У писателя только и есть один учитель — сами читатели.
Читатель-ребенок мыслит образами, а не отвлеченными понятиями, и книга должна обращаться к его воображению, вместо того чтобы быть дидактической.
Спорить с читателем — дело невыгодное, безнадежное, но объясниться с ним при нужде можно и должно.
У истинного таланта каждое лицо — тип, и каждый тип для читателя есть знакомый незнакомец.
Последнее и единственно верное оправдание для писателя — голос публики, неподкупное мнение читателя.
Подразумеваемое слово сильно под своим флером и всегда прозрачно для того, кто хочет понимать. Обузданная мысль заключает в себе больше смысла, — в ней видно раздражение; говорить так, чтоб мысль была ясна, но чтобы слова сами приходили к читателю, это — лучший способ убеждать.
Автору надо отучиться от короткой фразы, она уместна только в местах, в моментах наиболее напряженного действия, быстрой смены жестов, настроений.
А вообще фраза должна быть плановой, экономно построенной из простых слов, притертых одно к другому так плотно, чтоб каждое давало читателю ясное представление о происходящем, о постепенности и неизбежности изображаемого процесса.
Бессмысленное, ненужное повторение слов вызывает у читателя впечатление скуки и затягивает развитие действия в рассказе.
Литератор помогает читателю лучше видеть и слышать то, что им, литератором, изображено. Людей совершенно одинаковых — нет, в каждом имеется нечто свое — и внешнее, и внутреннее.
Надобно именно изображать, показывать, а не только рассказывать.
Начинать рассказы речью такого оригинального смысла может и следует, но всегда лучше начать картинкой — описанием места, времени, фигур, сразу ввести читателя в определённую обстановку.
Нужно учиться писать о людях и жизни так, чтобы каждое слово пело, светилось, чтобы лишних слов во фразе не было, чтобы каждая фраза совершенно точно и живо изображала читателю именно то, что вы хоти те показать.
Пристрастие к провинциализмом, к местным речениям так же мешает ясности изображения, как затрудняет нашего читателя втыкание в русскую фразу иностранных слов.
В стихах моих читатель должен главным образом обращать внимание на лирическое чувствование и ту образность, которая указала пути многим и многим молодым поэтам и беллетристам. Не я выдумал этот образ, он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах.
Глупый критик и глупый читатель всегда видит в писателе не лицо его, а обязательно бородавки или родинки.
Я чувствую себя хозяином в русской поэзии и потому втаскиваю в поэтическую речь слова всех оттенков. Нечистых слов нет, есть только нечистые представления. Не на мне лежит конфуз от смело произнесенного мною слова, а на читателе или слушателе.
Язык г. Надеждина гладок и правилен, но слишком тяжел для повести; невыносимо длинные периоды, перепутанные причастиями, деепричастиями и прилагательными, в повести г. Надеждина просто мучат читателя…
Если писатель, работая, не видит за словами того, о чем он пишет, то и читатель ничего не увидит за ними.
Существует своего рода закон воздействия писательского слова на читателя.
Литература — это когда читатель столь же талантлив, как и писатель.
Контакт читателя с писателем, приобщение к некоему волнующему секрету, известному только им двоим, которые означают, что их встреча произошла при посредстве настоящего художественного произведения.
Невнимание писателя к форме способно обернуться невниманием читателя к содержанию.
Поэзия по своей природе и назначению — самый демократический вид литературы. Все самое большое, самое значительное в мировой поэзии и поэзии нашей отечественной всегда находилось в поле зрения большого читателя, входило в обиход духовной жизни народа.
Короткие мысли тем хороши, что они заставляют серьезного читателя самого думать.
Всякий писатель, говорю, старается прежде всего верно и живо воспроизводить впечатления, вынесенные им из собственной и чужой жизни; всякий читатель имеет право судить, насколько он в этом успел и где ошибся; но кто имеет право указывать ему, какие именно впечатления годятся в литературу и какие — нет?
Нужно воспитывать в себе умение находить такой ритм, такой словарь, такое сочетание слов, которые вызвали бы у читателя нужные эмоции, нужное настроение.
Только работа над языком способна вызвать у читателя цельное впечатление о поэтичности созданной писателем вещи.
Первое, с чего начинается путь писателя и с чем сталкивается читатель — это слово, речь, язык.
Особенно сходны все хорошие книги в том, что непременно возбуждают в читателе желание думать о том, что справедливо, прекрасно и полезно для людей.
Вот Вам мой читательский совет; когда изображаете горемык и бесталанных и хотите разжалобить читателя, то старайтесь быть холоднее — это даёт чужому горю как бы фон, на котором оно вырисуется рельефнее. А то у Вас и герои плачут, и Вы вздыхаете.
Главное ваше достоинство в больших вещах — отсутствие претензий и великолепный разговорный язык. Главный недостаток — Вы любите повторяться, и в каждой большой вещи Пантелеи и Катерины так много говорят об одном и том же, что читатель несколько утомляется.
Писатель должен прямо говорить читателю правду, как бы горька она ни была. Поэтому к оценке каждого художественного произведения нужно, в первую очередь, подходить с точки зрения правдивости и убедительности.
Источник: Словарь афоризмов русских писателей. Составители: А. В. Королькова, А. Г. Ломов, А. Н. Тихонов
ЧИТА́ТЕЛЬ, -я, м. 1. Тот, кто читает, кто занят чтением каких-л. произведений, к кому обращены произведения письменности.
Все значения слова «читатель»Но дорогие читатели имейте в виду что всё есть лекарство и яд – и только доза определяет и то, и другое.
Но что касается упоминаний о брюках, внимание читателя могло привлечь лишь полное отсутствие таковых.
Предлагаемая вниманию читателей книга представляет собой первую попытку, всестороннего, мультидисциплинарного рассмотрения данной проблемы.