Смысл письма и чувство, с которым я писал его, было то, что я нахожусь в
ужасной опасности и он должен приехать и спасти меня; но выражено все это было в очень вялой форме, звучало скукой, почти равнодушием и едва ли достигло бы цели, пошли я письмо.
Здесь ожидалось теперь большое событие: оно вытекало все из тех же самых случайностей и имело целью предотвратить
ужасную опасность: стало известно, что отчаянные друзья Анастаса издалека ведут два подкопа, из которых посредством одного хотят перехватить приток пресной воды в Аскалоне, а посредством другого пробраться в Иродову темницу и выпустить из нее всех, кто в ней заключен.
Неточные совпадения
В-третьих, подвергаясь постоянной
опасности жизни, — не говоря уже об исключительных случаях солнечных ударов, утопленья, пожаров, — от постоянных в местах заключения заразных болезней, изнурения, побоев, люди эти постоянно находились в том положении, при котором самый добрый, нравственный человек из чувства самосохранения совершает и извиняет других в совершении самых
ужасных по жестокости поступков.
Хотя Иван Тимофеич говорил в прошедшем времени, но сердце во мне так и упало. Вот оно, то
ужасное квартальное всеведение, которое всю жизнь парализировало все мои действия! А я-то, ничего не подозревая, жил да поживал, сам в гости не ходил, к себе гостей не принимал — а чему подвергался! Немножко, чуточку — и шабаш! Представление об этой
опасности до того взбудоражило меня, что даже сон наяву привиделся: идут, берут… пожалуйте!
Глаза опять нечаянно открылись, и Егорушка увидел новую
опасность: за возом шли три громадных великана с длинными пиками. Молния блеснула на остриях их пик и очень явственно осветила их фигуры. То были люди громадных размеров, с закрытыми лицами, поникшими головами и с тяжелою поступью. Они казались печальными и унылыми, погруженными в раздумье. Быть может, шли они за обозом не для того, чтобы причинить вред, но все-таки в их близости было что-то
ужасное.
Целых два года систематически действовал на стрельцов Шакловитый, распуская
ужасные вести про Нарышкиных и про
опасность, которая грозит стрельцам.
Твое спокойствие мне всего дороже: ты не могла им наслаждаться, пока взоры света были на нас устремлены. Вспомни всё, что ты вытерпела, все оскорбления самолюбия, все мучения боязни; вспомни
ужасное рождение нашего сына. Подумай: должен ли я подвергать тебя долее тем же волнениям и
опасностям? Зачем силиться соединить судьбу столь нежного, столь прекрасного создания с бедственной судьбою негра, жалкого творения, едва удостоенного названия человека?
«Послушай, берегись!»
«Он к ней пылал — »
«Молчи!»
« — любовью страстной,
Она была в
опасности ужасной».
«Змия, ты лжешь!»
«Ей богу!»
«Не божись».
«Но выслушай...
Нет ничего
ужаснее людей, одержимых страхом, всюду видящих
опасности, заговоры, покушения.
Полковой командир, в ту самую минуту, как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что́ случилось что-нибудь
ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста-полковника и свою генеральскую важность, а главное — совершенно забыв про
опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпа̀вших, но счастливо миновавших его пуль.