Неточные совпадения
Что было с нею мне делать? Я, знаете, никогда с
женщинами не обращался; думал, думал, чем ее
утешить, и ничего не придумал; несколько времени мы оба молчали… Пренеприятное положение-с!
— Ах ты, моя маленькая
женщина! —
утешал ее Петр Елисеич, прижимая белокурую головку к своему плечу. — Во-первых, нельзя всем быть мальчиками, а во-вторых… во-вторых, я тебе куплю тоже верховую лошадь.
Отрадно отозвался во мне голос Пушкина! Преисполненный глубокой, живительной благодарности, я не мог обнять его, как он меня обнимал, когда я первый посетил его в изгнанье. Увы! я не мог даже пожать руку той
женщине, которая так радостно спешила
утешить меня воспоминанием друга; но она поняла мое чувство без всякого внешнего проявления, нужного, может быть, другим людям и при других обстоятельствах; а Пушкину, верно, тогда не раз икнулось.
Куда ушла Ольга Александровна — этого не могли Розанову сообщить ни горничная, ни кухарка, хотя обе эти
женщины весьма сочувствовали Розанову и, как умели, старались его
утешить.
Мать видела эту тоску в сухом блеске зеленых глаз
женщины, на ее худом лице, слышала в голосе. Ей захотелось
утешить ее, приласкать.
«Старается, чтобы поняли его!» — думала она. Но это ее не
утешало, и она видела, что гость-рабочий тоже ежится, точно связан изнутри и не может говорить так легко и свободно, как он говорит с нею, простой
женщиной. Однажды, когда Николай вышел, она заметила какому-то парню...
— Но вы и этого не должны были делать! — крикнул на нее Егор Егорыч. —
Женщины рождены не для того, чтобы распоряжаться в служебных делах мужа, а чтобы не огорчать мужей, возбуждать в них благородные чувства по общественной деятельности,
утешать и успокоивать мужа в случае несправедливых невзгод!
Мало ль приняла ты из-за него горя-то! — сказал Василий, которому, в свою очередь, хотелось
утешить молодую
женщину.
— Убивается
женщина, молоко даже спортилось у неё, третий день не кормит! Ты вот что, торговец, в четверг, на той неделе, рождение её, — кстати я тоже именины свои праздновать буду, — так ты приходи-ка в гости к нам, да подари ей хоть бусы хорошие. Надо как-нибудь
утешить!
Как вы расцените на рубли влияние, которое хорошая
женщина может иметь на вас, освежая ваш дух, поддерживая в вас бодрость, успокоивая вас лаской, одним словом —
утешая вас своим присутствием и поднимая вас и на работу, и на мысль, и на все хорошее?
— А ты — полно, не скучай, — шепчет
женщина и долго, с яростной жадностью,
утешает его ласками, а отдохнув, подробно рассказывает о людях: кого надо бояться, кто умён, кто бесчестен, у кого лишние деньги есть.
— У Леопольда Леопольдовича иногда и пятьдесят лежало, —
утешил меня Демьян Лукич, а Анна Николаевна,
женщина в короне поседевших волос, к чему-то сказала...
Тогда обыкновенно наступала очередь тети Сони
утешать сестру — когда-то весьма красивую, веселую
женщину, но теперь убитую горем после потери четверых детей и страшно истощенную частыми родами, как вообще бывает с женами меланхоликов.
— И говорить ничего не могу и
утешать не смею, — перебила Феоктиста Саввишна, — одно только скажу: берегите себя. Что вы теперь остались? Круглая, можно сказать, сирота, а я по себе знаю, что такое одиночество, особенно для
женщины, когда не видишь ни в ком опоры.
Белесова (с горечью). Нет, неправда. Ты узнал, что я оскорблена, и хотел меня
утешить. Признайся! Детей
утешают игрушками, конфетами, а
женщин — деньгами. Ты думал, что всякую тоску, всякое горе, всякое душевное страдание
женщина забудет, как только увидит деньги. Ты думал, она огорчена, оскорблена, она плачет, бедная, словами ее теперь не
утешишь, это трудно и долго, — привезу ей побольше денег, вот она и запрыгает от радости.
Убила она меня этими словами, хоть ноги ей целуй! Ибо — понимаю я, что так может сказать только
женщина чистая, цену материнства чувствующая. Сознался я в сомнениях своих пред нею; оттолкнула она меня и тихонько заплакала во тьме, а я уже и
утешать её не смею.
Знал я, что
женщины часто этак говорят, но испугался.
Утешаю — не слушает.
Лебедкина. Разве и вы тоже несчастны? Бедненький. А бежите от
женщины! Да кто же может так
утешить, как
женщина? Дайте мне вашу руку!
А чтоб
утешить мать, она хочет дать ей за дочь несколько денег [, как будто не от этой самой
женщины и подобных ей получила она свои деньги: дешевое великодушие!]…
Платонов. Где ты будешь работать? Не такие есть
женщины, как ты, посильнее, да и те валятся, как снопы, от безделья! Не умеешь ты работать, да и что ты будешь работать? Наше положение, Соня, таково теперь, что полезнее было бы рассуждать здраво, а не
утешать себя иллюзиями… Впрочем, как знаешь!
Игуменья плакала с ней и
утешала не мертвыми изречениями старых книг, а задушевными словами
женщины, испытавшей сердечное горе.
Впрочем, я и сам тоже был в мытье у бабушки, разумеется совершенно против моей воли: помню, что мне это стоило много горючих слез, потому что я был от природы чрезвычайно стыдлив, и как меня ни уговаривали и ни упрашивали «
утешить грос мутерхен», [Бабушку (нем.).] — я не мог раздеться при
женщинах.
— Не горюй, Матрена, —
утешает бородатый мужик шагающую с ним об руку
женщину в платочке, к подолу которой прицепился пятилетний мальчонка с замусоленным бубликом в руке. — До рева ли тут, когда, слышь, вся Русь по призыву царя-батюшки поднимается на защиту славян, да нашей чести! Слышь, нам немцы грозятся… Так надоть их чин-чином встретить, при всей нашей боевой, значит, готовности, времени попусту зря не тратя… Вот и раздумай, голубушка, стоит ли таперича горевать?..
Эта отвратительная сцена, могущая найти себе оправдание лишь в той мучительной сердечной боли, какую должен был испытать при обнаруженных изменах покойной, почти, за последнее время, боготворимой им
женщины, граф Алексей Андреевич, этот «жестокосердный идеалист», каким он остался до конца своей жизни, казалось,
утешила эту боль, а его самого примирила с жизнью.
Предмет зависти боярских детей, окруженный довольством и негою,
утешая царевну и придворных ее игрою на гуслях и пением, нередко, среди детских игр, похищая пыл первой страсти с уст прекрасных
женщин, которые обращались тем свободнее со мною, что не опасались ни лет моих, ни ревнивого надзора родственников, не дерзавших следовать за ними ко двору властолюбивой правительницы; вознагражденный тайною любви одной прекрасной, умной, чувствительной
женщины, которой имя знает и будет знать только один Бог, — на таком пиру жизни я не мог желать ничего, кроме продолжения его.
Это желание парализировалось припоминанием последних слов Фанни Викторовны относительно единственной возможности
утешить покинутую мужем
женщину.
— Или погибнете сами, — перебила она его. — Позвольте мне вам дать совет… Откажитесь от человека, которого вы все равно не спасете… Откажитесь и от любви опасной и, однако, не бескорыстной…
Утешить обманутую
женщину можно лишь помогая ей обмануть обманщика.
Видя отчаяние Савина, молодая
женщина старалась всячески
утешить, поддержать его.
«У
женщины есть другое дело: любить и
утешать тех, которые жертвуют собой за отчизну», — сказал он ей.
Впечатлительную
женщину это
утешило: это дало ей по крайней мере средство себя обманывать; а это для нее было необходимо.