Неточные совпадения
Машутка становилась в угол, подальше, всегда прячась от барыни в тени и стараясь притвориться опрятной. Барыня требовала этого, а Машутке как-то неловко было держать себя в чистоте. Чисто вымытыми руками она не так цепко берет вещь в руки и, того гляди, уронит; самовар или
чашки скользят из рук; в
чистом платье тоже несвободно ходить.
В другой
чашке была похлебка с рыбой, вроде нашей селянки. Я открыл, не помню, пятую или шестую
чашку: в ней кусочек рыбы плавал в
чистом совершенно и светлом бульоне, как горячая вода. Я думал, что это уха, и проглотил ложки четыре, но мне показалось невкусно. Это действительно была горячая вода — и больше ничего.
Утром я варил с помощью жандарма в печке кофей; часов в десять являлся дежурный офицер, внося с собой несколько кубических футов мороза, гремя саблей, в перчатках, с огромными обшлагами, в каске и шинели; в час жандарм приносил грязную салфетку и
чашку супа, которую он держал всегда за края, так что два большие пальца были приметно
чище остальных.
В одиннадцать часов довольно ненастного зимнего дня, наступившего за бурною ночью, в которую Лиза так неожиданно появилась в Мереве, в бахаревской сельской конторе, на том самом месте, на котором ночью спал доктор Розанов, теперь весело кипел не совсем
чистый самовар. Около самовара стояли четыре чайные
чашки, чайник с обделанным в олово носиком, молочный кубан с несколько замерзшим сверху настоем, бумажные сверточки чаю и сахару и связка баранок. Далее еще что-то было завязано в салфетке.
Первую жидкость надо сейчас же слить в полоскательную
чашку, — от этого чай становится
чище и ароматнее, да и, кстати, известно, что китайцы — язычники и приготовляют свою траву очень грязно.
— Выпьемте, а то обидится, — шепнул Миротворский Вихрову. Тот согласился. Вошли уже собственно в избу к Ивану Кононову; оказалось, что это была почти комната, какие обыкновенно бывают у небогатых мещан; но что приятно удивило Вихрова, так это то, что в ней очень было все опрятно:
чистая стояла в стороне постель,
чистая скатерть положена была на столе, пол и подоконники были чисто вымыты, самовар не позеленелый,
чашки не загрязненные.
Перед диваном, на круглом столе, покрытом
чистой скатертью, возвышался наполненный душистым шоколадом, окруженный
чашками, графинами с сиропом, бисквитами и булками, даже цветами, — огромный фарфоровый кофейник; шесть тонких восковых свечей горело в двух старинных серебряных шандалах; с одной стороны дивана вольтеровское кресло раскрывало свои мягкие объятия — и Санина посадили именно в это кресло.
Немного погодя Володя и его друг Чечевицын, ошеломленные шумной встречей и все еще розовые от холода, сидели за столом и пили чай. Зимнее солнышко, проникая сквозь снег и узоры на окнах, дрожало на самоваре и купало свои
чистые лучи в полоскательной
чашке. В комнате было тепло, и мальчики чувствовали, как в их озябших телах, не желая уступать друг другу, щекотались тепло и мороз.
Оделся я, вышел на улицу. Было утро раннее, часов шесть-семь. На улицах никого не было. Толкнулся я к Михайле — говорят, дома не ночевал, должно быть, в гостинице остался. В ресторан мне идти рано, да и не могу туда идти — противно. Ходил я, ходил по городу. Отворили турецкие кофейни, там посидел,
чашку кофе выпил черного. Гляжу на людей и думаю: «Все, все вы счастливые, у каждого свое дело, у каждого
чистые руки… а я!»
— Хорошо, — сказал Сусалин и постучал ложечкой о чайную
чашку. Стремглав вбежал половой, широ́ко размахивая салфеткой. — Вот что, любезный, — сказал ему Сусалин, — попроси ты у буфетчика
чистый листок бумажки да перышко с черниленкой. На минутку, мол.
Оставшись с Дуней, Дарья Сергевна раздела ее и уложила в постель. В соседней горнице с молитвой налила она в полоскательную
чашку чистой воды на уголь, на соль, на печинку — нарочно на всякий случай ее с собой захватила, — взяла в рот той воды и, войдя к Дуне, невзначай спрыснула ее, а потом оставленною водой принялась умывать ей лицо, шепотом приговаривая...
— Верно, ты, матушка, и муки и масла настоящего и не видала, — сказали ей купцы, указывая на засыпанную в лакированные закрома белую на вид,
чистую муку, на желтое подобие масла, лежащее в красивых
чашках, и на белую жидкость в блестящих прозрачных сосудах...