Неточные совпадения
Чтобы найти это самое место, она начала уже круг, как вдруг
голос хозяина развлек ее.
— Ах, какая ночь! — сказал Весловский, глядя на видневшиеся при слабом свете зари в большой раме отворенных теперь ворот край избы и отпряженных катков. — Да слушайте, это женские
голоса поют и, право, недурно. Это кто поет,
хозяин?
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как
хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном
хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным
голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Пробираюсь вдоль забора и вдруг слышу
голоса; один
голос я тотчас узнал: это был повеса Азамат, сын нашего
хозяина; другой говорил реже и тише. «О чем они тут толкуют? — подумал я. — Уж не о моей ли лошадке?» Вот присел я у забора и стал прислушиваться, стараясь не пропустить ни одного слова. Иногда шум песен и говор
голосов, вылетая из сакли, заглушали любопытный для меня разговор.
Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена — как собака бегает за
хозяином,
голос даже его знала!
— Постой, погоди! — веселым
голосом попросил Осип, плавно поводя рукою в воздухе. — Ну, а если взять человека в пределах краткой жизни, тогда — как? Кто он будет? Вот некоторые достоверно говорят, что, дескать, люди —
хозяева на земле…
Самгину казалось, что
хозяина слушают из вежливости, невнимательно, тихонько рыча и мурлыкая.
Хозяин тоже, должно быть, заметил это, встряхнув головой, он оборвал свою речь, и тогда вспыхнули раздраженные
голоса.
К таким
голосам из углов Самгин прислушивался все внимательней, слышал их все более часто, но на сей раз мешал слушать
хозяин квартиры, — размешивая сахар в стакане очень крепкого чая, он пророчески громко и уверенно говорил...
Этим он весьма развеселил
хозяев, и Варвара начала расспрашивать о его литературных вкусах. Ровным, бесцветным
голосом Митрофанов сообщил, что он очень любит...
Но была ли это вполне тогдашняя беседа, или он присовокупил к ней в записке своей и из прежних бесед с учителем своим, этого уже я не могу решить, к тому же вся речь старца в записке этой ведется как бы беспрерывно, словно как бы он излагал жизнь свою в виде повести, обращаясь к друзьям своим, тогда как, без сомнения, по последовавшим рассказам, на деле происходило несколько иначе, ибо велась беседа в тот вечер общая, и хотя гости
хозяина своего мало перебивали, но все же говорили и от себя, вмешиваясь в разговор, может быть, даже и от себя поведали и рассказали что-либо, к тому же и беспрерывности такой в повествовании сем быть не могло, ибо старец иногда задыхался, терял
голос и даже ложился отдохнуть на постель свою, хотя и не засыпал, а гости не покидали мест своих.
Гость говорил, очевидно увлекаясь своим красноречием, все более и более возвышая
голос и насмешливо поглядывая на
хозяина; но ему не удалось докончить: Иван вдруг схватил со стола стакан и с размаху пустил в оратора.
Оба не двигались с места, когда
хозяин соскакивал с седла; но тот,когда его звали, тотчас шел на
голос, а этотпродолжал стоять, как пень.
Естественно, что наше появление вызвало среди китайцев тревогу.
Хозяин фанзы волновался больше всех. Он тайком послал куда-то рабочих. Спустя некоторое время в фанзу пришел еще один китаец. На вид ему было 35 лет. Он был среднего роста, коренастого сложения и с типично выраженными монгольскими чертами лица. Наш новый знакомый был одет заметно лучше других. Держал он себя очень развязно и имел
голос крикливый. Он обратился к нам на русском языке и стал расспрашивать, кто мы такие и куда идем.
— Андрей Максимов, а сколько ты мне положишь в неделю? — пьяным
голосом обращается плотник к
хозяину.
— Куда же это вы? — каким-то упавшим
голосом заговорил
хозяин. — Выпили бы мадерцы… Я от поясницы грешным делом мадерцой лечусь.
Пахотные участки показаны в подворной описи у всех
хозяев, крупный скот имеется у 84, но тем не менее все-таки избы, за немногими исключениями, поражают своею бедностью, и жители в один
голос заявляют, что на Сахалине не проживешь «никаким родом».
— Да, малиновка такая… Зато большие птицы никогда не поют так хорошо, как маленькие. Малиновка старается, чтобы всем было приятно ее слушать. А аист — серьезная птица, стоит себе на одной ноге в гнезде, озирается кругом, точно сердитый
хозяин на работников, и громко ворчит, не заботясь о том, что
голос у него хриплый и его могут слышать посторонние.
— Богу ответите за сироту, Петр Елисеич! — доносился звонкий
голос Домнушки через запертые двери. — Другие-то побоятся вам оказать, а я вся тут… Нечего с меня взять, с солдатки! Дочь у вас растет, большая будет, вам же стыдно… Этакой срам в дому! Беспременно этого варнака Тишку в три шеи. Обнакновенно, Катря — глупая девка и больше ничего, а вы
хозяин в дому и ответите за нее.
— Не весь голову, не печаль
хозяина… — ласково проговорил над самым ее ухом
голос красавца Спирьки Гущина.
Стала она его о том молить и просить; да зверь лесной, чудо морское не скоро на ее просьбу соглашается, испугать ее своим
голосом опасается; упросила, умолила она своего
хозяина ласкового, и не мог он ей супротивным быть, и написал он ей в последний раз на стене беломраморной словесами огненными...
Он упал на колени перед наибольшиим
хозяином, чудищем мохнатыим, и возговорил
голосом жалобныим: «Ох ты гой еси, господин честной, зверь лесной, чудо морское! как взвеличать тебя — не знаю, не ведаю.
Дрогнуло сердечко у купецкой дочери, красавицы писаной, почуяла она нешто недоброе, обежала она палаты высокие и сады зеленые, звала зычным
голосом своего
хозяина доброго — нет нигде ни ответа, ни привета и никакого гласа послушания; побежала она на пригорок муравчатый, где рос, красовался ее любимый цветочик аленькой, — и видит она, что лесной зверь, чудо морское лежит на пригорке, обхватив аленькой цветочик своими лапами безобразными.
— Это ваши молодцы? — обратилась Александра Григорьевна несколько расслабленным
голосом к
хозяину и показывая на двух его сыновей.
— А! — промолвили
хозяин и Сергей Николаевич в один
голос. — Тем лучше… Рассказывайте.
С неумолимой, упорной настойчивостью память выдвигала перед глазами матери сцену истязания Рыбина, образ его гасил в ее голове все мысли, боль и обида за человека заслоняли все чувства, она уже не могла думать о чемодане и ни о чем более. Из глаз ее безудержно текли слезы, а лицо было угрюмо и
голос не вздрагивал, когда она говорила
хозяину избы...
Эта комедия продолжалась около часа, и когда уж всем надоело забавляться, посреди самых красноречивых объяснений Крутицына вдруг раздался
голос хозяина:"Ну, будет, Акулька! марш в девичью!"Заверяю вас, что на наших глазах Крутицын поглупел на пол-аршина…
Люберцев хотел разыграть радушного
хозяина и не мог:
голос у него потух.
— Девятый день сегодня. Собачка заперта или нет? — обратился
хозяин слабым
голосом к вошедшей горничной.
Он был так мило любезен и так искренне рад, что со стороны, слыша его солидный
голос, кто-нибудь мог подумать, что говорит не кто иной, как радушный, хлебосольный
хозяин этого дома-дворца, построенного самим Растрелли в екатерининские времена.
Раздался суровый и повелительный ее
голос; даже
хозяева струсили. Она остановилась лишь осведомиться и расспросить, уверенная, что Степан Трофимович давно уже в Спасове; узнав же, что он тут и болен, в волнении вступила в избу.
— Вы ведь не… Не желаете ли завтракать? — спросил
хозяин, на этот раз изменяя привычке, но с таким, разумеется, видом, которым ясно подсказывался вежливый отрицательный ответ. Петр Степанович тотчас же пожелал завтракать. Тень обидчивого изумления омрачила лицо
хозяина, но на один только миг; он нервно позвонил слугу и, несмотря на всё свое воспитание, брезгливо возвысил
голос, приказывая подать другой завтрак.
Хозяин словно преобразился. Лицо у него сделалось суровое,
голос резкий, сухой.
— Здравствуй,
хозяин! — сказал он ласковым
голосом.
И соседи и вся челядь нашего двора, — а мои
хозяева в особенности, — все говорили о Королеве Марго так же плохо и злобно, как о закройщице, но говорили более осторожно, понижая
голоса и оглядываясь.
И он, Лозинский, подавал свой
голос не хуже людей, и хоть, правду сказать, сделалось не так, как они хотели со своим
хозяином, а все-таки ему понравилось и то, что человека, как бы то ни было, спросили.
В соседней комнате послышался
голос Хаджи-Мурата. Элдар тотчас же узнал призыв
хозяина и, отерев руки, широко шагая, поспешно пошел в гостиную.
После ужина, когда работа кончена и душная ночь, обнимая город и людей липким, потным объятием, безнадёжно стонала о чём-то тысячами тонких и унылых комариных
голосов, — сидели впятером на крыльце или в саду. Шакир разводил небольшой дымник и, помахивая над ним веткой полыни, нагонял на
хозяина и постоялку синие струйки едкого курева. Люди морщились, кашляли, а комары, пронизывая кисейные ткани дыма, неугомонно кусались и ныли.
Говоря о колдовстве, она понижала
голос до жуткого шёпота, её круглые розовые щёки и полная, налитая жиром шея бледнели, глаза почти закрывались, в словах шелестело что-то безнадёжное и покорное. Она рассказывала, как ведуны вырезывают человечий след и наговорами на нём сушат кровь человека, как пускают по ветру килы [Кила — грыжа — Ред.] и лихорадки на людей, загоняют под копыта лошадей гвозди, сделанные из гробовой доски, а ночью в стойло приходит мертвец,
хозяин гроба, и мучает лошадь, ломая ей ноги.
Помолясь, кланялись
хозяину, говоря подавленными
голосами...
Он сейчас же сконфузился, опустил голову и с минуту не смотрел на людей, ожидая отпора своему окрику. Но люди, услышав
голос хозяина, покорно замолчали: раздавалось только чмоканье, чавканье, тяжёлые вздохи и тихий стук ложек о край чашки.
И ему было приятно слышать сердитый
голос, гудевший то в сенях и в кухне, то на дворе; слов нельзя было разобрать, а ясно, что Максим — ругался, это оправдывало
хозяина, укрепляя его решение, но плохо успокаивало человека.
В его светлых глазах вспыхнули золотые, весёлые искры, он подвинулся ближе к
хозяину, понизил
голос до таинственного шёпота.
Потом, увидав, как он,
хозяин, относится к ней, они начали низко кланяться женщине, издали снимая шапки и глядя на неё, как нищие, а разговаривать стали жалобными
голосами, вздыхая и соглашаясь со всем, что она ни скажет.
—
Хозяин! — просачивался сквозь шум угрюмый
голос дворника. — Народ собрался, поглядеть просятся…
хозяин, народ там, говорю…
О чём бы ни заговорили — церковный староста тотчас же начинал оспаривать всех, немедленно вступал в беседу Ревякин, всё скручивалось в непонятный хаос, и через несколько минут Смагин обижался.
Хозяин, не вмешиваясь в разговор, следил за ходом его и, чуть только
голоса возвышались, — брал Смагина за локоть и вёл в угол комнаты, к столу с закусками, угрюмо и настойчиво говоря...
— Господа! предлагаю тост за нашего дорогого, многолюбимого отъезжающего! — прерывает на этом месте мучительные мечты помпадура
голос того самого Берендеева, который в этих мечтах играл такую незавидную роль, — вашество! позвольте мне, как
хозяину дома, которому вы сделали честь… одним словом, удовольствие… или, лучше сказать, удовольствие и честь… Вашество! язык мой немеет! Но позвольте… от полноты души… в этом доме… Господа! поднимем наши бокалы! Урра!
Оленин, выйдя за ним на крыльцо, молча глядел в темное звездное небо по тому направлению, где блеснули выстрелы. В доме у
хозяев были огни, слышались
голоса. На дворе девки толпились у крыльца и окон, и перебегали из избушки в сени. Несколько казаков выскочили из сеней и не выдержали, загикали, вторя окончанию песни и выстрелам дяди Ерошки.
— Так влейте же ему весь кубок в горло! — заревел неистовым
голосом хозяин.
— Ну, что, каков
хозяин? — спросил Захар далеко уже не с тем пренебрежением, какое обнаруживал за минуту;
голос его и самые взгляды сделались как будто снисходительнее. Всякий работник, мало-мальски недовольный своим положением, с радостью встречает в семействе своего
хозяина лицо постороннее и также недовольное. Свой брат, следовательно! А свой своего разумеет; к тому же две головы нигде не сироты.
Бывали, однако ж, случаи, когда лень работника, возмущенная взыскательностью
хозяина, придавала ему настолько бодрости, чтобы поднять
голос и бросить сети.