Неточные совпадения
Тем не менее даже и по этим скудным
фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его
истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах.
Вообще во всей
истории Глупова поражает один
факт: сегодня расточат глуповцев и уничтожат их всех до единого, а завтра, смотришь, опять появятся глуповцы и даже, по обычаю, выступят вперед на сходках так называемые «старики» (должно быть, «из молодых, да ранние»).
Ну, слушай
историю: ровно на третий день после убийства, поутру, когда они там нянчились еще с Кохом да Пестряковым, — хотя те каждый свой шаг доказали: очевидность кричит! — объявляется вдруг самый неожиданный
факт.
Он читал Бокля, Дарвина, Сеченова, апокрифы и творения отцов церкви, читал «Родословную
историю татар» Абдул-гази Багодур-хана и, читая, покачивал головою вверх и вниз, как бы выклевывая со страниц книги странные
факты и мысли. Самгину казалось, что от этого нос его становился заметней, а лицо еще более плоским. В книгах нет тех странных вопросов, которые волнуют Ивана, Дронов сам выдумывает их, чтоб подчеркнуть оригинальность своего ума.
«Я слишком увлекся наблюдением и ослабил свою волю к действию. К чему, в общем и глубоком смысле, можно свести основное действие человека, творца
истории? К самоутверждению, к обороне против созданных им идей, к свободе толкования смысла “
фактов”».
Мысль о переезде тревожила его несколько более. Это было свежее, позднейшее несчастье; но в успокоительном духе Обломова и для этого
факта наступала уже
история. Хотя он смутно и предвидел неизбежность переезда, тем более, что тут вмешался Тарантьев, но он мысленно отдалял это тревожное событие своей жизни хоть на неделю, и вот уже выиграна целая неделя спокойствия!
Между тем писать выучился Райский быстро, читал со страстью
историю, эпопею, роман, басню, выпрашивал, где мог, книги, но с
фактами, а умозрений не любил, как вообще всего, что увлекало его из мира фантазии в мир действительный.
Из
истории с Риночкой выходило обратное, что никакая «идея» не в силах увлечь (по крайней мере меня) до того, чтоб я не остановился вдруг перед каким-нибудь подавляющим
фактом и не пожертвовал ему разом всем тем, что уже годами труда сделал для «идеи».
— Нет, я только констатирую
факт; это одна из тех старых
историй, которые останутся вечно новыми.
Мнение славянофилов о безгосударственности русского народа требует больших корректоров, так как оно слишком не согласуется с русской
историей, с
фактом создания великого русского государства.
Такой склад природы принуждает Розанова всегда преклоняться перед
фактом, силой и
историей.
Но никакие вразумления не действовали, и в следующий праздник та же
история повторялась с буквальною точностью. Не раз, ввиду подобных
фактов, матушка заподозривала Конона в затаенной строптивости, но, по размышлении, оставила свои подозрения и убедилась, что гораздо проще объяснить его поведение тем, что он — «природный олух». Эта кличка была как раз ему впору; она вполне исчерпывала его внутреннее содержание и определяла все поступки.
Так рассказывали эту
историю обыватели.
Факт состоял в том, что губернатор после корреспонденции ушел, а обличитель остался жив, и теперь, приехав на время к отцу, наслаждался в родном городе своей славой…
— И по
истории у вас много есть интересных
фактов.
Только однажды в
истории мира была дана возможность увидеть Бога в человеческом образе, и то было чудом
истории, единственным по своему значению, чудесным
фактом искупления и спасения.
Все
факты земной человеческой
истории имеют единственную и неповторимую важность; жизнь каждого человека на земле есть момент абсолютного бытия, и другого такого момента не будет уже дано для дела спасения.
Но религиозное понимание
истории возможно уже потому, что религиозное восприятие всегда индивидуально и универсально разом и что религиозный смысл
истории исходит из индивидуального, неповторимого
факта — Христа.
Что Христос перевернул всю
историю мира, это
факт, который вынужден признать весь мир, мир не только христианский по своему сознанию, но и чуждый Христу, и враждебный Ему.
Учение о богочеловечестве Христа, христологические догматы —
факты, мистические
факты вселенской
истории, а не теории, не умственные доктрины, не отвлеченные построения, как то хотят представить рационалисты.
Ни единого светского на шестьдесят нумеров духовенства, и это страшная мысль, историческая мысль, статистическая мысль, наконец, и из таких-то
фактов и воссоздается
история у умеющего; ибо до цифирной точности возводится, что духовенство по крайней мере в шестьдесят раз жило счастливее и привольнее, чем все остальное тогдашнее человечество.
Была ли это действительно его
история или произведение фантазии, родившееся во время его одинокой жизни в нашем доме, которому он и сам начал верить от частого повторения, или он только украсил фантастическими
фактами действительные события своей жизни — не решил еще я до сих пор.
— Это доказательство вовсе не из катехизиса, а, напротив — доказательство
истории, — поддержал его Неведомов. — Существование везде и всюду религии есть такой же
факт, как вот этот дом, эти деревья, эти облака, — и от него никакому философу отвертеться нельзя.
Это чудища, которые лгут не потому, чтобы имели умысел вводить в заблуждение, а потому, что не хотят знать ни свидетельства
истории, ни свидетельства современности, которые ежели и видят
факт, то признают в нем не
факт, а каприз человеческого своеволия.
И тогда
история едва ли имела бы возможность занести на свои страницы достаточное число
фактов нарастания добра, которое можно бы принять за отправный пункт для утешений.
Право, не знаю, о ком бы еще упомянуть, чтобы не забыть кого. Маврикий Николаевич куда-то совсем уехал. Старуха Дроздова впала в детство… Впрочем, остается рассказать еще одну очень мрачную
историю. Ограничусь лишь
фактами.
Сказано было тоже, что убийца не сознался перед судом в своем преступлении, но что, судя по рассказам людей, знавших все подробности его
истории,
факты были до того ясны, что невозможно было не верить преступлению.
Может быть, в будущем, а пока что-то мало писали об этом крупнейшем
факте театральной русской
истории.
Не далее как на днях мне пришлось быть в обществе, где рассказывались
факты, как раз соответствующие тому"принципу нравственности", в отрицании которого я обвиняюсь московскими фарисеями. И между прочим передавалась следующая
история.
Во всяком случае, милая тетенька, и вы не спрашивайте, с какой стати я
историю о школьном карцере рассказал. Рассказал — и будет с вас. Ведь если бы я даже на домогательства ваши ответил:"тетенька! нередко мы вспоминаем
факты из далекого прошлого, которые, по-видимому, никакого отношения к настоящему не имеют, а между тем…" — разве бы вы больше из этого объяснения узнали? Так уж лучше я просто ничего не скажу!
Но как ни была ужасна вся
история с «Кулакиадою», Бобров, конечно, все-таки помирился с совершившимся
фактом и простил его, но сказал при том Рылееву назидательную речь, что литература вещь дрянная и что занятия ею никого не приводят к счастию.
Ограничьте конкретность
факта до самой последней степени, доведите ее до самой нищенской наготы, — вы все-таки не отвергнете, что даже оскопленный пенкоснимательными усилиями
факт имеет и свою
историю, и свою современную обстановку, и свои ближайшие последствия, не касаясь уже отдаленного будущего.
Но ежели бы кто, видя, как извозчик истязует лошадь, почел бы за нужное, рядом
фактов, взятых из древности или и в
истории развития современных государств, доказать вред такого обычая, то сие не токмо не возбраняется, но именно и составляет тот высший вид пенкоснимательства, который в современной литературе известен под именем"науки".
Поэтому, когда я встречаю на улице человека, который с лучезарною улыбкой на лице объявляет мне, что в пошехонском земстве совершился новый отрадный
факт: крестьянин Семен Никифоров, увлеченный артельными сыроварнями, приобрел две новые коровы! мне как-то невольно приходит на мысль: мой друг! и Семен Никифоров, и артельные сыроварни — все это"осуществившиеся упования твоей юности"; а вот рассказал бы ты лучше, какие ты
истории во сне видишь!
Удаляясь общих выводов и подробных рассуждений о значении Петра в нашей
истории, мы старались только группировать однородные
факты, разрозненные в летописном порядке изложения г.
Из всех этих
фактов очевидно одно заключение: что государственная точка зрения не всегда бывает совершенно верна в отношении к
фактам народной жизни и потому в
истории должна уступить им первое место.
Чтобы яснее показать это, а вместе с тем, чтобы представить читателям некоторые
факты из первых томов «
Истории Петра» г. Устрялова, мы намерены сделать в этой статье несколько кратких указаний на то состояние, в каком находилась Русь пред началом правления Петра.
Многие подробности
фактов, находящиеся в «
Истории Петра» г. Устрялова, явно указывают на это, и свидетельство
фактов довольно легко объясняется и подтверждается некоторыми соображениями.
Но не то говорят
факты, представляемые им же в первом томе «
Истории Петра».
Карамзин имел пред собою добросовестный свод летописей — Татищева и довольно смышленую
историю Щербатова; г. Устрялов тоже имел верный свод событий в
истории Макарова, исправленной самим Петром, и нашел некоторое пособие в хронологическом сборе
фактов, находящемся в «Деяниях» Голикова.
Оттого из «
Истории» его вышла весьма живая картина деяний Петровых, весьма полное собрание
фактов, относящихся к лицу Петра и к положению придворных партий, окружавших его во время детства и отрочества, нелицеприятное изложение государственных событий времени Петра; но истинной
истории, во всей обширности ее философского и прагматического значения, нельзя видеть в ныне изданных томах «
Истории Петра Великого».
Это
факт, доказываемый всей
историей человечества и испытанный на себе всяким, кто жил и наблюдал себя.
Автор не менее, нежели кто-нибудь, признает необходимость специальных исследований; но ему кажется, что от времени до времени необходимо также обозревать содержание науки с общей точки зрения; кажется, что если важно собирать и исследовать
факты, то не менее важно и стараться проникнуть в смысл их. Мы все признаем высокое значение
истории искусства, особенно
истории поэзии; итак, не могут не иметь высокого значения и вопросы о том, что такое искусство, что такое поэзия.
Очень немного нужно было мне для того, чтоб из обыденного
факта создать интересную
историю, в основе которой капризно извивалась «незримая нить».
В рассказах Глинки (композитора) занесен следующий
факт. Однажды покойный литератор Кукольник, без приготовлений, «необыкновенно ясно и дельно» изложил перед Глинкой
историю Литвы, и когда последний, не подозревая за автором «Торквато Тассо» столь разнообразных познаний, выразил свое удивление по этому поводу, то Кукольник отвечал: «Прикажут — завтра же буду акушером».
Вообще в «Записках о российской
истории» императрица, дав нам образец своих взглядов на
историю, вместе с тем представила и образец уменья провести свою мысль во всем труде и направить его к подтверждению своей идеи, не прибегая ни к явным натяжкам, ни к совершенному искажению достоверных
фактов.
Но ведь надо же объяснить общественный
факт, представляющийся нам в
истории нашей литературы; надо же, наконец, бросить хоть догадку, хоть намек (если еще невозможно настоящее объяснение) на то, отчего наша литература сто лет обличает недуги общества, и все-таки недуги не уменьшаются.
В нем упущено из виду то, что не частные явления жизни и
истории вытекают из каких-то общих начал и отвлеченных стремлений, а сами-то начала и стремления слагаются из частных
фактов, определяются частными нуждами и обстоятельствами.
Оно очень широко захватывает
историю народов и очень определительно выражает собою общее стремление нашего времени возводить
факты к идеям, а идеи призывать на окончательный суд и поверку
фактами.
Нам совестно было бы постоянно следить за г. Жеребцовым в его промахах, выдумках и искажениях
фактов русской
истории, и мы надеемся, что читатель этого от нас не потребует.
Факт этот, конечно, имеет важное значение в своем месте; но для чего же вносить его в
историю цивилизации?