Неточные совпадения
План был начертан обширный. Сначала направиться в один угол выгона; потом, перерезав его площадь поперек, нагрянуть в другой конец; потом очутиться в середине, потом ехать опять по прямому направлению, а затем уже куда глаза глядят. Везде принимать поздравления и дары.
Но бригадир
был непоколебим. Он вообразил себе, что травы сделаются зеленее и цветы расцветут ярче, как только он выедет на выгон."Утучнятся поля, прольются многоводные реки, поплывут суда, процветет скотоводство, объявятся пути сообщения", — бормотал он про себя и лелеял свой
план пуще зеницы ока."Прост он
был, — поясняет летописец, — так прост, что даже после стольких бедствий простоты своей не оставил".
Из рассказа его видно, что глуповцы беспрекословно подчиняются капризам истории и не представляют никаких данных, по которым можно
было бы судить о степени их зрелости, в смысле самоуправления; что, напротив того, они мечутся из стороны в сторону, без всякого
плана, как бы гонимые безотчетным страхом.
Она поехала в игрушечную лавку, накупила игрушек и обдумала
план действий. Она приедет рано утром, в 8 часов, когда Алексей Александрович еще, верно, не вставал. Она
будет иметь в руках деньги, которые даст швейцару и лакею, с тем чтоб они пустили ее, и, не поднимая вуаля, скажет, что она от крестного отца Сережи приехала поздравить и что ей поручено поставить игрушки у кровати сына. Она не приготовила только тех слов, которые она скажет сыну. Сколько она ни думала об этом, она ничего не могла придумать.
Исправляя ногу, он беспрестанно всматривался в фигуру Иоанна на заднем
плане, которой посетители не заметили, но которая, он знал,
была верх совершенства.
Дом
был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это
было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым
планам, но дом этот
был целый мир для Левина. Это
был мир, в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
Честолюбивые
планы его опять отступили на задний
план, и он, чувствуя, что вышел из того круга деятельности, в котором всё
было определено, отдавался весь своему чувству, и чувство это всё сильнее и сильнее привязывало его к ней.
Впрочем, в ожидании поры исполнять в больших размерах свои
планы, Кити и теперь, на водах, где
было столько больных и несчастных, легко нашла случай прилагать свои новые правила, подражая Вареньке.
Левин слушал и придумывал и не мог придумать, что сказать. Вероятно, Николай почувствовал то же; он стал расспрашивать брата о делах его; и Левин
был рад говорить о себе, потому что он мог говорить не притворяясь. Он рассказал брату свои
планы и действия.
И он начал развивать свой
план освобождения, при котором
были бы устранены эти неудобства.
Он даже не имел никаких
планов и целей для будущей жизни; он предоставлял решение этого другим, зная, что всё
будет прекрасно.
Хотя многие из тех
планов, с которыми он вернулся в деревню, и не
были им исполнены, однако самое главное, чистота жизни,
была соблюдена им.
Когда он, в тот же вечер, как приехал домой, сообщил приказчику свои
планы, приказчик с видимым удовольствием согласился с тою частью речи, которая показывала, что всё делаемое до сих пор
было вздор и невыгодно.
Кроме хозяйства, требовавшего особенного внимания весною, кроме чтения, Левин начал этою зимой еще сочинение о хозяйстве,
план которого состоял в том, чтобы характер рабочего в хозяйстве
был принимаем зa абсолютное данное, как климат и почва, и чтобы, следовательно, все положения науки о хозяйстве выводились не из одних данных почвы и климата, но из данных почвы, климата и известного неизменного характера рабочего.
И у него
была, верно, своя Агафья Михайловна, которой он поверял свои
планы».
После детей вышли из лесу и Сергей Иванович с Варенькой. Кити не нужно
было спрашивать Вареньку; она по спокойным и несколько пристыженным выражениям обоих лиц поняла, что
планы ее не сбылись.
Возвращаясь домой, Левин расспросил все подробности о болезни Кити и
планах Щербацких, и, хотя ему совестно бы
было признаться в этом, то, что он узнал,
было приятно ему. Приятно и потому, что
была еще надежда, и еще более приятно потому, что больно
было ей, той, которая сделала ему так больно. Но, когда Степан Аркадьич начал говорить о причинах болезни Кити и упомянул имя Вронского, Левин перебил его.
Исполнение
плана Левина представляло много трудностей; но он бился, сколько
было сил, и достиг хотя и не того, чего он желал, но того, что он мог, не обманывая себя, верить, что дело это стоит работы. Одна из главных трудностей
была та, что хозяйство уже шло, что нельзя
было остановить всё и начать всё сначала, а надо
было на ходу перелаживать машину.
Левин, как свой человек, должен
был принимать участие в этих
планах.
Теперь вот какие у меня подозрения: они, то
есть секунданты, должно
быть, несколько переменили свой прежний
план и хотят зарядить пулею один пистолет Грушницкого.
Муж Веры, Семен Васильевич Г…в, — дальний родственник княгини Лиговской. Он живет с нею рядом; Вера часто бывает у княгини; я ей дал слово познакомиться с Лиговскими и волочиться за княжной, чтоб отвлечь от нее внимание. Таким образом, мои
планы нимало не расстроились, и мне
будет весело…
Можно
было сравнить его внутреннее состояние души с разобранным строеньем, которое разобрано с тем, чтобы строить из него же новое; а новое еще не начиналось, потому что не пришел от архитектора определительный
план и работники остались в недоуменье.
Видно
было, что хозяин приходил в дом только отдохнуть, а не то чтобы жить в нем; что для обдумыванья своих
планов и мыслей ему не надобно
было кабинета с пружинными креслами и всякими покойными удобствами и что жизнь его заключалась не в очаровательных грезах у пылающего камина, но прямо в деле.
Словом, все
было хорошо, как не выдумать ни природе, ни искусству, но как бывает только тогда, когда они соединятся вместе, когда по нагроможденному, часто без толку, труду человека пройдет окончательным резцом своим природа, облегчит тяжелые массы, уничтожит грубоощутительную правильность и нищенские прорехи, сквозь которые проглядывает нескрытый, нагой
план, и даст чудную теплоту всему, что создалось в хладе размеренной чистоты и опрятности.
— То
есть, если бы он не так со мной поступил; но он хочет, как я вижу, знаться судом. Пожалуй, посмотрим, кто выиграет. Хоть на
плане и не так ясно, но
есть свидетели — старики еще живы и помнят.
Автор уверен, что
есть читатели такие любопытные, которые пожелают даже узнать
план и внутреннее расположение шкатулки.
П.А. Катенин (коему прекрасный поэтический талант не мешает
быть и тонким критиком) заметил нам, что сие исключение, может
быть и выгодное для читателей, вредит, однако ж,
плану целого сочинения; ибо чрез то переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъясненным.
На переднем
плане, возле самых усачей, составлявших городовую гвардию, стоял молодой шляхтич или казавшийся шляхтичем, в военном костюме, который надел на себя решительно все, что у него ни
было, так что на его квартире оставалась только изодранная рубашка да старые сапоги.
В этом
плане была допущена небольшая ошибка: Артур Грэй родился с живой душой, совершенно несклонной продолжать линию фамильного начертания.
Часть их души, занятая галереей предков, мало достойна изображения, другая часть — воображаемое продолжение галереи — начиналась маленьким Грэем, обреченным по известному, заранее составленному
плану прожить жизнь и умереть так, чтобы его портрет мог
быть повешен на стене без ущерба фамильной чести.
У тебя, может
быть, и бог знает какие дела и
планы в голове, или мысли там какие-нибудь зарождаются; так мне тебя и толкать под руку: об чем, дескать, думаешь?
Вожеватов. Да, не скучно
будет, прогулка приятная. Какие у вас планы-то, Мокий Парменыч!
Кнуров. Да и у вас этих планов-то не
было ли тоже?
Особенно замечателен своими округленными контурами
был распростертый на первом
плане смуглый воин в шишаке.
Забавно
было наблюдать колебание ее симпатии между madame Рекамье и madame Ролан, портреты той и другой поочередно являлись на самом видном месте среди портретов других знаменитостей, и по тому, которая из двух француженок выступала на первый
план, Самгин безошибочно определял, как настроена Варвара: и если на видном месте являлась Рекамье, он говорил, что искусство — забава пресыщенных, художники — шуты буржуазии, а когда Рекамье сменяла madame Ролан, доказывал, что Бодлер революционнее Некрасова и рассказы Мопассана обнажают ложь и ужасы буржуазного общества убедительнее политических статей.
Покуривая, он снова стал читать
план и нашел, что — нет, нельзя давать слишком много улик против Безбедова, но необходимо, чтоб он знал какие-то Маринины тайны, этим знанием и
будет оправдано убийство Безбедова как свидетеля, способного указать людей, которым Марина мешала жить.
Приятно волнующее чувство не исчезало, а как будто становилось все теплее, помогая думать смелее, живее, чем всегда. Самгин перешел в столовую,
выпил стакан чаю, сочиняя
план рассказа, который можно бы печатать в новой газете. Дронов не являлся. И, ложась спать, Клим Иванович удовлетворенно подумал, что истекший день его жизни чрезвычайно значителен.
И, прервав ворчливую речь, он заговорил деловито: если земля и дом Варвары заложены за двадцать тысяч, значит, они стоят, наверное, вдвое дороже. Это надобно помнить. Цены на землю быстро растут. Он стал развивать какой-то сложный
план залога под вторую закладную, но Самгин слушал его невнимательно, думая, как легко и катастрофически обидно разрушились его вчерашние мечты. Может
быть, Иван жульничает вместе с этим Семидубовым? Эта догадка не могла утешить, а фамилия покупателя напомнила...
— Между тем поверенный этот управлял большим имением, — продолжал он, — да помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам
планы: он распорядится закупкой материалов для постройки дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда… Как я рад, милая Ольга, — сказал он, целуя у ней руку, — что мне не нужно покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя в деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо
быть очень осторожными.
— Я не такой теперь… что
был тогда, Андрей, — сказал он наконец, — дела мои, слава Богу, в порядке: я не лежу праздно,
план почти кончен, выписываю два журнала; книги, что ты оставил, почти все прочитал…
— Да, много хлопот, — говорил он тихонько. — Вон хоть бы в
плане — пропасть еще работы!.. А сыр-то ведь оставался, — прибавил он задумчиво, — съел этот Захар, да и говорит, что не
было! И куда это запропастились медные деньги? — говорил он, шаря на столе рукой.
По этому
плану предполагалось ввести разные новые экономические, полицейские и другие меры. Но
план был еще далеко не весь обдуман, а неприятные письма старосты ежегодно повторялись, побуждали его к деятельности и, следовательно, нарушали покой. Обломов сознавал необходимость до окончания
плана предпринять что-нибудь решительное.
— Как, ты и это помнишь, Андрей? Как же! Я мечтал с ними, нашептывал надежды на будущее, развивал
планы, мысли и… чувства тоже, тихонько от тебя, чтоб ты на смех не поднял. Там все это и умерло, больше не повторялось никогда! Да и куда делось все — отчего погасло? Непостижимо! Ведь ни бурь, ни потрясений не
было у меня; не терял я ничего; никакое ярмо не тяготит моей совести: она чиста, как стекло; никакой удар не убил во мне самолюбия, а так, Бог знает отчего, все пропадает!
Но все эти заботы не выходили пока из магического круга любви; деятельность его
была отрицательная: он не спит, читает, иногда подумывает писать и
план, много ходит, много ездит. Дальнейшее же направление, самая мысль жизни, дело — остается еще в намерениях.
Так и
быть, письмо отложу до следующей почты, а
план набросаю завтра.
Он должен
был признать, что другой успел бы написать все письма, так что который и что ни разу не столкнулись бы между собою, другой и переехал бы на новую квартиру, и
план исполнил бы, и в деревню съездил бы…
Он ходил за ней по горам, смотрел на обрывы, на водопады, и во всякой рамке она
была на первом
плане. Он идет за ней по какой-нибудь узкой тропинке, пока тетка сидит в коляске внизу; он следит втайне зорко, как она остановится, взойдя на гору, переведет дыхание и какой взгляд остановит на нем, непременно и прежде всего на нем: он уже приобрел это убеждение.
— Да, темная… «Чин из четырнадцати овчин — это я понимаю, так как я сама за чиновником
была. Это значит, что он четырнадцатого класса. А насчет имени и рекомендаций, прямо объявляет, что насчет рекомендаций, говорит, я ими пренебрегаю и у меня их нет, а я гениальные мысли имею и знаю достойных людей, которые всякий мой
план готовы привести за триста рублей в исполнение».
Все юношество кипело около него жизнью, строя великолепные
планы будущего; один он не мечтал, не играл ни в полководцы, ни в сочинители, а говорил одно: «
Буду учителем в провин — ции», — считая это скромное назначение своим призванием.
«Моя ошибка
была та, что я предсказывал тебе эту истину: жизнь привела бы к ней нас сама. Я отныне не трогаю твоих убеждений; не они нужны нам, — на очереди страсть. У нее свои законы; она смеется над твоими убеждениями, — посмеется со временем и над бесконечной любовью. Она же теперь пересиливает и меня, мои
планы… Я покоряюсь ей, покорись и ты. Может
быть, вдвоем, действуя заодно, мы отделаемся от нее дешево и уйдем подобру и поздорову, а в одиночку тяжело и скверно.