Неточные совпадения
В это время они поравнялись со мной; я
ударил плетью
по лошади и выехал из-за куста…
Она
ударила хлыстом свою
лошадь и пустилась во весь дух
по узкой, опасной дороге; это произошло так скоро, что я едва мог ее догнать, и то, когда уж она присоединилась к остальному обществу.
— Ничего, ничего, — твердил, умиленно улыбаясь, Николай Петрович и раза два
ударил рукою
по воротнику сыновней шинели и
по собственному пальто. — Покажи-ка себя, покажи-ка, — прибавил он, отодвигаясь, и тотчас же пошел торопливыми шагами к постоялому двору, приговаривая: «Вот сюда, сюда, да
лошадей поскорее».
Он еще крепко обнял женщину, наскоро отер слезы и вскочил на
лошадь. Он
ударил ее
по бокам и исчез в облаке пыли; за ним с двух сторон отчаянно бросились вдогонку три дворняжки и залились лаем.
Чертопханов
ударил лошадь нагайкой
по морде и поскакал сломя голову. Тихон Иваныч поклонился мне два раза — за себя и за товарища, и опять поплелся рысцой в кусты.
Я было струсил, а Матрена-то как
ударит вожжами
по лошадям да как помчится прямо на возок!
Я
ударил вожжой
по лошади, спустился в овраг, перебрался через сухой ручей, весь заросший лозниками, поднялся в гору и въехал в лес.
«Ну, прощайте, Капитон Тимофеич, не поминайте лихом да сироток не забывайте, коли что…» — «Эй, останься, Василий!» Мужик только головой тряхнул,
ударил вожжой
по лошади и съехал со двора.
Бабы в клетчатых паневах швыряли щепками в недогадливых или слишком усердных собак; хромой старик с бородой, начинавшейся под самыми глазами, оторвал недопоенную
лошадь от колодезя,
ударил ее неизвестно за что
по боку, а там уже поклонился.
Чертопханов закипел, зашипел,
ударил лошадь кулаком
по голове между ушами, быстрее молнии соскочил наземь, осмотрел лапу у собаки, поплевал на рану, пихнул ее ногою в бок, чтобы она не пищала, уцепился за холку и вдел ногу в стремя.
Так мы прошли версты четыре и дошли до деревянного моста, перекинутого через речку в глубоком овраге. Здесь Крыштанович спустился вниз, и через минуту мы были на берегу тихой и ласковой речушки Каменки. Над нами, высоко, высоко, пролегал мост,
по которому гулко
ударяли копыта
лошадей, прокатывались колеса возов, проехал обратный ямщик с тренькающим колокольчиком, передвигались у барьера силуэты пешеходов, рабочих, стран пиков и богомолок, направлявшихся в Почаев.
Сказано — сделано, и старики
ударили по рукам. Согласно уговору Михей Зотыч должен был ожидать верного слугу в Баклановой, где уже вперед купил себе
лошадь и телегу. Вахрушка скоро разделался с писарем и на другой день ехал уже в одной телеге с Михеем Зотычем.
Ямщик повернул к воротам, остановил
лошадей; лакей Лаврецкого приподнялся на козлах и, как бы готовясь соскочить, закричал: «Гей!» Раздался сиплый, глухой лай, но даже собаки не показалось; лакей снова приготовился соскочить и снова закричал: «Гей!» Повторился дряхлый лай, и, спустя мгновенье, на двор, неизвестно откуда, выбежал человек в нанковом кафтане, с белой, как снег, головой; он посмотрел, защищая глаза от солнца, на тарантас,
ударил себя вдруг обеими руками
по ляжкам, сперва немного заметался на месте, потом бросился отворять ворота.
Уже
ударили к вечерне, когда наши путники выехали из города. Работник заметно жалел хозяйских
лошадей и ехал шагом. Священник сидел, понурив свою сухощавую голову, покрытую черною шляпою с большими полями. Выражение лица его было по-прежнему мрачно-грустное: видно было, что какие-то заботы и печали сильно снедали его душу.
— Убил, ваше благородие, как легли мы с ней спать, я и стал ее бранить, пошто она мне
лошадь не подсобила отпрячь; она молчит; я
ударил ее
по щеке, она заплакала навзрыд. Это мне еще пуще досадней стало; я взял да стал ей ухо рвать; она вырвалась и убежала от меня на двор, я нагнал ее, сшиб с ног и начал ее душить.
Снова стало тихо.
Лошадь дважды
ударила копытом
по мягкой земле. В комнату вошла девочка-подросток с короткой желтой косой на затылке и ласковыми глазами на круглом лице. Закусив губы, она несла на вытянутых руках большой, уставленный посудой поднос с измятыми краями и кланялась, часто кивая головой.
Встречались носилки с ранеными, опять полковые повозки с турами; какой-то полк встретился на Корабельной; верховые проезжали мимо. Один из них был офицер с казаком. Он ехал рысью, но увидав Володю, приостановил
лошадь около него, вгляделся ему в лицо, отвернулся и поехал прочь,
ударив плетью
по лошади. «Один, один! всем всё равно, есть ли я, или нет меня на свете», подумал с ужасом бедный мальчик, и ему без шуток захотелось плакать.
Взобрался и Санин на своего коня; Марья Николаевна отсалютовала г-ну Полозову хлыстиком, потом
ударила им свою
лошадь по выгнутой и плоской шее: та взвилась на дыбы, прыгнула вперед и пошла щепотким, укрощенным шагом, вздрагивая всеми жилками, собираясь на мундштуке, кусая воздух и порывисто фыркая.
Никита Романыч испугается,
Садится на
лошадь водовозную,
Скоро скачет на болото жидкое,
Что на ту ли Лужу Поганую.
Он
ударил Малюту
по щеке:
«Ты, Малюта, Малюта Скурлатович!
Не за свой ты кус принимаешься,
Ты этим кусом подавишься...
Запрягая
лошадь, чтобы ехать за водой, он дважды молча
ударил её кулаком
по морде, а когда она, избалованная ласками Максима, метнулась в сторону, прядая ушами и выкатив испуганные глаза, он пнул её в живот длинной своей ногой.
Ирина верхом обогнала его; рядом с нею ехал тучный генерал. Она узнала Литвинова, кивнула ему головой и,
ударив лошадь по боку хлыстиком, подняла ее в галоп, потом вдруг пустила ее во всю прыть. Темный вуаль ее взвился
по ветру…
— А такая история,
ударил его казак шашкой
по голове, и
лошади потоптали. Как это случилось и почему — неизвестно. Сам он лежит без памяти, доктор сказал — не встанет…
— Вы находите?! — спросила Анна Юрьевна и сильно
ударила вожжами
по лошади, которая быстро их понесла.
Юрий, не отвечая ни слова, схватил
лошадь под уздцы; «что ты, что ты, боярин! — закричал грубо мужик, — уж не впрямь ли хочешь со мною съездить!.. эк всполошился!» — продолжал он
ударив лошадь кнутом и присвиснув; добрый конь рванулся… но Юрий, коего силы удвоило отчаяние, так крепко вцепился в узду, что
лошадь принуждена была кинуться в сторону; между тем колесо телеги сильно ударилось о камень, и она едва не опрокинулась; мужик, потерявший равновесие, упал, но не выпустил вожжи; он уж занес ногу, чтоб опять вскочить в телегу, когда неожиданный удар
по голове поверг его на землю, и сильная рука вырвала вожжи… «Разбой!» — заревел мужик, опомнившись и стараясь приподняться; но Юрий уже успел схватить Ольгу, посадить ее в телегу, повернуть
лошадь и
ударить ее изо всей мочи; она кинулась со всех ног; мужик еще раз успел хриплым голосом закричать: «разбой!» Колесо переехало ему через грудь, и он замолк, вероятно навеки.
Сидевший рядом с ней мужчина встрепенулся, с размаха
ударил вожжой
по лошади, та двинулась вперед шибкой и крупной рысью — и телега скрылась.
И она проворно сбежала
по ступеням террасы, легко взобралась на седло, сказала «до завтра» и,
ударив лошадь хлыстиком
по шее, поскакала к плотине… Казачок пустился рысью за ней.
Несмотря на слово, данное накануне Ипатову, Владимир Сергеич решился было обедать дома и даже заказал своему походному повару любимый рисовый суп с потрохами, но вдруг, быть может вследствие чувства довольства, наполнившего его душу с утра, остановился посреди комнаты,
ударил себя рукою
по лбу и не без некоторой удали громко воскликнул: «А поеду-ка я к этому старому краснобаю!» Сказано — сделано; чрез полчаса он уже сидел в своем новеньком тарантасе, запряженном четвернею добрых крестьянских
лошадей, и ехал в Ипатовку, до которой считалось не более двенадцати верст отличной дороги.
Только теперь, когда у меня от необыкновенно быстрой езды захватило дыхание, я заметил, что он сильно пьян; должно быть, на станции выпил. На дне оврага затрещал лед, кусок крепкого унавоженного снега, сбитый с дороги, больно
ударил меня
по лицу. Разбежавшиеся
лошади с разгону понесли на гору так же быстро, как с горы, и не успел я крикнуть Никанору, как моя тройка уже летела
по ровному месту, в старом еловом лесу, и высокие ели со всех сторон протягивали ко мне свои белые мохнатые лапы.
Он
ударил лошадь и, проехав
по широкой улице, спустился с луга. Там мне еще некоторое время виднелась телега с двумя темными фигурами, постепенно утопавшими в сумерках.
Из кустов выпорхнула, перелетев тропу, какая-то птица,
лошадь, вздрогнув, остановилась, Николай качнулся вперёд и, рассердясь,
ударил её
по бокам каблуками сапог, но когда она пошла рысью, он приостановил её, продолжая думать всё открытее.
— Charrmant! — отвечает грассируя майор и,
ударяя плетью
по лошади, подъезжает к генералу. — C’est un vrrai plaisirr, que la guerre dans un aussi beau pays, [Очаровательно! Истинное наслаждение — воевать в такой прелестной стране,] — говорит он.
Офицеры верхами ехали впереди; иные, как говорится на Кавказе, джигитовали, [Джигит — по-кумыцки значит храбрый; переделанное же на русский лад джигитовать соответствует слову «храбриться».] то есть,
ударяя плетью
по лошади, заставляли ее сделать прыжка четыре и круто останавливались, оборачивая назад голову; другие занимались песенниками, которые, несмотря на жар и духоту, неутомимо играли одну песню за другою.
— Пусти, а то он уедет на моей
лошади! — сказал фельдшер. — Пусти, чёрт! — крикнул он и,
ударив ее со злобой
по плечу, изо всей силы навалился грудью, чтобы оттолкнуть ее от двери, но она крепко уцепилась за засов и была точно железная. — Пусти! — крикнул он, замучившись. — Уедет, говорю!
Поехал мужик в город за овсом для
лошади. Только что выехал из деревни,
лошадь стала заворачивать назад к дому. Мужик
ударил лошадь кнутом. Она пошла и думает про мужика: «Куда он, дурак, меня гонит; лучше бы домой». Не доезжая до города, мужик видит, что
лошади тяжело
по грязи, своротил на мостовую, а
лошадь воротит прочь от мостовой. Мужик
ударил кнутом и дернул
лошадь: она пошла на мостовую и думает: «Зачем он меня повернул на мостовую, только копыта обломаешь. Тут под ногами жестко».
— Ах я
лошадь! — сказал он,
ударив себя
по лбу. — Я звал их на обед. Что делать? далеко они?
Ах ты,
лошадь! Ах ты, свинопас! (Снимает с него шапку.) Смешной ты человек! Ей-богу, смешной! У тебя хоть капелька ума есть? (Бросает шапку на дерево.)
Ударь меня
по щеке за то, что я вредный человек!
— Держи! держи! — раздались за ними крики. Но Свитка успел уже вскочить в тележку, Шишкин вслед за ним — и сразу захватил вожжи.
Ударив ими, что было мочи,
по лошадке, он отчаянно загикал, продолжая непрерывно хлестать ее — и озадаченная
лошадь, дергая головою, быстро сорвалась с места и пошла вскачь — вон из деревни.
— А кто во дворе графа Гольдаугена вот этим самым хлыстом
ударил по лицу старого скрипача? Кто повалил его под ноги вот этой самой
лошади? Мне назвали графиню Гольдауген, а графиня Гольдауген только одна?
— Ну, вот! Понимаю теперь, про кого вы говорили…Мне нет надобности оправдываться перед вами, барон, но ради…ради удовлетворения нашего обоюдного чувства справедливости…Я его
ударила за дело. Меня,
по милости его, сбросила с седла
лошадь…Я чуть не сломала себе ногу. И потом…он позволил себе смеяться…
Катя хотела соскочить с линейки и броситься усовещивать чеченца. Ханов крепко охватил ее рукою и сильно
ударил кнутом
по лошадям. Они понесли под гору.
Через низкие ограды садов, пригнувшись, скакали всадники в папахах, трещали выстрелы, от хуторов бежали женщины и дети. Дорогу пересек черный, крючконосый человек с безумным лицом, за ним промчались два чеченца с волчьими глазами. Один нагнал его и
ударил шашкой
по чернокудрявой голове, человек покатился в овраг. Из окон убогих греческих хат летел скарб, на дворах шныряли гибкие фигуры горцев. Они увязывали узлы, навьючивали на
лошадей. От двух хат на горе черными клубами валил дым.
Уродливою массою зачернелась над оврагом разбитая снарядом ветла, с надломившимся, поникшим к земле стволом. Опять
лошадь Пищальникова наскочила сзади на
лошадь Крогера. Быстрым движением Пищальников выхватил шашку, сжал коленями бока
лошади и, наклонившись, с тяжелым размахом
ударил Крогера
по голове. Крогер охнул, повалился на гриву, и еще раз Пищальников полоснул его наискось
по затылку.
— Трогай, желанная! —
ударив лошадь вожжами, крикнул возница, когда Антон Михайлович уселся, и
лошадь как-то боком поскакала
по немощеной улице.
— На Сивцев Вражек! — приказал он кучеру и тот
ударил вожжами
по лошади.
Дулом
ударил я было сгоряча наотмашь одного
по зубам, но в это самое время почувствовал, что загорелась у меня икра правой ноги, и я вслед затем свалился с падавшей подо мною
лошади, убитой тем же ударом, который меня ранил.
Он протер глаза, еще раз остановил
лошадей, подскочил к беседке и,
ударив по ней бичом, сказал таким радостным, торжественным голосом, как бы дело шло об открытии на безбрежном океане обитаемого острова...
Через мгновенье
лошадь Ростова
ударила грудью в зад
лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и
ударил ею
по французу.
Из-за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы
по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре
ударили между орудиями и одно повалило двух
лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому.