Неточные совпадения
На площади, у решетки сквера, выстроились, лицом к Александровской колонне, молодцеватые всадники на тяжелых, темных лошадях, вокруг колонны тоже немного
пехотинцев, но ружья их были составлены в козла, стояли там какие-то зеленые повозки, бегала большая, пестрая собака.
Дойдя до конца проспекта, он увидал, что выход ко дворцу прегражден двумя рядами мелких солдат. Толпа придвинула Самгина вплоть к солдатам, он остановился с края фронта, внимательно разглядывая
пехотинцев, очень захудалых, несчастненьких. Было их, вероятно, меньше двух сотен, левый фланг упирался в стену здания на углу Невского, правый — в решетку сквера. Что они могли сделать против нескольких тысяч людей, стоявших на всем протяжении от Невского до Исакиевской площади?
Целые армии пехоты разгонялись, как стада овец, несколькими сотнями всадников; до той поры, когда явились на континент английские
пехотинцы из гордых, самостоятельных мелких землевладельцев, у которых не было этой боязни, которые привыкли никому не уступать без боя; как только пришли во Францию эти люди, у которых не было предубеждения, что они должны бежать перед конницею, — конница, даже далеко превосходившая их числом, была разбиваема ими при каждой встрече; знаешь, знаменитые поражения французских конных армий малочисленными английскими
пехотинцами и при Кресси, и при Пуатье, и при Азенкуре.
Та же самая история повторилась, когда швейцары —
пехотинцы вздумали, что вовсе не для чего им считать себя слабее феодальной конницы.
… А не странно ли подумать, что, умей Зонненберг плавать или утони он тогда в Москве-реке, вытащи его не уральский казак, а какой-нибудь апшеронский
пехотинец, я бы и не встретился с Ником или позже, иначе, не в той комнатке нашего старого дома, где мы, тайком куря сигарки, заступали так далеко друг другу в жизнь и черпали друг в друге силу.
Сами казаки устраивались тут же, около лошадей, а на кухне и в сарае расположились
пехотинцы…
Как рядовой солдатик-пехотинец, так и заводский мастеровой страдают жировым перерождением только в исключительных случаях.
— Ну уж и восемьсот! верно, вдесятеро приврал! ну, куда же армейскому офицеру, да еще
пехотинцу, восемьсот душ иметь!
— Никогда и никому не позволяйте унижать звание
пехотинца и гордитесь им. Пехота — самый универсальный род оружия. Она передвигается подобно кавалерии, стреляет подобно артиллерии, роет окопы подобно инженерным войскам и, подобно им, строит мосты и понтоны, и решает участь боя главным образом мужество и стойкость пехоты. Прощайте!
(Такие частые, но малые остановки, как известно, гораздо больше утомляют
пехотинцев, чем сплошной ровный ход.)
Сусанна, столь склонная подпадать впечатлению религиозных служб, вся погрузилась в благоговение и молитву и ничего не видела, что около нее происходит; но Егор Егорыч, проходя от старосты церковного на мужскую половину, сейчас заметил, что там, превышая всех на целую почти голову, рисовался капитан Зверев в полной парадной форме и с бакенбардами, необыкновенно плотно прилегшими к его щекам: ради этой цели капитан обыкновенно каждую ночь завязывал свои щеки косынкой, которая и прижимала его бакенбарды, что, впрочем, тогда делали почти все франтоватые
пехотинцы.
— Не знаю — кавалерист, а наш брат
пехотинец…
— Чего, братец! Я вовсе исковеркан, точно разбитая лошадь: насилу на ногах стою. И эти
пехотинцы еще нам завидуют! Попробовал бы кто-нибудь из них не сходить с коня целые сутки.
Впереди всех ведут коня командира, гнедого жеребца Варвара; он выгибает шею, и играет, и бьет копытами; майор садится на него только в крайних случаях, постоянно шагая во главе батальона за своим Варваром ровным шагом настоящего
пехотинца.
Через минуту драгуны, казаки,
пехотинцы с видимой радостью рассыпались по кривым переулкам, и пустой аул мгновенно оживился.
Гвардейский кавалерийский мундир совершенно дружественно братался здесь со скромными петлицами армейского
пехотинца; зеленый кантик путейца горячо, но приятно спорил с малиновым кантом лесничего.
Не прошло и трех минут, как через порог капитанской квартиры перешагнул бравый, рослый солдат-пехотинец.
До ушей Иоле долетел этот отважный ответ, достойный его героя-брата. Юноша весь загорелся, весь ожил, услыша его. Глаза его сверкнули, как раскаленные уголья. Он бросился с криком «живио» к двум уцелевшим от австрийских снарядов орудиям, с оставшейся y них в живых батарейной прислугой и в последний раз скомандовал: пли! В последний раз, потому что передовые части синей лавины уже докатились до подножия горы, занятой их батареей и сейчас ожесточенно дрались с пехотинцами-юнаками, защищавшими там внизу гору.
— Вижу эт-то я, целится он, да прямо в дите наше, — бросал, тщательно обирая кашу из деревянной ложки, бравый
пехотинец, — нет, думаю, врешь, не убьешь, сами с усами, да как его ахну, так, братцы, сразу его наповал…
— Ур-р-ра! — пронеслось победным, громовым кликом по всей деревне, и лихие удальцы-пехотинцы бросились в штыки на совершенно обезумевшего врага.
Прознав о предстоящем им на утро штыковом бое, солдатики-пехотинцы деятельно готовились к нему.
Город загородом, местечко за местечком брались с боя нашими славными чудо-богатырями, этими скромными героями-солдатиками, кавалерами-пехотинцами, казаками!
Дирижер танцев, армейский
пехотинец, с завистью поглядывал на эти «выкрутасы», как он назвал своей даме штуки гусара.
Около Байтапу он спросил
пехотинцев, куда ушла 25 дивизия, те сказали.
Валялась опрокинутая двуколка, нагруженная винтовками. Валялись мешки с овсом и рисом. Издыхающие лошади широко вздували огромные животы, ерзая по земле вытянутыми мордами. Брели беспорядочные толпы
пехотинцев с вяло болтающимися на плечах винтовками, ехали казаки. В сверкавшей под солнцем дали, как глухие раскаты грома, непрерывно гремели пушки.
Утром мы пошли дальше, к вечеру пришли в Каюань. Там скопилась масса обозов и войсковых частей. Мы ночевали в фанзе рядом с уральскими казаками. Они ругали пехоту, рассказывали, как дикими толпами
пехотинцы бежали вдоль железной дороги; Куропаткин послал уральцев преградить им отступление, — солдаты стали стрелять в казаков.
По дороге бешено мчались обозы, пешие солдаты бежали кустами. На дворе придорожной фанзы суетились бледные
пехотинцы, дрожащими руками поспешно надевали вещевые мешки и прицепляли котелки. Из фанзы вышел офицер с фуражкою на затылке.
Правей от шахматных игроков сидели на двух скамейках, на которых постланы были аккуратно два клетчатых носовых платка, старые полковники фон Верден и фон Шведен, первый — в пестром бумажном колпаке, кожаном колете [Колет — воинский мундир.] из толстой лосиной кожи, в штиблетах с огромными привязными раструбами, другой — с обнаженною, как полный месяц, лысиною, при всей форме
пехотинца.
В коляске на заднем месте помещался скучный, неуклюжий генерал, в высокой шляпе по форме с черным султанчиком, а на передке перед ним молодой сухопарый офицер в шляпе также с черным султанчиком, что означало
пехотинца.
Увидела эту брешь пехота, и длинные ряды лежавших до того времени
пехотинцев как бы выросли и быстро двинулись к крепости.
Ряды
пехотинцев заволоклись белой пороховой дымкой, сквозь которую то здесь, то там вздымались более густые клубы дыма, извергаемые орудиями.
За несколькими конными японцами идёт столько же
пехотинцев и, когда передние пускают лошадей рысью,
пехотинцы бегут за ними.
— Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки-то бы повытерлись, — обтирая рукавом грязь с лица, говорил
пехотинец; — а то не человек, а птица сидит!
— Пехота, не пыли! — шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в
пехотинца.