Неточные совпадения
Старые господа умерли,
фамильные портреты остались
дома и, чай, валяются где-нибудь на чердаке; предания о старинном быте и важности фамилии всё глохнут или живут только в памяти немногих, оставшихся в деревне же стариков.
И
дом у него старинной постройки; в передней, как следует, пахнет квасом, сальными свечами и кожей; тут же направо буфет с трубками и утиральниками; в столовой
фамильные портреты, мухи, большой горшок ерани и кислые фортепьяны; в гостиной три дивана, три стола, два зеркала и сиплые часы, с почерневшей эмалью и бронзовыми, резными стрелками; в кабинете стол с бумагами, ширмы синеватого цвета с наклеенными картинками, вырезанными из разных сочинений прошедшего столетия, шкафы с вонючими книгами, пауками и черной пылью, пухлое кресло, итальянское окно да наглухо заколоченная дверь в сад…
Я понял, что вы сами не хотели брака прежде окончания наших
фамильных неприятностей; не хотели нарушать согласия между Алешей и мною, потому что я никогда бы не простил ему его брака с вами; не хотели тоже, чтоб сказали про вас, что вы искали жениха-князя и связей с нашим
домом.
Одна из гостиных в
доме Лебедева. Впереди арка, отделяющая гостиную от зала, направо и налево — двери. Старинная бронза,
фамильные портреты. Праздничное убранство. Пианино, на нем скрипка, возле стоит виолончель. — B продолжение всего действия по залу ходят гости, одетые по-бальному.
В назначенный день большая наша
фамильная четвероместная карета, запряженная шестериком караковых лошадей, с главным «лейб-кучером», седобородым и тучным Алексеичем на козлах, плавно подкатилась к крыльцу нашего
дома.
Потом он вошел в высокую, темную и пустынную залу, крайне скучную, как еще бывает в старинных, уцелевших от времени
фамильных, барских
домах, и увидел в ней старичка, увешанного орденами и украшенного сединой, друга и сослуживца его отца и опекуна своего.
Чубиков и его помощник поблагодарили за завтрак и пошли в барский
дом. Сестру Кляузова, Марью Ивановну, сорокапятилетнюю деву, застали они молящейся перед высоким
фамильным киотом. Увидев в руках гостей портфели и фуражки с кокардами, она побледнела.
Ознобишин и Зенида влюбились друг в друга. Два года длилась эта любовь. На нее ушли четыре тысячи десятин незаложенной земли Ознобишина, и его
дом в стиле ренессанс, и старинные
фамильные портреты кисти Венецианова, Лампи и Боровиковского.
— Молчать! — прогремел он так, что, казалось, задрожали своды нашего
дома, и все присутствующие в страхе переглянулись между собой. — Молчать, говорят тебе! Всякое запирательство только увеличит вину. Куда дел ты
фамильные драгоценности княгини?
Чтобы
фамильная тайна Усковых не проскользнула как-нибудь из
дома на улицу, приняты строжайшие меры. Одна половина прислуги отпущена в театр и в цирк, другая — безвыходно сидит в кухне. Отдан приказ никого не принимать. Жена дяди-полковника, ее сестра и гувернантка хотя и посвящены в тайну, но делают вид, что ничего не знают; они сидят в столовой и не показываются ни в гостиную, ни в залу.
По окончании заупокойной литургии и погребения тела в
фамильном склепе князь Сергей Сергеевич пригласил всех прибывших в свой
дом помянуть, по русскому обычаю, покойную княгиню. В громадной столовой княжеского
дома был великолепно сервирован стол для приглашенных. Не забыты были князем его дворовые люди и даже крестьяне. Для первых были накрыты столы в людской, а для последних поставлены на огромном дворе княжеского
дома, под открытым небом.
Здесь старик, сурово осмотревшись кругом, присел на первых попавшихся ему креслах, бросил взгляд на
фамильные портреты, висевшие по стенам, плюнул, прошептал молитву и потом с сердцем постучал своим костылем по столу, подле него стоявшему; но, видя, что тот, к кому относилось это повелительное извещение о его прибытии, не являлся, толкнул жезлом своим чернеца, стоявшего в задумчивости у порога, и указал ему на внутренность
дома.
После похорон Хрущевой, тело которой опустили в
фамильный склеп Хвостовых на кладбище Девичьего монастыря, в
доме Ольги Николаевны стало еще пустыннее, еще сиротливее.
Похороны молодого князя Владимира Яковлевича Баратова, получившие, вследствие его смерти чуть ли не накануне свадьбы, романтический оттенок, были чрезвычайно многолюдны. Весь петербургский бомонд был налицо и частью пешком, а частью в самых разнообразных экипажах проводил гроб покойного из его
дома в церковь Донского монастыря, на кладбище которого, в
фамильном склепе князей Баратовых, нашел вечное успокоение последний из их рода по мужской линии.