Неточные совпадения
Утром поздно уже, переспав два раза срок, путешественник вдруг
освобождает с
трудом голову из-под спуда подушек, вскакивает, с прической а l’imbecile [как у помешанного — фр.], и дико озирается по сторонам, думая: «Что это за деревья, откуда они взялись и зачем он сам тут?» Очнувшись, шарит около себя, ища картуза, и видит, что в него вместо головы угодила нога, или ощупывает его под собой, а иногда и вовсе не находит.
Военная служба вообще развращает людей, ставя поступающих в нее в условия совершенной праздности, т. е. отсутствия разумного и полезного
труда, и
освобождая их от общих человеческих обязанностей, взамен которых выставляет только условную честь полка, мундира, знамени и, с одной стороны, безграничную власть над другими людьми, а с другой — рабскую покорность высшим себя начальникам.
«Мы бедны, — говорила песенка, — но мы рабочие люди, у нас здоровые руки. Мы темны, но мы не глупы и хотим света. Будем учиться — знание
освободит нас; будем трудиться —
труд обогатит нас, — это дело пойдет, — поживем, доживем —
— Желаниям человека нет меры, его сила — неисчерпаема! Но мир все-таки еще очень медленно богатеет духом, потому что теперь каждый, желая
освободить себя от зависимости, принужден копить не знания, а деньги. А когда люди убьют жадность, когда они
освободят себя из плена подневольного
труда…
— Да разве я виню? О, господи! Жалею я тебя!.. — хриплым голосом говорила жена, и в горле у неё что-то переливалось. — Разве, думаешь, я твоих
трудов не вижу? Камнем господь положил меня на шею тебе. Умереть бы!..
Освободить бы мне тебя!..
— Нет, листочки эти — дорогое дело, и читать их нужно всем пленникам
труда, — задушевно и негромко начал он. — Мы, брат, пленники, приковали нас к работе на всю жизнь, сделали рабами капиталистов, — верно ли? А листочки эти
освобождают человеческий наш разум…
Дела себе исполинского ищут, —
Благо наследье богатых отцов
Освободило от малых
трудов…
Странная несправедливость состоит в том, что ученых считают повыше простых граждан,
освобождают от всяких общественных тягостей, потому что они ученые, — а они рады сидеть в халате и предоставлять другим все заботы и
труды.
—
Освободить от
труда! — усмехнулась Лида. — Разве это возможно?
— Нужно
освободить людей от тяжкого физического
труда, — сказал я.
Задача европейской науки — именно в том, чтобы, изучив силы природы, заставить их работать на человека,
освободить личность из плена догмата, суеверий, предрассудков, из тисков подневольного
труда и претворить освобожденную физическую энергию в духовную.
Люди Запада давно уже доросли до понимания планетарного смысла
труда, для них деяние — начало, единственно способное
освободить человека из плена древних пережитков, из-под гнета условий, стесняющих свободу духовного роста личности.
Благо наследье богатых отцов
Освободило от малых
трудов...
Жизнь всех людей нашего времени такова, что девятьсот девяносто девять тысячных всего народа постоянно заняты физическим
трудом и не имеют ни времени, ни возможности заниматься науками и искусствами. Одна же тысячная этого народа, живущая,
освободивши себя от физического
труда, составила соответствующие своим требованиям науку и искусство. Спрашивается: каковы по своему качеству должны быть наука и искусство, возникшие при таких условиях?
Суеверие науки состоит в вере в то, что единое, истинное и необходимое для жизни всех людей знание заключается только в тех, случайно собранных из всей безграничной области знания, знаниях, которые в известное время обратили на себя внимание небольшого числа людей, — тех людей, которые
освободили себя от необходимого для жизни
труда и потому живут безнравственной и неразумной жизнью.
Люди, освободившие себя от ручного
труда, бывают умны, но редко бывают разумны. Если так много пустяков и глупостей пишется, печатается и преподается в наших учебных заведениях, если все наши писания, музыка, картины так утонченны и малопонятны для всех, то происходит это от того, что все те, кто занимается этими делами,
освободили себя от ручного
труда и живут расслабленной, праздной жизнью.
Европеец восхваляет перед китайцем преимущество машинного производства: «Оно
освобождает человека от
труда», — говорит европеец. «Освобождение от
труда было бы великим бедствием, — отвечает китаец. — Без
труда не может быть счастья».
Этот пример был своего рода электрической искрой: сотни рук в одну минуту двинулись к машине, чтоб
освободить честного доброго человека от непосильного ему
труда.
Любочка замечталась тоже. Глядя на свои беленькие, как у барышни, нежные ручки, думала девушка о том, что ждет ее впереди… Ужели же все та же трудовая жизнь бедной сельской школьной учительницы, а в лучшем случае городской? Ужели не явится прекрасный принц, как в сказке, и не
освободит ее, Любочку, всеми признанную красавицу, из этой тюрьмы
труда и беспросветной рабочей доли? Не
освободит, не возьмет замуж, не станет лелеять и холить, и заботиться о ней всю жизнь…
Иные социальные организации, более справедливые и человечные, могут
освободить от слишком длительного и тяжелого
труда и создать досуг, который будет заполнен «невинными играми и плясками».
Мы все пятеро не без
труда стащили корзину на первую скамейку и стали при помощи перочинных ножей
освобождать ее от холста.
Во всех попытках, как церковных, так и внецерковных, по-евангельски, новозаветно оправдать, осмыслить все в жизни, обосновать все ценности жизни чувствуется какая-то натяжка, какое-то насилие над Евангелием, какое-то произвольное внесение в Евангелие ценностей иного мира [Необходимость
освободить абсолютность евангельского духа от относительных ценностей мира в последнее время прекрасно сознают М. М. Тареев в своих «Основах христианства» и кн. Е. Трубецкой в интересном
труде «Миросозерцание Вл. С. Соловьева».
—
Освободи из-под снегу, друг, — сказал он, с
трудом произнося слова и двигаясь, — боюсь, что нас скоро занесет.
— В седьмых старайтесь, — сказал ритор, — частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который
освобождает от бедственной сей жизни в
трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
И полагаю я, что это нехорошо. Нехорошо употреблять средства против рождения детей, во-первых, потому, что это
освобождает людей от забот и
трудов о детях, служащих искуплением плотской любви, а во-вторых, потому, что это нечто весьма близкое к самому противному человеческой совести действию — убийству. И нехорошо невоздержание во время беременности и кормления, потому что это губит телесные, а главное — душевные силы женщины.
Будет поставлена проблема о религиозном смысле и религиозном освящении
труда, который не хотела знать новая история, так как стремилась
освободить человека и классы от бремени
труда.