Неточные совпадения
На
тревожный же и робкий вопрос Пульхерии Александровны, насчет «будто бы некоторых подозрений в помешательстве», он отвечал с спокойною и откровенною усмешкой, что слова его слишком преувеличены; что, конечно, в больном заметна какая-то неподвижная
мысль, что-то обличающее мономанию, — так как он, Зосимов, особенно следит теперь за этим чрезвычайно интересным отделом медицины, — но ведь надо же вспомнить, что почти вплоть до сегодня больной был в бреду, и… и, конечно, приезд родных его укрепит, рассеет и подействует спасительно, — «если только можно будет избегнуть новых особенных потрясений», прибавил он значительно.
Это не было похоже на тоску, недавно пережитую им, это было сновидное,
тревожное ощущение падения в некую бездонность и мимо своих обычных
мыслей, навстречу какой-то новой, враждебной им. Свои
мысли были где-то в нем, но тоже бессловесные и бессильные, как тени. Клим Самгин смутно чувствовал, что он должен в чем-то сознаться пред собою, но не мог и боялся понять: в чем именно?
В бессвязном говоре зрителей и в этой
тревожной воркотне Самгин улавливал клочья очень знакомых ему и даже близких
мыслей, но они были так изуродованы, растрепаны, так легко заглушались шарканьем ног, что Клим подумал с негодованием...
— Почтеннейший страховых дел мастер, — вот забавная штука: во всех диких
мыслях скрыта некая доза истины! Пилат, болван, должен бы знать: истина — игра дьявола! Вот это и есть прародительница всех наших истин, первопричина идиотской,
тревожной бессонницы всех умников. Плохо спишь?
Дмитрий двигался за девицей, как барка за пароходом, а в беспокойном хождении Марины было что-то
тревожное, чувствовался избыток животной энергии, и это смущало Клима, возбуждая в нем нескромные и нелестные для девицы
мысли.
Но когда, дома, он вымылся, переоделся и с папиросой в зубах сел к чайному столу, — на него как будто облако спустилось, охватив тяжелой,
тревожной грустью и даже не позволяя одевать
мысли в слова. Пред ним стояли двое: он сам и нагая, великолепная женщина. Умная женщина, это — бесспорно. Умная и властная.
Вспомнил Самгин о Сусанине и Комиссарове, а вслед за ними о Халтурине. Но все эти
мысли, быстро сменяя одна другую, скользили поверх глубокого и
тревожного впечатления, не задевая его, да и говор в толпе зрителей мешал думать связно.
Но минутами его уверенность в конце
тревожных событий исчезала, как луна в облаках, он вспоминал «господ», которые с восторгом поднимали «Дубинушку» над своими головами; явилась
мысль, кого могут послать в Государственную думу булочники, метавшие с крыши кирпичи в казаков, этот рабочий народ, вывалившийся на улицы Москвы и никем не руководимый, крестьяне, разрушающие помещичьи хозяйства?
Мысль о переезде тревожила его несколько более. Это было свежее, позднейшее несчастье; но в успокоительном духе Обломова и для этого факта наступала уже история. Хотя он смутно и предвидел неизбежность переезда, тем более, что тут вмешался Тарантьев, но он мысленно отдалял это
тревожное событие своей жизни хоть на неделю, и вот уже выиграна целая неделя спокойствия!
Когда я в первый раз познакомился с Евангелием, это чтение пробудило во мне
тревожное чувство. Мне было не по себе. Прежде всего меня поразили не столько новые
мысли, сколько новые слова, которых я никогда ни от кого не слыхал. И только повторительное, все более и более страстное чтение объяснило мне действительный смысл этих новых слов и сняло темную завесу с того мира, который скрывался за ними.
Все Заполье переживало
тревожное время. Кажется, в самом воздухе висела
мысль, что жить по-старинному, как жили отцы и деды, нельзя. Доказательств этому было достаточно, и самых убедительных, потому что все они били запольских купцов прямо по карману. Достаточно было уже одного того, что благодаря новой мельнице старика Колобова в Суслоне открылся новый хлебный рынок, обещавший в недалеком будущем сделаться серьезным конкурентом Заполью. Это была первая повестка.
Стоя среди комнаты полуодетая, она на минуту задумалась. Ей показалось, что нет ее, той, которая жила тревогами и страхом за сына,
мыслями об охране его тела, нет ее теперь — такой, она отделилась, отошла далеко куда-то, а может быть, совсем сгорела на огне волнения, и это облегчило, очистило душу, обновило сердце новой силой. Она прислушивалась к себе, желая заглянуть в свое сердце и боясь снова разбудить там что-либо старое,
тревожное.
С этого момента, по мере того как уходит в глубь прошлого волшебный бал, но все ближе, нежнее и прекраснее рисуется в воображении очаровательный образ Зиночки и все
тревожнее становятся ночи Александрова, — им все настойчивее овладевает
мысль написать Зиночке Белышевой письмо.
Вскоре наступившая затем суббота была знаменательным и
тревожным днем для Сверстова по той причине, что ему предстояло вместе с Егором Егорычем предстать перед министром внутренних дел, а это было ему нелегко, так как, с одной стороны, он терпеть не мог всех министров, а с другой — и побаивался их, тем более, что он тут являлся как бы в качестве доносчика. Последняя
мысль до такой степени обеспокоила его, что он открылся в том Егору Егорычу.
Я курил много; табак, опьяняя, притуплял беспокойные
мысли,
тревожные чувства. Водка, к счастью моему, возбуждала у меня отвращение своим запахом и вкусом, а Павел пил охотно и, напившись, жалобно плакал...
Дойдя до ограды собора, откуда было видно улицу и дом, где жила Горюшина, он остановился, сдерживая
тревожное биение сердца, собираясь с
мыслями. Жара истощала силы, наливая голову горячим свинцом. Всё раскалялось, готовое растаять и разлиться по земле серыми ручьями.
— Не знаю, — сказал я совершенно искренне, так как такая
мысль о Дэзи мне до того не приходила в голову, но теперь я подумал о ней с странным чувством нежной и
тревожной помехи. — Биче, от вас зависит, — я хочу думать так, — от вас зависит, чтобы нарушенное мною обещание не обратилось против меня!
При этой
мысли кровь в груди у него горячо вскипала, он шумно отдувался, расширяя ноздри, как породистый конь, и, охваченный
тревожным темным предчувствием неведомой беды, — шел в «раишко», к Лодке, другу своего сердца и складочному месту огорчений своих.
И в голову студента пришла странная,
тревожная, почти суеверная
мысль о таинственной власти болезни над этой семьей.
Девка — чужая добыча: не я, так другой бы…» Но, как ни утешал себя Алексей, все-таки страхом подергивало его сердце при
мысли: «А как Настасья да расскажет отцу с матерью?..» Вспоминались ему
тревожные сны: страшный образ гневного Патапа Максимыча с засученными рукавами и тяжелой дубиной в руках, вспоминались и грозные речи его: «Жилы вытяну, ремней из спины накрою!..» Жмурит глаза Алексей, и мерещится ему сверкающий нож в руках Патапа, слышится вой ватаги работников, ринувшихся по приказу хозяина…
Полчаса не прошло, а они уж весело смеялись, искали, кто виноват, и никак не могли отыскать. Забыты все
тревожные думы, нет больше места подозреньям, исчезли мрачные
мысли. В восторге блаженства не могут наглядеться друг на друга, наговориться друг с другом. И не заметил Меркулов, как пролетело время. Половина третьего, пора на биржу ехать с Васильем Петровичем. Нечего делать — пришлось расстаться.
—
Мысль вражья!.. — вскликнула Варенька. — Гони губителя душ, гони от себя!.. Веруй без рассуждений, без колебаний!.. Веруй, и вера твоя спасет тебя. На Господа возложи
тревожные думы — он избавит тебя от сети ловчей и от слов мятежных.
Апрельское утро уже врывалось в завешанные окна комнаты Талечки, и лучи солнца пробивались в края штор, освещая забывшуюся с этими
мыслями тревожным сном молодую девушку…
На этой
мысли он заснул
тревожным сном уже тогда, когда яркое утреннее августовское солнце усиленно пробивалось сквозь тяжелые гардины окон занимаемого им номера.
Наступила агония — больной впал в беспамятство. Непонятные звуки вырывались у него из груди в продолжение всей
тревожной предсмертной ночи, но и между ними внимательное ухо могло уловить обрывки
мыслей, которыми жил он на гордость и славу отечеству. То были военные грезы — боевой бред. Александр Васильевич бредил войной, последней кампанией и чаще всего поминал Геную.
С этою
мыслью он лишь под утро забылся
тревожным сном.
И снова мрачные
мысли темными силуэтами стали проноситься перед ним.
Тревожное состояние его то увеличивалось, то уменьшалось… Это была, положительно, лихорадка отчаяния. Так прошло время до вечера.
— Что с ней? Жива ли она? Не напали ли опять без него кромешники… Да нет, старуха нянька, чай, как зеницу ока сбережет ее, сохранит, не найти никакому ворогу… сама сказала мне… — мелькают в голове его то
тревожные, то успокоительные
мысли.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и
тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и другими, не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои
мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из-за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моею, моею жизнью?» думал он.
Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного, только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных
мыслей, совершенно противуположных
тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым.