари,
прочтешь.
Углаков взял
тетрадь и
прочел...
Дома я записал в
тетрадь свою: «Непременно
читать Памву Берынду», — мне показалось, что именно у этого Берынды я и найду ответы на множество вопросов, тревоживших меня.
Я знаю много стихов на память, кроме того, у меня есть толстая
тетрадь, где записано любимое.
Читаю ему «Руслана», он слушает неподвижно, слепой и немой, сдерживая хрипящее дыхание, потом говорит негромко...
Стал
читать и видел, что ей всё понятно: в её широко открытых глазах светилось напряжённое внимание, губы беззвучно шевелились, словно повторяя его слова, она заглядывала через его руку на страницы
тетради, на рукав ему упала прядь её волос, и они шевелились тихонько. Когда он
прочитал о Марке Васильеве — Люба выпрямилась, сияя, и радостно сказала негромко...
Бывало, забыв лекции и
тетради, сидит он в невеселой гостиной осининского дома, сидит и украдкой смотрит на Ирину: сердце в нем медленно и горестно тает и давит ему грудь; а она как будто сердится, как будто скучает, встанет, пройдется по комнате, холодно посмотрит на него, как на стол или на стул, пожмет плечом и скрестит руки; или в течение целого вечера, даже разговаривая с Литвиновым, нарочно ни разу не взглянет на него, как бы отказывая ему и в этой милостыне; или, наконец, возьмет книжку и уставится в нее, не
читая, хмурится и кусает губы, а не то вдруг громко спросит у отца или у брата: как по-немецки"терпение"?
В десятый раз они перечитывали знакомую рукопись, и в десятый раз Даша заставляла его повторять знакомые места. Наступал вечер, Дорушка взяла из рук Долинского
тетрадь, долго
читала сама глазами и, задумчиво глядя на бумагу, начала что-то чертить пером на марже.
Встретив в княгине большое сочувствие, они давали ей
читать получаемые ими от Сперанского «дружеские письма», которые бабушка собственноручно списывала себе в особую
тетрадь, и один из них вздумал черкнуть что-то Сперанскому о благоговеющей пред ним княгине и о ее заботах о воспитании своих сыновей.
Долгов, взяв
тетрадь, начал
читать громко; но впечатление от его чтения было странное: он напирал только на те слова, где была буква «р»: «Оружие, друзья, берите, поднимем весь народ!.. И в рьяный бой мы рьяно устремимся!» — кричал он на весь дом.
— Вы хоть сцену Ольги
прочтите! — почти простонала испугавшаяся Татьяна Васильевна и, развернув
тетрадь, показала то явление, которое происходило между Ольгой и молодым оруженосцем.
Я плакал, ревел, как маленькое дитя, валялся по полу, рвал на себе волосы и едва не изорвал своих книг и
тетрадей, и, конечно, только огорчение матери и кроткие увещания отца спасли меня от глупых, безумных поступков; на другой день я как будто очнулся, а на третий мог уже заниматься и
читать вслух моих любимых стихотворцев со вниманием и удовольствием; на четвертый день я совершенно успокоился, и тогда только прояснилось лицо моего наставника.
Было решено, чтоб студенты посещали булочную возможно реже. Не видя их, я почти потерял возможность спрашивать о непонятном мне в прочитанных книгах и стал записывать вопросы, интересовавшие меня, в
тетрадь. Но однажды, усталый, заснул над нею, а пекарь
прочитал мои записки. Разбудив меня, он спросил...
Загоскин взял
тетрадь, всю закапанную слезами, и
прочел мне смерть боярина Кручины Шалонского.
Сидя в вагоне, я открыл
тетрадь и начал
читать из середины.
Лет через пять после того, как был я в Заборье, в одном степном городке на верховьях Дона, по случаю, досталась мне связка бумаг, принадлежавших какому-то господину Благообразову. Они состояли большею частью из черновых просьб, сочинением которых, как видно, занимался господин Благообразов. Но, представьте, каково было мое удивление, когда, разбирая кипу, в заглавии одной
тетради я
прочел...
Я дрожащими руками разорвал конверт. Было написано много, на двух вырванных из
тетради четвертушках линованной бумаги. Перед испуганными глазами замелькали отрывки фраз: «Когда ты
прочтешь это письмо, меня уж не будет в живых… Открой дверь при Фене… Скажи ей, что я самоубийца… согласится дать показание. Вчера воротился сильно пьяный и, должно быть, закрыл трубу, когда еще был угар».
Перед вечером Горлицын получил от соседа огромный пакет и заперся у себя на ключ, чтобы никто не мешал ему
прочесть, что в нем заключалось. В этом пакете было письмо на его имя,
тетрадь с заглавием «Моя история», несколько документов и писем на имя Ивана Сергеевича от дяди его.
Даша взяла
тетрадь, пробежала несколько листов,
прочла несколько трудных мест, хоть и с запинкой, и сказала потом с уверенностью...
Волынской дал знак согласия, и скоро принесена огромная
тетрадь, прекрасным почерком написанная. Зуда сел и начал
читать вслух главу из Махиавелева «Il principe», [«О государе» (ит.).] которого он, по назначению кабинет-министра, перевел для поднесения государыне. Но едва успел пробежать две-три страницы, прерываемый по временам замечаниями Волынского, присовокупляя к ним свои собственные или делая возражения, как вошел араб и доложил о прибытии Тредьяковского.
Навстречу ему вереница мальчишек, занимавшихся гимнастическими играми, вероятно, после умственных трудов, ибо некоторые, сидя чехардою на своих товарищах,
читали с них, будто с кафедры, заданную лекцию; другие искусно перекидывались бомбами, начиненными порохом премудрости, или просто книжками и
тетрадями.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из
тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка, отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д.
Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и, во время спора, достал из бокового кармана исписанную
тетрадь, которую он попросил позволение
прочесть.
— Любезные братья, — начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. — Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства — нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. — Пьер взял свою
тетрадь и начал
читать.
Заметьте, что, бывало, призову ариштанта, и сижу с ним сам на сам, и
читаю ему по
тетради молитвы и клятвы, и пугаю его то провалом земли, то частью его со Иудою, а сам нарочито раскладаю по столу бритвы, а потом опущаю их в теплую воду, а потом капну из пузыречка оливкою на оселок, да правлю бритвы на оселочке, а потом вожу их по полотенечку, а потом зачинаю помалу и бриться.