Неточные совпадения
― Их здесь нет, ― сказала она, затворяя ящик; но по этому движению он понял, что угадал верно и, грубо оттолкнув ее руку, быстро
схватил портфель, в котором он знал, что она клала самые нужные
бумаги. Она хотела вырвать портфель, но он оттолкнул ее.
И, нервно
схватив бутылку со стола, налил в стакан свой пива. Три бутылки уже были пусты. Клим ушел и, переписывая
бумаги, прислушивался к невнятным голосам Варавки и Лютова. Голоса у обоих были почти одинаково высокие и порою так странно взвизгивали, как будто сердились, тоскуя, две маленькие собачки, запертые в комнате.
У него был второй ключ от комнаты, и как-то вечером, ожидая Никонову, Самгин открыл книгу модного, неприятного ему автора. Из книги вылетела узкая полоска
бумаги, на ней ничего не было написано, и Клим положил ее в пепельницу, а потом, закурив, бросил туда же непогасшую спичку; край
бумаги нагрелся и готов был вспыхнуть, но Самгин успел
схватить ее, заметив четко выступившие буквы.
Осталось за мной. Я тотчас же вынул деньги, заплатил,
схватил альбом и ушел в угол комнаты; там вынул его из футляра и лихорадочно, наскоро, стал разглядывать: не считая футляра, это была самая дрянная вещь в мире — альбомчик в размер листа почтовой
бумаги малого формата, тоненький, с золотым истершимся обрезом, точь-в-точь такой, как заводились в старину у только что вышедших из института девиц. Тушью и красками нарисованы были храмы на горе, амуры, пруд с плавающими лебедями; были стишки...
Но так как она не уходила и все стояла, то я,
схватив шубу и шапку, вышел сам, оставив ее среди комнаты. В комнате же моей не было никаких писем и
бумаг, да я и прежде никогда почти не запирал комнату, уходя. Но я не успел еще дойти до выходной двери, как с лестницы сбежал за мною, без шляпы и в вицмундире, хозяин мой, Петр Ипполитович.
Свою историю Вера Ефремовна рассказала так, что она, кончив акушерские курсы, сошлась с партией народовольцев и работала с ними. Сначала шло всё хорошо, писали прокламации, пропагандировали на фабриках, но потом
схватили одну выдающуюся личность, захватили
бумаги и начали всех брать.
Она бросалась в постель, закрывала лицо руками и через четверть часа вскакивала, ходила по комнате, падала в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась в постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса
схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним в комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась в свою комнату, упала в кресла, сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, она побежала в кабинет
схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала
бумаги: где ж оно?
После этой речи против самого себя он проворно
схватил лист
бумаги с министерским заголовком и написал: «Si permette al sig. A. H. di ritornare a Nizza e di restarvi quanto tempo credera conveniente. Per il rninistro S. Martino. 12 Juglio 1851». [«Сим разрешается г. А. Г. возвратиться в Ниццу и оставаться там, сколько времени он найдет нужным. За министра С. Мартино. 12 июля 1851» (ит.).]
Видишь: засветилось, глядит!» — то казалось, что под этими его жестами на самой
бумаге начинают роиться живые формы, которые стоит только
схватить…
Но теперь я решил изрезать эти святцы и, когда дед отошел к окошку, читая синюю, с орлами,
бумагу, я
схватил несколько листов, быстро сбежал вниз, стащил ножницы из стола бабушки и, забравшись на полати, принялся отстригать святым головы. Обезглавил один ряд, и — стало жалко святцы; тогда я начал резать по линиям, разделявшим квадраты, но не успел искрошить второй ряд — явился дедушка, встал на приступок и спросил...
— Катя, Паша, воды ему, спирту! — крикнула Настасья Филипповна,
схватила каминные щипцы и выхватила пачку. Вся почти наружная
бумага обгорела и тлела, но тотчас же было видно, что внутренность была не тронута. Пачка была обернута в тройной газетный лист, и деньги были целы. Все вздохнули свободнее.
Рядом с I — на зеленой, головокружительно прыгающей сетке чей-то тончайший, вырезанный из
бумаги профиль… нет, не чей-то, а я его знаю. Я помню: доктор — нет, нет, я очень ясно все понимаю. И вот понимаю: они вдвоем
схватили меня под руки и со смехом тащат вперед. Ноги у меня заплетаются, скользят. Там карканье, мох, кочки, клекот, сучья, стволы, крылья, листья, свист…
— Отвести их в острог, говорит, я с ними потом; ну, а ты оставайся, — это мне то есть говорит. — Пошел сюда, садись! — Смотрю: стол,
бумага, перо. Думаю: «Чего ж он это ладит делать?» — Садись, говорит, на стул, бери перо, пиши! — а сам
схватил меня за ухо, да и тянет. Я смотрю на него, как черт на попа: «Не умею, говорю, ваше высокоблагородие». — Пиши!
По уходе его Надежда Петровна некоторое время стояла в остолбенении. Ей казалось, что она выслушала какую-то неуклюжую канцелярскую
бумагу, которой смысл был для нее еще не совсем ясен, но на которую необходимо во что бы ни стало дать объяснение. Наконец, когда она очнулась, то первым ее движением было
схватить портрет старого помпадура.
Пришедши к себе в комнату, он
схватил лист
бумаги; сердце его билось; он восторженно, увлекательно изливал свои чувства; это было письмо, поэма, молитва; он плакал, был счастлив — словом, писавши, он испытал мгновения полного блаженства.
Признаюсь вам, принимая вручаемый мне Постельниковым конверт, я был твердо уверен, что он, по своей «неспособности к своей службе», непременно опять хочет сыграть на меня. Ошибался я или нет, но план его мне казался ясен: только что я выеду, меня цап-царап и
схватят с поличным — с
бумагами про какую-то дворню и про генерала.
Откуда-то из-за угла вынырнул молодой человек в красной рубахе и поддевке и промчался мимо, чуть с ног меня не сшиб. У него из рук упала пачка
бумаг, которую я хотел поднять и уже нагнулся, как из-за угла с гиком налетели на меня два мужика и городовой и
схватили. Я ровно ничего не понял, и первое, что я сделал, так это дал по затрещине мужикам, которые отлетели на мостовую, но городовой и еще сбежавшиеся люди, в том числе квартальный,
схватили меня.
А когда шаги затихли на лестнице, я вернулся в переднюю и, сам не зная, что делаю,
схватил сверток
бумаг, забытый Грузиным, и опрометью побежал вниз.
— Разве вот что сделать! — произнес он. — Погодите, я сейчас вам все
бумаги мои привезу!.. — проговорил он радостно и затем,
схватив шапку, выбежал из нумера; но через какие-нибудь полчаса снова вернулся и действительно привез показать Елене, во-первых, купчую крепость и планы на два огромные каменные дома, собственно ему принадлежащие, и потом духовное завещание от родной бабки на очень большое имение.
Я
схватил всю кипу и с каким-то диким ожесточением бросил ее в камин. С наслаждением следил я, как сначала повалил из-под кипы густой, черный дым; как отдельные листы постепенно свертывались, коробились и бурели; как ОГОНБ, долгое время не будучи в состоянии осилить брошенную в него массу
бумаги, только лизал ее края; как, наконец, он вдруг прорвался сквозь самый центр массы и разом обхватил ее.
— Ни с места, предатель! — закричал купец,
схватив его за ворот. — Подай
бумагу!
— Было один раз, — не скрыл Долгов. — Протоколы у меня обыкновенно лежали на столе в кабинете; заболел мой младший ребенок холериной, а около нас была сильная холера; я перепугался, растерялся,
схватил первую попавшуюся мне
бумагу, намазал на нее горчичник и приставил к желудочку ребенка;
бумага эта оказалась протокол!..
Плодомасов вскипел;
схватил лежащий на столе указ, быстро разорвал эту
бумагу на мелкие кусочки, бросил их на пол и, наступив на них ногою, проговорил...
— А это с одного… — сказал Чартков, и не кончил слова: послышался треск. Квартальный пожал, видно, слишком крепко раму портрета, благодаря топорному устройству полицейских рук своих; боковые досточки вломились вовнутрь, одна упала на пол, и вместе с нею упал, тяжело звякнув, сверток в синей
бумаге. Чарткову бросилась в глаза надпись: «1000 червонных». Как безумный, бросился он поднять его,
схватил сверток, сжал его судорожно в руке, опустившейся вниз от тяжести.
Старик развивал его и,
схвативши за два конца, встряхнул: с глухим звуком упали на пол тяжелые свертки в виде длинных столбиков; каждый был завернут в синюю
бумагу, и на каждом было выставлено: «1000 червонных».
Тумаков дал двум солдатам какую-то
бумагу и сказал:"С богом, сей же час!"Эти страшные усачи
схватили меня под руки и таким побытом повели меня с собою.
Тут он,
схватив лист
бумаги, написал:"В чем заключается изящество красноречия в речах и учениях Цицерона, Платона и Сократа?"И, торжествуя, сказал:"Вы ритор: вам легко решить". И подал Петрусю перо.
Батюшки мои! Как оконфузился Алексей Пантелеймонович, увидев премудрость, каковой в век его никому и во сне не снилось! Покраснел, именно, как хорошо уваренный рак. NB. Правду сказать, и было отчего! И,
схватив свою
бумагу, он смял ее при всех и, утирая пот с лица, сказал задушающим голосом:"После такой глубины премудрости все наши знания ничто. Счастливое потомство, пресчастливое потомство! Голова!"заключил Алексей Пантелеймонович, обратись к батеньке и на слове голова подмигивая на Петруся.
Выражение лица Ферапонтова в ту же минуту изменилось: по нем пошли какие-то багровые пятна. Он скорыми шагами заходил по комнате, грыз у себя ногти, потирал грудь и потом вдруг
схватил и разорвал поданное вместе с деньгами бурмистром объявление на мелкие кусочки, засунул их в рот и, еще прожевывая их, сел к столу и написал какую-то другую
бумагу, вложил в нее бурмистровы деньги и, положив все это на стол, отошел опять к окну.
Сусанна быстрым движением
схватила со стола револьвер и сунула его в карман шлафрока, а потом рассыпала на пол весь порох с листа
бумаги и взялась за письмо.
Висленев
схватил перо, оторвал полулист
бумаги и написал расписку в тысячу восемьсот рублей.
Христя вздрогнула — и через минуту,
схватив меня за руку, тихо скользнула в свою калитку, вбежала в комнату и,
схватив карандаш и
бумагу, написала дрожащею рукою несколько строк и подала их мне с словами...
Гиршфельд
схватил газетную заметку — это была вырезка из «Петуховской» газеты. Он узнал по шрифту и
бумаге.
Бирон все еще стоял на одном месте. Опомнившись, Эйхлер
схватил кабинетскую
бумагу за подписью государыни и собирался идти, но был остановлен…
Фюренгоф бросился было вырывать
бумаги, во время передачи их Адольфу, угрожая своему племяннику вечною ненавистью и отчуждением от наследства, если он послушает сумасшедшую ведьму, как он называл чудесную женщину, и приказал было слугам
схватить ее.
Звегинцев медленно отпер один из ящиков в письменном столе и, вынув портфель, после непродолжительных поисков, достал из него пожелтевший лист
бумаги и подал своему приемному сыну. Тот жадно
схватил свидетельство и стал читать. Вдруг он затрясся и побледнел, как мертвец.
Андрей Денисов вынул из пазухи кожаную сумочку и из нее сложенную
бумагу, которую подал Владимиру. Дрожащими руками последний
схватил листок и, взглянув на подпись его, произнес с восторгом и горестию...
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой,
схватывал и бросал сургуч, печать и
бумагу.