Неточные совпадения
Читатель пусть не
удивляется такому изобилию интеллигентных людей здесь, в пустыне.
[Прошу
читателя помнить, что все это происходит в сновидении, и не
удивляться, что немецкий мальчик выражается не вполне свойственным его возрасту языком.
Читатель на первых порах, может быть,
удивится; но, рассудив, поймет, что такого рода чувствование в Сусанне Николаевне являлось таким прямым и естественным последствием, что иначе и быть не могло.
— У мещанина Презентова маховое колесо посмотреть можно… в роде как perpetuum mobile [Пусть
читатель ничему не
удивляется в этой удивительной истории. Я и сам отлично понимаю, что никаких писем в Корчеве не могло быть получено, но что же делать, если так вышло. Ведь, собственно говоря, и в Корчеве никто из нас не был, однако выходит, что были. (Прим. М. E. Салтыкова-Щедрина.)], — подсказал секретарь. — Сам выдумал.
На другой день, только что встали — смотрим, два письма: одно от Перекусихина 1-го к меняле, другое от Балалайкина к Глумову [Пусть
читатель ничему не
удивляется в этой удивительной истории.
(Просим
читателя не
удивляться и не негодовать: кто может отвечать за себя, что, сидя в партере Александринского театра и охваченный его атмосферой, не хлопал еще худшему каламбуру?)
Не
удивляйся,
читатель, и не гляди на меня с недоверием: да, было время, когда я не только был либералом, но был близок к некоторым знаменитым и уважаемым личностям (увы! теперь уже умершим!). Мы составляли тогда тесную, дружескую семью; у всех нас был один девиз: «добро, красота, истина».
Не
удивляйтесь,
читатель, тому отдаленному и не совсем честному плану, который так быстро построил в голове своей граф.
Не
удивляйтесь, светский
читатель, последним чувствованиям моего героя.
Читатель напрасно стал бы
удивляться, что такой человек, как Голован, перекидывался стихами Поппе.
Никто не
удивится, если скажу, что граф был для графини — только мужем, то есть: человеком иногда сносным, иногда нужным, иногда скучным до крайности; но если примолвлю, что графиня, будучи прелестною и милою, до приезда в деревню умела сохранить тишину сердца своего, и не случайно (ибо случай бывает нередко попечительным дядькою невинности), но по системе и рассудку, то самый легковерный
читатель улыбнется…
Он ничего не сделал необыкновенного; но
читатель убежден, что если потребует долг, Кузьма Петрович поступит с полным самоотвержением, и что нет такого геройского подвига, которого бы он не совершил не задумавшись; одним словом: это русский человек — христианин, который делает великие дела, не
удивляясь себе, а думая, что так следует поступать, что так поступит всякий, что иначе и поступить нельзя… и только русский человек — христианин, каким был Загоскин, мог написать такой роман.
— Я убил, — продолжал Камышев, — вы поймали секрет за хвост, — и ваше счастье. Редкому это удастся: больше половины наших
читателей ругнет старика Урбенина и
удивится моему следовательскому уму-разуму.
Пусть поэтому не
удивляются дорогие
читатели, что это совершилось так, с первого взгляда, неожиданно быстро.
Стоял чудный июльский вечер. В тенистой части парка, прилегающей к пруду, царствовал тот таинственный, перламутровый полумрак, который располагает к неге и мечте. Несколько знакомые с характером Сигизмунда Нарцисовича
читатели, быть может,
удивятся, что он склонен был к мечтательности. Такие почти несовместимые качества встречаются в человеческой натуре. Быть может, впрочем, что мечтательность эта была простым отдохновением чересчур практического ума и сластолюбивой натуры пана Кржижановского.
Читателю, который все же
удивится этому колебанию, зная меня за человека с чистой и незапятнанной совестью, я отвечу цитатой из моего «Дневника заключенного», относящейся к тому времени (1 сент. 18...
Может статься, что
читатель будет немножко удивлен: кое общение митрополиту с жидовским набором?! И впрямь есть чему
удивляться; но чем это кажется удивительнее, тем должно быть интереснее, и ради этого-то интереса я приглашаю
читателя терпеливо последовать за мною до конца моего небольшого рассказа.