Неточные совпадения
Стрелки шли лениво и часто отдыхали. Незадолго до сумерек мы добрались до участка, носящего странное название Паровози. Откуда произошло это название, так я и не мог добиться. Здесь жил старшина удэгейцев Сарл Кимунка со своей
семьей, состоящей из 7 мужчин и 4 женщин. В 1901 году он с сотрудником Переселенческого
управления Михайловым ходил вверх по Иману до Сихотэ-Алиня. В награду за это ему был отведен хуторской участок.
На материке крестьянин приписывается к облюбованной им волости; губернатор, в ведении которого находится волость, дает знать начальнику острова, и последний в приказе предлагает полицейскому
управлению исключить крестьянина такого-то и членов его
семьи из списков — и формально одним «несчастным» становится меньше.
Чиновник, уходящий в отставку, требует себе прогонов обыкновенно до Петропавловска по зимнему времени — 13 тысяч верст или до Холмогорского уезда — 11 тысяч верст; одновременно, подавая прошение об отставке, он посылает в главное тюремное
управление телеграмму с просьбой о бесплатном проезде со всею
семьей до Одессы на пароходе Добровольного флота.
Маремьянствую несознательно, а иначе сделать не умею. С другой стороны, тут же подбавилось: узнал, что Молчанов отдан под военный суд при Московском ордонансгаузе. [Комендантском
управлении.] Перед глазами беспрерывно бедная Неленька! оттасоваться невозможно. Жду не дождусь оттуда известия, как она ладит с этим новым, неожиданным положением. Непостижимо, за что ей досталась такая доля? За что нам пришлось, в
семье нашей, толковать о таких грязных делах?
Доход получается без хлопот, издержки по
управлению незначительны. Живет себе владелец припеваючи в столице или за границей, и много-много, ежели на месяц, на два, заглянет летом с
семьей в усадьбу, чтоб убедиться, все ли на своем месте, не кривит ли душой управляющий и в порядке ли сад.
Вместо всего — свидетельство корчевского полицейского
управления, удостоверяющего, что предъявитель сего, мещанин Онисим Дадонов, имеет сто
семь лет, или более, или менее.
Это был двадцатичетырехлетний парень, кровь с молоком, молодец в полном смысле, и ростом и дородством, сын старинного усердного слуги, Бориса Петрова Хорева, умершего в пугачевщину от забот, как все думали, и сухоты при сохранении в порядке вверенных его
управлению крестьян Нового Багрова, когда помещик бежал с
семьей в Астрахань.
Семья наша была большая,
управление домом сложное; одной прислуги было шесть человек: горничная, няня, кухарка, прачка, кучер, дворник.
— Как ты жесток! Какое же это христианство? Это — злость. Ведь не могу я жить, как ты хочешь, не могу я оторвать от своих детей и отдать кому-то… За что ты ненавидишь и казнишь жену, которая тебе все отдала? Скажи, что я: ездила по балам, наряжалась, кокетничала? Вся жизнь моя отдана была
семье. Всех сама кормила, воспитывала, последний год вся тяжесть воспитания,
управления делами, все на мне…